Уже в первые месяцы большевистской революции ее вожди планировали уничтожение по крайней мере 10 млн. русских людей.
"Мы, - декларировал на 7-й петроградской большевистской конференции в сентябре 1918 года Г.Е. Зиновьев, - должны увлечь за собой 90 млн. из ста населяющих Советскую Россию. С остальными нельзя говорить, их надо уничтожить".*2 Присутствующие партийцы с восторгом зааплодировали. В декларировании террора Зиновьев был не только теоретиком, но и повседневным практиком. Нередко приемы в его кабинете заканчивались расстрелом его недавних гостей. Очевидец рассказывал, как, находясь в Смольном, видел, что к Зиновьеву в кабинет пришла какаято депутация матросов из трех человек. Зиновьев принял их и, почти тотчас же выскочив из своего кабинета, позвал стражу и приказал: "Уведите этих мерзавцев во двор, приставьте к стене и расстреляйте! Это контрреволюционеры..." Приказ был тотчас же исполнен без суда и следствия.
*1 Двенадцатый съезд РКП(б): Стенографический отчет. М., 1923.С. 349. *2 Северная коммуна. 19.9.1918. *3 Соломон Г. Среди красных вождей.М., 1995.С. 312.
603
Ленин постоянно призывает беспощадно расправляться со всеми противниками большевистской власти. Уже в декабре 1917 года он предлагает полный набор методов борьбы с врагами социализма - выборочные расстрелы лиц, отказавшихся работать на большевистский режим, тюрьмы для всех сомневающихся в правоте "ленинских истин". В статье "Как организовать соревнование" Ленин пишет: "В одном месте посадят в тюрьму десяток богачей, дюжину жуликов, полдюжины рабочих, отлынивающих от работы... В другом поставят их чистить сортиры. В третьем снабдят, по отбытии карцера, желтыми билетами, чтобы весь народ, до их исправления, надзирал за ними, как за вредными людьми. В четвертом расстреляют на месте одного из десяти, виновных в тунеядстве..."*1
Террор и насилие над русскими стали главным орудием государственной политики большевиков, начиная с первых дней советской власти. Некоторая ограниченность террора в начальный период господства большевиков объяснялось не их доброй волей, а неналаженностью репрессивной машины и недостатком кадров для проведения массовых расстрелов. Тем не менее уже в конце 1917-го - первой половине 1918 года были репрессированы десятки тысяч русских людей, прежде всего представителей русской армии и государственного аппарата. 3(16) января 1918 года "Правда" писала: "...За каждую нашу голову - сотню ваших".
В Петрограде к концу 1917 года оставалось несколько десятков тысяч офицеров, сопротивления которых большевики очень боялись. За первую половину 1918 года больше половины их было расстреляно сначала под руководством Петерса, а затем Урицкого. Только при Урицком в Петрограде убили около 5 тыс. офицеров.*2 С таким же усердием чекисты искали царских чиновников. Во многих случаях так же, как и офицеров, их убивали без суда и следствия.
В первые же годы большевики убили всех, кто был связан с делом Бейлиса и был виновен только в том, что стремился довести процесс до справедливого конца. Еврейские большевики расстреляли министра юстиции Щегловитова, прокурора киевской палаты Чаплинского, товарища прокурора Виппера, члена Государственной Думы Замысловского.
Убийства русских государственных деятелей, чиновников государственного аппарата, офицеров, священников, членов патриотических организаций проводились планомерно и систематически. Как рассказыва
*1 Ленин. ПСС.Т. 35, С. 200-204. *2 Жевахов Н.Д. Указ. соч.Т. 2. С, 135.
604
ет очевидец, просидевший весь 1918 год в московской Бутырской тюрьме заключенных регулярно гоняли на закапывание расстрелянных и выкапывание глубоких канав для погребения жертв следующего расстрела. Заключенных вывозили на грузовике под надзором вооруженной стражи на Ходынское поле, Ваганьково и в район Петровского парка. Могилы выкапывались сразу же на 20-30, а то и больше человек. Со своей стражей заключенные успели познакомиться так близко, что она делилась с ними своими впечатлениями о производившихся операциях. Однажды, рассказывает очевидец, по окончании копания очередной сплошной могилы-канавы, конвойные объявили, что на следующее утро предстоит "важный расстрел" попов и министров. В числе расстрелянных оказались: епископ Ефрем, протоиерей Восторгов, министр внутренних дел Н.А. Маклаков, председатель Государственного Совета И.Г. Щегловитов, бывший министр внутренних дел А.Н. Хвостов, сенатор С.П. Белецкий и некоторые другие.
Прибывших разместили вдоль могилы и лицом к ней. По просьбе о. Иоанна Восторгова палачи разрешили всем осужденным помолиться и попрощаться друг с другом. .
Палачи высказывали глубокое удивление по поводу поведения о. Иоанна Восторгова и Николая Алексеевича Маклакова, поразивших их своим хладнокровием во время убийства. Иван Григорьевич Щегловитов с трудом передвигался, но ни в чем не проявил никакого страха.*1
Ленин без колебаний идет на все самые страшные меры, являющиеся преступлением против человечества.
Встревоженный известиями о приближении англичан к Баку, он отдает приказ сжечь этот город.
*1 Двуглавый Орел. 14.6.1922.
605
То же самое он предлагает в сентябре 1918 года сделать в Казани. В телеграмме на имя Троцкого в Свияжск говорилось: "Удивлен и встревожен замедлением операций против Казани... По-моему, нельзя жалеть города и откладывать дальше, ибо необходимо беспощадное истребление..." Таким же образом он приказывает действовать в Ярославле во время эсеровского восстания.
26 июня 1918 года Ленин направляет Г. Зиновьеву телеграмму: "Только сегодня мы услыхали в ЦК, что в Питере рабочие хотели ответить на убийство Володарского массовым террором и что вы... удержали.
Протестую решительно!
Мы компрометируем себя: грозим даже в резолюциях Совдепа массовым террором, а когда до дела, тормозим революционную инициативу масс, вполне правильную.
Это не-воз-мож-но!
Надо поощрять энергию и массовидность террора..."
В начале августа 1918 года Ленин настаивает на введении заложничества при изъятиях хлеба у русских крестьян. По его мнению, в каждой хлебной волости следует отобрать 25-30 заложников из богачей, отвечающих жизнью за сбор и ссыпку всех излишков. Причем не просто взять, а назначить поименно по волостям.*1
Ленин дает личное указание об ужесточении террора против русских людей. Этими указаниями переполнены его письма в провинцию.
"Пенза. 9 августа 1918. Копия Евгении Бош.
Провести беспощадный массовый террор против кулаков, попов и белогвардейцев, сомнительных запереть в концентрационный лагерь вне города".
*1 Ленинский сборник. Т.18. С.145-146.
606
Телеграфируйте получение и исполнение.
Ваш Ленин.
P. S. Найдите людей потверже>.
18 августа 1918
"Здоровец, Орловской губ., Бурову, Переяславцеву; копия губсовету Орловскому.
Необходимо соединить беспощадное подавление кулацкого левоэсеровского восстания с конфискацией всего хлеба у кулаков и с образцовой очисткой хлеба полностью с раздачей бедноте части хлеба даром, телеграфируйте исполнение".
"Ливны. Исполкому... 20 августа 1918 Москва.
Приветствую энергичное подавление кулаков и белогвардейцев в уезде. Необходимо ковать железо, пока горячо, и, не упуская ни минуты, организовать бедноту в уезде, конфисковать весь хлеб и все имущество у восставших кулаков, повесить зачинщиков из кулаков, мобилизовать и вооружить бедноту при надежных вождях из нашего отряда, арестовать заложников из богачей и держать их..."
"Пенза. Губисполком. 29 августа 1918 г. Крайне возмущен, что нет ровно ничего определенного от вас о том, какие же, наконец, серьезные меры беспощадного подавления и конфискации хлеба у кулаков пяти волостей проведены вами. Бездеятельность ваша преступна..."
"Саратов. Пайкису 22 августа... Временно советую назначить своих начальников и расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты..."
"Шляпникову, 12 декабря 1918 г.... Налягте изо всех сил, чтобы поймать и расстрелять астраханских спекулянтов и взяточников. С этой сволочью надо расправиться так, чтобы все на годы запомнили..."
"Реввоенсовет Южного фронта. Сокольникову. ...Во что бы то ни стало надо быстро ликвидировать до конца восстание (имелось в виду восстание казаков. - О.П.)...если вы абсолютно уверены, что нет сил для свирепой и беспощадной расправы, то телеграфируйте немедленно и подробно..."
"Симбирск. Реввоенсовету Восточного фронта...
Придется вам налечь изо всех сил на мобилизацию, иногда поголовную, прифронтовой полосы, на местные воензаги и на сбор винтовок с населения. Расстреливайте за сокрытие винтовок..."
607
5 сентября 1918 года большевистское руководство подводит под террор юридическую базу, приняв декрет СНК "О красном терроре", в котором, в частности, говорилось о том, что расширение масштабов террора является прямой необходимостью. ВЧК получает неограниченные права, чтобы изолировать всех потенциальных врагов большевизма в концентрационных лагерях. "Подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам, что необходимо опубликовать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры".
Нарком внутренних дел масон Петровский издает приказ, разосланный по всем губерниям и уездным органам о массовом взятии заложников из числа бывших правящих классов, офицеров, интеллигенции. В случае "малейшего движения в белогвардейской среде" к заложникам предлагалось применять "безоговорочный массовый расстрел".*1 "Всякая попытка русской буржуазии еще раз поднять голову, - грозился чекист Я. Петерс, - встретит такой отпор и такую расправу, перед которой побледнеют все".*2
Принятие декрета "О красном терроре" было порождено животным страхом большевистских палачей за свою жизнь. Ленин не уставал повторять своим соратникам, что у них нет иного пути подчинить Россию, кроме террора. "Иначе всем нам угрожает смерть". Призывая их усилить террор против Русского народа, он, по признанию В. Молотова, говорил: "Иначе вас всех растерзают".*3