Смутное время показало слабость русского государства. Необходимость сопротивляться давлению Запада привела к русскому Возрождению и достойному ответу Петра I. Русские взяли у Запада то, что им было нужно для победы над ним, и реванш Петра I состоялся. Энергии Петра хватило на два века, а затем, после поражения в Крымской и Японской войнах, понадобился новый ответ на вызов. В диалектике внутренней свободы русского человека и внешней его организации таится разгадка того парадокса, о котором писал Н.А. Бердяев: «Почему самый безгосударственный народ создал такую огромную и могущественную государственность?»[75]
Интеллигенция появилась под влиянием секуляризации литературы и, в свою очередь, способствовала ей. Как русскому человеку интеллигенту свойственна широта, как представителю тонкого культурного слоя интеллигенции — сострадание. Вот две основные черты русского интеллигента.
А.Ф. Лосев, размышляя о природе интеллигентности, писал: «Подлинная интеллигентность всегда есть подвиг, всегда есть готовность забывать насущные потребности эгоистического существования… ежеминутная готовность к бою и духовная, творческая вооруженность для него… Интеллигентность — это ежедневное и ежечасное несение подвига, хотя часто только потенциальное».
Начавшись с А.Н. Радищева, про которого Екатерина II сказала: «Это бунтовщик, хуже Пугачева», но который революционером не был, русская интеллигенция способствовала революции 1905 г., что ей поставили в вину «веховцы», а затем и революции 1917 г.
4.2. Литература
Если раньше литературным творчеством занимались главным образом ученые монахи, то теперь, в эпоху русского Возрождения, за перо берутся представители разных сословий. Ликвидируется разрыв между устной словесностью и письменностью, в рукописную книгу проникают фольклорные тексты. От первой половины XVII в. до нас дошли старинные образцы раешного стиха, древнейший сборник заговоров, первые списки устно-поэтического «Сказания о киевских богатырях» и песни о Гришке Отрепьеве.
В Смутное время не было цензуры, поэтому писатель мог свободно размышлять и изображать то, что он хочет. Появляется жанр видений, в которых рассказывалось о том, как кому-то что-то привиделось. Главным образом это были видения духовного содержания, по которым пытались определить будущее. Некоторые традиционные жанры существенно менялись. Так, грамота, первоначально представлявшая собой некое информационное сообщение, приказ или запрет, т. е. являвшаяся деловым, канцелярским жанром, в Смутное время, когда грамоты рассылались в огромном количестве с целью привлечения на свою сторону населения, становилась произведением красноречия, ораторского искусства.
До середины XVII в. литературным языком на Руси был старославянский (на который в Средние века также опирались литературные языки Болгарии, Македонии, Хорватии, Сербии, Моравии и т. д.). Только с середины XVII в., что видно в сочинениях Аввакума и бытовых повестях того времени, начинается формирование русского литературного языка, и этот процесс продолжается всю эпоху Возрождения вплоть до А.С. Пушкина. Источником русского литературного языка был язык старославянский, разговорный и фольклорный. В XVIII в. сказки, былины и особенно народные песни из устных становятся письменными, а из письменных — печатными.
В.К. Тредиаковский создал в литературе «высокий штиль» на основе языка священных книг:
Не «голос» чтится там, но сладостнейший «глас»…
Читают «око» все, хоть говорят все «глаз»…
«Высокий штиль» — язык трагедии, поэмы и оды. М.В. Ломоносов создал концепцию трех стилей — высокого, среднего и низкого. Чуть позже Н.М. Карамзин заявил, что высокий слог должен отличаться не словами или фразами, а содержанием, мыслями, чувствованиями.
В дополнение и на смену летописанию в XVII в. пришло историческое повествование — значительные по объему произведения, посвященные какому-либо важному историческому событию. Здесь, прежде всего, следует отметить исторические повести о Смутном времени, в особенности «Сказание» Авраамия Палицына, келаря Троице-Сергиева монастыря.
Исторические повести начинают создаваться не только в центре, но и в других регионах России, в том числе в присоединенных областях — в Сибири, на Дону. Дьяком войска Донского Ф.И. Порошиным в 1642 г. была написана «Повесть об Азовском осадном селении», посвященная взятию казаками турецкой крепости Азов и ее героической обороне. Особенностью этого произведения является то, что в нем как бы чередуются канцелярский и фольклорный стили. Как некогда Максим Грек, Федор Порошин был сослан в Сибирь, куда начали ссылать еще в ту далекую пору, непосредственно следовавшую за присоединением Сибири к России.
Житийно-биографические повести. Особенностью русского Возрождения стал интерес к человеческой личности как таковой. Даже царь характеризуется личными чертами. Появляются повести о простых людях, например «Повесть об Ульянии Осоргиной», написанная в 1620-1630-е гг. Хотя в повести использованы все стереотипы житийного жанра, перед нами предстает жизнь частного благочестивого человека, который, умирая говорит: «Слава Богу всех ради, в руки твои, Господи, предаю дух мой, аминь». Повесть написана сыном Ульянии, и это не традиционное житие, а жизнеописание, биография с элементами семейной хроники. Среди добрых дел, которые необходимы для спасения души, на первое место автор ставит повседневные и неустанные труды Ульянии, из-за которых ей некогда даже ходить в церковь. И все же автор явно рассчитывает на канонизацию Ульянии. Основная мысль «Повести об Ульянии» — «спасение в миру», в семье, в родственной любви, в кротости и благочестии. Идеей «спасения в миру» одушевлялась деятельность «боголюбцев» — Ивана Неронова, протопопа Аввакума и др. Эта идея, близкая протестантской этике Западной Европы, в конечном счете способствовала секуляризации литературы как одной из основных черт Возрождения.
В XVIII в. любимым чтением сделалось «Житие Алексия», человека Божия, в котором соединилась польза для души с «умилением».
Поэзия. Стихотворные жанры изначально развивались в фольклоре, поскольку в устной речи текст часто связан с напевом. В древнерусской письменности стих, т. е. текст, членимый на соизмеримые отрезки, встречается не часто. Влияние сказового стиха чувствуется в «Сказании о законе и благодати», «Слове о полку Игореве» и других выдающихся памятниках русской литературы, поэтому они могут рассматриваться как пограничные между прозой и стихом. В «плетении словес» в XIV–XVI вв. также встречаются ритмичные, наподобие орнамента, движения и повторения сходно звучащих слов. В богослужении ритмичность встречается в гимнографии. К началу XVI в. на основе гимнографической традиции появляется внебогослужебная лирика — «стихи покаянные, слезны и умиленны, чтобы душа пришла к покаянию». Такого рода стихи не декламировались, а распевались, как в гимнографии. В XVII в., как уже отмечалось, в письменность начинают проникать фольклор и как его часть — устная народная поэзия. Одной из ее форм был раешник — скоморошье балагурство, подчеркнутое рифмой.
В первом десятилетии XVII в. возникает стихотворчество как противостоящая и прозе, и ритмической прозе, и гимнографии форма художественной речи. Здесь, как и во всем русском Возрождении, существенным было воздействие с Запада на Украину и Белоруссию. В то время искусство «сочинять вирши» уже входило в программу образцового воспитания шляхтича, а Смутное время усилило воздействие Польши не только на Украину, но и на Великороссию. С конца XVI в. в украинских и белорусских книгах применялись две системы стихосложения: равносложный (изосиллабизм) и неравносложный стих (относительный силлабизм), в обоих случаях с обязательной парной рифмой. Для великорусской поэзии первой половины XVII в. характерен неравносложный стих с парной рифмой — так называемое двоестрочное согласие. Стихотворство той поры получило название «приказной школы», так как ограничивалось кругом протоинтеллигенции. Это были служивые люди, занимавшие различные должности в приказах. Нацеленность на остроумие, под которым понималось умение находить ассоциативные связи, роднило их с господствующим в Европе в XVII в. стилем барокко. Отсюда тянется ниточка к первому российскому сатирику, предшественнику А.П. Сумарокова и Д.И. Фонвизина, автору знаменитых сатир Антиоху Кантемиру (1708–1744), который ввел в обиход слово «гражданин».
Особняком стоит «Повесть о Горе-Злочастии», которая сложена тоническим стихом без рифм. Ее прототипами были народные песни о горе и книжные «покаянные» стихи. Основной в повести выступает тема судьбы, причем судьбы индивидуальной, являющейся результатом выбора самого человека. Герой повести выбирает «злую часть», злую долю, которая персонифицируется в образе Горя. Этот выбор он сделал, став пьяницей и затем бросив невесту. Результатом нарушения божественных заповедей стало то, что Горе повсюду следует за ним и ведет к гибели:
Молодец полетел сизым голубем,
А Горе за ним серым ястребом…
Молодец стал в поле ковыль-трава,
А Горе пришло с косою вострою,
Да еще Злочастие над молотцем насмиялося:
«Быть тебе, травонка, иосеченой,
Лежать тебе, травонка, иосеченой,
И буйны ветры быть тебе развеяной!»[76]
Герой страдает от собственного падения. И в финале повести, когда он затворяется в монастыре, «Горе у святых ворот оставается, к молотцу впредь не привяжетца!» Автор повести сочувствует падшему герою. Это новая, гуманистическая черта, созвучная Возрождению.
Во второй половине XVII в. появляется