Встречи с интересными людьми и концерты сводились к одному — прослушиванию творческих «шедевров» Розенбаума, Мирзояна и других музыкальных халтурщиков, организации встреч с ними. И, конечно же, все это делалось за закрытыми дверями.
В ноябре 1983 года «друзья» организовали концерт московского барда Мирзояна. Концерт состоялся на квартире. За вход брали два рубля.
Бард порадовал тогда своих поклонников несколькими десятками песен типа «Мне говорят, что надо уезжать». Это творение автор посвятил Бродскому, который, выехав из Советского Союза за океан, клеветал на наш строй и людей.
С незапамятных времен в современном сознании музыка и чувства, а, значит, и убеждения стояли рядом. «Музыка — выражение чувств», так звучит распространенное утверждение. И оно верно в своей сути. Зная, что поют Розенбаум, Мирзоян и им подобные, можно обозначить и их убеждения. Почему все-таки находятся среди молодежи такие, которые хотят слушать эту муру? Потому что природа не терпит пустоты. Эстетический голод молодежи, а именно на нее в первую очередь направлено это «творчество», быстро удовлетворяют прыткие розенбаумы и лысаковы, для которых главное в музыке — «варить бабки», а также навязать юношам и девушкам свое восприятие музыки, прекрасного.
Здесь виной всему — терпимость к ним. И в первую очередь терпимость комитетов комсомола. Ведь все эти концерты и встречи происходили на глазах у комсомольского актива, а в некоторых случаях члены комитетов комсомола даже помогали их организовывать. Как, например, во время гастролей Розенбаума.
Еще одна проблема, которая высвечивается в связи с этим, — организация молодежного досуга. В частности — музыкальных вечеров и дискотек с четко выдержанным репертуаром, а также четкая направленность работы клубов самодеятельной песни. Лишь решив эти вопросы, мы можем активно противостоять «свободным» музыкантам и их поклонникам. И лишь тогда можно надеяться на то, что, перед тем как поставить на проигрыватель новую пластинку или вставить в магнитофон новую кассету, каждые юноша и девушка будут задумываться над тем, о чем поется в песне и куда она зовет.
Александр Яковлевич Розенбаум и его первый продюсер «дедушка русского шансона» Сергей Иванович Маклаков.
Эта заметка из советской газеты явилась, как уже упоминалось, откликом на серию подпольных выступлений.
Случай, однако, имел продолжение. Привожу его в изложении известного музыканта, экс-клавишника «Машины времени» Петра Подгородецкого.
Летом 1985 года Александр Розенбаум отправился на одни из первых своих легальных гастролей в город Киев. Местом для выступления стал второй по вместимости зал столицы Украины — Дворец спорта, вмещавший пять тысяч человек.
И вот остается полчаса до концерта, как вдруг в гримерку врываются милиционеры и без лишних слов заключают Розенбаума в наручники. Все попытки сопротивления жестоко пресекаются. Попытки объяснить что-либо в расчет не принимаются.
А в это время пять тысяч зрителей требуют начала концерта.
После ряда телефонных звонков, в том числе из Киевского горкома КПСС, Розенбаум был отпущен на свободу и даже привезен на милицейском «газике» обратно во Дворец спорта.
Уже при «разборе полетов» выяснилось, что вернувшийся из отпуска подполковник милиции, который год назад не сумел «вычислить», где Розенбаум играл подпольный концерт, и получил тогда за это взыскание, неожиданно увидел огромный плакат — «Выступает Александр Розенбаум». — «Какой-такой Розенбаум? Взять его!»
Шутки шутками, но чиновники от культуры доходили в своем бездумном рвении до откровенного абсурда, запрещая к исполнению балладу «Бабий Яр» и обвиняя ее создателя в… сионизме.
В наше время на когда-то неласковой для Розенбаума Украине стихотворение «Вальс-бостон» изучают в школах на уроках литературы.
А в 2004 году по инициативе мэра Челябинска В. Тарасова в городе был установлен необычный памятник. На скамейке сидит бронзовая фигура человека, одетого в камуфляж и десантные ботинки. В руках — гитара. Рядом — отлитые из металла стакан водки, накрытый куском хлеба, и букет тюльпанов.
Хотя черты лица бронзового солдата имеют явное сходство с Александром Розенбаумом, скульптор Владимир Полянский говорит, что это скорее памятник не самому артисту, а его песне «Черный тюльпан» и тем, кому она посвящена, — погибшим в Афгане российским солдатам.
А на символическом камне, у основания памятника, выгравированы слова этой композиции.
Весной 2001 года указом президента РФ Александру Розенбауму было присвоено звание народного артиста России. Принимая на торжественной церемонии в Кремле поздравления по этому поводу, Александр Яковлевич заметил, что впервые этого звания удостоен «человек с гитарой».
Розенбаум назвал себя не просто музыкантом или певцом. В его высказывании гитару следует понимать как орудие. Но не войны, а для созидания. И человек, в чьих руках эта гитара, — делает свое, очень важное дело, в которое верит и которому отдает всего себя[65].
Одиссея «уголовного барда»
Советская власть периода 1984–1989 годов, переживавшая этап перехода от «застоя» к «перестройке», напоминает мне обезумевшего раненого динозавра из второразрядных американских фильмов. Практически убитый, хрипящий и истекающий кровью, он, по всем законам жанра, уже валялся, дрыгая конечностями, на боку и в тот момент, когда группа охотников приближалась к нему, неожиданно в яростном броске вскакивал и принимался крушить все подряд, ища виноватых в неминуемой кончине.
Так и СССР, не в силах остановить неминуемый государственный крах, вызванный, прежде всего собственной экономической политикой, начинал лупить, как говорят японцы, «по хвостам», пытаясь отыскать виноватых в лице поэтов, художников, музыкантов и даже их слушателей. Одним словом, людей создающих искусство, которое, как известно, отображает реальную жизнь.
В 1984 году по бескрайним просторам Союза аллюром проскакал, проехался по гулким городским мостовым «Извозчик» в образе никому доселе не известного шансонье по имени Александр Новиков, о чем ласково уведомлял слушателя женский голос в начале кассеты.
Почему-то Новикова, в отличие от большинства его коллег по подпольной эстраде, народ никогда за эмигранта не считал. Все знали, что он наш, советский, правда, поющий абсолютно несоветские тексты про какой-то Екатеринбург, кляузника-соседа и хулигана, оборвавшего девушке все цветы в парке и всю ночь убегавшего от сторожей.
Яркую картинку советского быта советская же власть посчитала форменным издевательством и отдала органам команду: «Фас!»
Создатель хитов в момент оказался «под колпаком», и вскоре комитетчики нарыли на него компромат, обвинив в занятиях незаконным промыслом и перепродаже самодельной радиоаппаратуры.
Против Новикова была развернута беспрецедентная по размаху кампания: местные и столичные СМИ запестрели статьями, обвинявшими Александра почему-то не столько в нетрудовых доходах, сколько в очернении песнями советской действительности.
Я держу в руках пожелтевшую вырезку из свердловской газеты «На смену» (март, 1985 г.) со статьей Ю. Уральского
Эти песни мы слышим то в автобусах, то в трамваях и электричках, то бывая у своих знакомых. Потертые, не всегда качественные записи Токарева, Новикова и других. Надтреснутые баритоны или фальцеты, баски с хрипотцой, полублатные интонации. Все вроде бы ясно — музыкальный китч, один из пластов псевдокультуры. Но почему столь популярны эти песни?
Что ж, давайте попробуем разобраться. Причины здесь, скорее, не музыкального, а социального порядка. На якобы «смелость» и «правду без прикрас» претендуют исполнители… Что есть, то есть — за последние два десятилетия нам остро не хватало и того, и другого. Новое с трудом пробивало дорогу к свету и зачастую глохло, исчерпав силы в борьбе. Это сегодня мы раз и навсегда решили — надо говорить правду, необходимо бороться с теми негативными явлениями нашей жизни, которые мешают нам смотреть в день завтрашний, мешают плодотворно работать, творить, создавать.
И это, безусловно, важный шаг по демократизации нашего социалистического строя и обнадеживающий фактор того, что так оно и будет всегда. Мы хотим в это верить.
Но есть, очевидно, какой-то камертон, по которому люди проверяют, есть ли сдвиг, можно ли говорить открыто, не боясь преследования за критику, за слишком смелое слово. И вот тут, секрета в этом нет, слух людской иной раз обращается к слову тех, кто путями неисповедимыми стал так или иначе популярен, чьи потертые записи (а вдруг это новый Высоцкий?) стоят в укромных уголках и нет-нет, да и проигрываются для интереса знакомым и друзьям. Среди других звучат отдающие ресторанным запашком слезливые песенки Александра Новикова.
Сегодня к ним интерес особый. «Говорят, допелся? А еще демократия… Не всем, видно, и не для всех. За правду пострадал человек…» Эти разговоры уже не один месяц ходят по Свердловску. Невесть откуда берутся и муссируются в различных вариантах какие-то подробности, а попросту говоря — обыкновенные сплетни. Ореол мученика нетленным светом разгорается вокруг головы «музыкального кумира».
«Граждане и товарищи, дамы и господа, для вас поет свои песни Александр Новиков!» Так начинаются все магнитофонные записи его песен. А вот так начинается обвинительное заключение, составленное старшим следователем по особо важным делам УВД Свердлоблисполкома майором милиции Олегом Андреевичем Анищенко:
«Новиков Александр Васильевич, 1953 года рождения, образование среднее, с целью хищения государственных денежных средств путем мошенничества организовал изготовление самодельной электромузыкальной аппаратуры, маскируя ее под изделия зарубежных фирм „Маршалл“, „Пивей“, „Фендер“ и других».