Тот факт, что Путин однажды сказал в адрес ведущего радио «Эхо Москвы», что он «хуже, чем враг, – предатель», заставил Тодоровского комментировать, что его фильм «не о 1950‐х», это правда на все времена. Режиссер добавил, что месседж свободы особенно значим для современной молодежи, подразумевая сервилизм движения «Наши»783.
По Тодоровскому, «Стиляги» – «третий путь» к аудитории постсоветского кино. Это не «патриотический блокбастер», прославляющий прошлое, и не пустая «комедия со звездами», как «Жара», а фильм, являющийся не «ретроностальгией, а прямой аналогией» между прошлым и настоящим784.
Фильм не прошел мимо зрителей и критиков. Он заработал 17 миллионов долларов, уступив первое место футуристическому «Обитаемому острову» Федора Бондарчука, но бюджет окупил. «Стиляги» получили премию «Ника» за лучший фильм 2008 года, продемонстрировав, кому принадлежит лидерство в киноиндустрии. По словам Артемия Троицкого, «Стиляги» и «Обитаемый остров» – глубоко антигосударственные фильмы, что и делает их хорошими. Свобода, разум и честь – «эти вещи абсолютно несовместимы с российским государством», по крайней мере, каким оно предстает от Ивана Грозного до Владимира Путина785. Елена Ямпольская написала в «Известиях», что телеканал «Россия», который продюсировал фильм, стал флагманом года, потому что еще спонсировал и транслировал конкурс «Имя Россия», в котором Александр Невский победил Сталина786.
Зрители тоже выбрали свою позицию в этом сражении за смыслы истории. Приведу два мнения. Первое появилось под ником Personal Jesus:
Пришел с работы усталый, голодный и злой, как это бывает со всеми, кто работает в праздники. Захотелось создать себе настроение за просмотром хорошего нового фильма. Вспомнил, что в прокат вышли «Стиляги»… Обещанного рекламой праздника не получилось. Вместо этого родилась куча отрицательных эмоций и глубокая обида за поколение героических дедов, оплеванных в данном «шедевре».
По мнению автора этого отклика, фильм прославляет Америку и американские ценности вместо «реальных» русских людей. Более того, он прибегает к истории, чтобы прославить «детей элиты», которые хотят стать стилягами, и это очень похоже на сегодняшнюю ситуацию: дети элиты приобретают богатство и американские привычки, пока остальная Россия пытается быть и оставаться патриотичной. Personal Jesus поставил фильму оценку 0/10.
Dentitov выразил противоположную точку зрения, написав, что «был очень удивлен большим количеством негатива, высказанного по поводу этого замечательного фильма».
В фильме нет оплевывания советской эпохи, героического поколения отцов и дедов, выигравших Великую Отечественную войну. Герой-фронтовик в исполнении Гармаша представлен действительно достойно: настоящий русский мужик, прошедший войну, поднявший в одиночку двух сыновей, каждый из которых – личность.
По его мнению, «Ключевое идеологическое противоборство фильма – противостояние человека и системы»; можно быть патриотом и любить джаз. В конце концов, это «история о людях, которые хотели свободы, радости и счастья». Он поставил фильму оценку 10/10787.
Фильм, который, как писала Los Angeles Times, посмотрел премьер-министр Путин, тоже свидетельствует об отсутствии госзаказа в стране в нулевых годах. «Утомленные солнцем – 2» вышли в прокат в апреле 2010 года, накануне 65-летия Победы. Поданный рекламой как «великий фильм о великой войне», эпик Михалкова содержал в себе многие мотивы, заявленные предыдущими историческими блокбастерами. Здесь всему нашлось место: рассказу о войне, метафорическому иносказанию, мужественному герою, ревизии табуированных тем. И тем не менее, как и еще один исторический эпик, «1612», картина провалилась в прокате. Массированная рекламная кампания вызвала негативную реакцию критиков еще до выхода фильма на экран. «Переутомление» – так назвала свою статью Ирина Любарская, объясняя умеренные кассовые показатели «беспрецедентной пиар-кампанией»788, начавшейся за пять лет до начала проката. Трейлеры, рекламировавшие фильм, демонстрировались на различных кинофестивалях. В апреле Михалков начал бомбардировать радио и телеэкраны: один аналитический центр подсчитал, что автор появлялся на телевидении по пять раз в день. В результате пиар-перегрузки, пишет Любарская, реклама обернулась против фильма: зрителю ничего не оставалось, как пойти в кинотеатр, чтобы подтвердить выводы, которые он уже успел сделать789.
Когда в первый уик-энд фильм собрал 2,5 миллиона долларов при бюджете 55 миллионов, критикам оставалось только диагностировать причины провала. В основном они состояли в том, что «Михалкова считают уже не режиссером, а государственным чиновником»790. Публика в основном с этим согласилась. То, что Михалков превратился в общественном мнении в государственного режиссера, громогласно заявлявшего о своей любви к политике Путина, отвратило от него массового зрителя. Один из респондентов опроса, проведенного «Аргументами и фактами», сказал, что Михалков адресовал свой фильм «поколению пепси», чтобы молодые люди прочувствовали трагедию войны, но при этом он в каждой сцене выглядит абсурдно. Того же мнения придерживался и другой респондент, тоже усмотревший адресацию к тинейджерам или «поколению Next», но, по его словам, в результате получилось «полное дерьмо»; «Утомленные солнцем – 2» – «не для нормальных молодых людей, патриотов своей страны». На вопрос о том, понравился фильм или нет, ответили 1662 человека, из которых 18 процентов ответили «нет», 32 процента ответили, что фильм не смотрели и пока только собираются, а 42 процента заявили, что не смотрели и не будут из принципа791.
Итак, «Утомленные солнцем – 2» были признаны неудачей. Михалков слишком скомпрометировал себя ассоциациями с официальным брендом патриотизма. Юрий Гладильщиков, которого не пригласили на премьеру из‐за его предыдущих рецензий на картины Михалкова (включая «Сибирского цирюльника»), написал, что в фильме хватит материала, чтобы разозлить кого угодно: «Кому-то не понравится искусственная рука комдива Котова, которая как у Фредди Крюгера. Кому-то – жесточайший натурализм. Кому-то – насаждаемое им православие. Кому-то – демонстрация груди Нади Михалковой»792. Основанный на консервативном патриотизме, «классический авторитаризм», который Михалков брендировал и впервые реализовал в «Сибирском цирюльнике», перестал срабатывать.
Провал «Утомленных солнцем – 2» и успех «Стиляг» свидетельствуют о том, что «блокбастерная» история – а вместе с ней экономический национализм и возрожденная культура патриотизма – не сводятся к истории, продюсируемой государством. Акторами процесса могут быть другие силы: новое, полнокровное национальное кино вошло в жизнь благодаря законам рынка и патриотическому самосознанию нации. Возможно, Путин уловил эту связь: в декабре 2011 года после объявления о своем участии в президентских выборах он назначил своим доверенным лицом режиссера Станислава Говорухина.
Российское гражданское общество?
Способ «блокбастерной» исторической репрезентации по-разному воспринимался в обществе. Приведенное выше обсуждение «Стиляг» отражает процессы, характерные для постсоветской России. Personal Jesus и Dentitov не согласились с экранным воплощением прошлого и с тем, что оно говорит нам о настоящем. Не согласны они и с пониманием патриотической культуры, артикулированным на дискуссии в журнале «Искусство кино». Но сам факт, что они смогли участвовать в этом обсуждении в киберпространстве, посмотрев фильм в мультиплексе (премьера «Стиляг» состоялась в кинотеатре «Октябрь», которым владеет «Каро») или купив диск DVD в «Союзе» или подобном магазине, говорит о том, как сильно изменился экономический ландшафт России. В этом плане споры о «Стилягах» – как и споры о значениях прошлого и значениях российского блокбастера – подсказывают, что новая рыночная система должна рассматриваться как развивающийся процесс борьбы в символическом поле793.
Возможность вербальных споров в киберпространстве подталкивает к тому, чтобы поддержать точку зрения Орешкина на развитие в России «либерального патриотизма». В 2009 году в Коммунистической партии России состояло 150 тысяч человек, одновременно с этим соцсеть «Одноклассники» насчитывала 20 миллионов зарегистрированных пользователей; в партии Путина «Единая Россия» было 2 миллиона человек, а в соцсети «ВКонтакте» – 18 миллионов пользователей. 1990‐е и нулевые годы продемонстрировали создание новых способов коммуникации и новых способов формирования русскости. Специфические ники (Personal Jesus и Dentitov) значимы не сами по себе; важно то, что они использовались на открытом публичном форуме. В то время как на протяжении 2000‐х Путин сворачивал беспрецедентную свободу российских медиа, интернет продолжал расти и оставаться свободным от государственного влияния. Холли Семетко и Наталья Краснобородка писали, что интернет помогает интенсифицировать демократизацию стран с переходной экономикой, таких как Россия и Украина794, что подчеркивает значимость приведенных выше статистических данных. Действительно, эти данные свидетельствуют о том, что «самый большой глобальный вызов контролируемым государством медиа исходит из быстро развивающегося распространения интернета». Более того, даже государственное вещание вроде Первого канала транслирует интернет-форумы, способствуя открытым потокам обсуждений своего контента