Но указания «сверху» касались только сева! Созданием условий для хранения и вывоза урожая никто не озаботился, понимая, что могут обвинить в паникёрстве и нецелевом расходовании средств. Поэтому там, где кукуруза всё же вырастала, урожай часто пропадал. Самое же ужасное, что посевные площади под эту культуру выделяли за счёт других культур! В итоге кормовая база не только не выросла, но и уменьшилась. Чтобы выполнить план по сдаче мяса государству, на селе начали массово забивать скот. Поголовье резко сократилось, и мясо подорожало.
Нынешняя наша бюрократия не лучше прежней, а кое в чём хуже. Что ни говори, в Советское время в основе работы аппарата была идеология, базировавшаяся на интересах трудящихся, то есть большинства. Под эту идеологию подстраивалось всё остальное: способ перераспределения собственности (экономика), порядок и нормы ответственности (юстиция), практика правоохранной деятельности. Поэтому странные решения властей и безумства аппарата рано или поздно сглаживались. Лишь когда в «Перестройку» начали рушить идеологию, сумели, наконец, вогнать страну в окончательный хаос, из которого мы вышли уже с другой идеологией, не в интересах большинства.
И вот новый катаклизм, эпидемия. Неважно, настолько ли опасен коронавирус. Важно, что установка на борьбу опять была та же самая: «делай то, не знаю что, но вы мне за всё ответите». И вот бюрократы запугали намертво собачников и мирно гуляющих по паркам; в нарушение Конституции ввели деление на «проживающих» и «приезжих». Составили список отраслей, предприятиям которых работать разрешено, и список тех, которые работать не могут, и посещать их нельзя. Но всегда, когда есть два списка: что можно, и чего нельзя — сам собой формируется третий, бесконечный список того, что не попало ни туда, ни сюда. Например, нет запрета на ремонт автомобилей и работу АЗС. Ни в один список не попали почты. Можно туда ходить? Или оштрафуют? Или в тюрьму, на семь лет? Это на усмотрение бюрократа.
Есть в русском языке ёмкое слово «произвол». А в ст. 330 нашего УК использовано другое, но тоже красивое: «Самоуправство». Это «самовольное, вопреки установленному законом или иным нормативным правовым актом порядку совершение каких-либо действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином, если такими действиями причинён существенный вред». Можно ли было оспорить расстрелы невиновных в 1930-е?.. Можно ли привлечь к ответственности тех, кто ни за что штрафует граждан, если делать это разрешили высшие бюрократы?..
Скажем прямо: нарком внутренних дел Н. И. Ежов изошёл бы завистью, узнай он, что не 1,6 млн можно арестовать (и самому за это загреметь под расстрел), а весь народ загнать в обязательную «самоизоляцию», преследовать, безнаказанно запугивать, лишить работы и дохода, да ещё с народа же драть за это деньги.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
О понимании слов
Прочитав определения к слову «бюрократизм» и другим подобным, внимательный человек сразу заметит, что они содержат словечко «излишний». Бюрократизм — это управление, когда деятельность «излишне осложнена»; канцелярщина — «излишний формализм». Кажется, что бюрократы в целом и общем уважаемые, полезные люди, и лишь некоторые из них грешат излишним рвением в исполнении инструкций, ан нет, в словаре Ушакова видим цепочку дефиниций, сводящую любого бюрократа от «представителя системы» до презренного формалиста:
Бюрократ, а, м. [от фр. bureau — бюро и греч. krátos — власть]. 1. Представитель бюрократической системы управления. 2. Чиновник, в ущерб сущности дела и интересам граждан злоупотребляющий своими полномочиями или придающий преувеличенное значение формальностям. Бюрократам и волокитчикам не место в советском аппарате. 3.перен. Формалист, педант (разг. презрит.).
Может быть, негативный оттенок у этого слова появился лишь в ХХ веке? Нет, он был и раньше: самая крупная дореволюционная русская энциклопедия, выпущенная издательством «Ф. А. Брокгауз — И. А. Ефрон», настроена к бюрократам отрицательно:
Бюрократ — представитель канцелярской системы управления, страдающей всеми недостатками бюрократии; чиновник высокого ранга.
А Краткий словарь синонимов вообще предлагает только негативные сравнения:
Бюрократ — чинодрал, чиновник, чинуша (разг.)
Одни говорят, что бюрократия — просто технология прохождения дел ради стандартизации служебного поведения, и это хорошо. По мнению других, такой метод может приводить к бюрократизму и формализму, но всё же он не плох и не хорош, ибо необходим. Третьи высмеивают волокитчиков и формалистов.
Мы выше упоминали научную истину, что иерархическое управление в большинстве случаев порождает неустойчивость из-за того, что сложно, многоступенчатая пирамида власти с одной стороны неправильно реагирует на управляющий импульс, а с другой — даёт неверные сигналы властной верхушке, и она теряет возможность посылать адекватные управляющие импульсы.
Стандартизация поведения всех винтиков и шестерёнок — дело, вроде бы, хорошее. Но всё-таки создать инструкции для всех случаев нельзя! Всех особенностей социума, психотипов и биографий людей учесть тоже нельзя! В общем, жёсткая система не может управлять «живой» системой, вроде социума. Многие физические параметры и возможности человека, конечно, определяются строением его скелета, но при ходьбе не скелет руководит человеком, а наоборот, живой организм руководит движением суставов. В конечном итоге такое управление мешает движению общества вперёд, а при крупных социально-экономических или экологических катаклизмах делают выживание человеческих сообществ вообще невозможным.
По этой причине неверно утверждение, что бюрократизм не плох и не хорош. Он плох. Успех достигается лишь в те моменты, когда появляются люди, действующие вопреки установившимся стандартам. И это, может быть, самый важный тезис нашей книги. Здесь фокус в том, что процесс управления принципиально содержит диалектическую пару: в нём жёсткая организация должна быть дополнена инициативой сотрудников. Успех — в их синтезе. Превалирование чего-то одного ведёт либо к бюрократизму и формализму, либо к самодурству и взяточничеству.
Процесс управления правильнее сравнивать не с техникой и её стандартами, а с образованием или медициной. Да, имеются учебники, инструкции и т. д. Но каждый воспитываемый индивидуум, каждый оперируемый организм по-своему уникален! Есть случаи, когда только талант, опыт и знания педагога (врача) позволяют принять правильное решение.
Если есть чётко организованный аппарат чиновников-исполнителей, и есть над аппаратом талантливые управленцы, то происходит вот что: аппарат обеспечивает сохранение наработанного общественного порядка, а управленцы образуют некий «оперативный штаб», указывающий, куда развиваться дальше, не позволяя чиновникам закуклиться в достигнутом. Проблема лишь в том, что управленцы вырастают из чиновников аппарата, а в нём таланты подавляются.
Вернёмся к определению слов. Мы выяснили, что бюрократ — это всего лишь человек, работающий в некоем аппарате управления. Это так. Но если точно следовать за исторической эволюцией слова, то бюрократами следует называть совсем не всяких служащих, а лишь тех, которые принимают решения, и не просто решения, а важные, управляющие решения — поскольку слово krátos, как и указано в определении, это — власть. В дореволюционной России бюрократами называли только высших сановников, и лишь с течением времени перенесли его на всех служащих, всех чиновников, придав ему ругательное значение.
Берём в руки «Большую советскую энциклопедию» (БСЭ), открываем статью «Бюрократия». Читаем: «Специфическая форма социальных организаций в обществе (политических, экономических, идеологических и др.), существо которой заключается, во-первых, в отрыве центров исполнительной власти от воли и решений большинства членов этой организации, во-вторых, в главенстве формы над содержанием деятельности этой организации, в-третьих, в подчинении правил и задач функционирования организации целям её сохранения и укрепления».
Правда, дальше БСЭ сообщает, что «Б. присуща обществу, построенному на социальном неравенстве и эксплуатации», — а между тем ещё Николай Бердяев писал: «Диктатура пролетариата развивает колоссальную бюрократию, охватывающую, как паутина, всю страну и всё себе подчиняющую». Мы, пожив-таки при развитом социализме, отлично помним, что «Б.» была присуща и социализму тоже — но не будем придираться. Не гоже нам самим быть формалистами; влезем в суть и проследим эволюцию этой Б., да и власти как таковой тоже.
А в чём суть? Ответ находим у немецкого политолога Роберта Михельса. Он в своём труде «Социология политических партий в условиях демократии», изданном в Лейпциге в 1911 году, сформулировал «железный закон олигархических тенденций», согласно которому демократия, дабы сохранить себя и достичь стабильности, вынуждена создавать организацию, из числа членов которой неизбежно выделяется малая группа — «элита», как активное меньшинство. Масса вынуждена довериться «элите», поскольку не имеет возможности прямо контролировать это меньшинство.
Смысл закона Михельса в том, что власть всегда узурпируется узкой группой. Люди, совершая социальный переворот в пользу демократии, убегают от Сциллы, чтобы попасть к Харибде в силу присущего демократии неразрешимого противоречия: во-первых, она, по Михельсу, чужда человеческой природе, а во-вторых, неизбежно содержит олигархическое ядро. То есть управляющий «оперативный штаб» формирует олигархия, а чиновничий аппарат тупо проводит его указания в жизнь.
Олигархия (от др. греч. ὀλίγον — немного, и др. греч. ἀρχή — власть) — форма правления государством, при которой власть сосредоточена в руках узкого круга лиц (олигархов) и соответствует их личным интересам, а не всеобщему благу.
Да поверит нам читатель: свои аппараты власти имели и египетские фараоны, и китайские императоры, персидские шахиншахи, правители Рима и Византии и древнерусские Великие князья. Но тогдашние работники аппарата не были бюрократами! Для них существовал один закон: желание владыки земного (фараона, шахиншаха, князя). Правила служебного поведения не были ещё с