8 января Гапон направил письмо министру внутренних дел, из которого видно, что в угоду определенных сил он обманывал как рабочих, так и самого Царя.
Очевидно, что Гапон, обманывая и Царя, и Народ, скрывал от них ту подрывную работу, которая велась его окружением за их спиной. Он обещал Царю неприкосновенность, но сам прекрасно знал, что так называемые революционеры, которых он пригласил для участия в шествии, выйдут с лозунгами "Долой Самодержавие", "Да здравствует революция", а в карманах их будут лежать бомбы и пистолеты. Наконец, письмо Гапона носило недопустимо ультимативный характер - на таком языке разговаривать с Царем коренной русский человек не смел и, конечно, вряд ли одобрил бы это послание.
Гапон и преступные силы, стоявшие за его спиной, готовились убить самого Царя. Позднее, уже после событий 9 января, Гапона спросили в узком кругу:
"- Ну, отче Георгий, теперь мы одни и бояться, что сор из избы вынесут, нечего, да и дело-то прошлое. Вы знаете, как много говорили о событии 9 января и как часто можно было слышать суждение, что прими Государь депутацию честь-честью, выслушай депутатов ласково, все обошлось бы по-хорошему. Ну, как вы полагаете, о. Георгий, что было бы, если бы Государь вышел к народу?
Совершенно неожиданно, но искренним тоном, Гапон ответил:
- Убили бы в полминут, полсекунд!"*1
Представители всех антирусских партий распределялись между отдельными колоннами рабочих (их должно быть одиннадцать - по числу отделений гапоновской организации). Эсеровские боевики готовили оружие. Большевики сколачивали отряды, каждый из которых состоял из Знаменосца, агитатора и ядра, их защищавшего (т.е. тех же боевиков). Все члены РСДРП обязаны быть к шести часам утра у пунктов сбора. Готовили знамена и транспаранты: "Долой Самодержавие!", "Да здравствует революция!", "К оружию, товарищи!" Упомянутая мною большевичка Субботина рассказывала о ночи, предшествовавшей 9 января:
"Входит Самуил-шапошник:
- Товарищ Лидия, где вы были? Я бегал, вас искал. Флаги надо шить.
*1 Максимов А. Признание Гапона//"ДвуглавыН Орел". 1930. N 37.С. 1785,
181
- Кто заказал - партия?
- Да мы на всякий случай сошьем, завтра чтоб были готовы.
- Ну, Самул, ерунда, я сейчас оттуда, от собрания, прокламации кто-то бросил, так они (рабочие. - О.П.) закричали: не надо нам бунтовщиков с их бумажками, с их флагами, пускай завтра не сунутся, мы одни пойдем, чтоб Царь не подумал, что и мы - бунтовщики. Слышите, они нам места в рядах своих не оставляют. Пусть же одни, бараны, идут. Их вера в Царя - не моя вера, мои знамена - не их знамена.
Слушает меня Самуил, ухмыляется".
Диалог Самуила с Лидией кончается тем, что они, каждый по-своему понимая задачу, принимаются за заготовку знамен.
9 января с раннего утра рабочие собирались на сборных пунктах. Перед началом шествия в часовне Путиловского завода отслужен молебен о здравии Царя. Шествие имело все черты крестного хода. В первых рядах несли иконы, хоругви и царские портреты.
Но с самого начала, еще задолго до первых выстрелов, в другом конце города, на Васильевском острове и в некоторых других местах, группы рабочих во главе с революционными провокаторами сооружали баррикады из телеграфных столбов и проволоки, водружали красные флаги.
Поначалу рабочие на баррикады не обращали особого внимания, а замечая, возмущались. Из рабочих колонн, двигавшихся к центру, раздавались восклицания: "Это уже не наши, нам это ни к чему, это студенты балуются".
Общее число участников шествия к Дворцовой площади оценивается примерно в 300 тыс. человек. Отдельные колонны насчитывали несколько десятков тысяч человек. Эта огромная масса фатально двигалась к центру и, чем ближе подходила к нему, тем больше подвергалась агитации революционных провокаторов. Еще не было выстрелов, а какие-то люди распускали самые невероятные слухи о массовых расстрелах. Попытки властей ввести шествие в рамки порядка получали отпор специально организованных групп.
Начальник Департамента полиции Лопухин, который, кстати говоря, симпатизировал социалистам, писал об этих событиях: "Наэлектризованные агитацией, толпы рабочих, не поддаваясь воздействию обычных общеполицейских мер и даже атакам кавалерии, упорно стремились к Зимнему дворцу, а затем, раздраженные сопротивлением, стали нападать на воинские части. Такое положение вещей привело к необходимости принятия чрезвычайных мер для водворения порядка, и воинским частям пришлось действовать против огромных скопищ рабочих огнестрельным оружием..."
182
Шествие от Нарвской заставы возглавлялось самим Гапоном, который постоянно выкрикивал: "Если нам будет отказано, то у нас нет больше Царя". Колонна подошла к Обводному каналу, где путь ей преградили ряды солдат. Офицеры предлагали все сильнее напиравшей толпе остановиться, но она не подчинялась. Последовали первые залпы, холостые. Толпа готова была уже вернуться, но Гапон и его помощники шли вперед и увлекали за собой толпу. Раздались боевые выстрелы.
Примерно так же развивались события и в других местах - на Выборгской стороне, на Васильевском острове, на Шлиссельбургском тракте. Появились красные знамена, лозунги "Долой Самодержавие!", "Да здравствует революция!" Толпа, возбужденная подготовленными боевиками, разбивала оружейные магазины, возводила баррикады. На Васильевском острове толпа, возглавляемая большевиком Л.Д. Давыдовым, захватила оружейную мастерскую Шаффа. "В Кирпичном переулке, докладывал Царю Лопухин, - толпа напала на двух городовых, один из них был избит.
На Морской улице нанесены побои генерал-майору Эльриху, на Гороховой улице нанесены побои одному капитану и был задержан фельдъегерь, причем его мотор был изломан. Проезжавшего на извозчике юнкера Николаевского кавалерийского училища толпа стащила с саней, переломила шашку, которой он защищался, и нанесла ему побои и раны...
Всего 9 января оказалось 96 человек убитых (в том числе околоточный надзиратель) и до 333 человек раненых, из коих умерли до 27 января еще 34 человека (в том числе один помощник пристава)". Итак, всего было убито 130 человек и около 300 ранено.*1 Так завершилась заранее спланированная акция революционеров. В тот же день стали распускаться самые невероятные слухи о тысячах расстрелянных и о том, что расстрел специально организован садистом-Царем, пожелавшим крови рабочих.
Вечером 9 января Гапон пишет клеветническую подстрекательскук листовку:
"9 января 12 часов ночи. Солдатам и офицерам, убивавшим свою невинных братьев, их жен и детей и всем угнетателям народа мое пас
*1 Впоследствии враждебная русскому правительству печать преувеличивала число жертв в десятки раз, не утруждая себя документальными подтверждениями. Большевик В. Невский, уже в советское время изучавший вопрос по документам, писал, что число погибших не превышало 150-200 человек (Красная Летопись, 1922. Петроград. Т.1. С. 55-57).
183
тырское проклятие; солдатам, которые будут помогать народу добиваться свободы, мое благословение. Их солдатскую клятву изменнику Царю, приказавшему пролить неповинную кровь народную, разрешаю. Священник Георгий Гапон"*1
Г. Гапон сразу же после трагических событий бежал за границу, где с помощью одного английского журналиста состряпал воспоминания, в которых частично приоткрыл свои связи, чем вызвал беспокойство сил, стоявших за его спиной. Получал деньги от японского правительства, но не напрямую, естественно, а через некоего Сокова, японского агента, выдававшего себя за богача.*2 После амнистии вернулся в Россию, поддерживал связи с полицией, хвастал, что обладает важнейшими документами, от опубликования которых может непоздоровиться многим. В марте 1906 года был убит группой боевиков при личном участии Рутенберга, якобы по приказу эсеровского ЦК (в который тогда входил провокатор Азеф) за связь с полицией. Но ЦК эсеров после убийства отказался подтвердить это решение: выходило, что Рутенберг совершил это убийство из каких-то своих соображений. Что же касается связи Гапона с полицией, то она Рутенбергу была хорошо известна еще в 1904 году, а следовательно, эта связь - только повод для более важного шага: ликвидации опасного свидетеля. После убийства священника-провокатора его документы были затребованы в Берлин адвокатом Гапона Марголиным, а после смерти адвоката бесследно исчезли.
Рутенберг утверждал, что Гапона убили рабочие. Но, по данным "охотника за провокаторами" Бурцева, Гапона удавил собственноручно некто Деренталь - профессиональный убийца из окружения террориста Б. Савинкова.*3
*1 ГАРФ, ф. 826, д. 47, л. 8. *2 Ардаматский В. Указ. соч.С. 207. *3 Былое. Новая серия. N 2.С. 54. Сам Рутенберг еще два года назад участвовал в первой антирусской революции, после поражения которой уехал в Италию, где сразу же занял видное место в сионистских и масонских организациях, дружил с Горьким. В 1917 году вернулся в Россию. В октябре 1917 года был помощником "диктатора" Петрограда Н.М. Кишкина, при благоприятных обстоятельствах мог сыграть при нем ту же роль, что и при Гапоне. В 1919 году уехал в Эрец-Исраэль, где получил концессию на строительство электростанции - первой в Палестине. В 1929-м и в 1940 годах был председателем "Национального комитета" ("Ваад Леуми") - фактически сионистского правительства еврейских поселений в Палестине. Оказывал большое влияние на жизнь страны. Умер в 1942 году в Палестине. Еще один провокатор, соратник Рутенберга по эсеровской партии Азеф, был публично разоблачен как агент полиции, бежал в Южную Америку. Умер в 1918 году в Берлине при неясных обстоятельствах. В сионистской колонии в Палестине завершила свой жизненный путь и М. Вильбушевич, соратница Зубатова и Гапона.
Глава 22
Обращение Царя к Русскому народу. - Встречи с русскими людьми. Булыгинская Дума. - Злодейское убийство дяди Царя. - Революцион ный террор. - Антирусский "Союз союзов". - Масонский "Союз осво бождения" оборачивается в кадетскую партию. - Всеобщая забастов