По Балабанову, написавшему также и сценарий картины, речь идет о том, что коммунизм лишил своих граждан души и тем самым создал хоррор в реальной жизни.
Все персонажи фильма страдают от этой ужасной жизни. Алексей попал в тюрьму за убийство, там он встретился с Журовым, и они заключили некое соглашение, из‐за чего Журов принуждает его взять на себя убийство вьетнамца. Его жена Антонина страдает от домашнего насилия, и потому она пристрастилась к спиртному. Осуществив свой акт мести мужу (она его убивает), Антонина оставляет Анжелику прикованной к кровати, не обращая внимания на ее мольбы о спасении. Просто убивает и уходит. Анжелика со своей стороны, как часто бывает с девушками-жертвами в триллерах, несет вину за свое аморальное поведение. Хотя у нее есть жених, погибающий за Родину, она идет на дискотеку и знакомится с Валерой. Конечно, она понесла слишком суровое наказание, но это и есть расплата за грехи. Валеру же интересует только веселое времяпрепровождение и хорошая музыка. Уходя из дома Алексея, он не думает о том, что случилось с Анжеликой, и отправляется в следующий клуб все в той же фуфайке с надписью «СССР». Журов же воплощает зло как саму суть советской идеологии с ее холодным равнодушием. Он знает, что Алексей не убивал вьетнамца, но отказывается это засвидетельствовать. Сидя под плакатом «Слава КПСС», он говорит Антонине: «Я член партии». Это и гарантирует его безнаказанность: расследования преступлений не будет, ведь тогда придется всех исключить из партии. Карьеризм и трусость – основа процветания в стране насилия.
«Груз 200» – не только фильм ужасов, но и анализ двух поколений советских людей: тех, кто родился при Сталине, таких как Артем, кто научился жить потихоньку и скрывать свои убеждения, и представителей последнего советского поколения, молодых людей вроде Валеры и Анжелики, которых интересуют только деньги и развлечения. Никто из них понятия не имеет о покаянии, потому что Советское государство лишило их души. В конце фильма Артем заходит в церковь, чтобы покаяться в грехах, венчая ужас, показанный на экране, финалом в духе Достоевского.
Саундтрек, соответствующий времени действия, в частности от группы «Кино», нисколько не смягчает балабановского критицизма. В 1984 году музыкальный саундскейп Балабанова подчеркивает дистанцию между характерным советским официозом и эскапизмом поп-культуры, который явственно проступил в последней звучащей в фильме песне «Кино» «Время есть, а денег нет» (1982). Услышав ее, Валера с сыном Артема выходят из клуба и начинают обсуждать новую схему добывания денег. Песня заставляет Валеру забыть о только что пережитом ужасе. Энтони Анемон так охарактеризовал это состояние:
Согласно Балабанову, около 1984 года советское общество представляло собой гниющие останки индустриальной цивилизации, балансирующей на грани распада вследствие собственных политических, социальных и личностных пороков: безнадежная война за пределами страны, истощавшая страну, терроризируемое инфантильное население, милицейский беспредел, повальное пьянство среди молодежи и стариков, утратившее связь с народом престарелое правительство, унылая ханжеская массовая культура, надменная и циничная интеллигенция, нигилистически настроенная молодежь и сокрушающая души безнадежность повседневности531.
Чтобы передать эту тотальную повсеместную тоску, Балабанов снимал фильм в обветшавших домах, в разрушающемся Ленинске, сомнительных провинциальных клубах. Персонажи одеты и причесаны по моде 1984 года, чтобы создать ощущение у зрителя, что он попал в эпоху, обозначенную в титрах, предваряющих и завершающих эту историю. Обрамление выглядит так: «Фильм основан на реальных событиях» и «Эти события произошли во второй половине 1984 года».
Культурный шок
Шум вокруг «Груза 200» как раз был в самом разгаре, когда радио «Эхо Москвы» сделало посвященную ему программу в цикле «Культурный шок». Программа прозвучала 16 июня 2007 года. Ведущая Ксения Ларина сказала, что фильм вызвал не просто бурю эмоций, но невероятный накал страстей. Для обсуждения фильма к ведущей присоединились критики Андрей Плахов, Юрий Гладильщиков и Вита Рамм, а также продюсер фильма Сергей Сельянов. Открывая дискуссию, Ларина выдвинула предположение, что в восприятии фильма резко разошлись поколения зрителей, и это естественно, поскольку он и адресован разным поколениям. У тех, кто помнил 1984‐й (поколение советских людей), он вызвал шок и ярость; для молодого поколения (которое знало о Советском Союзе по рассказам родителей) фильм стал «откровением», показавшим историю, совершенно непохожую на то, о чем им говорили родители; очевидно, он стал для них «школой». Другими словами, «Груз 200» послужил экранным уроком истории для поколения интернета. Ларина также признала, что ее представление о фильме окончательно сформировалось после чтения постов в чате. Для Сельянова факт активного обсуждения фильма и разброса мнений о нем были абсолютно понятными. Чем больше голосов в споре, тем эффективнее он помогает говорить о прошлом, а заодно и позволит заработать больше денег. Коснувшись скандала вокруг приза на «Кинотавре», ведущая и гости приступили к обсуждению идейного смысла фильма.
Гладильщиков начал с того, что это очень сложная тема, потому что в «Грузе 200» есть много чего обсуждать. Он припомнил фуфайку Валеры с надписью «СССР» и сказал, что эта деталь, может быть, больше значит для понимания идеологии фильма, чем образ «маньяка-мента». Он напомнил слушателям, что в 1984 году никто не носил свитеров с надписью «СССР». Тем более – на дискотеках. Таких фуфаек попросту не было, а те, что носили советские спортсмены, не были в моде. СССР вообще не был в моде у молодежи. Фуфайка появилась как знак современной ностальгии по СССР. Плахов сравнил Валеру с путешественником во времени, «терминатором из будущего», чтобы свидетельствовать о том, каким дряхлеющим и не заслуживающим ностальгии был в то время СССР. А Вите Рамм месседж фильма показался слишком упрощенным, похожим на плакат «Пейте, дети, молоко, будете здоровы!»; в нем отсутствует нюансировка.
По мнению Рамм, фильм ударно донес идею морального нездоровья СССР, вбив «последний гвоздь в гроб Советского Союза». Фильм, сказала она, «просто кино, которое имеет право на существование», но его содержание она не принимает. Сельянов согласился с тем, что вербальные и визуальные коды фильма «просты», но именно в этом и увидел его сильную сторону. Ларина поблагодарила Сельянова за это «событие в нашем культурном мире» и высказала пожелание, чтобы фильм зажил своей жизнью и объединил вокруг себя как тех, кто им восторгался, так и тех, кому он не понравился, что также очень важно. Она даже назвала его поворотным пунктом в истории современной культуры. Сельянов согласился с тем, что чем больше людей вступит в спор о прошлом, тем здоровее будет общество, заметив, что не стоит выносить мнение о фильме сразу после просмотра. Для этого требуется хотя бы десять минут подумать, а еще лучше – целый день или даже неделю. «Каждый может думать о нем по-своему. И это хорошо». После того как Сельянов покинул студию, Ларина зачитала отзывы о фильме в интернете, отметив, что именно там появились наиболее интересные и свежие отклики. Она процитировала три из них. Первым был пост молодого человека:
Ну, братцы, вчера я посмотрел «Груз 200». И что хочу сказать. После фильма я хотел пойти на концерт группы «Кирпичи», но когда вышел из зала, понял, что не пойду. Захотелось выпить водки. <…> Не могу говорить о фильме. Сами идите и посмотрите. Но предупреждаю: он мрачный и жестокий. Он обо всем: о войне в Афганистане, о Советском Союзе, о настоящей мужской дружбе, обо всей жестокости и глупости людей.
Вторая цитата из отклика женщины:
Я посмотрела «Груз 200» Балабанова. В целом это шедевр. Я считала Балабанова хорошим режиссером, а он оказался гением. Я слова не могла вымолвить, хотелось кричать или выпить.
Третий зритель написал, что фильм не шедевр, но хочется абстрагироваться от его художественных достоинств и видеть его как документальное кино о жизни, какая она была и какой, к сожалению, будет.
Многие говорят, что этот фильм надо посмотреть молодежи, чтобы, увидев эту протухшую реальность, изменить свое сознание, сформировавшееся под влиянием таких фильмов, как «Шрек» или «Властелин колец». Они называют «Старикам тут не место» шедевром, а «Груз 200» дерьмом. Но это наша, блин, наша страна, и, какой бы отвратительной она ни была, мы должны это признать. <…> Это фильм-ловушка. Сидишь, смотришь, и только примерно через час до тебя доходит, что ты свидетель кошмара. Я никому не советую смотреть этот фильм. Не ходите на него.
Последнее слово взял Плахов, подытоживший отклики на «Груз 200». Конечно, сказал он, все писали по-разному.
Но я должен заметить, что это кино не для каждого. Многие его сознательно не захотят смотреть, и даже те зрители, которые захотят это сделать, разделятся во мнениях. И сильные реакции на него очень важны. <…> Хочу также сказать, что очень важно само появление этого фильма, особенно для молодежи, для которой он станет абсолютным откровением, новой реальностью, новой страной, которой они прежде не знали. Не только потому, что не жили в 1984 году, но и потому, что сегодняшняя, окружающая их реальность наполнена гламурной, совершенно пошлой и бессмысленной кинопродукцией. И, кстати, ее аналог существовал и в Советском Союзе. Мелодии и ритмы, беспрестанно звучавшие по телевидению, лишали людей ощущения реальности.
По мнению критика, «Груз 200» действует как шоковая терапия для тех, кто не способен вспомнить свою историю; это электрошок, выбивающий заразу коммерциализированного, ностальгически преображенного прошлого. Балабанов нанес два удара по этому прошлому. Во-первых, по представлению, что эпоха заст