Глава 1
Покинув компанию демонов-картежников, Аззи полетел на север. Он решил заглянуть на собрание демонического руководства, имевшее место в Аахене, старой столице Шарлемани в качестве одного из мероприятий, открывавших Турнир Тысячелетия. Однако его задержал сильный встречный ветер, ибо можно быть сколько угодно невидимым и неосязаемым, но вот законов аэродинамики это не отменяет. К вечеру ему удалось добраться только до Равенны. Поэтому он решил отказаться от собрания и нашел себе ночлег на уютном кладбище у городской стены.
Место и впрямь оказалось симпатичное, поросшее старыми дубами и ивами — и, разумеется, кипарисами, которые по всему Средиземноморью издавна считаются деревом смерти. Еще здесь были красиво осыпавшиеся от времени склепы и мавзолеи, а чуть поодаль виднелась такая же обветшалая городская стена.
Он с комфортом устроился у древней надгробной стелы. Для полного счастья ему не хватало лишь костерка. Он наведался в ближний мавзолей и нашел там несколько восхитительно иссохших трупов. Вместе с несколькими дохлыми кошками, которых потравил какой-то городской доброхот, они послужили отличным топливом для костра.
По мере того, как сгущалась ночь, Аззи начал ощущать голод. Прошлой ночью, за игрой он неплохо подкрепился, а демоны могут обходиться без пищи в течение довольно долгого времени, но, борясь на протяжении долгого дня со встречным ветром, Аззи нагулял аппетит. Он вывалил на землю содержимое котомки в поисках чего-нибудь съестного.
Ну да, здесь обнаружились две обернутых в заплесневелые клеенки шакальих головы. Вкусных, но, как показал опыт, недостаточно сытных. Он порылся в трофеях еще немного и нашел там две выигранных в покер ноги.
Вид ноги имели самый что ни на есть аппетитный, но Аззи решил отложить их на потом. Он припомнил какие-то неясные мысли, пришедшие ему в голову, когда он увидел их в первый раз. Почему-то он знал, что может сделать с ними что-то умнее, чем просто съесть, поэтому прислонил их к могильному камню. При виде их Аззи охватило неодолимое желание сказать что-нибудь. Демоны вообще такие: им ничего не стоит сорваться с места и одолеть несколько сотен миль, только бы найти кого-нибудь, чтобы излить ему душу. А уж в Италии с ее заброшенными кладбищами, на которых постоянно дует уютный ветерок, а в стороне тявкают шакалы, заниматься разглагольствованием особенно приятно.
— О ноги, — начал Аззи. — Готов биться об заклад, что вы шагали без устали во славу Прекрасной Дамы вашего господина! И склонялись в поклоне вы тоже изящно, ибо ноги вы мускулистые и стройные, каковые более всего нравятся дамам. О ноги, я вижу вас расслабленно возлежащими на ложе, на античном пиру, а затем судорожно сведенными в мгновение любовного наслаждения. В юности своей, о ноги, вы карабкались на высокие дубы, вы бежали вдоль горных ручьев, по ласковой траве своей родины. Вижу, как прокладываете вы путь сквозь кусты и заросли. Не было тропы, какую бы вы не одолели, и не знали вы при этом усталости…
— Ты так считаешь? — послышался голос откуда-то сверху и из-за спины у Аззи. Аззи обернулся и увидел закутанную в плащ с капюшоном фигуру Гермеса Трисмегиста. Он не удивился тому, что магу удалось отыскать его здесь. Гермес и другие боги древних времен следуют иной, нежели у демонов или духов, судьбе, и проблемы Добра и Зла волнуют их очень мало.
— Рад снова видеть тебя, Гермес, — произнес Аззи. — Я тут как раз философствовал над парой ног.
— Не буду тебе мешать, — сказал Гермес.
Он парил в воздухе футах в пяти над головой Аззи. Потом легко опустился на землю, подошел и вгляделся в ноги.
— Как думаешь, кому они раньше принадлежали?
Аззи тоже присмотрелся к ногам.
— Какому-нибудь весельчаку, ибо, видишь ли, они до сих пор перевязаны яркими шерстяными лентами, какие носят те из знати, кто заботится о своей внешности и производимом впечатлении.
— Думаешь, это дворянин?
— Почти наверняка: обрати внимание на икры. И посмотри на идеальное строение мышц бедер. Можно отметить также маленькую ступню с изящным, аристократическим подъемом, правильную форму пальцев и даже аккуратно подстриженные ногти. Этому парню не приходилось зарабатывать себе на жизнь — уж во всяком случае, не ногами! Как думаешь, что с ним случилось?
— Не знаю, — признался Гермес. — Но вскоре мы можем это выяснить.
— У тебя есть способ узнать? — удивился Аззи. — Какое-то особое, неизвестное нам, демонам, заклинание?
— Ну, — хмыкнул Гермес, — недаром же я покровитель алхимиков, которые призывают меня при составлении своих смесей. Они тщатся обратить простые металлы в золото, зато я могу обращать мертвую плоть в живое воспоминание.
— Полезный навык, — согласился Аззи. — Продемонстрируешь?
— С удовольствием, — кивнул Гермес. — Давай-ка посмотрим, как провели эти ноги свой последний день.
Как всегда бывает при заклинаниях, пыхнул дым и послышался звук, будто ударили в медный гонг. Потом дым рассеялся, и Аззи увидел…
…Юного принца, выступающего на защиту отцовского замка. Это был симпатичный юноша, хорошо экипированный для ратных дел. Он ехал верхом во главе своего отряда: кавалькады отважных на вид воинов, над головами которых реяли алые с желтым знамена. А потом впереди показался отряд неприятеля, и принц остановил своего коня и подозвал к себе сенешаля.
— Вон они, — произнес принц. — Тут-то мы их и накроем. Как говорят в Лапландии, между скалой и льдиной.
Видение померкло.
— Можешь прочесть, что за участь его ожидала? — поинтересовался Аззи. Гермес вздохнул, зажмурился и поднял голову.
— А! — произнес он. — Я вижу эту битву, и как же замечательно рубятся эти воины! С какой яростью бросаются они друг на друга, как звенят, сталкиваясь, их мечи! Да, они бьются насмерть, являя отвагу и доблесть. Но что это?.. Один из них покинул схватку. Он даже не ранен — просто бежит с поля боя! Это бывший обладатель этих самых ног.
— Трус! — вскричал Аззи, словно сам, своими глазами видел ход сражения.
— Да, но это бегство не осталось незамеченным. За ним несется воин с глазами, налитыми кровью — здоровенный верзила, истинный берсеркер. Один из тех, с кем франки сражались на протяжении столетий, кого они звали «безумцами с севера».
— Вот и я демонов с севера тоже не люблю, — признался Аззи.
— Берсеркер догоняет трусливого принца. Взмах меча — почти параллельно земле… надо же, какое владение оружием.
— Такой удар отбить трудно, — заметил Аззи.
— Удар невероятной силы рассекает принца пополам. Верхняя половина туловища катится по земле. Но трусливые ноги продолжают и дальше бежать от смерти. Освобожденные от веса верхней половины тела, они только ускоряют бег, хотя силы в них иссякают на глазах. Сколько же сил нужно, чтобы продолжать бег, лишившись тела? А теперь их преследуют демоны, ибо ноги эти уже миновали границы нормального мира и бегут теперь по безбрежным землям сверхъестественного. Вот они, наконец, делают несколько последних шагов, оступаются и безжизненно валятся на землю.
— Короче говоря, — подытожил Аззи, — у нас тут ноги труса и дезертира.
— Наверняка труса. Но такого божественного труса, что, даже будучи мертвым, продолжал убегать от смерти, так боялся он ужасных последствий того, что уже случилось.
Глава 2
Вскоре после этого Гермес улетел: он собрался председательствовать на собрании магов где-то в Цюрихе. Проводив его, Аззи сел и задумался. Потыкал в ноги пальцем и подумал еще. Похоже, ноги оказались слишком ценными, чтобы переводить их на еду. Собственно, именно об этом и предупреждал его Гермес в своей обычной, слегка иносказательной манере.
Но что с ними делать? На ум ему снова пришло грандиозное мероприятие, Турнир Тысячелетия. Чего ему сейчас не хватало — так это идеи, концепции… Он смотрел на ноги, передвигал их так и этак. Должно же придуматься что-то…
И вдруг он резко выпрямился. Ну да, ноги! Есть! Блестящая идея, из тех внезапных озарений, авторы которых навсегда вписаны в историю Зла. Он придумал идею для Турнира! Она явилась ему в порыве демонического вдохновения. Он должен, не откладывая, записать ее и добиться поддержки Сил Зла. Какой сегодня день? Он припомнил дату и застонал. Последний срок подачи заявок на турнир. Нужно лететь в Верховный Совет Демонов — и немедленно!
Сделав глубокий вдох, он оттолкнулся от земли и устремился в тот регион Чистилища, где заседал Совет. Об этом не принято распространяться, но проблем с доступом к высшему руководству у демонов ровно столько, сколько у смертных. Если твое положение в иерархии недостаточно высоко, если ты не связан с кем-нибудь влиятельным, если ты не талантливый атлет, можешь не надеяться на быстрое решение твоего вопроса; тебе придется следовать установленным каналам связи, а это требует времени.
Однако как раз времени-то у Аззи и не было. Уже наутро Верховный Совет назовет имя победителя, и изменить это будет решительно невозможно.
— Мне нужно поговорить с Комитетом по Турниру, — бросил Аззи демону-стражу у врат Министерства — большой группы зданий самых разных стилей, от барочных с куполами-луковками до модернистских, простых геометрических форм. Здесь рождались законы, регулировавшие жизнь демонов, бесов и прочих сверхъестественных существ. Множество демонов работало здесь чиновниками, а уж сколько бумаги изводилось в бесконечных попытках упорядочить поведение сверхъестественных служителей зла, трудно себе и представить. Правительство Сил Зла более громоздко, чем любое земное, и в том или ином качестве в нем трудоустроено большинство демонов Ада. И все это несмотря на тот факт, что управление демонами не санкционировано никем свыше. Единственной общепризнанной властью являлась странная, непостижимая сила по имени Ананке — Неизбежность. Заканчивается ли цепочка управления на Ананке, или же тянется выше — не ведомо никому.
По крайней мере, Ананке являлась тем пределом, достичь которого смогли демоны-теоретики. Да и с Ананке они общались с большим трудом по причине ее безграничной загадочности, недосягаемости, бестелесности и необщительности. В том, что касалось Ананке, вообще нельзя было сказать ничего определенного, за исключением самого факта ее существования. Именно Ананке судила турниры Добра и Зла, которые устраивались раз в тысячу лет. Как именно она это делала, оставалось загадкой. Ананке была высшим законом, но закон этот проявлялся только отдельными своими сторонами, и узреть его полностью не представлялось возможным.
Но зачем вообще управлять демонами? Чисто теоретически демоны — создания независимые, творящие Зло, исходя из своих внутренних побуждений. Однако, похоже, в любое разумное существо, смертное или сверхъестественное, заложено или изначально встроено некое извращение, заставляющее их поступать против здравого смысла, себе во вред, наперекор тому, во что оно верит. По этой причине демонам требуется руководство, и оно существует в лице Бюро Соответствия, и это бесконечно их ободряет, поскольку лучшие теоретики демонов полагали, что навязывание стандартов зла — занятие много хуже и вреднее, чем попытки творить само зло. Трудно сказать, так ли это, но некоторая логика в этом определенно присутствует.
Аззи же повел себя совершенно нестандартно: он вихрем пролетел мимо стражей. Это застало их врасплох; они так и остались стоять, разинув рты. Слишком уж не демоническим было такое поведение. Обыкновенно демоны заискивают перед начальством, однако бросаться в погоню за этим молодым демоном с лисьей мордой они не осмелились, ибо имелось в этом поведении что-то божественно-безумное, словно вдохновлялось оно самим Сатаной, а что может лучше служить силам Зла, как не это?
Аззи несся по министерским коридорам, хорошо понимая, почему демоны-стражники не пытались его остановить. Все это было очень мило, однако сам-то он знал совершенно точно, что никакого сатанинского вдохновения не испытывает, и что высшим чинам это придется не по вкусу. Ему даже пришло на ум, что он совершил ошибку, очень большую ошибку, затеяв аферу, с которой, возможно, не справится. И все же мысль, утвердившаяся у него в голове, толкала его вперед с отчаянной решимостью. Раз начав, он уже не мог не продолжать.
Он взмыл по маршу парадной лестницы, свернул налево, едва не опрокинул урну, полную свежесрезанной весенней зелени, и понесся по коридорам, всякий раз сворачивая налево. Еще несколько коридоров, полных мелких министерских демонов со стопками бумаг в руках — и он оказался перед высокой бронзовой дверью. Он знал, что попал в нужное место. Он толкнул массивную створку и вошел.
Собрание Сил Зла было в самом разгаре. Нельзя сказать, чтобы протекало оно тихо и мирно. Лица верховных демонов выражали разную степень недовольства; они сидели с перекошенными ртами и покрасневшими от раздражения глазами.
— Это еще что такое? — удивился Белиэль, даже привставший на своих козлиных ногах, чтобы лучше разглядеть Аззи. Тот низко поклонился. Язык его словно прилип к нёбу, и все, что он мог сделать, это беззвучно шевелить губами и таращить глаза.
— Разве непонятно? — подал голос Азазель, похлопав своими темными крылами. — Это демон из простых, который осмелился вломиться к нам в зал. Надо же, что позволяет себе наша молодежь! В мое время все было по-другому. Молодые демоны выказывали почтение и всячески старались ублажить старших. А теперь они шляются целыми толпами — я слышал, их называют «помоечными шайками», и их нимало не заботит, как они своим безалаберным поведением всех раздражают. Так теперь, похоже, им и этого мало: они выбрали из своих рядов беспредельщика, чтобы он ворвался в наш санкторум и глумился над нами!
Белиэль — давний соперник Азазеля — топнул копытом по столу.
— Мой почтенный коллега, похоже, обладает особым талантом обратить вторжение одного-единственного демона в нападение помоечной шайки. Я не вижу никакой шайки; я вижу одного демона, причем довольно дурацкой внешности. Должен обратить ваше внимание также на то, что я бы остерегся называть нашу обитель «санкторум»; мне представляется, что термин «санктум» был бы в данном случае гораздо уместнее, что, наверняка, знал бы и мой почтенный коллега, если бы удосужился лучше учить наш благородный древний язык — латынь.
Глаза Азазеля вспыхнули адским огнем, из ноздрей вырвались клубы сизого дыма, а закапавшая из носа едкая кислота прожгла отверстия в столешнице железного дерева.
— Я не потерплю издевок, — прорычал он, — от наглого выскочки, которого произвели в демоны, а не родили таковым в положенном порядке, и который по причине сомнительного происхождения не способен понять истинной природы Зла!
Тут хором заголосили и другие члены Совета, ибо демоны вообще любят поспорить о том, кто лучше понимает природу Зла, кто лучше творит Зло и, соответственно, кто из них хуже всех. Однако Аззи уже пришел в себя. Он понял, что гнев верховных демонов очень скоро обратится на него, так что самое время выступить в свою защиту.
— Господа, — возгласил он. — Мне жаль, если я стал невольной причиной этого спора. Я не стал бы вторгаться сюда так бесцеремонно, если бы у меня не было к вам неотложного дела.
— Ну, — произнес Белиэль. — И с чем ты явился? Кстати, я заметил, ты не принес никаких даров, как это обычно заведено. Что ты скажешь в свое оправдание?
— Верно, — подтвердил Аззи, — я явился без даров. Мне пришлось спешить, и я приношу вам свои извинения. Однако же я принес вам нечто гораздо более ценное.
Он умолк. Какое-то врожденное чутье заставило его сделать эту театральную паузу, а не выкладывать все как на духу.
Верховные демоны тоже немного разбирались в театральных эффектах. Все застыли, испепеляя его взглядом. Казалось пауза затянулась до бесконечности, а потом Бельфегор, которому не терпелось сделать перерыв и чуток вздремнуть, первым подал голос:
— Ну ладно, будь ты проклят, что такого ты принес нам, что ценнее даже даров?
— Я, — произнес Аззи низким, чуть хрипловатым голосом, — принес вам, господа, самое дорогое на свете: идею.
Глава 3
Надо сказать, эти слова Аззи пришлись очень вовремя, поскольку Верховные Демоны отчаянно нуждались в свежих идеях, касающихся предстоящего турнира сил Света и Тьмы. Это послужило бы неплохим вкладом в извечную борьбу Добра и Зла, а исход турнира продемонстрировал бы превосходство Зла и даровал бы ему право определять судьбы человечества на протяжении следующей тысячи лет.
— И что за идея? — спросил Белиэль.
Аззи еще раз низко поклонился и поведал собравшимся историю Прекрасного Принца.
Волшебные сказки значат очень многое не только для людей, но и для демонов. Поэтому сказка о Прекрасном Принце — отважном юноше, явившемся спасать зачарованную и погруженную в вечный сон принцессу — известна всем, даже и Верховным Демонам. Прекрасный Принц, повинуясь зову своего чистого сердца и отважной души, одолел все препятствия, все заклятья, преграждавшие ему путь к Принцессе, победил всех врагов, прорубился сквозь заросли терновника к самому ее замку, вскарабкался по склону стеклянной горы, на которой стоял замок, и, наконец, поцеловал ее. После чего она проснулась, они поженились и жили долго и счастливо.
Аззи предложил разыграть эту милую историю, но с некоторыми авторскими нововведениями в том, что касалось главных действующих лиц.
— Господа, я прошу вас открыть мне доступ к ресурсам Отдела Снабжения — и я сотворю Принца и Принцессу, которые разыграют в лицах сюжет сказки о Спящей Красавице, но при этом превратят заурядную сказочку в нечто совершенно неожиданное. Финал у этой моей пары станет абсолютно иным. Это завершение, исполненное героями практически самостоятельно… ну, с самыми незначительными суфлерскими подсказками с моей стороны — наглядно продемонстрирует всем, нашим врагам — к их досаде, а нам — к нашей радости, то, что при прочих равных условиях Зло неизменно победит в борьбе за человеческую душу.
— Что ж, идея неплоха, — согласился Азазель. — Только с чего ты взял, что твои актеры, получив свободу действий, будут вести себя так, как ты от них ожидаешь?
— Достичь этого я собираюсь тщательным отбором частей тел, а также соответствующим инструктажем на стадии оживления.
— Тщательным отбором? — переспросил Флегетон. — Что именно ты имеешь в виду?
— Вот, — объявил Аззи, — основа, на которой я буду создавать своего Прекрасного Принца!
И он достал из холщовой сумки пару ног, выигранную им в покер. Верховные Демоны как один повставали с мест, чтобы разглядеть их. Под гнетом их пристальных взглядов в воздухе над ногами заклубилась их телесная память, и теперь уже все демоны узнали историю ног и то, как лишился их обладатель.
— Воистину, эти ноги дьявольски трусливы, — заметил Белиэль.
— Истинно так, господин мой, — подтвердил Аззи. — Принцу с такими ногами ни за что не выдержать по-настоящему серьезного испытания. Ноги сами унесут его к безопасности и позору!
— И ты полагаешь, таким и станет итог затеянной тобой постановки? — спросил Белиэль.
— Ну, не совсем таким, — признался Аззи. — Я прошу вас позволить мне не раскрывать всего замысла прежде времени, ибо большая часть удовольствия от этого замысла состоит в следовании не столько жесткому плану с заранее известной концовкой, сколько дьявольски творческой интуиции!
Конечно, с предложенной Аззи схемой могли возникнуть сложности, но ничего лучше у Совета не имелось, а время на принятие решения стремительно истекало. Собравшиеся демоны согласно закивали.
— Сдается мне, — заявил Белиэль, — в этом что-то есть. А вы как считаете, коллеги?
Остальные пофыркали, потоптали копытами, но в конце концов согласились.
— Что ж, — подытожил Белиэль, — ступай и делай, что обещал. Ты — участник Турнира с нашей стороны, наш избранник. Ступай и твори зло и ужас от нашего имени.
— Благодарю, — отозвался искренне тронутый Аззи. — Только для этого мне нужны деньги. Части тел, каковые мне надобны для затеянного спектакля, весьма и весьма недешевы. Ну, и мне понадобятся и другие вещи: два замка — по одному для каждого из главных действующих лиц. И особняк для меня, откуда я буду осуществлять руководство. И оплата работы прислуги, и всякие прочие мелочи.
Верховные Демоны выдали ему черную кредитную карту, на которой над перевернутой пентаграммой огненными буквами значилось его имя.
— Это, — сообщил Белиэль, — дает тебе неограниченный доступ к ресурсам Отдела Снабжения. Ты можешь обращаться к ним в любое время, из любого места — достаточно лишь найти что-то достаточно гадкое, куда ее можно будет вставить. Впрочем, думаю, при нынешнем положении дел на Земле с этим проблем не возникнет. А еще с ее помощью можно управлять погодными условиями.
— Но героя и героиню тебе придется собрать самостоятельно, — напомнил Азазель. — И управление всей операцией тоже целиком на твоей ответственности.
— Разумеется, — смиренно кивнул Аззи. — На другое я бы и не согласился.
Глава 4
Если бы кто-то смотрел из чердачного окна узенького домика с остроконечной крышей на главную площадь деревушки Гагенбек, он наверняка обратил бы внимание на мужчину, прибывшего с почтовой каретой из Труа. Высокого, хорошо одетого, возраста совершенно неопределенного, с довольно привлекательным лицом, выражение которого намекало на некоторую значимость обладателя. Одежда его была доброго английского сукна, а на башмаках красовались медные застежки. Он сошел в Гагенбеке, направился прямиком к постоялому двору и спросил комнату. Хозяин, герр Глюк, поинтересовался платежеспособностью незнакомца, в ответ на что Аззи (конечно же, это был он собственной персоной) помахал в воздухе кошельком, полным золотых испанских дублонов.
— Ну да, господин мой, разумеется! — вскричал хозяин, всячески демонстрируя свое расположение. — У нас как раз свободен наш самый лучший номер. Обыкновенно он занят, но сейчас все уехали в Шампань на ярмарку.
— Значит, теперь будет мой, — сказал Аззи.
Номер оказался, и впрямь, хороший — с большим арочным окном. Здесь имелась даже маленькая ванная комната, в которой можно было ополоснуться, хотя демонов удобства такого рода интересуют обычно меньше всего.
Первым делом Аззи разлегся на огромной кровати с пуховой периной и пышными подушками. Похоже, карьера его пошла, наконец, в гору. Даже удивительно, думал он, как быстро он из мелкого служащего Северного Дискомфорта № 405 превратился в импресарио замечательной пьесы для празднеств Тысячелетия. Он полежал так еще немного, наслаждаясь приятными изменениями в своей судьбе, а потом встряхнулся: ему не терпелось начать претворять свои планы в жизнь.
Первым делом ему предстояло обзавестись слугой. На этот счет он решил посоветоваться с хозяином постоялого двора.
— Без слуги вам никак, — согласился толстяк-хозяин. — То-то я и удивился, с чего это такой знатный господин путешествует без сопровождающих лиц и без дорожного сундука. Но при ваших-то деньгах поправить это проще простого.
— Мне подойдет не всякий слуга, — заметил Аззи. — Мне нужен такой, которому можно поручать дела самого что ни на есть необычного свойства.
— Позвольте поинтересоваться, — произнес хозяин, — дела какого именно свойства вы имеете в виду?
Аззи смерил его пристальным взглядом. Этот самодовольный толстяк не вызывал особого доверия, и все же имелось в его чертах что-то зловещее, что намекало на знакомство с Темной стороной. Такой не остановится ни перед чем, а Темные деяния лишь дарят ему восхитительно будоражащие ощущения, которых он лишен в обычной жизни.
— Видишь ли, — промурлыкал Аззи. — То, что я могу потребовать от своего слуги, не всегда укладывается в рамки королевского закона.
— Как скажете, господин, — с готовностью согласился хозяин.
— Вот тут я набросал список требований к своему слуге. Будь так добр, повесь его где-нибудь на видном месте.
Он протянул хозяину кусок пергамента. Тот взял его и близоруко всмотрелся в буквы.
ТРЕБУЕТСЯ СЛУГА!
НЕ БРЕЗГЛИВЫЙ, ПРИВЫЧНЫЙ К ВИДУ КРОВИ И ТЛЕНА.
ЧЕСТНЫЙ И НАДЕЖНЫЙ, ГОТОВЫЙ ИСПОЛНИТЬ ЛЮБОЕ ПОРУЧЕНИЕ.
— Такого человека найти можно, — сказал он. — Если не у нас в Гагенбеке, то уж в Аугсбурге наверняка. Но я почту за честь прибить это у входа вместе с ценами на сено и овес — вдруг чего и выйдет.
— Отлично, — кивнул Аззи. — И пришли мне бутыль твоего лучшего вина на случай, если ожидание затянется.
Хозяин низко поклонился и вышел. Спустя всего несколько минут в номер постучалась служанка, несчастная девица с уродливым лицом и хромающей походкой. Она принесла не только вино, но и свежеиспеченные пирожки. Аззи отблагодарил ее серебряной монеткой, чему она была до смешного рада. Потом сел и принялся за пиршество. Всем, конечно, известно, что демоны прекрасно обходятся без пищи, но пребывание в человеческом обличии влечет за собой и человеческие потребности, в том числе и аппетит.
Аззи славно отобедал, а потом еще и послал за пирогом с дроздами, запах которого доносился до него с кухни.
Прошло совсем немного времени, прежде чем в дверь постучался первый соискатель, долговязый юнец, тощий как тростинка, с головой в нимбе всклокоченных светлых волос. Одежда его выглядела вполне пристойно, хотя местами и испачкалась. Держался он вполне уверенно и отвесил Аззи низкий поклон.
— Господин, — начал незнакомец. — Я прочитал ваше объявление у входа и поспешил предстать пред вами. Зовут меня Аугустус Хай, и я поэт по профессии и по призванию.
— Правда? — удивился Аззи. — Это было бы не самое обычное занятие для поэта.
— И вовсе нет, мой господин, — возразил Хай. — Поэты просто-таки обязаны иметь дело с самыми что ни на есть крайними проявлениями страстей человеческих. Поэтому кровь и тлен меня более чем устраивают, ибо послужат отличными темами для моих стихов, в которых я воспеваю тщету всего земного и неизбежность смерти.
Нельзя сказать, чтобы Аззи пришел в восторг от услышанного. Поэт показался ему плохо подходящим для предстоящей работы. Однако он все же решил дать ему пробное задание.
— Знаком ли ты с местными кладбищами? — спросил Аззи.
— Разумеется, мой господин. Для поэта нет лучше места, чем кладбище, дабы искать там вдохновение и нужный творческий настрой.
— Тогда сходи туда до восхода луны и принеси мне отменно высушенный временем череп — без разницы, с волосами или без. А еще лучше будет, если ты в придачу к нему захватишь и несколько дамских пальчиков.
— Дамских пальчиков? Позвольте спросить, господин, вы имеете в виду сладости под таким названием?
— Ничего подобного, — возразил Аззи. — Я имею в виду пальцы в буквальном смысле этого слова. Дамские.
Хай неуверенно поерзал на месте.
— Осмелюсь сказать, господин, такие вещи не так-то легко найти.
— Это я и сам знаю, — хмыкнул Аззи. — Будь это легко, я достал бы их и без посторонней помощи. А теперь ступай — посмотрим, на что ты способен.
Хай ушел; вид у него при этом сделался довольно-таки несчастный. Похоже, его надеждам не суждено было сбыться. Подобно всем поэтам он явно предпочитал разглагольствовать о крови и тлене, но никак не пачкать о них руки. Однако же он решил постараться исполнить поручение, ибо господин Аззи, как он назвал его про себя, явно принадлежал к знатному сословию, да и состояние его позволяло рассчитывать на щедрое вознаграждение.
Следующим соискателем оказалась старуха. Высокая и худая, вся в черном, с маленькими глазками, длинным-предлинным носом и тонкими, без единой кровиночки губами.
— Знаю, знаю, вы хотите заполучить в слуги мужчину, — заявила она, сделав книксен. — Но я надеялась, вдруг это для вас не так существенно. Я стала бы для вас, господин Аззи, идеальным слугой… к тому же со мной вы могли бы рассчитывать на услуги особого рода.
Аззи поежился. Эта старая карга, похоже, и впрямь верила в то, что любой господин — ну, или демон, прикинувшийся господином — может пожелать от нее большего, чем помощь в стягивании сапог после долгого дня в седле. Впрочем, справедливости ради, он решил испытать и ее.
Он повторил ей поручение, которое дал уже юному поэту. Старую каргу (которую звали Агата) это, похоже, тоже застало врасплох. Она принадлежала к тем, кто ценит Зло исключительно в его внешних проявлениях. За зловещую внешность ее с малых лет считали в Гагенбеке ведьмой, и это ее вполне устраивало. Она надеялась, что работенка ей подойдет, ибо и сама уже уверовала в то, что способна на любое черное деяние. Однако на деле она вряд ли смогла бы даже голову курице отрубить.
Тем не менее, она пообещала сделать все, что в ее силах и вернуться в полночь с добычей.
На этом поток претендентов на вакантное место слуги иссяк. Нельзя сказать, чтобы Аззи это обрадовало. Похоже, местный народ не питал особой любви к работе подобного рода. Ладно, он поищет еще. Слуга ему был совершенно необходим.
Глава 5
После обеда Аззи прогулялся в соседний Аугсбург и провел остаток дня, гуляя по городу и любуясь его древними церквами. Демоны вообще интересуются церковными постройками, ибо, хотя в них и обитают Силы Господа, их можно порой обратить на службу Силам Зла. Только к вечеру он вернулся в Гагенбек, в гостиницу «Висельник» — только чтобы узнать от хозяина, что желающих занять должность его слуги больше не появлялось.
Он достал черную кредитную карту и внимательно рассмотрел ее. При виде этой чертовски красивой штуковины ему захотелось воспользоваться ею для какого-нибудь развлечения вроде танцовщиц. Однако, подумав, он отказался от этой мысли. Всему свое время. Сейчас ему нужен хороший слуга. А потом можно будет и работой заняться, и развлечениями.
Ужинать он решил внизу, в обществе остановившихся в гостинице купцов. Столик он, впрочем, заказал себе отдельный, отгороженный от толпы занавеской. Край занавески он, однако, чуть приотдернул, чтобы наблюдать за происходившим.
Люди пили, ели и куролесили. Как они могли вести себя столь легкомысленно? Неужели, думал Аззи, они не знают о том, что наступает новое тысячелетие? Об этом знали по всей Европе — знали и принимали все возможные меры предосторожности. На проклятых пустошах водили хоровод Пляски Смерти, да и других зловещих знамений хватало в избытке. Многие смертные всерьез верили в то, что близится Конец Света. Некоторые неустанно молились. Другие же, уверив в то, что они обречены, пустились во все тяжкие: обжирались и блудили. Сразу в нескольких местах Европы видели Ангела Смерти — тот производил рекогносцировку на местности, а заодно — предварительную оценку, кого забирать в первую очередь. В церквях и соборах предавали анафеме распущенность и разврат. Впрочем, толку от этого было мало. Люди пребывали в тоске и смятении, опасаясь наступления зловещего года, когда, как обещали, мертвые восстанут из могил, на земле увидят фигуру Антихриста, и все живое соберется на Апокалипсис, последнюю великую битвы Добра и Зла.
Сам Аззи был далек от этих примитивных суеверий. Он знал, что человечеству предстоит еще долгий путь. Турниров, подобных нынешнему, будет еще не один и не два, равно как множество их уже имело место в прошлом, хотя воспоминания о них у человечества остались самые что ни на есть туманные.
В конце концов Аззи все это надоело, и он вернулся к себе в номер. До полуночи оставалось еще полчаса с небольшим. Аззи не надеялся на то, что Хай или Агата вернутся. Увы, не из того теста они были слеплены. И все же он решил справедливости ради подождать их.
Тянулись минуты, и деревню постепенно окутала тишина. Аззи больше всего любил это время суток — когда стрелки часов подбираются к полуночи, весь мир меняет свои очертания, когда сбивчивые вечерние молитвы уже позабыты, а до спасительной рассветной зари еще далеко. Именно в эти часы от полуночи и до рассвета Зло пребывает в блаженном мире с самим собой. Именно в эти часы оно вдохновенно экспериментирует, плодя все новые, все более заразные виды греха — в общем, занимается тем, что доставляет удовольствие духу Зла.
Миновала полночь, а в дверь так никто и не постучал. Аззи устал за день, а огромная кровать с балдахином на четырех столбах казалась на редкость удобной. Она прямо-таки искушала его, а поскольку демоны не приспособлены противостоять искушению, он сдался, улегся в кровать и закрыл глаза. Ему снился сон. В этом сне ему явились три девы в белом, и каждая несла в руках по святой реликвии. Они манили его к себе, приговаривая нараспев: «Ну же, Аззи, пойдем, порезвимся!». И Аззи ужасно хотелось пойти с ними, ибо они улыбались и строили ему глазки самым что ни на есть соблазнительным образом. И все же было в них что-то, что ему не нравилось — что-то, говорившее его наметанному глазу о том, что на деле они не испытывают влечения ко Злу, а лишь дурят ему голову, дабы заманить в предательские сети. Тем не менее, его влекло к ним — почти против его воли, как бы ни твердил он про себя строки из Кодекса Зла, гласившие, что Добро способно обретать привлекательную форму, и что демону надлежит остерегаться соблазна, дабы не обратиться к тому, что лишь внешне кажется Злом. Кодекс не помогал. Они протянули к нему руки…
Что было дальше, он так и не узнал, потому что его разбудил стук в дверь. Он сел и собрался с мыслями. Надо же, глупость какая: искушение Добром! Все демоны опасались такого — вот и его очередь пришла. Правда, во сне.
В дверь снова постучали.
Аззи посмотрелся в треснувшее зеркало. Он пригладил брови, чуть-чуть поправил свою рыжую шевелюру и улыбнулся на пробу. Да, вид у него достаточно жуткий — вполне сойдет для очередного соискателя.
— Войди, — произнес он.
Когда дверь отворилась, открыв взгляду посетителя, Аззи испытал, мягко говоря, потрясение.
Вошедший в комнату был ему незнаком. Аззи увидел перед собой низенького человечка с огромным горбом, с головы до ног закутанного в черный плащ. Та часть лица, что виднелась из-под капюшона, показалась Аззи мертвенно-белой. Когда незнакомец, хромая, приблизился, Аззи заметил, что ходит он, опираясь на трость.
— Кто ты, — вопросил Аззи, — что осмелился тревожить меня в столь поздний час?
— Меня зовут Фрике, — отвечал хромой горбун. — И явился я по вашему объявлению. Я так понял, вам нужен слуга, готовый на все. И сдается мне, я именно тот, кто вам надобен.
— Что ж, избыточной скромностью ты не страдаешь, — заметил Аззи. — Но перед тобой в очереди еще двое. Я дал им простые поручения и теперь жду их возвращения.
— А, да, — кивнул Фрике. — Мне посчастливилось встретить их обоих, поэта и старую даму. Они топтались у входа на кладбище, набираясь смелости, чтобы исполнить ваши поручения.
— Что-то они задерживаются, — сказал Аззи. — Время, назначенное мною, уже прошло.
— Видите ли, господин, — отвечал Фрике, — с ними произошли, типа, несчастные случаи. Потому-то я и пришел вместо них.
— Что за несчастные случаи? — встрепенулся Аззи.
— Мой господин, — произнес Фрике. — Я принес те предметы, что вы от них требовали.
Фрике порылся у себя в плаще и достал из-под него суму из дубленой шкуры, а из сумы — два матерчатых свертка. Развернув один, он вынул девять свежеотрезанных — судя по чистоте среза, бритвой — пальцев.
— Вот, погляди-ка, — объявил он. — Дамские пальцы.
— Немного слишком липкие, — заметил Аззи, осмотрев пальцы и попробовав один на зуб.
— Это лучшее, что я смог достать в такие сжатые сроки, — объяснил Фрике.
— А почему некомплект? — спросил Аззи. — Одного большого пальца не хватает.
— Возможно, — ухмыльнулся Фрике, — ваша светлость не соизволила заметить… ибо такие мелочи недостойны вашего внимания. Но все же осмелюсь напомнить, господин, что у Агаты, претендовавшей на место вашей прислуги, недоставало одного большого пальца. Мне неведома история его утраты, и, боюсь, узнать этого для вас я уже не смогу.
— Забудь, это не так важно, — отмахнулся Аззи. — Но я просил еще голову.
— Ах, да, — кивнул Фрике. — Задание, которое вы дали поэту. Наверное, вы полагали, что выполнить его проще простого, ибо на нашем местном кладбище такого добра полным-полно. Однако же он шатался туда-сюда перед входом на кладбище, а когда вошел, потыкал лопатой сначала в одном месте, потом передумал и потыкал в другом — и так до тех пор, пока мне не надоело ждать. Поэтому я позволил себе вольность и одним ударом добыл искомый предмет, а также устранил конкурента.
С этими словами он развернул вторую тряпицу и достал голову Хая, поэта.
— Отсечена недостаточно чисто, — заметил Аззи, — скорее, для проформы, ибо этот соискатель места слуги устраивал его как нельзя лучше.
— Боюсь, у меня не было времени рассчитать удар идеально, — признался Фрике. — Однако, поскольку он известен у нас всем и каждому как бездарнейший поэтишка, осмелюсь предположить, что он и сам давно уже привык к промахам.
— Что ж, Фрике, ты справился как нельзя лучше. Считай себя моим слугой с этой же минуты. Сдается мне, для смертного ты близок к идеалу. И раз ты справился с этим первым заданием так удачно, уверен, ты и дальше без труда сможешь доставать для меня все, что мне нужно. Вот только разведаю местность — и объясню тебе задачу.
— Услужу вам всем, чем могу, мой господин, — поклонился Фрике.
Аззи полез в свой сундук, достал из него кожаный кошель и вручил четыре золотых талера своему новому слуге. Тот еще раз низко поклонился.
— А теперь, — объявил Аззи, — пора за работу. Полночь миновала; наступает время Зла. Готов ли ты к тому, что нас ждет, а, Фрике?
— Еще как готов.
— И чего ты желаешь в награду?
— Единственно возможность служить вам, господин. И на этом свете, и на другом.
Значит, понял Аззи, Фрике прекрасно понял, кто он такой. Что ж, приятно иметь столь сообразительного слугу. Он повелел Фрике собирать вещи. Пора было начинать, не тратя времени даром.
Глава 6
Прежде, чем приступать к активной работе, Аззи предстояло найти для этого подходящее место. При всех преимуществах «Висельника» номер был маловат, да и постояльцы могли проявлять ненужное любопытство. К тому же, по мере того, как Аззи с Фрике собирали свои образцы, неизбежно возникала проблема запаха. Аззи знал несколько заклинаний, помогавших сохранять человеческую плоть более-менее свежей, но никакое заклинание не способно до конца убрать запах смерти и разложения, сопровождавший их труды. Они не справились бы с этим, даже наладив доставку льда с альпийских вершин; к тому же это вышло бы слишком накладно. Да и Совет Демонов вряд ли одобрил бы такие расходы — тем более, что это привлекло бы к Аззи и его работе постороннее внимание.
Вопрос заключался в том, где разместиться самим и обустроить необходимую для осуществления плана алхимическую лабораторию. В любом случае, выбор ограничивался центральной частью Европы, потому что действию предстояло разворачиваться именно здесь. В конце концов, Аззи остановился на соседнем Аугсбурге — славном маленьком городке на пересечении торговых путей. Это означало, что он сможет без труда покупать необходимые предметы и специи у проезжих торговцев. К тому же Аугсбург подходил еще и тем, что издавна славился как европейский центр колдовства и чародейства. Поскольку каждый горожанин подозревал в этих зловещих махинациях всех и вся, Аззи мог меньше опасаться ненужных подозрений.
Он познакомился с бургомистром и оформил долгосрочную аренду замка Шато-дез-Ар, возвышавшегося у северной городской окраины. Это благородное строение с остроконечными черепичными крышами возвышалось на развалинах виллы, принадлежавшей в античные времена римскому претору. Аззи оно подходило как нельзя лучше. Огромный погреб позволял без труда хранить растущую с каждым днем коллекцию фрагментов человеческих тел. И, наконец, Аугсбург располагался неподалеку от Базеля и Цюриха, что позволяло пополнять расходный материал в расположенных там медицинских школах.
Однако стояло лето, и даже его предохранительные заклинания справлялись со своей задачей не до конца. В результате ему пришлось прибегнуть к помощи еще одного, дополнительного средства. Хорошо известно, что любая органика, помещенная в ихор, сохраняется в течение длительного времени, не теряя своих свойств. Ихор вообще средство универсальное: хорош в качестве напитка, но и для множества других целей подходит.
Однако достать необходимое количество ихора оказалось делом непростым. Отдел Снабжения изо всех сил старался оставить все до последней капли для собственного пользования. Только когда в дело вмешался Гермес Трисмегист, Аззи, наконец, получил требуемое количество драгоценной жидкости — да и тогда ему пришлось застращать Фрике всеми возможными и невозможными карами, дабы тот не прикасался к запасам.
С грудными клетками, бедрами, локтями и коленками проблем не возникло. Да и ключицы с плечами имелись в наличии. Однако Аззи хотел знать точное происхождение каждого куска плоти, который покупал, а знаниями такого рода торговцы, с которыми он имел дело, обладали не всегда. Однако день ото дня, по мере того, как лето вступало в свои права, коллекция Аззи продолжала пополняться. К сожалению, не самыми важными составляющими. Головы, лица, руки — вот что являлось главным, и вот их достать оказалось сложнее всего.
Проходили дни, разражались и улетали за горизонт грозы, а он, казалось, не приближается к поставленной цели. Аззи собрал на пробу опытный экземпляр — тот еле двигался и нечленораздельно мычал, так что этого несчастного идиота разобрали обратно на составные части. Судя по всему, мозг несчастного пострадал прежде, чем его успели сохранить. Аззи начал даже сомневаться, не взвалил ли он на себя непосильную ношу.
Однако солнце продолжало светить, а до окончания года и начала Турнира, казалось, оставалась еще целая вечность, а пока Аззи затеял ремонт замка. Для этой цели он нанял каменщиков и плотников, а местные земледельцы поставляли ему свежие продукты. За этими, неожиданно показавшимися Аззи привлекательными земными заботами ожидание подходящих голов тянулось не так мучительно.
Шато-дез-Ар оказался идеально расположен как для поездок на юг, в Италию, так и на запад, во Францию, и на восток — в Венгрию и Богемию. И пока сам он проводил время в хлопотах по хозяйству, Фрике верхом на большом сером коне с двумя вьючными лошадками в поводу отправлялся на поиски. Домой он привозил множество странных и полезных предметов, а вот в том, что касалось голов, похоже, был не сезон. Эх, головы…
Мэру Аугсбурга, Эстелю Кастельбрахту, Аззи сообщил, что ищет средства для исцеления чумы, лихорадки простой и терцианской, которые опустошали эти земли еще со времен римского владычества. Еще он объяснил, что для изысканий этих ему необходима человеческая плоть, ибо он использует методику величайших алхимиков современности. Мэр, а за ним и другие горожане поверили ему на слово, ибо он казался им человеком веселым и славным, а еще не отказывал в лечении местным больным — часто с очень даже приемлемым результатом.
В дополнение ко всем этим делам он подбирал реквизит, необходимый ему для спектакля с Прекрасным Принцем. Он бомбардировал Отдел Снабжения списками необходимых товаров, но в ответ чаще всего получал уклончивые отписки вроде «при условии наличия на складе» или «товар отсутствует, получение ожидается». Самым обидным стал их ответ на запрос касательно двух замков — одного для Прекрасного Принца, второго для принцессы Скарлет. Руководство Службы в своем ответе, переданном ему говорящей совой, сообщило, что в настоящий момент замков в их распоряжении не имеется. Когда же Аззи возмутился и заявил, что его заказ первоочередной важности, ибо находится на контроле у самого Верховного Совета, ему ответили, что, мол, да, конечно, у нас все заказы первоочередной важности, и вообще мы делаем все, что в наших силах…
Он решил лично наведаться в Службу Снабжения и покопаться у них на складах, чтобы к моменту сборки Принца и Принцессы все лежало наготове. Да, настало время наведаться в Чистилище, этот печально известный регион потустороннего мира, где обретают форму те силы, что направляют судьбу человечества. А заодно и посмотреть, не найдется ли где-нибудь подходящей головы.
Глава 7
Аззи уезжал не без сожаления. Он понимал, что не имеет права позволить себе проявлять сентиментальные чувства в отношении страны, в которой поселился лишь на короткий срок — и то, ради особых целей. И все же, эти хлопоты по замку и полям… Прежде ему ни разу не доводилось посвящать себя какому-то конкретному месту и видеть, как преобразуется оно согласно его желаниям. Он начинал ощущать себя… страшно сказать, дома.
Да и путешествие в Преддверие Ада не было лишено опасности. Переход из одного царства в другое всегда сопряжен с трудностями. В каждом из них действуют свои правила, и понять их до конца решительно невозможно — за примером далеко ходить не надо, достаточно вспомнить законы земные. И еще в меньшей степени поддаются пониманию причудливые законы, регулирующие перемещение между царствами.
К счастью, на этот раз все прошло гладко. Аззи сделал все необходимые приготовления и произнес нужные слова на древнегреческом и иврите. Вспышка огня — и он уже стоял на равнине, зажатой с двух сторон высокими горами. Небо над ним было белым, жарким, и на нем время от времени мелькали зеленые вихри, словно там пролетали в боевом строю отряды джиннов.
Даже простое перемещение по Преддверию стоило немалых усилий, ибо оно не имеет пределов. Хорошо хоть, часть главных тамошних учреждений расположено в относительной близости друг от друга, и совместная сила их притяжения позволяла легче ориентироваться. А еще здесь имелась служба Рухх, услугами которой Аззи и воспользовался. На Земле эти огромные птицы вымерли давным-давно, но здесь путешественники перемещались с места на место на их широких спинах не хуже, чем на такси.
Внешне Отдел Снабжения напоминал обширную складскую зону в центре равнины. Действительно, места Отделу требовалось много. Вполне возможно, на его площадях могло бы разместиться все земное жилье — и осталось бы еще место для кухонь и конюшен. Вообще-то, все эти складские помещения никогда не были заполнены до конца. Зато перечень хранившихся здесь предметов ограничивался лишь воображением, ведь никто не знает, что может внезапно потребоваться в один момент, а что — в другой. Список предметов, способных пригодиться в не имеющих ни начала, ни конца попытках просветить или совратить человечество, также не имел конца и включал в себя все, что когда-либо возникало под бесчисленными солнцами Вселенной. Право же, вдруг какому-нибудь демону понадобится копьё фракийского воина, жившего в 55 году от Рождества Христова — ну, или еще что-нибудь столь же экзотическое…
По большей части Отдел изготавливал точные копии требуемых предметов, поэтому и проектировщики в Отделе работали самые что ни на есть талантливые.
Комплекс Отдела был выстроен на берегу Стикса — широкой реки, протекающей по Земле, Небесам и Адским подземельям. По ее матовой поверхности древний лодочник, Харон, держит свой путь между мирами и столетиями. Порой он обслуживает и сверхъестественных клиентов, которые полагают Землю подобием самой интересной игры из всех когда-либо затеянных и поэтому не желают пропустить ни одного ее момента, ни в прошлом, ни в будущем.
Аззи спешился с Рухха. Он шел быстрым шагом, время от времени перепархивая вперед от нетерпения. По обе стороны от него возвышались бесконечные ряды складских построек, на каждой из которых красовалась надпись:
ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН.
Склады охранялись салиями, нейтральными духами. Вооружение их составляли дезинтеграторы — зловещее оружие, внешне напоминавшее копье с оптическим прицелом и спусковым крючком, испускавшее поток частиц (хотя некоторые утверждали, что и не частиц вовсе, а волн), разносивших в хлам сознание любого, даже самого могучего демона — как поговаривали злые языки, «превращали мозги в жидкую кашицу». Аззи старался держаться от них подальше.
В конце концов, он добрался до склада, вход в который не охранялся. Вывеска над ним гласила:
ОТДЕЛ ЗАЯВОК.
Для столь непостижимого места, как Преддверие, надпись казалась неожиданно прямолинейной, но Аззи не стал задумываться над этим и вошел.
Внутри он застал с пару десятков демонов всех видов и статусов, которые стояли со своими заявками в очереди к скучающего вида молодому демону в клетчатой кепке для гольфа, что являлось откровенным нарушением дресс-кода (демонам разрешается путешествовать по времени в обоих направлениях, но вот привозить оттуда сувениры им запрещается категорически).
Аззи помахал в воздухе своей черной кредитной карточкой и проследовал во главу очереди.
— Дело особой важности, — заявил он демону в кепочке. — На контроле у Верховного Совета.
— Да неужели, — хмыкнул демон, на которого эти слова явно не произвели должного впечатления. Аззи сунул ему под нос свою черную карточку.
— Это правда? — спросил демон в кепочке у карты.
— СКАЗАННОМУ ВЕРИТЬ! — рявкнула в ответ карта.
— Ну ладно, — кивнул демон. — Так чем мы можем помочь, мистер Большая Шишка?
Тон молодого демона действовал Аззи на нервы, но он решил, что ставить наглеца на место пока не время.
— Первым делом, — сказал он, — мне нужно два замка. Я знаю, что это не так просто, но мне они, действительно, необходимы.
— Ага, два замка, всего-то? — демон в кепочке смерил его не самым дружелюбным взглядом. — И что, без них вся твоя операция пойдет псу под хвост?
— Именно так.
— Тогда настройся на поражение, приятель, ибо замок у нас всего один, да и тот не совсем настоящий. Так, силуэт с вполне материальными стеной и башней, а все остальное — одна видимость, создаваемая и поддерживаемая древними чарами.
— Что за нелепица! — возмутился Аззи. — Я полагал, замков у Службы неограниченное количество.
— В прошлом так оно и было. Только сейчас ситуация изменилась. Наши возможности заметно сузились. Я понимаю, это создает всем сложности, зато и работать стало интереснее. По крайней мере, так гласит официальное кредо Службы.
— Ни разу не слышал, — признался Аззи. — Ты хоть сам понял, что говоришь?
— Если бы понимал, — признался демон в кепочке, — стал бы я сидеть на этом тухлом месте, объясняя типам вроде тебя, что замок у нас всего один?
— Ладно, — сдался Аззи. — Беру этот ваш замок.
Демон нацарапал что-то на клочке пергамента.
— Придется тебе взять его таким, какой есть. Довести его до кондиции мы все равно не успеем.
— А что с ним не так?
— Я же сказал: он держится единственно силой магических заклятий. А их не так много, так что время от времени то одни его части исчезают, то другие.
— Какие части? — поинтересовался Аззи.
— Это зависит от погоды, — признался демон. — Поскольку замок удерживается заклятиями для сухой погоды, длительные дожди наносят ему черт знает какой ущерб.
— Но хоть план какой-нибудь у вас имеется с обозначением того, какие части исчезают и когда?
— План, конечно, есть, — сообщил демон. — Только он нуждается в уточнении. Лично я бы ему доверять не стал.
— Все равно, давай, — потребовал Аззи. К каракулям на пергаменте он питал большое уважение.
— Куда прикажешь поставить замок?
— Постой-ка, так дело не пойдет. Мне, право же, нужны два замка. У меня два разных персонажа. Одному из них нужно добраться из своего замка к замку любимой женщины. Ну, или той, которая представляется ему любимой. Мне, действительно, нужны два замка.
— Как насчет замка и просто очень большого дома?
— Нет, это совсем не в духе затеи.
— Да ну, можно и одним обойтись, — предложил демон. — Ты можешь переставлять его туда-сюда. Менять его внешность не составит труда — тем более, когда помещения исчезают.
— Боюсь, придется повозиться, — вздохнул Аззи. — Ну, в качестве одного замка можно использовать мой собственный шато.
— Отлично, я прямо сейчас тебе его оформлю, — заверил демон в кепочке тоном, намекавшим на то, что замка Аззи не увидит до тех пор, пока Ад не замерзнет. На этот раз Аззи не стерпел и постучал по столу своей черной кредитной картой.
— ДЕЛАЙ, КАК ОН ГОВОРИТ! — рявкнула карта. — И ЧТОБ БЕЗ ФОКУСОВ!
— Ладно, ладно, — спохватился демон в кепочке. — Я пошутил. Так куда доставить замок?
— Знаешь такое место на Земле под названием Трансильвания?
— Не беспокойся, найду как-нибудь, — заверил его демон.
— Да, кстати, не знаешь ли, случайно, где можно найти хорошую голову? Мужскую?
Демон в кепочке только рассмеялся.
Вот так Аззи покинул Отдел Снабжения и вернулся на Землю, где за это время прошла целая неделя. Он вернулся в Шато-дез-Ар и, к досаде своей, обнаружил, что Фрике нигде не видно. Поэтому он вышел на улицу и взгромоздился на своего коня, чтобы ехать в Аугсбург на поиски.
Вихрем ворвался он в контору Эстеля Кастельбрахта и с ходу — хитрить все равно не имело смысла — спросил, не видел ли тот его слугу.
— Еще бы не видел, — отвечал Кастельбрахт. — Он спешил по улице к доктору Альбертусу — вон, в тот дом. И на ходу бормотал еще что-то про голову…
— Спасибо! — выпалил Аззи и сунул ему в руку кошелек с золотыми, как поступал всегда, общаясь с официальными лицами — когда мог себе это позволить, конечно.
Глава 8
Доктор жил в конце узенького переулка, что вел к городской стене. Дом его стоял отдельно от других — высокое, узкое старое здание с каменным первым этажом и фахверковыми верхними. Аззи поднялся по ступенькам и постучал в дверь большим бронзовым молотком.
— Кой черт там колотит? — послышался голос из-за двери.
— Тот, кто ищет знаний, — отвечал Аззи.
Дверь распахнулась. За ней стоял пожилой седовласый господин в римской тунике, богатой, но вышедшей из моды несколько столетий назад. Высокий, хотя и сутулый, передвигался он, опираясь на длинную трость.
— Я полагаю, вы господин Аззи, не так ли? — произнес пожилой господин.
— Вы абсолютно правы, — кивнул Аззи. — Мне сказали, что я могу найти здесь своего слугу по имени Фрике.
— Ах, ну да, Фрике, — улыбнулся пожилой господин. — Не угодно ли вам, сударь, пройти вот сюда? Да, кстати, а я — магистр Альбертус.
Он проводил гостя вглубь полутемного дома, через захламленную гостиную, мимо запущенных кухни и судомойни в неожиданно уютный кабинет.
В дальнем конце помещения стоял у камина Фрике. При виде хозяина он расплылся в улыбке.
— Фрике! — вскричал Аззи. — А я боялся, что ты от меня сбежал.
— Никак нет, господин, — отозвался Фрике. — Даже и в мыслях не держал. Просто покуда вас не было, я забрел в местный трактир пообщаться с людишками и отведать крепкого красного винца, которым так славятся здешние места. А там вдруг повстречал вот этого господина, мессира Альбертуса, у которого был в подмастерьях в ученические годы, в Салерно.
— Да, — подтвердил мессир Альбертус, поблескивая хитрыми глазками, — этого увальня, Фрике, я хорошо помню. Весьма рад услышать, что ему посчастливилось попасть к вам в услужение. Я привел его к себе, дабы оказать помощь в том, что делает он по вашему поручению.
— Какую именно помощь вы имеете в виду? — поинтересовался Аззи.
— Я так понял, господин мой, что вам требуется некоторое количество первоклассных частей тел. А я по счастливому совпадению храню некоторое их количество у себя в лаборатории.
— Уж не врач ли вы? — удивился Аззи. Альбертус покачал седой головой.
— Я, господин мой, алхимик, но части тела и в моем ремесле очень даже могут пригодиться. Если вы соизволите пройти за мной вот сюда…
Аззи послушно двинулся за пожилым джентльменом; Фрике замыкал шествие. По темному коридору они прошли к запертой на висячий замок двери. Альбертус отомкнул замок висевшим у него на шее ключом, и все трое по винтовой лестнице спустились в хорошо оборудованную подвальную лабораторию. Альбертус засветил древнюю масляную лампаду. В ее неровном свете Аззи разглядел столы с расставленными на них колбами и ретортами; на одной из стен висела индийская схема расположения чакр. А на полках, тянувшихся вдоль другой стены, лежали мумифицированные члены и органы.
— Славное местечко, — заметил Аззи. — Примите мои комплименты, доктор! Но всем этим образцам уже много лет. Они обладают, конечно, антикварной ценностью, но меня, увы, не интересуют.
— Это просто расходные материалы, — возразил Альбертус. — А теперь идите-ка сюда и смотрите, что у меня есть еще.
Он подошел к небольшому чану, стоявшему на столике у стены. Из чана Альбертус достал человеческую голову, отсеченную у самого основания шеи. Судя по лицу, голова принадлежала молодому человеку, довольно симпатичному — даже сейчас, когда вместо глаз зияли окровавленные отверстия.
— Как встретил он свою судьбу? — спросил Аззи. — И что случилось с его глазами?
— Ему, мой господин, не посчастливилось их лишиться.
— При жизни или уже после смерти?
— При жизни, но всего за несколько мгновений до смерти.
— Поведайте же, что случилось.
— С удовольствием, — улыбнулся Альбертус. — Этого парня звали Филипп, и жил он в деревушке недалеко отсюда. И он был хорош собой — симпатичнее, чем полагалось бы молодому человеку его положения. Все доставалось ему даром, и чем больше он получал, тем больше ему хотелось, и тем меньше получал он от этого удовлетворения. Как-то раз повстречалась ему Миранда, дочь одного из здешних богатеев. В ту пору ей исполнилось всего пятнадцать, и красотой своей она была подобна рассвету в горах. Хрупкая, чистая душой и сердцем, она намеревалась прожить всю свою жизнь в чистоте, посвятив ее добрым делам.
Едва увидев ее, Филипп воспылал желанием, и хотя, говорят, он отличался изрядной трусостью, но ради того, чтобы добиться ее, не остановился ни перед чем. Однажды он перебрался через ограду ее дома, пробрался на кухню, где она сбивала масло, и заговорил с ней. Миранда росла в одиночестве, и таких мужчин прежде встречать ей не доводилось. У нее в доме все были преклонного возраста, за исключением трех ее братьев, а они как раз сражались на какой-то тогдашней войне.
И Филипп соблазнил ее сладкими речами и жалобами на жестокую судьбу. Невинная Миранда поверила, что он смертельно болен, и что жить ему осталось считанные недели. Правда, то, что он полагал ложью, обернулось пророчеством, пусть и немного позже! А тогда он притворился, будто лишается чувств, и она позволила ему охватить свой стан рукой ради опоры. А где объятие, там и поцелуй, а где поцелуй…
Увы, эта история стара как мир. Короче говоря, он ее совратил, и она сбежала с ним, ибо он клялся и божился, что будет заботиться о ней. Но стоило им добраться до первого большого города на их пути, как Филипп бросил ее и пошел дальше своей дорогой.
Покинутая Миранда некоторое время маялась в нищете, но ее увидел и пригласил к себе в качестве модели художник Ходлос. Несколько месяцев она прожила с ним в любви и согласии. Огромный как медведь Ходлос не отличался, однако, физической силой. Зато нрава он был веселого, хоть и злоупотреблял хмельным зельем. Свою знаменитую Марию Магдалину он написал с Миранды. Он мог добиться славы, но, не прошло и года, как он погиб, когда в пьяной драке в кабаке ему проломили голову.
Кредиторы Ходлоса забрали из его дома всю мебель и полотна, а безутешную Миранду выгнали на улицу без гроша. Дабы спастись от голода, ей пришлось пойти в бордель. Но и там судьба сыграла с ней жестокую шутку. Как-то ночью в бордель явился безумец. Никто не знает, что произошло между ним и Мирандой, но только прежде, чем ему успели помешать, он выколол ей глаза и перерезал горло.
Услышав это, ее братья, Ансель, Хор и Хальд поклялись отомстить за сестру. Безумец не дождался отмщения от их рук: в ночь смерти Миранды толпа растерзала его на клочки. Зато братья отыскали Филиппа — тот пьянствовал в кабаке со своей новой подружкой. Братья привязали его к столу и пообещали, что он умрет той же смертью, что несчастная Миранда. А потом выкололи ему глаза и перерезали горло. Вот история головы, что лежит сейчас перед вами.
— И впрямь, очень даже славная головушка, — согласился Аззи, вглядываясь в пустые глазницы. — А вот что мне сейчас нужно — так это подходящая женская голова. Эта Миранда… ее ведь убил безумец, так? Мастер Альбертус, а не знаете ли вы, случайно, что случилось с ее телом? В особенности, с ее головой?
— Увы, сие мне неведомо, — признался Альбертус.
— Что ж, вы мне несказанно помогли, — сказал Аззи. — Сколько, говорите, стоит эта голова?