1/2
Краски …… 6
Бумажные ткани …… 41/2
Шелковые ткани …… 41/2
Хлопок …… 4
Шерстяные ткани …… 31/2
Шелк …… 3
Фрукты …… 3
Соль …… 21/2
в) в начале XX ст.
Машины …… 12
Хлопок …… 10
Чай …… 5,7
Каменный уголь и кокс …… 4,4
Шерсть …… 4,4
Рыба …… 3,4
Каучук и гуттаперча …… 2,5
Писчебумажный товар …… 2,5
Шелк …… 2,3
Химические продукты и материалы …… 2
И в области привоза разница между началом и серединой XIX ст. небольшая. И тут и там фигурируют те же товары. Только бумажные и шерстяные ткани, составлявшие третью часть всего привоза, потеряли свое прежнее значение, сократившись вчетверо; мы стали вырабатывать их у себя дома, пользуясь привозным хлопком и в особенности бумажной пряжей — последней производилось недостаточно. В течение же второй половине XIX ст. обнаруживается в привозе еще более резкая перемена, чем в вывозе. Прежде всего характерно, что в то время, как в предыдущие периоды 8—12 товаров давали 65 — 70% всего импорта, теперь приведенные 10 товаров составляют менее половины привоза; для получения двух третей привоза пришлось бы прибавить еще 10—15 видов товаров. Это свидетельствует о том, что привоз стал гораздо разнообразнее, чем прежде, и вместо преобладания в нем небольшого количества товаров фигурирует весьма значительное число их, из коих каждый, однако, играет небольшую роль в импорте. Вместе с тем и здесь ряд товаров потерял свое прежнее значение: таковы бумажная пряжа и бумажные ткани и шерстяные ткани; другие товары, как сахар и соль, вовсе исчезли из импорта. Их заменили новые товары, характеризующие хозяйственное развитие второй половины XIX и начала XX ст. каменный уголь, каучук и гуттаперча, писчебумажный товар, химические продукты; к этому можно было бы прибавить еще экипажи, велосипеды и автомобили, металлические товары, кожаные изделия, дубильные вещества; почти все это новые предметы, привоз которых в прежнее время ограничивался минимальными размерами или вовсе отсутствовал. В особенности же приобрели крупное значение машины и хлопок, занимающие первые места; бумажную пряжу и ткани заменило сырье — хлопок, из которого уже мы сами выделывали ткани. В начале XIX ст. привозились в большом количестве готовые ткани — фабрикат; в половине века их сменил полуфабрикат — бумажная пряжа, которая у нас перерабатывалась в ткани; теперь и последние уступили место сырью — хлопку, для выполнения в России всего процесса производства — и прядения, и ткачества.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ.Таможенная политика и торговые договоры в XIX ст.
В XVIII ст. мы находим временные запрещения привоза или вывоза отдельных видов товаров, по общему же правилу привоз не был запрещен при Екатерине II, по крайней мере пошлины отличались сравнительно умеренными размерами. Но с 80-х годов таможенная политика изменяется: общим правилом становится у нас, как и во Франции с конца XVIII ст., система запрещений привоза, которая (как было и во Франции) господствует вплоть до половины XIX ст. Исходной точкой как бы становится недопустимость привоза иностранных товаров, в особенности промышленных изделий, и только по тем или иным соображениям приходится делать исключения в отношении определенных групп товаров и допускать привоз их в страну.
Началась такая политика указом 1788 г., которым, как мы видели выше{592}, запрещался привоз большинства товаров по западной сухопутной границе в целях пресечения имевшей там место контрабанды. Вслед за этим последовал указ 1793 г., находившийся в связи с Французской революцией и соглашением между Россией, Англией, Пруссией и Австрией, согласно которому торговые сношения с Францией должны быть прекращены. Но указ этот не ограничивался запрещением вывоза русских товаров во Францию и привоза товаров оттуда, а «в отвращении подложного привоза товаров» распространялся и на однородные товары независимо от их происхождения и означенные в особой росписи по 97 статьям — из этого добавления, направленного уже против союзников, видна была истинная причина упомянутой меры. В 1800 г. был снова запрещен привоз многочисленных видов иностранных товаров, и то же имело место в 1808 г. в отношении английских товаров в связи с континентальной системой Наполеона{593}. Если от требований, предъявляемых последним, Александр I не мог уклониться, то тариф 1811 г., содержавший огромное количество запрещений привоза, независимо от того, откуда товары привозились, был уже издан по инициативе самой России, хотя Александр I высказывался в смысле необходимости облегчать «поселенцам» приобретение иностранных товаров в целях безбедного существования. В то же время он, однако, желал преградить усиление «непомерной роскоши» и добиться «умеренности в образе жизни и обращения капиталов не в нишу чужеземной роскоши, но в поощрение собственных наших отечественных фабрик и изделий». Этот второй принцип, очевидно, и одерживал верх над первым. Об этом свидетельствует и тариф 1816 г. Хотя последний содержал несколько меньше запрещений, чем предыдущий, но все же достаточное количество (запрещен был привоз железных изделий, посуды, чая и т.д.). Среди промышленников, однако, и он вызвал возмущение; им и этого было мало — за разорением страны неприятелем последует, по их словам, «верительное» разорение.
Эта запретительная политика лишь временно была прервана коммерческой конвенцией, заключенной с Пруссией в 1818 г. После Венского трактата 1815 г., в силу которого Россия получила большую часть Польши, было постановлено облегчить обращение товаров между частями Польши, отошедшими к России, Пруссии и Австрии, а равно установить свободный транзит через эти области (хотя и с уплатой пошлин), для чего была образована так называемая трехсторонняя комиссия из представителей трех монархий{594}. Однако Австрия и в особенности Пруссия настаивали на установлении известных облегчений привоза их произведений не только в русскую Польшу, но и в пределы самой России. Соглашения с Австрией, которая довольствовалась немногим, нетрудно было достигнуть{595}. Сложнее обстояло дело с Пруссией, но и тут договор последовал, хотя и после продолжительных переговоров. Конвенцией с Пруссией предоставлено право торговли и судоходства русским и прусским подданным в пределах бывшего Королевства Польского, причем, однако, торговля в розницу дозволена им только в продолжение «ярмонок» (остаток от принципов XVIII ст.), а продажа промышленных изделий вообще допускается лишь в течение 6 месяцев, по истечении же этого срока лишь через посредство местных жителей (тоже старинное правило). Для приобретения же права постоянной торговли оптом и в розницу необходимо записаться в градское общество данного места (ст. 3). Однако вслед за тем конвенция 1818 г. в ст. 4 трактует и о торговых сношениях между Россией и Пруссией вообще, устанавливая, что транзит через Россию или Пруссию для товаров другой стороны может быть запрещен только с согласия обоих государств; производится он с уплатой лишь условленных пошлин. Равным образом запрещения привоза и вывоза товаров через сухопутную границу могут последовать не иначе как с их обоюдного согласия. Наконец, предложен табель ввозных пошлин, взимаемых на русской границе с предметов прусского происхождения из льна, кожи и шерсти. При этом, однако, обе стороны сохраняли за собой право налагать по своему усмотрению консомационные пошлины, т.е. сборы, которые имелось в виду взимать при выпуске товаров на внутренний рынок (наряду с пограничными пошлинами){596}.
Эта прибавка как будто уничтожает в значительной мере смысл соглашения, ибо дает возможность сторонам в форме консомационных пошлин проводить все те стеснения привоза, которые не могут быть осуществлены при помощи пограничных пошлин. Но, во всяком случае, всякого рода запрещения привоза в силу конвенции отменяются, в частности запрещения привоза шерстяных, льняных и кожаных товаров; между тем действовавшим у нас в то время тарифом 1816 г. почти все эти товары были запрещены к ввозу.
Соответственно этому и был издан в 1819 г. новый таможенный тариф, который согласовался с выработанными конвенцией пошлинами и который хотя и не отличался умеренностью ставок, но все же не содержал никаких запрещений привоза, т.е. нарушал обещание, данное промышленникам при опубликовании тарифа 1816 г., не дозволять привоза большинства промышленных изделий ранее чем по истечении 12 лет. Неудивительно, что среди русских промышленников, привыкших к тому, что иностранные фабрикаты не могут привозиться в пределы страны, раздались вопли и жалобы на то, что все гибнет. Государство, восклицали они, оказывает поощрение произведениям других стран, а собственные предприятия его должны закрыться. Земледелие без рынка, промышленность без охраны должны заглохнуть, монеты уйти за границу, самые солидные предприниматели не могут этого выдержать{597}.
Эту точку зрения усваивает себе вскоре и правительство, и граф Нессельроде (министр иностранных дел) поручает русскому посланнику в Берлине Алонеусу добиться у прусского короля изменения этой столь вредной конвенции, ссылаясь на то, что «наше земледелие падает, а наша зарождающаяся промышленность умрет в колыбели, потому что, с установлением в 1818 г. вольностей, все иностранные промышленности, ее соперницы, стали создавать ей такую конкуренцию, какой она еще не в состоянии выдержать». Ввиду неудач, постигших Алонеуса, Александр I собственноручно написал письмо прусскому королю, указывая на то, что другие страны не отказались от запретительной системы, и России, одной оставшейся верной началам, провозглашенным Венским конгрессом, приходится приносить большие жертвы