Четверть миллионов человеческих душ — коммунистов, кулаков, иностранцев, татар, осуждённых саботажников, и масса голубоглазых русских крестьян — строили самый большой сталелитейный комбинат в Европе посреди голой уральской степи. Деньги текли как песок сквозь пальцы, люди замерзали, голодали и страдали, но строительство продолжалось в атмосфере равнодушия к отдельной человеческой личности и массового героизма, аналог которому трудно отыскать в истории»[61].
Чтобы поднять и организовать народ на такие свершения, требовалось жёсткое подчинение плану тех лиц, которые составляли управляющую вертикаль. Управлять, выполняя директивные указания — это была их работа, а не способ достижения личного благополучия. И за короткий срок были решены три задачи: индустриализация страны, коллективизация сельского хозяйства, культурная революция. Стало возможным создание новой армии.
А наверху управленческой пирамиды была оперативная группа И. В. Сталина.
С учётом неудач первой пятилетки показатели второго пятилетнего плана (1933‒1937) подвергли существенной корректировке. Для промышленности утвердили реальные задания, в сельском хозяйстве предусмотрели лишь закрепление достигнутого уровня. Ослабили директивное давление на экономику, реорганизовав органы управления ею. И хотя вторая пятилетка, как и первая, не была выполнена в полном объёме, всё же промышленность развивалась динамично.
С вводом в строй крупных тракторных заводов начала быстро создаваться сеть машинно-тракторных станций (МТС), которая в 1937 году обслуживала уже 90 % колхозов. Переход к крупному механизированному сельскому хозяйству позволил быстро повысить производство и производительность труда.
Страна втягивалась в свой очередной рывок.
Индустриализация действительно была проведена в основном за счёт крестьянства. Но у крестьян не просто забирали: их эффективно энерговооружали! Тем западным историкам, которые тычут нам в глаза «переломленный хребет русского крестьянства», стоило бы напомнить, что раскрестьянивание в их собственных странах проводилось куда более жестоко. Запад изобрёл для бедных, которых сгоняли с земли, такие типы наказания, которые Россия и СССР не знали. В начале XIX века в Англии вешали даже детей за кражу на сумму более 5 фунтов стерлингов, а за бродяжничество клеймили с 14 лет. Но для индустриализации там, на Западе, потребовалось ещё и «переломить хребет» многим и многим народам Африки и Азии!
Что касается перемещения селян в города, то на этот раз, в отличие от столыпинских времён, трудоустройство практически всех бывших крестьян было под контролем властей. Прибыв из села со справкой председателя сельсовета, мужик получал, если для него была работа, и жильё, паспорт. Начиная с «должности» землекопа или чернорабочего, осваивал более сложную специальность, шёл на завод. Его сажали за парты ликбеза, а наиболее способных направляли на учёбу в институты и в промакадемии.
Главным в проведённой модернизации было превращение человека «природного», с крестьянским типом мышления и восприятия времени, стилем труда и поведения — в человека, способного включится в усилия огромных масс людей. Эта задача была выполнена за очень короткий срок, естественно, не одной любовью, лаской и пропагандой, но всё же поколение точных и дисциплинированных людей было воспитано без подавления их духовной свободы и творческих способностей.
Что это именно так, показала победа в Великой Отечественной войне.
По абсолютным объёмам промышленного производства СССР в 1937 году вышел на второе место после США (в 1913-м Россия занимала пятое место). Прекратился ввоз из-за рубежа цветных металлов, блюмингов и рельсопрокатных станов, экскаваторов, турбин, паровозов, тракторов, сельхозмашин, автомобилей, самолётов; удельный вес импорта в потреблении страны снизился до 1 %.
Приходилось встречать уверения, будто успех сталинских пятилеток был достигнут «рабским трудом» заключённых. Да, система Главного управления лагерей (ГУЛаг) совместила функции карательных и исправительных органов с функциями строительных ведомств, как способа восполнения нехватки капиталов для промышленной реконструкции. По данным на 1940 год, ГУЛаг состоял из 53 лагерей, 425 исправительно-трудовых колоний, 50 колоний несовершеннолетних. Но надо учитывать, что численность населения в 1940-м составляла около 200 млн человек, а общее число заключённых было чуть больше 1 млн 660 тысяч. Вряд ли это позволяет говорить о крупном влиянии выполнявшихся ими работ на общий итог.
Обеспечение обороноспособности страны — вот что стало особенностью третьего пятилетнего плана (1938‒1942). Но как раз в это время прекратился стихийный приток рабочей силы в город из села, и растущие предприятия стали испытывать острый недостаток в кадрах. Из-за этого в 1940-м повысили обязательную меру труда: при сохранении восьмичасового рабочего дня предприятия и учреждения переходили с пятидневной на шестидневную рабочую неделю, за исключением профессий с вредными условиями труда (там сохранялся 6– и даже 4-часовой рабочий день). Были приняты и другие меры.
То, что было свершено за те немногие годы советским народом — поражает воображение: построили около 9 тысяч только крупных промышленных предприятий и огромное множество средних и мелких. Промышленность по отраслевой структуре, техническому оснащению, возможностям производства важнейших видов продукции вышла в основном на уровень развитых стран. СССР стал одной из трёх-четырёх стран, способных производить на своей территории любую продукцию и развивать все направления науки того времени. Появились новые промышленные районы и транспортные магистрали; начался сдвиг производительных сил на восток.
Развивалось искусство, архитектура, литература. В 1930-е годы было введено всеобщее начальное, а затем и семилетнее образование. Развивалась сеть вузов и техникумов, для лучшего охвата трудящихся высшим и средним специальным образованием внедрялись вечерняя и заочная формы обучения. Пропагандировались традиционные российские ценности: патриотизм, крепкая семья, забота о подрастающем и старшем поколениях. Были запрещены аборты и затруднена процедура разводов. Велась пропаганда достижений русской истории и культуры.
Сформированная в 1930-е годы система плановой экономики, подкреплённая идеологией и культурой, в 1940-е выстояла в Великой Отечественной войне перед натиском колоссальной военной машины Германии и всей подчинённой ей Европы, а затем смогла ответить на вызов американской «атомной дипломатии».
Бюрократия и геополитическое позиционирование
В начале ХХ века немецкий социолог Макс Вебер выдвинул концепцию рациональной бюрократии, пришедший на смену её патриархальному типу. В первой части нашей книги мы показали, как этот процесс проходил в России: средневековая администрация, строившая работу не на чётких правилах, а на обычаях и царских указах, за сто лет сменилась на хорошо организованную бюрократию, которая, по Веберу, есть господство управленческого профессионализма над произволом.
Карл Маркс предложил другой, прямо противоположный взгляд. Он не только отрицал социальную полезность государства, но и бюрократию считал абсолютным злом. Вот перечень его претензий к бюрократии: подмена интереса общественного частным интересом власти и конкретного лица; «присвоение государства» чиновничеством; органическая неспособность бюрократов решать подлинные проблемы; отсутствие у бюрократии государственного разума; карьеризм как образ жизни чиновника; формализм… Бюрократия по Марксу — это паразит, принципиально неспособный быть ни носителем разума, ни выразителем всеобщих интересов.
Истина, как всегда, лежит посередине.
С начала 1920-х годов наши социологи опирались то на «теорию господства» М. Вебера, то на «теорию бюрократизма» К. Маркса, стали изучать быстро растущий советский бюрократический аппарат. Провели перепись служащих в Москве и Петрограде, охватив сотни тысяч чиновников, изучили анкеты. Обнаружили, что аппарат власти внедрил в свой состав служащих прежних времён с их традициями, привычками и навыками работы… Но вскоре подобные исследования прекратились, несмотря на то, что редкий съезд партии обходился без призывов к борьбе с пороками бюрократизма. Казалось бы, нельзя бороться с чем-либо, не изучая то, с чем борешься! Но тема была закрыта для объективного научного исследования. Власть перестала давать социологам задания на изучение своего аппарата! Писать о бюрократизме позволили только фельетонистам сатирического журнала «Крокодил», органа ЦК партии. В журнале рассказывали о недостатках, о которых серьёзная печать молчала.
Но даже «Крокодил» не смел сообщать читателям о том, что происходит в высших сферах. Если для низшего и среднего слоя, вплоть до уровня министров, информация о практике пополнения управленческого аппарата была открытой, то информация о том, как пополняются кадрами эти высшие сферы, оказалась практически полностью закрытой. В СССР сложился кастово-замкнутый слой вождей.
Посмотрим, как влияли изменяющиеся внешние условия на эволюцию аппарата управления страной.
На XVI съезде ВКП(б) в 1927 году левые вожди — Троцкий и Зиновьев, дали последний бой «правому крену». Но проиграли. В лидеры вышли Бухарин и Сталин, причём Сталин уже начал понимать то, чего не поняли Троцкий с Зиновьевым, а также и Бухарин, а именно, что надеяться на мировую революцию — наивно. Можно предположить, что окончательное прозрение у Сталина, Молотова и некоторых других членов сталинской группы произошло вследствие неудачи революции в Китае (Кантонское восстание). А догматиков ни провал германской революции, ни китайская неудача ничему не научили. Даже в 1934 году, когда у власти в Германии был Гитлер, Зиновьев, уже лишённый всех партийных постов, продолжал доказывать, что со дня на день в Германии победит пролетариат.
Бухарин был таким же догматиком и свято верил в мировую революцию, однако в отличие от левых полагал, что её не надо торопить. Она запаздывает, но рано или поздно произойдёт обязательно, а России пока следует максимально развить свою аграрную экономику. Целей более высокого уровня Бухарин для своей страны не видел. Он так и писал: «