Русский стиль, акцентирующий внимание на оригинальных особенностях русской архитектуры, наиболее свободен от заимствований (наряду с деревянным и каменным шатровым зодчеством). Для него характерны высокие шатровые крыши, пластический декор фасадов, «хоромное» строение объемов, а также многочисленные детали владимиро-суздальской и раннемосковской архитектуры. В деревянных строениях используется устройство теремков, крылец и гульбищ. Постройки в русском стиле, как правило, асимметричны, в соответствии с отечественным средневековым «хоромным» строением, в котором каждый крупный функциональный элемент располагает самостоятельным объемом. Примером такого рода зданий может служить деревянный дворец царя Алексея Михайловича в Коломенском.
Образец русского стиля второй половины XIX в. — здание Городской думы в Москве (Д.Н. Чичагов, 1890–1892) и располагающийся рядом Исторический музей (В.О. Шервуд и А.А. Семенов, 1875–1883), а также Верхние Торговые ряды на Красной площади (А.Н. Померанцев и В.Г. Шухов, 1894–1896). Верхние Торговые ряды соединили в одном здании три пассажа с поперечными проходами и «площадью» в центре, завершив тем самым ансамбль главной площади Москвы.
В русском стиле построен деревянный дом российского историка М.П. Погодина («Погодинская изба»). Ярко проявился русский стиль в произведениях абрамцевского кружка, о котором речь шла выше. Образцом русского стиля в Петербурге стал собор Воскресения Христова (Храм Спаса на Крови).
Сооруженный архитектором Альфредом Парландом (1842–1919) храм внешне напоминает собор Василия Блаженного. Снаружи и особенно изнутри восхищение вызывает обильная мозаика, заставляющая вспомнить храм Св. Софии в Константинополе. Церковь Спаса на Крови воздвигнута на месте убийства императора Александра И.
В последней трети XIX в. оформляется византийский стиль (в основном в строительстве храмов) с низкими полусферными куполами, опирающимися на венец арочного свода, полукуполами над апсидами и притворами, могучими арками над фасадами зданий, отвечающими сводам главных нефов. Таковы собор Св. Владимира в Херсонесе (Д.И. Гримм, 1859–1879), Крестовоздвиженский собор в Верхотурском Свято-Николаевском монастыре (А.Б. Тургевич, 1905–1913).
Говоря, что «вся Россия в архитектурном отношении есть именно либо Петербург, либо Москва», Игорь Грабарь имел в виду, что все российские города тяготеют или к петербургской слитности фасадов, или к московской свободе расположения зданий. Столичную архитектуру напоминают замечательные дворцы в Крыму: дворец Александра III в Верхней Массандре (М.Е. Месмахер, 1890-е), дворец графа Воронцова в Алупке в восточном стиле. Под стать столичным огромный оперный театр в Одессе (Ф. Фельнер и Г. Гельмер, 1883–1887). Но провинциальные города все-таки сохраняют свое своеобразие, проистекающее либо из архитектурных традиций, либо из особенностей ландшафта. Так, архитектура города Владимира связана с влиянием средневековой владимирской школы.
В Казани проектируется храм-памятник воинам, погибшим в 1555 г. при взятии города войсками Ивана Грозного, в форме пирамиды, ассоциирующейся с идеей вечности. Потом она будет развита в мавзолее на Красной площади в Москве.
Большое внимание уделяется инженерному строительству. Возводятся такие сложные инженерные сооружения, как лестница на гору Митридат в Керчи (А. Дигби, 1830-е). Плодотворно сотрудничество архитекторов с инженерами при строительстве мостов и других сооружений.
5.5. Музыка
Музыка золотого века продолжает лучшее, что было в средневековой музыке, а именно: единство мелодии и текста, проявившееся и в малой форме — романсе, и в большой форме — народной драме М.П. Мусоргского.
Романс — специфически русское явление, возникшее из русской песни в конце XVIII — начале XIX в. Это короткое лирическое произведение с незамысловатым сюжетом, в нем слова первоначальны и не менее важны, чем музыка, которая создается, как правило, позже. «Творителем нового рода» — русского романса — называют Осипа Антоновича Козловского (1754–1831), автора «Российских песен» (1795–1796). Его торжественный полонез «Гром победы раздавайся» на слова Г.Р. Державина, впервые исполненный в 1791 г., долгое время выполнял функции национального гимна Российской империи.
«Его фортепианное сопровождение дает недурные музыкальные иллюстрации текста, а мелодии отличались сгущенной эмоцией, соответствующей чувственности текстов, ничуть не характерных для народной песни, но характерных для тогдашней любовной лирики»[110], — отмечал П.Н. Милюков.
Так возникает романс. Наибольшую известность приобрели романсы П. П. Булахова (1822–1885), А.Л. Гурилева (1803–1858), «Соловей» А.А. Алябьева[111] (1787–1851), романсы на стихи А.С. Пушкина, А.К. Толстого, Ф.И. Тютчева. Авторы слов и музыки, как правило, известны. Их имена могут быть ничем не примечательны, и сами слова, а зачастую и музыка, тривиальны. Но синтез музыки и слов дает выдающийся результат, и творец оказывается гением единственного музыкального текста. Это не обязательно так, но вполне возможно.
В XIX в. — веке историзма — началось собирание русских песен. Одним из первых подготовлено и издано собрание П.В. Киреевского, в которое внесли свою лепту различные деятели русской культуры.
В отношении церковной музыки представляет интерес высказывание А. де Кюстина, в целом критически настроенного по отношению к России.
«Суровость восточного обряда благоприятствует искусству; церковное пение звучит у русских очень просто, но поистине божественно. Мне казалось, что я слышу, как бьются вдали шестьдесят миллионов сердец — живой оркестр, негромко вторящий торжественной песне священнослужителей… Любителю искусства стоит приехать в Петербург уже ради одного русского церковного пения… самые сложные мелодии исполняются здесь с глубоким чувством, чудесным мастерством и восхитительной слаженностью»[112].
Кардинальный прогресс наметился в светской музыке. В 1802 г. открывается Филармоническое общество. Образуется музыкальная среда и растет престиж композиторов. Начинается классический период в истории русской музыки. Лучшим композитором и создателем опер считался Алексей Николаевич Верстовский (1799–1862), до тех пор пока не появилась опера «Жизнь за царя» М.И. Глинки.
Глинка — такой же классик в музыке, как Александр Пушкин в поэзии и Карл Брюллов в живописи. Он создатель музыкальных канонов и образцовых, истинно национальных произведений крупного масштаба. Основной элемент национальной оригинальности Глинки — русская народная песня. «Вы не можете представить, как я предан своему Отечеству», — писал Глинка. В своих записках он вспоминает: «…тоска по отчизне навела меня постепенно на мысль писать по-русски». Говоря о русском стиле, Глинка продолжает: «Мы, жители севера, чувствуем иначе: впечатления нас или вовсе не трогают, или глубоко западают в душу; у нас или неистовая радость, или горькие слезы. Любовь, это восхитительное чувство, животворящее вселенную, у нас всегда соединена с грустью. Нет сомнения, что наша русская заунывная песнь есть дитя севера».
Французский композитор Гектор Берлиоз признавал «Жизнь за царя» истинно национальным, оригинальным и не имеющим образца произведением, выдвинувшим Глинку в ряд наиболее замечательных композиторов своего времени. П.И. Чайковский отмечал: «…по гениальности, размаху, новизне и безупречности техники „Жизнь за царя“ стоит наряду с самым великим и глубоким, что есть в искусстве». Французский писатель Проспер Мериме об этой опере писал так: «Драгоценная оригинальность, художественное совершенство в простой и доступной форме. Это национальная эпопея. Здесь музыка не забава, а торжество патриотическое и религиозное».
С Глинкой на оперную сцену России вышел народ. Публика познакомилась с оперой в один год с картиной Брюллова «Последний день Помпеи» (1836) и отнесла оба произведения к разряду эпохальных. Затем Глинка через Пушкина обратился к былинным мотивам. Вторая его опера — «Руслан и Людмила» появилась в 1842 г. с декорациями и костюмами Брюллова. В результате несоответствия между новаторством композитора и неподготовленностью публики после первого сезона эта опера исчезла со столичных подмостков более чем на 20 лет. Сам Глинка был очень критичен по отношению к своим произведениям и не любил хвалебные статьи, в которых не отмечали недостатков. К таковым он относил, как ни странно, недостаточную самобытность и влияние итальянской музыки.
Как и большинство композиторов XIX в., Глинка отдал дань романсу. Его романс «Я помню чудное мгновенье» посвящен дочери Анны Петровны Керн, женщины, которой Пушкин посвятил свое стихотворение. Знаменитый романс Глинки «Сомнение» сочинен на слова Нестора Кукольника. Последователем Глинки был А.С. Даргомыжский, которого считают основоположником реалистического направления в музыке.
Даргомыжский стремился к тому, чтобы элемент словесного выражения получал равноправное значение с музыкальной интерпретацией. Он писал: «Хочу, чтобы звуки прямо выражали слово. Хочу правды». В этих словах заложена программа национальной музыкальной школы. Русская музыка, следуя общему направлению 1860-1880-х гг., хотела быть реалистичной. Опера Даргомыжского «Русалка» (1856) была принята очень сдержанно, но уже в 1866 г. имела, по словам самого композитора, «невероятный, загадочный успех». Последняя опера Даргомыжского «Каменный гость» (1868) оценена по достоинству гораздо позднее.
Возникает музыкальная критика, представленная именами В.В. Стасова (1824–1906) и будущего автора опер А.Н. Серова (1820–1871). Открываются консерватории: в 1862 г. в Петербурге (А.Г. Рубинштейн), в 1866 — в Москве (Н.Г. Рубинштейн). Они дают настоящее профессиональное образование и поныне считаются лучшими в мире.