Во второй половине XIII в. создано и «Житие Михаила Черниговского». Оно посвящено трагической гибели в Орде Черниговского князя, отказавшегося совершить по христианским убеждениям ритуальный обряд прохождения между горящими кострами и казненного за это вместе с его боярином Федором. Смерть за веру стала основанием для канонизации Михаила Черниговского.
Подготовка Предвозрождения проявилась в том, что произведения культуры становятся более эмоциональными, в них сильнее проступает личность. Эпическая грандиозность дополняется своеобразной «монументальной эмоциональностью».
На псковской земле в начале XIV в. создается «Сказание о Довмонте», литовском князе, бежавшем со своей родины и успешно действовавшем в обороне Пскова против Литвы и немецких рыцарей. За свои воинские подвиги после смерти он был признан псковским святым. В «Сказании» Довмонт, обращаясь к псковичам перед сражением, произносит фразу, которую часто говорили русские князья, начиная с Владимира Мономаха: «Кто стар, тот отец, а кто млад, тот брат».
С точки зрения русского национального характера, интерес представляет «Послание архиепископа новгородского Василия ко владыке тверскому Феодору о рае», в котором архиепископ Василий обосновывает наличие рая на земле в настоящее время. В подтверждение автор приводит цитаты из Священного Писания и святоотеческих текстов, собственные впечатления от Иерусалима, а также свидетельства мореходов-новгородцев, которые видели на горах композицию на церковные темы — Деисус — и слышали ликующее пение.
Крупнейшим писателем конца XIV — начала XV в. был монах Епифаний Премудрый, прозванный так за свою начитанность и литературное мастерство. Епифаний Премудрый определяет характер писательского труда как «плетение словес». Ему принадлежат два жития — «Житие Стефана Пермского» и «Житие Сергия Радонежского». Первое произведение посвящено великому православному подвижнику Стефану, просветителю Пермской земли, который создал письменность для местного населения, повторив тем самым подвиг Кирилла и Мефодия. Сергий Радонежский, живший в то же время, что и Стефан Пермский, — самый известный из русских святых, и соответственно его житие стало одним из наиболее популярных на Руси. Оно построено по всем канонам жанра и одновременно проникнуто особым лиризмом. Стиль Епифания Премудрого определяется как экспрессивно-эмоциональный.
В XVI в. московские богословы под руководством митрополита Макария взялись за создание многотомного свода житий святых Русской православной церкви и сказаний о праздниках — «Великие Минеи [месяцы) Четьи [читаемые]», т. е. помесячные тома для чтения, в которых материал располагается по месяцам. Макарьевские «Четьи Минеи» не были завершены, и эту работу 200 лет спустя закончил св. Димитрий, митрополит Ростовский.
В XVI в. создаются произведения, призванные обосновать права московских князей на управление единым централизованным государством. К числу таковых относится «Послание о Мономаховом венце» Спиридона-Саввы, в котором излагается легенда о происхождении правящей на Руси великокняжеской династии от римского императора Августа и о подтверждении ее династических прав «Мономаховом венцом», якобы полученным Киевским князем Владимиром Мономахом от византийского императора. Тогда-то внук Ивана III и был объявлен соправителем деда и коронован «шапкой Мономаха». Так впервые появилась корона, которой впоследствии стали венчаться русские государи.
В дополнение к объяснению происхождения самодержавия была обоснована цель правления. Она сформулирована в концепции «Москва — Третий Рим» старца Псковско-Печерского монастыря Филофея. В его «Послании на звездочетцев» подвергается критике весь католический мир, в том числе первый и «второй Рим» (Константинополь), которые впали в ересь и перестали быть центрами христианства. На смену им приходит Русское царство — «Третий Рим»: «Два… Рима пали, третий стоит, а четвертому не быти». «Послание» написано в 1524 г., а в 1547 г. великий князь Иван IV (будущий Грозный) был коронован «шапкой Мономаха» и провозглашен царем всея Руси. Духовным центром всего христианства, единственной православной страной, уцелевшей в мире, утратившем истинную веру, Русь начали рассматривать сразу же после завоевания Византии турками в 1453 г., но основой официальной идеологии данная концепция стала лишь в середине XVI в.
Тогда же создано произведение, определившее систему норм домашней жизни, — «Домострой». Вторая, наиболее известная редакция «Домостроя» связана с именем близкого к Ивану Грозному священника Сильвестра. Книга состоит из поучений рачительному хозяину, главе дома, имеющему семью и слуг, его жене и детям. «Домострой» ратует за суровость и строгость внутреннего быта, бережливость, рукоделие и осторожность в общении с внешним миром. По мнению Г.В. Флоровского, «Домострой» был скорее «партийной программой» или проектом, примерным и идеализированным заданием, своего рода утопией, и менее всего позволительно видеть в нем бытовую картину, изображение с натуры. Это книга не описательная, а дидактическая, и в ней очерчивается теоретический идеал, а не изображается повседневная действительность.
Если к «Домострою» и «Великим Четьи Минеям» добавить «Стоглав», регламентирующий основные нормы церковного культа и обрядности на Руси, то четко видна тенденция взять под государственный контроль поведение населения, что соотносится с политикой Ивана Грозного.
Художественная литература. В XIII в. главным содержанием художественных произведений становится повествование о монгольском нашествии. В литературе нашли отражение основные этапы борьбы с захватчиками. «Повесть о битве на Калке» рассказывает о первом столкновении с монголами в 1223 г., «Слово о погибели Русской земли» — о нашествии Батыя в 1237–1240 гг., «Повесть о разорении Рязани Батыем» — об обстоятельствах захвата Батыем Рязанского княжества и т. д.
«Слово» начинается с панегирика русской земле, равного которому не знает последующая литература: «О, светло светлая и прекрасно украшенная земля русская! Многими красотами прославлена ты: озерами многими славишься, реками и источниками местночтимыми, горами, крутыми холмами, высокими дубравами, чистыми полями, дивными зверьми, разнообразными птицами, бесчисленными городами великими, селеньями славными…» Дальше ведется рассказ о бедах, обрушившихся на русскую землю.
«Слово о погибели…» перекликается со «Словом о полку Игореве», что свидетельствует в пользу единой культурной традиции и подтверждает тот факт, что культуру Владимиро-Суздальской Руси развивали прежде всего выходцы из Киевской Руси. В описании событий обращает на себя внимание героизм русского народа — как князей, так и простых воинов.
В «Повести» приводится такой эпизод. Рязанский князь Юрий, чтобы умилостивить Батыя, посылает к нему своего сына Федора с дарами. Один из рязанских вельмож доносит Батыю, что у Федора жена «телом красна бо зело [всех прекрасней)». На требование Батыя «изведать красоту» княгини Федор засмеялся и ответил: «Аще нас приодолееши [как нас одолеешь], то и женами нашими владети начнеши». Разгневанный Батый приказывает убить князя и всех пришедших с ним послов. Жена Федора Евпраксия, узнав о гибели мужа, бросилась вместе с малолетним сыном Иваном «ис превысокого храма [дворца] своего» и разбилась насмерть (буквально заразилась от глагола разить, откуда и название города, в котором сие произошло, — Зарайск). В следующем за разорением Рязани эпизоде повествуется о Евпатии Коловрате, который словно былинный богатырь с дружиною всего в 1700 человек погнался за Батыем и дал бой, удивив мужеством батыевых воевод. Вся повесть пронизана единой мыслью: «Лучше нам смертью славу вечную добыть, нежели во власти поганых быть». Это гимн героизму и величию человеческого духа.
В XIV–XV вв. наиболее интересными среди художественных произведений продолжают оставаться те, что посвящены борьбе с монголами, особенно Куликовской битве. Здесь следует отметить прежде всего «Задонщину», созданную непосредственно под влиянием Мамаева побоища.
Это эмоциональный отклик на события Куликовской битвы. Самый ранний из списков «Задонщины» составлен монахом Кирилло-Белозерского монастыря Ефросином. Традиционно считается, что автором произведения является Софоний Рязанец (он назван автором в двух списках), брянский боярин по Тверской летописи. Но, возможно, Софоний — автор другого, не дошедшего до нас поэтического произведения о Куликовской битве.
Основная идея «Задонщины» — величие Куликовской битвы, слава о которой донеслась до разных концов земли. Сам автор характеризует свое произведение как «жалость» (плач по погибшим) и «похвалу» (прославление мужества и доблести русских воинов). По характеру произведения «Задонщина» тесно связана со «Словом о полку Игореве». В ней много оборотов, почерпнутых из «Слова»: «вещий Боян», «живые струны», «храбрые полки», «острые мечи», «борзые кони», «кровавые зори». Но есть и оригинальные: «славный град Москва», «щиты московские» и т. д. В «Задонщине» встречаем выражения, ставшие хрестоматийными: «за землю за Русскую и за веру христианскую» и т. д. В победе над ордынцами автор «Задонщины» увидел воплощение призыва своего предшественника, автора «Слова о полку Игореве», к объединению всех сил русской земли, которое дало возможность победить доселе непобедимую Орду.
Более пространно те же события изложены в «Сказании о Мамаевом побоище». В нем есть подробности, отсутствующие в других текстах: о поединке инока Пересвета с ордынским богатырем, решающей роли засадного полка князя Владимира Серпуховского и т. п. В «Сказании» четко проводится мысль о необходимости единения князей в борьбе с монголами под руководством великого князя московского.
Не обойдено вниманием и последовавшее через два года после Куликовской битвы взятие Москвы Тохтамышем. О нем рассказывается в «Повести о нашествии Тохтамыша на Москву». В отсутствие Дмитрия Донского и сбежавших из города митрополита и бояр Москва была взята обманным путем после трехдневной осады. Тохтамыш пообещал, что только посмотрит город и не причинит ему вреда. Когда же ворота города были открыты, ордынцы учинили в нем резню, о которой автор повести пишет так: «Увы мне! Страшно се слышати, страшнее же тогда было видити…»