Какие же существенные черты русской души можно вывести из сопоставления взглядов Илариона и Ленина?
• Русский человек не удовлетворяется нормальной, «законной» жизнью, при которой все вынуждены подчиняться общепринятым установлениям, являющимся результатом социального компромисса. Он стремится перейти к некоему идеальному состоянию всеобщего счастья для всех, при котором интересы людей полностью гармонируют между собой и с обществом в целом.
• Переход этот есть результат не упорной повседневной работы в течение длительного времени, а следствие спонтанно снисходящей божественной благодати или действия объективных законов общественного развития, которые пробивают себе путь через человека (аналогом того и другого вместе является сказочное «по щучьему велению») и до осознания которых он может подняться, реализуя их в своей деятельности.
Противопоставление закона и благодати фундаментально для русской души. В основе рассуждений славянофила А.С. Хомякова о соборности русской жизни лежит мысль, что внешние государственные формы не соответствуют духу русского народа. И.В. Киреевский продолжает: «Даже само слово право было у нас неизвестно в западном смысле его, но означало только справедливость, правду». Позже Н.К. Михайловский саму истину в русском смысле определит как правду-справедливость. Просветитель Н.И. Новиков писал, что счастье России в плохом исполнении плохих законов, а его современник А.Н. Радищев, тщетно призывавший всех соблюдать законы, за свое произведение был сослан в Сибирь. «Слабость юридического развития Руси — факт несомненный», — подытожил в XX в. Г.П. Федотов. А что же соответствует русской душе? Хомяков считал, что чувство соборности, Киреевский — христианство в истинном смысле.
В самом деле, обращаясь к практике, видим, что в России никогда не было распространено уважение к закону. Почитались отдельные правители, разбойники, юродивые, но на человека, строго соблюдавшего закон, неодобрительно косились. Традиционная жалость к преступникам не только проявление сердобольности, но и следствие пренебрежения к закону. Ответ Н.М. Карамзина «Воруют!..» на вопрос «Что делают в России?» и слова В.Г. Белинского о соперничающих корпорациях воров точны и искренни. Поэтому требовалось жесткое государственное насилие, дабы принудить людей к соблюдению законов, которые, впрочем, обычно не соблюдались и теми, кто за этим следил. Опасность сращивания государства с мафиозными структурами всегда была сильна на Руси. Порой в роли мафии по отношению к подданным выступало само государство. Если же политическая власть слабела (обычно по собственной инициативе), это не приводило к облегчению народной жизни, потому что распоясывались различные преступные группировки. Во времена Александра II и Николая II размножились революционеры, сейчас почти бесконтрольно действуют многочисленные криминогенные структуры. Из рук государственных деятелей власть попадает в объятия теневых вождей.
Стремление к благодати прекрасно, неуважение к закону — опасно. Эти две вещи на Руси настолько связаны, что у нас исправившийся преступник вполне может основать монастырь. Легенда об основавшем Оптинскую обитель раскаявшемся разбойнике Опте вполне в русском духе. В душе русского уживаются преступник и святой.
Это самые поверхностные выводы из сопоставления взглядов Илариона и Ленина, которые разделяет тысяча лет. Теперь попытаемся сформулировать основные черты русского национального характера.
1.5. Свойства русского национального характера
Один из родоначальников классической русской литературы С.Т. Аксаков начинает свою «Семейную хронику» словами: «Тесно стало моему дедушке жить в Симбирской губернии…» Примерно в то же время М.Ю. Лермонтов в «Молитве» просил прощения у Бога за то, что «мир земной мне тесен». Тесно русскому человеку из-за его широты. «Широк человек, слишком даже широк, я бы сузил», — говорит герой Ф.М. Достоевского Дмитрий Карамазов. Естественной причиной широты русского характера является само русское пространство, широта Великой русской равнины. Это объяснение может показаться неправдоподобно упрощенным, если не основываться на принципе единства человека и природы.
Роль природных условий в формировании русского национального характера подчеркивалась всегда. Географ В.А. Анучин в книге «Географический фактор в развитии общества» (М., 1982) писал: «Географические просторы… играли своеобразную, но всегда значительную роль и в истории России». Тогда и слова Гоголя: «Что пророчит сей необъятный простор, здесь ли, в тебе ли не родиться беспредельной мысли, когда ты сама без конца?» — будут восприниматься вполне нормально. Тогда и пресловутую лень, диалектическим дополнением которой является выносливость, можно будет объяснить «климатом, допускавшим полноценное занятие сельскохозяйственными работами в продолжение всего четырех-пяти, максимум (в самых южный районах) шести месяцев», — пишет В.В. Кожинов. Между тем в основных странах Запада этот сельскохозяйственный сезон длился восемь-девять месяцев. «Краткость периода основной деятельности (она длилась, в сущности, менее трети года: от „Ирины Рассадницы“, 5 мая по старому стилю, до „третьего Спаса“ — 16 августа, „дожинок“) способствовала „бродяжничеству“… русского народа, а, с другой стороны, порождала привычку к недолгому, но крайнему напряжению сил», — заключает Кожинов.
Широта русского национального характера — такое же объективное свойство, как ширина Волги или площадь Великой русской равнины. Как к этому относиться — вопрос ценностный. Дмитрий Карамазов считал, что «надо бы сузить», а кто-то другой, напротив, склонен этим восхищаться. Впрочем, один и тот же человек способен одновременно восхищаться тираном и считать себя анархистом, мечтать о сильной руке и жаждать свободы.
«Русский человек — дитя пространства, человек свободы и воли», — утверждает современный писатель Владимир Личутин. Поэтому сильная власть в России необходима для сохранения нации. «Я хвалю самодержавие, а не либеральные идеи; т. е. хвалю печь зимою в северном климате», — писал Н.М. Карамзин. Сам русский человек, чтобы преодолеть свое стремление к воле, имеет смирение и долготерпение. Это связано с климатом. Для жизни на Севере необходимо терпение. Надо терпеть долгую зиму и невзгоды. Ландшафт и климат России объясняют широту, долготерпение, смирение, выносливость, лень, способность на невероятное усилие в короткий период, неприхотливость, соборность (одному не выжить). Все основные качества русского характера объясняются условиями его существования.
Еще одно наблюдение о связи природы и характера находим у А.С. Суворина: «…к судороге мы привыкли тем скорее, что и наши времена года не постепенно переходят друг в друга, как в Европе, а именно судорожно. Судорожно наступает весна, судорожно зима сковывает природу. Судорогами образовались и судорогами действовали самодуры Островского»[17]. «Мы то торопимся, то медлим, а ровного нет в нас шагу», — добавляет С.П. Шевырев.
Широта связана с непривязанностью к быту, дому, обществу: «Тип странника так характерен для России… Странник — самый свободный человек на земле… Величие русского народа и призванность его к высшей жизни сосредоточены в типе странника. Россия фантастическая страна духовного опьянения… страна самозванцев и пугачевщины — страна мятежная и жуткая в своей стихийности»[18].
В русской литературе распространены тип «лишнего человека» и просто пьяницы. Пьянство на всех уровнях общественной лестницы выступает как выход из пределов этого мира. Бомж — тот же «очарованный странник» в современном виде. Нынешнее искусство так же готово опоэтизировать его, как Н.С. Лесков.
Стремление к бесконечному в русском национальном характере хорошо охарактеризовал В.Г. Белинский: «Без стремления к бесконечному нет жизни, нет развития, нет прогресса». Н.О. Лосский говорил о жажде бесконечной широты жизни. По В.В. Кожинову, «русские — это даже как бы и не „предмет“, а „стихия“». Противоречивость, пренебрежение к закону, жажда разрушения, пьянство связаны с широтой характера.
В знаменитой русской жалости к преступникам — то же одобрение национальной широты. Преступник переступает запрет, выходит «за флажки», говоря по-философски трансцендирует себя и общество. Блаженный Августин в «Исповеди» мучился из-за того, что в детстве залез в чужой сад за грушами. Раскольников переживает из-за того, что не может совершить преступления, и в конце концов признается, что именно «хотел убить». В современной России профессия киллера до недавнего времени была одной из самых престижных. Несмотря на то что большинство преступлений не расследуется и не раскрывается, в тюрьмах пребывает около 1 млн. человек. В несколько раз больше количество охраняющих порядок в различных государственных и частных конторах. Численность внутренних войск сравнима с численностью армии.
Русский человек покоряется дисциплине, и поэтому им легко управлять. Но у него нет внутреннего чувства порядка, и потому, когда внешние вожжи ослабевают, он не может поддерживать дисциплину сам. В этом и сила русского государства и его слабость.
С широтой связано и отсутствие меры, умеренности, нежелание удовлетворяться не только серединой, но и одним каким-либо направлением в течение долгого времени. То строили коммунизм, то вдруг пожелали вернуться к капитализму. «В человеческой душе, — писал К.Д. Бальмонт, — два начала: чувство меры и чувство внемерного, чувство безмерного». В русской душе второе явно преобладает. «У нас нет середины: либо в рыло, либо ручку пожалуйте!» — заметил М.Е. Салтыков-Щедрин. «Русский дух не знает середины: либо все, либо ничего — вот его девиз» (это уже С.Л. Франк). Со всех сторон говорят о важности чувства меры и золотой середины: Конфуций на Востоке, Аристотель — на Юге, Гегель — на Западе. Но эти философские веяния разбиваются о стихийные утесы русского национального характера. Золотой середине умеренных народов противостоит русская безмерность, и государственный гнет в России — это попытка ограничить русское стремление превзойти все допустимые пределы.