стов 1856 г., «дарованы ему и законным детям, рождённым после приговора, все права потомственного дворянства без титула, прежде им носимого и без права на прежнее имущество, с разрешением свободного жительства везде, кроме столиц, под надзором». С января 1857 г. бывший декабрист жил в Ростовском уезде, а умер в городе Шуе Владимирской губернии. Он был последним князем Щепиным-Ростовским.
Князья Катыревы-Ростовские. Своей фамилией они обязаны родоначальнику – боярину Василия III князю Ивану Андреевичу Катырю. Род продолжался недолго. Его последний представитель – князь Иван Михайлович Катырев-Ростовский женился на Татьяне Фёдоровне Романовой, родной сестре будущего царя Михаила Фёдоровича, умершей в очень молодом возрасте от многих лишений Смутного времени. В правление своего шурина князь Катырев-Ростовский служил в московском судном приказе и затем воеводой в Новгороде. Знаменитым в последующих веках сделало его участие в составлении «Летописной книги», созданной в 1622–1626 гг. (вероятно, автором этого произведения был князь С.И. Шаховской, а Катырев-Ростовский отредактировал его). Это одно из лучших произведений, посвящённых Смуте. В конце него помещена великолепная портретная галерея: «Описание краткое царей московских, их внешности и нрава», в которой впервые в русской литературе дана психологическая характеристика русских правителей конца XVI – начала XVII века. Князь Иван Михайлович скончался в ноябре 1640 г., и с ним прекратился род Катыревых-Ростовских.
Князья Буйносовы-Ростовские. Основатель этого рода князь Иван Александрович Хохолков носил прозвище Буйнос. На дочери князя Петра Ивановича Буйносова-Ростовского в 1608 г. вторым браком женился царь Василий Иванович (Шуйский). Первоначально её звали Екатериной, но по восшествии на престол нарекли Марией. В 1610 г. Шуйского свергли с престола, а его жену постригли в монастырь с именем Елена. Её дочери Анна и Анастасия умерли в младенчестве. Инокиня Елена жила в московском Новодевичьем монастыре. В 1615 г. царь Михаил Фёдорович прислал ей на новоселье сорок соболей. Вероятно, к тому времени для бывшей царицы были обустроены отдельные кельи. Через десять лет, в 1626 г., царственная монахиня скончалась. На сестре Екатерины – Пелагее (ум. в 1654) был женат князь Алексей Григорьевич Долгоруков (ум. в 1646), а на другой сестре, Марии, – боярин князь Иван Михайлович Воротынский (один из тех, кто сверг Шуйского с престола, а затем стал членом Семибоярщины). Род князей Буйносовых-Ростовских исчез к концу XVII века. А.Н. Толстой использовал эту фамилию для старинной боярской семьи – персонажей своего романа «Пётр I».
Князья Темкины-Ростовские. Их родоначальник воевода князь Иван Иванович Темка в 1516 г. пал в бою с литовцами на Днепре. Его потомок князь Василий Иванович служил старицкому князю Владимиру Андреевичу, потом стал одним из главных опричников при Иване Грозном. Совершив немало злодеяний, он окончил свою жизнь на плахе в 1572 г. «Его не спасли ни умело выполненное грязное поручение царя в Соловецком монастыре (тогда он собирал «компромат» на митрополита Филиппа, который в своё время был игуменом этой обители. – Е. П.), ни палаческое усердие 25 июля 1570 г. (во время массовых казней в Москве), когда этот Рюрикович как простой палач лично рубил головы. Вероятно, ему было поставлено в вину, что он не отстоял от огня опричный дворец во время набега Девлет-Гирея в 1571 г. Незадолго до казни князь Василий вынужден был отдать свои вотчины в виде компенсации отцу казнённого им без вины человека («за сына ево убитую голову») (В.Б. Кобрин). Вместе с князем казнили и его сына воеводу Ивана Васильевича. Последние сведения о князьях Темкиных-Ростовских относятся к концу XVII века.
Князья Касаткины-Ростовские. Князья Касаткины-Ростовские произошли от князя Михаила Александровича по прозванию Касатка. Его младший брат Иван Лобан – предок князей Лобановых-Ростовских. Касаткины-Ростовские из поколения в поколение были военными, но до высоких чинов не доходили.
В начале XX века развернулась литературная деятельность князя Фёдора Николаевича Касаткина-Ростовского (1875–1940). Выпускник Пажеского корпуса, князь служил в одном из старейших русских полков – лейб-гвардии Семёновском. К истории своей воинской части он относился с большим пиететом и даже опубликовал «Памятку семёновца», где в краткой и доступной форме изложил всю героическую историю полка. Профессиональный военный, Фёдор Николаевич занимался поэзией и опубликовал несколько сборников своих стихотворений. Их отличала искренность чувств, романтика образов, лёгкость и выразительность стиха. Его произведения приобрели большую популярность, более 30 романсов написаны на слова Касаткина-Ростовского. Князь занимался и переводами, в частности, поэзии французских символистов и «парнасцев». Оставил след и в драматургии: некоторые его пьесы с успехом шли на сцене. Удачными были и сочинения князя на патриотические темы. Так, в 1912 г., когда праздновался столетний юбилей Отечественной войны, текст его песни был принят в результате конкурса для войск гвардии, армии и скаутов. В Первую мировую войну Касаткин-Ростовский пошёл на фронт, получил ранение и четыре контузии, но вскоре вновь встал в строй. В отставку он вышел в чине полковника в 1917 г. Революционные события изменили его жизнь. Узнав о разгроме собственного имения и гибели матери и сестры от рук большевиков, Фёдор Николаевич вступил в Добровольческую армию. Он сформировал в Новороссийске сводно-гвардейский полк и весь свой талант отдал делу спасения России. В Белой армии стихи князя Касаткина-Ростовского обрели новую жизнь. Его патриотические произведения публиковались в периодической печати, их заучивали наизусть, на их тексты сочиняли песни. В 1919 г. в Ростове-на-Дону вышел в свет сборник стихов «Голгофа России». А затем были нелёгкие годы изгнания. В Париже Фёдор Николаевич вместе с женой, бывшей актрисой Малого театра в Петербурге Диной Никитичной Кировой организовал маленький частный театр. Почти не имея средств, они поставили 135 русских пьес – Островского, Чехова, Тургенева, и эти спектакли привлекали многих и многих русских эмигрантов. Позднее князь жил в монастырском приюте для инвалидов и до последних дней писал стихи, проникнутые грустью и тоской по России. Он скончался под Парижем и упокоился на знаменитом кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. «Похоронив мужа, Дина Никитична Кирова приложила немало усилий, чтобы издать новый сборник его стихов. Она ещё долго играла в различных русских труппах Парижа. После Второй мировой войны Дина Никитична устроилась кастеляншей («бельевой дамой») в русский детский дом и помогала детям ставить самодеятельные спектакли…» (Б.М. Носик).
Князь Фёдор Николаевич Касаткин-Ростовский.
Фото 1915 г.
Князья Лобановы-Ростовские. Основатель рода, князь Иван Александрович Лобан, новгородский помещик (1495), служил воеводой в походах против литовцев, шведов и татар в 1496–1512 гг. Он имел шестерых сыновей (младший, Иван-меньшой, убит в бою под Оршею с литовцами в сентябре 1514 г.), от троих из которых: Ивана Большого, Семёна и Бориса пошли три ветви рода. К XVIII веку две младшие ветви пресеклись. В XVI–XVII веках многочисленные князья Лобановы-Ростовские служили воеводами, были стольниками, окольничими, боярами.
Представители первой ветви. Правнук Ивана Большого – Иван Иванович, прозванный «Козьим Рогом» (ум. в 1639), стольник, подписал грамоту об избрании царём Михаила Фёдоровича, в 1618 г. находился в осаждённой поляками Москве, в феврале 1639-го был послан на воеводство в Томск, но, не доехав до места службы, скончался в Нарымском остроге. Его сын, также Иван Иванович (ум. в 1664), воевода, окольничий (1649), боярин (1661), в 1653 г. возглавлял Великое посольство в Персию к шаху Аббасу I, в 1656 г. был наместником рязанским и в том же году отправился послом на съезд в Вильно, где решался вопрос об избрании Алексея Михайловича польским королём. Во время войны с Речью Посполитой Иван Иванович взял города Мстиславль и Старый Быхов, а в 1662 г. разбил под Путивлем войско крымского хана.
Князь Дмитрий Иванович Лобанов-Ростовский.
Гравюра XIX в.
От одного из сыновей Ивана Ивановича, Якова, произошли все князья Лобановы-Ростовские, жившие в XVIII–XX веках. Яков Иванович (ум. в 1732) был комнатным стольником царей Фёдора, Ивана и Петра Алексеевичей. В 1685 г. на Троицкой дороге он ограбил царскую казну и убил двух везших её людей, за что был бит кнутом «в железном подклете». Участвовал в Азовских походах 1695–1696 гг. Впоследствии стал майором лейб-гвардии Семёновского полка. Первым браком он был женат на княжне Евдокии Петровне Урусовой (ум. в 1697 г.), дочери знаменитой раскольницы Евдокии Прокофьевны Урусовой (урожд. Соковниной) и племяннице не менее известной боярыни Феодосии Морозовой. А вторым – на княжне Марии Михайловне Черкасской, родной сестре канцлера кн. Алексея Михайловича Черкасского (1680–1742). От двух браков князь Лобанов-Ростовский имел 28 детей, многие из которых скончались в младенчестве. Род продолжился только от двух его сыновей, Михаила и Ивана Яковлевичей. Сестра Якова Ивановича – Степанида Ивановна (ум. в 1674) была первой женой боярина генералиссимуса А.С. Шеина.
Внуки Ивана Яковлевича оставили заметный след в русской истории. Александр Иванович (1752–1830), генерал-майор, в 1797 г. был выбран московским губернским предводителем дворянства, но в 1800 г. указом Павла I отстранён от должности за нарушения при определении на службу недорослей. С ним связан исторический анекдот, который привёл в своих не слишком достоверных «Записках» кн. П.В. Долгоруков: «Когда последний удельный князь Ростовский, дядя первого князя Лобанова, в 1476 г. был принуждён великим князем Иваном III обменять своё княжество на личные владения, то в акте о передаче земель имелась статья, где оговаривалось, что всех потомков князей Ростовских по мужской линии, когда бы они ни посетили этот город, должны встречать со всеми почестями и под колокольный звон. В течение трёх веков кряду ни один из них никогда не требовал следовать сему установлению, когда вдруг в царствование Екатерины II князь Александр Иванович Лобанов… подъезжая к Ростову, остановился на последней станции и потребовал от городничего встретить его под колокольный звон у городской заставы. Так как он был внучатым племянником графа Панина, большого придворного вельможи, который в ту пору являлся главой министерства иностранных дел, то городничий не посмел ослушаться и принял его у городских ворот под колокольный перезвон. Узнав об этом, императрица выразила крайнее недовольство и запретила повторять подобный приём в будущем».