ы продвигались на север, владимиро-суздальские князья упорно преследовали их, отрезали за ними пути поставок и захватывали их северные торговые фактории. К концу двенадцатого и началу тринадцатого века Волжская Булгария и владимиро-суздальские князья были уже вовлечены в острый конфликт.
Одновременно сократился и новгородский экспорт мехов на восток. Новгородские и булгарские купцы, тем не менее, встречались в городах Суздальской Руси и обменивались товарами Запада и Востока. Суздальские купцы также покупали восточные товары, которые потом везли в западнорусские города. Новгород, таким образом, продолжал получать восточную стеклянную посуду, обливную керамику, перец и другие товары, а булгарские купцы получали европейские и русские товары, однако весь торговый обмен шел теперь через суздальские рынки и суздальских посредников[358]».
Мы видим, что фронтальное наступление на интересы Волжской Булгарии со стороны Владимиро-Суздальской Руси в союзе с другими русскими княжествами начинается только во второй половине XII века. Экономические и политические причины такого наступления, в общем, ясны, но думается, что с этого времени начинает проявляться и другая мотивация войн с волжскими булгарами, которую можно понять только в более широком историческом контексте, именно, в контексте эпохи Крестовых походов, идеологической подготовкой которых был отмечен практически весь XI век.
О Крестовых походах написано множество книг, и нам нет нужды заниматься их подробным описанием, тем более что, несмотря на всю неожиданность нападения крестоносцев на мусульманский мир, эта западная агрессия коснулась лишь сравнительно небольшой части этого мира, главным образом Ближнего Востока. Влияние Крестовых походов на остальной мир ислама, а также на мир русского христианства, всегда оставалось за рамками исторических исследований, за исключением того факта, что в XIII веке рвение крестоносцев оказалось направлено уже не только на иноверных «сарацинов», но и на христианские страны, в том числе, на албигойцев Лангедока, Византию и северозападную Русь.
Люди, склонные в нынешние времена романтизировать эту эпоху, а то и представлять ее как рыцарскую борьбу христианства с исламом, совершенно упускают из виду тот аспект эпохи Крестовых походов, что при взятии Иерусалима в 1099 году армия крестоносцев учинила на Ближнем Востоке чудовищную, не сдерживаемую никакими правилами ведения войны резню. Крестоносцы уничтожали не только мусульман, но и всех попавшихся под руку христиан восточных толков, не говоря уже о евреях, поскольку именно с еврейских погромов 1096 года в нескольких городах Германии и началась в западном христианстве собственно «борьба с неверными». В «Хронике Соломона бар Шимсона» эта «борьба», начавшаяся в ходе проповеди и подготовки Первого Крестового похода, описывается так:
«Двадцать третьего Ийара (18 мая 1096 года) они напали на общину Вормса. Община разделилась надвое; некоторые остались в своих домах, а другие в поисках убежища укрылись у местного епископа. Тех, кто остался в своих домах, осадили «звери земные», которые терзали мужчин, женщин и младенцев, детей и стариков. Они разрушали лестницы и ломали дома, грабя и разбойничая; и они захватили свиток Торы, втоптали его в грязь, разорвали и сожгли его… Через семь дней, в новую луну Сивана, тех евреев, кто все еще пребывал во дворе епископа, охватила великая скорбь. Враг обошелся с ними с такою же жестокостью, как с первой половиной общины и предал их мечу. Враг раздевал их догола, волочил по земле, а затем покончил с ними, за исключением малой части людей, которых насильно крестили в своих несвятых водах. Число убиенных за два дня приблизилось к восьми сотням[359]».
Крестоносцы, прорвавшиеся к Иерусалиму, не были рыцарями той легендарно-куртуазной культуры, которая развилась на Западе только к XII–XIII векам во многом благодаря именно позднейшему влиянию культуры ислама. Более того, религиозная нетерпимость западных крестоносцев заставляла их видеть еретиков во всех христианах не-католического толка, настолько, что даже будучи экономически вынужденными развивать паломничество со всех концов христианского мира, захватившие Иерусалим латинские крестоносцы запретили христианам восточных толков приближаться к Гробу Господню и сместили в Иерусалимском королестве и Антиохийском княжестве православных патриархов, заменив их латинскими патриархами и епископами. Словом, равноправие всех христиан перед святыми местами христианства, установленное с первых времен ислама, было отменено после взятия Иерусалима и восстановлено только после того, как Иерусалим вернулся под власть мусульман.
Мы не можем в этих беседах рассматривать политические и экономические стороны крестоносного движения и сосредоточимся только на его религиозной стороне. Но каковы же были причины и следствия Крестовых походов в религиозной сфере? Многие книги о Крестовых походах, признавая невежественную нетерпимость и жестокость крестоносцев, пытаются все же оправдать их тем, что сами мусульманеде навлекли на себя это бедствие плохим отношением к христианам и христианским паломникам, приходившим на Святую землю. Однако справедливость требует отметить, что положение христиан в мусульманском мире было вполне стабильным в том смысле, что они были неотделимой частью общества ислама. Христиане принимали повседневное активное участие в его экономической и политической жизни на всех уровнях власти.
Бывали, впрочем, и исключения, когда жизнь христиан становилась весьма трудной, однако такие периоды бывали, как правило, отмечены ухудшением жизни и для самих мусульман, и причиной такого ухудшения всегда являлась чья-то единоличная власть, самодержавно попиравшая и нарушавшая законы ислама. Наиболее ярким примером такого параноидального своенравия явилось правление в Египте фатимидского халифа Хакима Абу-Али Мансура (996-1021). Ученые историки сходятся на том, что этот человек страдал от какой-то формы тяжкого умственного расстройства, чем и объясняются многие его поступки и деяния, в частности, отданное им в 1009 распоряжение разрушить церковь Гроба Господня, об истории которой историк средневекового Иерусалима Адриан Боэс пишет:
«Эта церковь претерпела много изменений с тех пор, как Константин завершил строительство этой великой базилики около 335 года. В 614 году персы под командованием Хосрова разрушили базилику. Она была вскоре отстроена заново в менее внушительном виде иерусалимским аббатом Модестом. Несмотря на то, что Иерусалим был взят мусульманами в 638 году, церковь сохранилась при мусульманском правлении… В 966 году во время антихристианских беспорядков, сгорел купол Ротонды. При всем том сама церковь оставалась неприкосновенной, пока 28 сентября 1009 года фатимидский халиф ал-Хаким не приказал ее разрушить. Тогда церковь была по большей части разобрана, сохранились только часть Ротонды, остатки стен и архитектурных фрагментов. После смерти ал-Хакима между Фатимидами и византийцами был подписан договор, разрешающий христианам заново отстроить церковь… Главным проектом было воссоздание Ротонды, которое, по всей видимости, было полностью закончено в 1047 году, когда Насир и-Хусрау посетил Иерусалим. Он пишет о церкви как о завершенной и богато украшенной».
Ал-Хаким был воистину непредсказуем в своих действиях. Как пишет о нем мусульманский ученый XV века ал-Макризи, помимо внезапных гонений на христиан и иудеев, он также запретил людям употреблять привычные для них съедобные травы и морскую пищу, а также закалывать здоровых коров, разве что во время праздника жертвоприношения. Он запретил мужчинам входить в бани без набедренных повязок, а женщинам появляться на улицах с открытым лицом и носить украшения; запретил публичные музыкальные представления и развлекательные прогулки на лодках по Нилу. Эти и подобные правила, среди которых был и практически «комендантский час», когда людям не дозволялось появляться на улице до восхода и после заката, внедрялись с чрезвычайной суровостью.
Ал-Хаким также повелел повесить на двери мечетей, лавок, казарм и на ворота кладбищ надписи, проклинающие ранних мусульман, но через два года приказал снять эти надписи. В стране при нем свирепствовал голод, распространились болезни, но ни хлеба, ни лекарств было не достать, и, как пишет ал-Макризи, «тяжкие времена настали для всех». 13 февраля 1021 года ал-Хаким, которому не было и 37 лет, внезапно исчез.
Как пишет А. Мец,
«под конец жизни он скитался в пустыне, отпустив волосы до плеч, не обстригая ногтей и не снимая черной власяницы и голубой повязки с головы, пока они не свалялись в войлок от пота и грязи».
Считается, что он был убит, однако по вере друзов, обожествивших ал-Хакима при его же попустительстве, исчезновение этого больного тирана окружено мистическими обстоятельствами. В любом случае, действия этого халифа при всем его фанатизме имели мало общего с исламскими наставлениями; его фигура чрезвычайно противоречива, и о нем не зря было сказано, что действия его не имели никакого смысла, а болезненная работа его воображения не поддавалась толкованию[360].
Интересно, однако, что в средневековой Европе разрушение церкви Гроба Господня было изначально приписано не какому-то неожиданному варварству мусульман, но иудейскому заговору, чем отчасти и объясняется волна еврейских погромов в XI–XII веках. Один из хронистов Запада, живший одно время во французском монастыре Мутьер-Сан-Мари Родульфус Глабер, известный также как Ралф Лысый, в 1039 году писал:
«В тот же девятый год после тысячелетия церковь в Иерусалиме, где находился Гроб нашего Господа и Спасителя, была разрушена по повелению князя Каира. О том, как это началось, я и собираюсь сейчас поведать. Благодаря славе этого памятника, огромные множества благочестивых людей со всего мира стекались в Иерусалим. Посему дьявол, движимый завистью, постарался излить отраву злобы своей на исповедующих истинную веру посредством проверенного своего орудия, иудеев. Множество представителей сей расы было в Орлеане, королевском городе Галлии, и они были еще более печально известны своей надменностью, завистью и непокорностью, чем вся остальная их братия. Они задумали подлый сговор: подкупили некоего Роберта, беглого смерда из монастыря Мутьер-Сан-Мари, каковой был не более, как бродяга, прикидывавшийся пилигримом. С бесконечными предосторожностями они послали его к князю Каира с письмами, написанными на иврите; свитки пергамента были сокрыты в железной рукояти его посоха, дабы уберечь их от дорожного грабежа. Сей человек отправился в путь и доставил указанные письма, которые были полны лжи и злобы; в них говорилось, что если князь не разрушит тотчас же священную церковь христиан, они вскоре захватят его владения, лишив его всей власти. Когда князь услышал это, он преисполнился гневом и послал своих слуг в Иерусалим, чтобы те разрушили церковь. Прознав об этом, христиане всего мира единодушно решили изгнать иудеев из своих городов и земель. Они стали предметов всеобщей ненависти; они изгонялись из городов, некоторые были преданы мечу, других топили в р