Прекрасный принц не мог припомнить никакой подходящей рыцарской клятвы, но тем не менее любезно спросил:
— Какая помощь вам нужна?
— Я — валькирия, — объяснила дева, — а этот грубиян взял меня на поле брани хитростью, притворившись мертвым. Теперь я могу вернуться домой, в Вальхаллу, только если мне удастся вызвать радугу-мост и взять с собой,что-то в качестве трофея. Не могли бы вы помочь найти мой горн, который он присвоил?
— Мне кажется, это совсем несложно, — ответил принц, — особенно если речь идет о горне, в который я трубил, чтобы известить о своем прибытии. Посмотрите, не он ли висит на древке знамени рядом с палаткой?
— Конечно, это он. — Валькирия подошла к горну, поднесла его к губам и извлекла совершенно невероятный звук.
Тотчас же с неба упал конец радуги, едва не задев Прекрасного принца.
— Благодарю вас, благородный сэр, — сказала валькирия, собирая доспехи Парсифаля.
— Не хотите ли забрать с собой и мертвого рыцаря? — поинтересовался принц. — Я слышал, вы их коллекционируете.
— Мне не нужен рыцарь, который обманывает даже в мифах, — ответила валькирия. — А хорошие доспехи попадаются не каждый день.
Она постучала острым ногтем по нагрудному щиту рыцаря, перенесла все доспехи к радуге, послала принцу воздушный поцелуй и, крикнув: «До встречи!» — исчезла во вспышке света. Прекрасный принц сел на вороного коня, повесил на плечо меч Экскалибур, взял под уздцы своего коня и поехал по лесу дальше. Отъехав от поляны совсем немного, он услышал негромкое бормотание чуть ниже правого уха и сообразил, что Экскалибур разговаривает сам с собой.
— В чем дело? — спросил принц.
— Так, ерунда. Пятнышко ржавчины.
— Ржавчина! — Принц поднял меч и тщательно осмотрел его. — Не вижу никакой ржавчины.
— Я чувствую, что она приближается, — сказал меч. — Меня нужно смазать.
— У меня нет масла.
— Сойдут кровь или ихор.
— Но у меня нет ни того ни другого.
— Тогда, парнишка, забудь о моей просьбе, дай мне вздремнуть и хоть во сне вспомнить прежнюю веселую жизнь.
Речи Экскалибура показались принцу очень странными, но он решил, что пока не время думать об этом, и продолжал свой путь. Скоро меч, казалось, действительно заснул, потому что вместо бормотания теперь принц слышал лишь негромкое монотонное похрапывание. Раньше Прекрасному принцу и в голову не могло прийти, что говорящие мечи способны еще и храпеть. Он заставил себя не обращать внимания на странное поведение Экскалибура, что ему, однако, удавалось лишь до тех пор, пока они не повстречали человека в монашеской рясе.
Монах пожелал принцу счастливого пути, и они разъехались каждый своей дорогой, но Экскалибур возмутился:
— Разве ты не заметил, как этот монах бросил на тебя исподтишка злобный взгляд?
— Ничего подобного я не заметил.
— Он хотел тебя убить, — гнул меч свое. — Какая беспечность! И какое коварство!
— Мне кажется, что ничего подобного не было, — возразил принц.
— Ты хочешь сказать, что я лгу? — возмутился меч.
— Что ты, ни в коем случае! — осторожно ответил принц, потому что с говорящим мечом, да еще испещренным руническими письменами, лучше всего вести себя осмотрительнее.
— Надеюсь, скоро мы снова встретимся с этим монахом, — сказал Экскалибур, после чего он раскатисто и зловеще расхохотался.
В тот же день, только чуть позднее, принц и меч повстречали торговцев. Они вели себя очень вежливо, но стоило им скрыться из виду, как меч стал говорить, что это были вовсе не торговцы, а самые настоящие грабители и будто бы они замышляли прикончить его, то есть принца, и украсть его, то есть Экскалибура. Принц сказал, что он так не думает, но меч и слушать его не хотел. В конце концов Экскалибур вытащил сам себя из-за пояса принца и, сказав: «Я скоро вернусь», умчался в лес. Возвратился он примерно через час, дрожа от возбуждения, весь в крови.
Потом меч грязно выругался, запел пьяным голосом, а когда ему петь надоело, стал обвинять принца, что тот замышляет против него недоброе, например, хочет отдать на переплавку в первой попавшейся кузнице. Явно у меча были свои проблемы. Вечером Прекрасный принц и меч прилегли отдохнуть. Когда меч заснул, принц вскочил и со всех ног побежал прочь от Экскалибура.
Освободившись от зловещего соседства Экскалибура, принц продолжал поиски замка принцессы Скарлет. Он осторожно шел через лес. По обеим сторонам дороги стояли огромные деревья, но между ними не было ни малейшего просвета, потому что все свободное пространство заросло незнакомыми ползучими растениями и лианами. Плотная зеленая стена,, влажный воздух и доносившиеся со всех сторон непонятные звуки создавали впечатление чего-то неземного, например подводного царства. Прекрасный принц шел пешком. К несчастью, когда он поспешно
бежал от Экскалибура, и большой вороной конь Парсифаля и его собственный умчались в неизвестном направлении.
Тем временем в Аугсбурге демон Аззи молнией метался по всем углам своего поместья, стараясь не забыть ничего, что могло бы понадобиться или пригодиться принцу — если, конечно, несчастного вообще удастся найти.
— Фрике, быстро, положи бутылку с волшебным зельем от ран.
— От каких ран — от тех, что наносит режущее оружие, или от тех, которые получаются, когда тебя бьют по голове чем-нибудь тупым и тяжелым?
— Возьми и от тех, и от других. Мы же не можем знать, в какие неприятности влип принц.
— Хозяин, леди Илит возвратилась, — сообщил Фрике.
— В самом деле? А я надеялся, что она наблюдает за Скарлет... Надо взять побольше перевязочного материала.
— Она и смотрит за ней, хозяин. Только она решила, что в ваше отсутствие ей следует регулярно — каждый день — докладывать наблюдателю о том, как у нас идут дела.
— Наблюдателю? Ах, этому Гавриилу? Конечно. Хорошая девочка. Где она сейчас?
— Думаю, в гостиной, где ж ей еще быть. Наверное, как всегда, совещается с наблюдателем за чашкой чая... Вот еще бинты.
— Вероятно, прежде чем мы уйдем, мне следует заглянуть к ним на секунду и быстро попрощаться. Благодарю. Фрике.
Илит и Гавриил украдкой обменивались взглядами. Их разделял столик, заставленный графинами с вином и блюдом со сдобными лепешками, над которыми поднимался пар. Судя по тому, как изящно выгибала Илит спину при первой возможности, ей и Гавриилу нравилось быть вместе. Что касается Гавриила, то в нем, похоже, постепенно вырабатывался какой-то ангельский вариант желания.
Ухмыляясь или, быть может, гримасничая, Аззи вихрем влетел в гостиную, заставив Илит вскрикнуть и вскочить на ноги.
— Аззи, дорогой мой, я думала, ты еще не прилетел, — объявила она, бросаясь навстречу демону и обнимая его. — А я как раз решила воспользоваться случаем.
— Воспользоваться для чего? — спросил Аззи.
— Ну разве не понятно, Аззи. Чтобы посмотреть, как у тебя идут дела, — объяснила Илит. — Так что с нашим проектом?
— Наступил критический момент, — высвобождаясь от объятий ведьмы, сказал Аззи, — и на сцене необходимо мое присутствие. Думаю, тебе лучше вернуться в замок Скарлет и наблюдать за развитием событий оттуда. Привет, Баб. Как успехи у сил добра?
— Э-э, что ж, дела идут. Только что мы додумались до чрезвычайно интересной и вдохновляющей детали. Мы используем ее при окончательной отделке нашего собора, это окна из цветного стекла. Я очень хотел бы, чтобы вы как-нибудь при случае взглянули на них.
— Извини, сейчас я тороплюсь. Цветное стекло?
— Да. Это прекрасное и нравственно поучительное зрелище.
— Уф! Звучит кошмарно. Жаль, что у меня нет времени поболтать с тобой. Выпей еще. Тебе это на пользу. Фрике! Мы все собрали?
— Вот, хозяин, последняя необходимая штуковина! — воскликнул Фрике, вваливаясь в гостиную. В руке он держал пару высоких сапог для верховой езды, пошитых из мягкой красной кожи. В сапогах не было ничего необычного, если не считать вставленных в каблуки маленьких циферблатов.
— Мои семимильные сапоги-скороходы! — обрадовался Аззи. — Фрике, ты гений!
Аззи влез в сапоги, прикинул, не слишком ли тяжел мешок с заклинаниями, запасными мечами и прочей мелочью, и дважды стукнул каблуком о каблук — только так можно активизировать семимильные сапоги.
— Я полетел! — крикнул он.
Одним шагом Аззи пролетел через парадный вход и поднялся в небо. Гавриил и Илит поспешили к окну, потому что прежде им ни разу не приходилось видеть семимильные сапоги в действии. Сапоги Аззи нельзя было назвать новыми, но работали они безотказно. Сначала демон едва не задевал за крыши аугсбургских домов, но потом быстро набрал высоту. Постепенно он поднимался все выше и выше.
С той высоты, на которую семимильные сапоги занесли Аззи, был виден только бескрайний зеленый лес, в любом направлении тянувшийся до самого горизонта. Изредка однообразие безбрежного зеленого моря нарушали островки расчищенных от деревьев площадок; обычно на них стояли дома. Так продолжалось довольно долго. Аззи потерял ориентиры и решил при первой возможности спросить, куда его занесло. Он хотел заставить сапоги спуститься на землю, но не тут-то было. Сапоги категорически отказались отклоняться от выбранного ими курса. С семимильными сапогами всегда так: они понимают свою задачу слишком буквально и за один шаг переносят тебя ровно на семь миль — ни дюймом меньше, ни дюймом больше. Аззи нагнулся и постучал по сапогам.
— Мне нужно спуститься здесь! — крикнул он, но сапоги не обратили на его приказ ни малейшего внимания. Во всяком случае, они никак не реагировали, а лишь несли и несли его строго по прямой, над лесом, над реками и в конце концов приземлились на окраине какого-то поселка.
В поселке Вуден, что в восточной Валахии, крестьяне с удивлением наблюдали, как точно в центре ярмарки, собиравшейся здесь раз в неделю, произвел посадку демон.
— Заколдованный лес! — крикнул Аззи. — Где же он?
— Какой заколдованный лес? — крикнули в ответ жители поселка.