— Мы ищем Елену Троянскую, — сказал Одиссей. — Ее похитили. Увели из владений Аида, пока ее муж Ахиллес был на охоте.
— Это случается уже не первый раз, — заметил Тиресий. — Прекрасная Елена пользуется большой популярностью. Вечно кто-нибудь пытается ее украсть... Кстати, не знаете ли вы, кто ее похитил?
— Нам сказали, что это сделал демон, сверхъестественное существо из новой эпохи, — ответил ему Одиссей. — Но имя его нам неизвестно, и мы не знаем, где его искать. Мы просим у тебя совета и помощи.
— Ну, хорошо. Имя демона — Аззи. Он — часть той доктрины света и тьмы, которая овладела людскими умами с тех пор, как...
— Мы должны его найти! — воскликнул Ахиллес.
— Боюсь, это не так просто сделать, — сказал Тиресий. — Мир сильно изменился с тех пор, как мы попали сюда — кто раньше, кто позже... Для начала вам следует отправиться в то место, которое называется адом, и навести справки. Я могу сотворить для вас заклинание перемещения, раз уж у вас есть разрешение самого Аида... Между прочим, я знаю, с кем сейчас находится Елена Прекрасная.
— Скажи нам! — прорычал Ахиллес.
Тиресий откашлялся, прочищая горло, и обернулся к пустой жертвенной яме.
— У нас нет больше ничего, что мы могли бы дать тебе, Тиресий, — сказал Одиссей, — но при первой же возможности мы принесем новую жертву. Стоит только нам выбраться отсюда...
— Хорошо, хорошо, — ответил Тиресий, — я вполне полагаюсь на твое слово, Одиссей. Должен предупредить вас, что найти Елену будет очень трудно. Она путешествует в обществе Фауста, прославленного мага...
— Фауста? — переспросил Ахиллес. — Странное имя. Должно быть, он не грек.
— Нет, он не грек. Как я уже сказал, в мире многое изменилось за несколько веков. Появились новые страны, города. Науки, ремесла и искусство — дело не одних только греков. Другие народы овладели ими в совершенстве, сумев кое в чем обогнать Грецию. Этот Фауст — немец. Он вовлечен в игру, в которой участвуют сами бессмертные боги — я имею в виду новых богов.
— Кстати, а живы ли еще наши старые боги? — спросил Одиссей.
— Конечно, живы, — сказал Тиресий. — Ведь боги бессмертны. Однако и для них время не проходит бесследно. Некоторые поменяли не только имена, но и сами образы, в которых они являлись нам. Ну и конечно, одни поднялись повыше, другие опустились пониже. Большинство из них почти ничего не помнят о
Греции, об Олимпе — за исключением Гермеса Трисмегиста, который мало изменился.
— Ну, хорошо, так где же нам все-таки искать этого самого Фауста и Елену?
— Они постоянно переезжают с места на место. Но это еще не все. Они совершают путешествия во времени.
— И как же нам до них добраться? — спросил Ахиллес. — Быть может, на корабле?
— Корабль здесь не поможет, — ответил маг, — если только это не волшебный корабль. Нет, единственный способ догнать их — это мощное, тщательно сотворенное заклинание.
— Ты уверен в этом? А если попробовать пройти по суше?..
— Ни по суше, ни по морю. Для того чтобы перенестись в те места, где сейчас находятся Елена и ее спутник, придется прибегнуть к заклинаниям. К счастью, моя сумка при мне... А ну-ка, посмотрим... — Он вынул из-под плаща сумку из лошадиной шкуры, до отказа набитую и подозрительно поскрипывавшую и потрескивавшую, а иногда даже подвывавшую замогильными голосами.
— Что-то сегодня не лежится на месте моим магическим принадлежностям, — сказал Тиресий. — Обращайтесь с ними осторожно. Будете вытаскивать — смотрите, не повредите себе пальцы. А главное, не слишком торопитесь. В подобных делах лишь терпеливый добивается успеха. Не забудьте, что сначала вам нужно отправиться в ад и получить от сил тьмы официальное разрешение забрать Елену обратно. Таков порядок.
— А разве ты не отправишься вместе с нами? — спросил Ахиллес.
— Нет. Но я не буду терять вас из виду и постараюсь побольше разузнать о вашем деле... А сейчас мне пора. Не забудьте, вы обещали мне кровавую жертву!
Одиссею показалось, что прорицатель открыл им слишком мало. Он хотел расспросить Тиресия о подробностях, но маг уже исчез. Одиссею ничего не оставалось делать, как самому заняться сотворением заклинания.
Достав сверток с пометкой «ЗАКЛИНАНИЕ ПЕРЕМЕЩЕНИЯ», он быстро затянул веревки, которыми завязывалась сумка мага: магические принадлежности вели себя слишком беспокойно. Сверток зашевелился у него в руках, словно какое-то живое существо внутри него старалось выбраться наружу. Одиссей крепко сжал его в руках и пробормотал над ним несколько слов. Сверток задрожал, затем сделал неожиданный рывок вверх, так что Одиссей чуть не выпустил его из рук. Ахиллес ухватился за Одиссея. С классической простотой, без всяких взрывов, вспышек и клубов едкого дыма, вошедших в моду в более поздние времена и рассчитанных только на внешний эффект, Одиссей и Ахиллес растаяли в воздухе. Через секунду они оказались в каком-то полутемном помещении. Более современные герои, несомненно, приняли бы это помещение за просторный холл.
Дверь в кабинет Велиала широко распахнулась. Повелитель сил тьмы подскочил на своем кресле от неожиданности. Его охранник, толстый, похожий на жабу демон с серо-голубой кожей и огромными выпученными оранжевыми глазами, уставился в магическое Зеркало обмана. Позабыв все на свете, он глядел на свое отражение, дивясь стройности и соразмерности своих членов, любуясь красотой своего лица. (Зеркало не только не отражало все его бородавки и складки жира, свисавшие с толстых щек и живота, — оно к тому же обладало волшебным свойством показывать всякому, кто смотрел в него, лишь то, что он сам жаждал в нем увидеть. Таково свойство адских зеркал — ведь в аду себялюбие полностью вытесняет чувство собственного достоинства.) Поглощенный этим приятным занятием, демон не слышал, как кто-то постучал в дверь.
В кабинет вошли двое атлетически сложенных мужчин, одетых довольно странно, — владыке царства тьмы показалось, что на них было что-то вроде знаменитых шотландских юбок и белых туник.
— Кто вы, люди? — спросил Велиал.
— Я — Одиссей, — ответил Одиссей, — а это Ахиллес.
— О!.. Правда?..
Внимательно присмотревшись к нежданным посетителям, Велиал смог убедиться, что перед ним и вправду двое античных героев, — судя по внешности, оба они представляли собой классический греческий тип: мускулистые, с правильными чертами лица, с темными вьющимися волосами. Даже лишенные своей телесной оболочки, они выглядели очень внушительно. Очевидно, какой-то младший клерк в одной из бесчисленных контор низших сфер царства тьмы, благоговевший перед славой античных героев, выдал им временный пропуск в реальный мир. Иначе как бы смогли эти двое попасть сюда? Обитателей античной преисподней было принято считать не существующими на самом деле — это был единственный способ отделаться от них (к сожалению, отнюдь не безотказный).
— Одиссей и Ахиллес, — задумчиво произнес Велиал. — Я много наслышан о вас, но никогда не думал, что нам придется когда-нибудь встретиться.
— Нам не позволяют покидать Тартар, — сказал Одиссей. — Некогда мы были очень сильны, и это, по-видимому, здорово встревожило кого-то наверху. Нам запрещают всякие манифестации — за исключением жестко спланированных, тех, которые не выходят за рамки наших ролей — ролей древних героев. Это годится для рекламы, но и только.
— Ах, правда? Простите, я этого не знал... Как жаль, однако, что мы вынуждены считать вас мифическими персонажами. Будь вы реальными людьми, вы могли бы выступить с публичной лекцией перед адской аудиторией. Думаю, нашей молодежи было бы чему поучиться у героев древности.
— Мы обсудим этот вопрос как-нибудь в другой раз, — сказал Одиссей. — Курс лекций — это неплохо, и мы еще вернемся к вашему предложению. А пока должен вам заявить, что мы здесь не для того, чтобы выступать перед публикой. Мы явились по делу. Одним из существ царства тьмы был нанесен большой ущерб моему другу Ахиллесу. В дальнейшем я намерен вести переговоры от его имени.
— Гм... Итак, вы собираетесь говорить за вашего друга? А что, он сам за себя ни слова сказать не может?
— Могу, — внезапно вступил в разговор Ахиллес. — Но я не столь искусен в политике, как мой друг. Дело в том, что характер у меня неровный, вспыльчивый. Я говорю так, как мне подсказывает моя натура, и легко увлекаюсь. Глядь — уж попал в какую-то странную ситуацию, которая неизбежно кончается войной или просто дракой. И хотя в борьбе я неизменно выхожу победителем, люди почему-то предпочитают не связываться со мной. Вот Одиссей — другое дело...
— Хватит, Ахиллес, — перебил его Одиссей. — Мы же договорились, что все переговоры я беру на себя.
— Извини, Одиссей, — сказал Ахиллес.
— Ничего, Ахиллес... Итак, если люди охотно имеют со мной дело, то лишь потому, что я в некотором смысле полубог; помимо личных дел, меня интересует все — обычаи и нравы людей, а также путешествия. Ахиллес же, напротив, думает лишь о борьбе, о ратных подвигах и кровавых битвах.
— Да, ты прав, — снова вмешался Ахиллес. — Вот и сейчас я чувствую, что мне очень хочется кого-нибудь здесь убить. Это, наверное, от волнения...
— Успокойся, — ответил ему Одиссей. Повернувшись к Велиалу, он продолжал: — Из достоверного источника мы узнали, что демон по имени Аззи, находящийся под вашим началом, похитил одну из наших женщин, Елену Троянскую. Он увел ее из царства Аида, от мужа ее Ахиллеса, не сказав при этом ничего более вразумительного, чем «с вашего позволения...». Демон передал Елену одному магу, Фаусту, который, в свою очередь, вовлек ее в какую-то историю, никак не связанную с греческими мифами...
— Не может быть, — возразил Велиал. — Слуги тьмы никогда не уводят людей из подземного царства, не спросив у них на то разрешения.
— Быть может, вам будет угодно проверить мои слова? — сказал Одиссей.
— Хорошо, проверим. — Велиал нажал кнопку переговорного устройства. — Мисс Сиггс?