Ольга стала первой христианкой в княжеской семье, но поездка в Византию показала ей, что, пока Русь остается языческой страной, она не сможет на равных поддерживать отношения с другими сильными государствами. Поэтому Ольга, как могла, пыталась распространить христианство на Руси. Однако все её усилия оказались тщетны. Когда она предложила креститься своему сыну Святославу, он лишь презрительно усмехнулся в ответ. Против крещения была настроена княжеская дружина, а против княжеской дружины князь выступать не мог – он был силён лишь до тех пор, пока его поддерживали его дружинники. Поэтому отношения Ольги и Святослава оставались натянутыми. Кроме того, видимо, не находя поддержки у Византии, Ольга обратилась к западному христианству.
В латинской хронике, которую на рубеже IX – Х веков начал аббат Прюмского монастыря, расположенного к северу от города Трира, по имени Регинон, а продолжил первый архиепископ города Магдебурга Адальберт, рассказывается об этой попытке. Причем Адальберт писал о себе самом, поскольку именно он и возглавил миссию на Русь. В 959 г. к немецкому королю Оттону I прибыло посольство от «королевы ругов Елены» с просьбой отправить на Русь епископа и священников. В 961 г. Оттон назначил епископом Адальберта, и тот поехал на Русь. Но его миссия провалилась. Через год «Адальберт, назначенный епископом к ругам, вернулся, не сумев преуспеть ни в чем из того, чего ради он был послан, и убедившись в тщетности своих усилий. На обратном пути некоторые из его спутников были убиты, сам же он, после больших лишений, едва спасся»60. Вот, вероятно, почему князь Владимир ответил посланцам Рима на призыв принять христианство «их образца»: «Идите, откуда пришли, ибо отцы наши не приняли этого». Все же пусть небольшая, но христианская община в Киеве существовала. Стояла и первая русская церковь – Святого Илии.
Итак, Ольга стала русской княгиней, но когда же князем сделался её сын Святослав? Во всех источниках мы видим Ольгу самостоятельной, полноправной княгиней. Описание её приема Константином Багрянородным говорит о том, что дары, поднесенные послам Святослава (в отличие от послов Ольги), были чрезвычайно скромными. Цифры денежных сумм настолько малосопоставимы, что, по словам Г.Г. Литаврина, «объём полномочий княгини во время малолетства Святослава следует трактовать не как простое регентство, а как абсолютное полновластие, при котором окружавшие подраставшего наследника люди занимали третьеразрядное место в киевской придворной иерархии»61.
В известии Адальберта о посольстве к королю Оттону I упоминается только Ольга как «королева» Руси. Везде Ольга выступает как полноправная правительница. Но, открыв любой учебник истории, мы почему-то увидим такие даты княжений: Ольги – 945–964 гг., а Святослава – 964–972. Почему же возникли такие датировки? В летописях ничего не говорится о передаче Ольгой власти сыну в 964 г. Просто сообщается, что он «возмужал» (странно поздно – в 22 года, если исходить из даты его рождения – 942 г., в таком случае «регентство» Ольги слишком затянулось) и начал военные походы, что отнюдь не свидетельствует о начале самостоятельного княжения. Резкий переход Святослава к активным внешнеполитическим действиям истолковывался некоторыми историками даже как государственный переворот. С этим, в частности, связывался факт неудачи миссии Адальберта, а следовательно, и всей политики христианизации, проводимой Ольгой. Языческая сила взяла верх, и власть ушла из рук христианской партии.
Но в любом случае и добровольная передача власти, и государственный переворот предполагают прежде всего захват рычагов управления, контроль над внутренней ситуацией. В случае Святослава этого не наблюдается. Он проявляет исключительно внешнеполитическую активность, его внимание направлено вовне Руси, а Ольга всегда находится в Киеве и даже пытается защищать город от печенегов в 968 г. Думается, что Ольга никогда не отдавала власть сыну. Она вплоть до своей смерти сохраняла положение полновластной правительницы, а бурная военная деятельность Святослава, буквально рвавшегося за пределы Руси, ясно показывает, кто на самом деле управлял государством. Интересно отметить, что Святослав, вернувшись из очередного похода, раздал сыновьям уделы на Руси в 970 г., только после смерти матери, когда уже вся полнота власти принадлежала ему.
В 968 г. Ольга с сыновьями Святослава жила в Киеве, в то время как сам Святослав был на Дунае. В этот год, по рассказу летописей, на Русь пришли орды степного народа – печенегов, кочевавших по бескрайним просторам к югу от Древнерусского государства. Они взяли Киев в осаду, «и нельзя было ни выйти из города, ни вести послать, и изнемогали люди от голода и жажды». Киевляне уже хотели было сдаться врагу, не надеясь на помощь русских дружин во главе с воеводой Претичем, стоявших далеко за Днепром, но тут один мальчик решил отправиться за подмогой. Ночью он перебрался через городскую стену и вошёл в печенежский стан. Враги не спали, они сидели вокруг костров и мечтали о богатой добыче, которую надеялись захватить в Киеве. Мальчик шёл между кострами, держа в руках уздечку, и спрашивал, не видел ли кто его коня. Поскольку он говорил по-печенежски, степняки принимали его за своего. Так добрался молодой киевлянин до Днепра и под градом печенежских стрел переплыл на другую сторону. Русский воевода узнал, что творится в Киеве, и на следующее утро его воины стали собираться в поход. Поднявшийся шум испугал печенегов, подумавших о подходе дружинников Святослава. В страхе бежали они из-под стен города. Киевляне сразу же послали за Святославом: «Ты, князь, ищешь чужой земли и о ней заботишься, а свою покинул, а нас чуть было не взяли печенеги, и мать твою, и детей твоих. Если не придёшь и не защитишь нас, то возьмут-таки нас. Неужели не жаль тебе своей отчины, старой матери, детей своих?» Святослав спешно вернулся со своей дружиной, разбил печенегов и отогнал их в степь. Киев был спасён.
Но Святослав не хотел оставаться на Руси и вновь собрался на Дунай. Ольга же заболела и просила сына не уезжать до её смерти. «Когда похоронишь меня, – отправляйся куда захочешь», – сказала она. Через три дня, 11 июля 969 г., Ольга умерла и была похоронена по христианскому обряду. Дело княгини продолжил её внук – князь Владимир, крестившийся в 988 г. и затем распространивший христианство по всей Руси.
Святослав и его сыновья
Время рождения сына Игоря и Ольги – князя Святослава вызывает вопросы. «Повесть временных лет» не датирует это событие, отмечая лишь, что в 945–946 гг. Святослав был ещё ребёнком. Когда войска Ольги и древлян стояли напротив друг друга, готовые к битве, сигналом к сражению послужило копьё, брошенное Святославом в сторону врага. Но поскольку он тогда ещё был мал, копьё упало впереди его коня. Некоторые древнерусские летописи, в том числе Ипатьевская, отмечают рождение Святослава под 942 годом. Это, впрочем, противоречит другим летописным данным: ведь Игорь родился в конце 870-х гг., Ольга в 880-х – самое позднее в начале 890-х, а поженились они в 903 г. Получается, что только через 40 лет брака у двух пожилых людей родился сын, что выглядит маловероятным. Поэтому учёные пытались как-то объяснить эти противоречия.
К сожалению, и здесь не обошлось без нигилизма. Так, археолог С.П. Толстов писал даже, что «генеалогия Рюриковичей до Святослава шита белыми нитками», а Л.Н. Гумилёв полагал, что Святослав вовсе не был сыном Игоря (или был сыном другого Игоря, не Рюриковича). Но источники не дают возможности усомниться в прямом родстве Святослава с Игорем и Ольгой. Не только русские летописи, но и иностранные авторы, такие, как Лев Диакон и Константин Багрянородный, называют Святослава сыном Игоря и Ольги.
Найти выход из сложной хронологической ситуации могут помочь дополнительные сведения из некоторых исторических источников. Согласно «Летописцу Переяславля-Суздальского», Владимир, умерший в 1015 г., прожил 73 года, то есть родился в 941–942 гг., а ведь он не был первенцем Святослава. Немецкий хронист Титмар Мерзебургский также писал о преклонном возрасте Владимира, умершего «отягчённым годами». А по данным В.Н. Татищева, сославшегося в данном случае на Ростовскую и Новгородскую летописи, Святослав родился в 920 г. И наконец, сообщение Константина Багрянородного в его трактате «Об управлении Империей» (составлен в 948–952 гг.) о том, что сын Ингора Сфендослав сидел в Немогарде (большинство исследователей видят в этом названии Новгород)62. По-видимому, Святослав княжил в Новгороде до того, как официально стал князем киевским, то есть до осени 944 г. В таком случае совершенно непонятно, как двухлетний младенец мог княжить в таком крупном центре Руси да ещё и посылать своего представителя на русско-византийские переговоры (при заключении договора 944 г. Святослав был представлен отдельным послом). Конечно, можно предположить, что за Святослава правил его кормилец Асмуд, то есть и княжение, и посольство были простыми формальностями, но тогда какой они имели смысл? Княжичи на Руси могли принимать участие во взрослой жизни с семи-восьми лет, но чтобы младенец двух лет был представлен особо на внешнеполитических переговорах и формально был князем во втором по значению русском городе (причём Константин пишет, что Святослав именно «сидел», княжил, а не просто владел) – такого никогда не бывало ни до, ни после Святослава.
Киевский князь Святослав Игоревич.
Миниатюра из Титулярника. XVII в.
Всё это позволяет сделать вывод, что Святослав родился раньше 942 г., возможно, в начале 920-х гг., то есть на 20 лет ранее датировки Ипатьевской летописи. Ошибку можно объяснить, предположив, что около 942 г. родился не Святослав, а кто-то из его сыновей. На ещё одну сторону этой проблемы обратил в своё время внимание великий историк С.М. Соловьёв. По летописям известен рассказ о том, что мать Святополка Окаянного была приведена сыну Святослава Ярополку в жёны отцом, причём первоначально она была монахиней. Если за этой легендой стоит исторический факт, то в 970 г. Ярополк уже был женат, что плохо согласуется с датой рождения Святослава в 942-м. Соловьёв объяснил это тем, что князья могли женить и своих малолетних детей, даже если невеста намного старше: «Разница лет при многожёнстве ничего не значила»