Пеэтер постарался быть осторожным и тогда, когда возле газетного киоска совершенно неожиданно встретил Рихо.
— Кого я вижу! Смотрите-ка, старина! — радостно воскликнул Рихо. — И ты тоже гуляешь, несмотря на свою гипопотамию?
— Какую ещё гипопотамию? — Пеэтер бросил насторожённый взгляд.
— Что-то вроде должно тебя давить… — продолжал Рихо. — Марью рассказывала. Тяжёлое давление, или высокое, или как там…
— Гипертония! — догадался Пеэтер.
— Вот-вот. Я боялся уже, что она тебя совсем задавила, больно давно тебя нигде не видно.
— Я у себя во дворе… — пробормотал Пеэтер. — И вообще…
— Что вообще?
— Меня не кровяное давление гнетёт… Лето проходит, а ничего толкового не могу сделать.
— Ну да, — согласился Рихо. — Придётся поднапрячься.
Непонятно, что имел в виду Рихо, говоря «поднапрячься».
Пеэтер счёл за лучшее промолчать. Не было никакой уверенности в том, что за словами Рихо опять не притаилась какая-нибудь неприятность.
Но Рихо вдруг сказал, внимательно глядя в глаза Пеэтера:
— А меня гнетёт, что мой лучший друг от меня отвернулся.
Пеэтер молчал. Он понял, куда метит Рихо, но не нашёл подходящего ответа.
— Я прекрасно вижу, что ты стараешься не иметь со мной дела, — продолжал Рихо. — Ты меня сторонишься. Только не думай, что я тебя обвиняю. Ясно, хлопоты с коровой немного вывели тебя из равновесия. Понятное дело. Но друг всегда должен понимать друга, верно?
— Хм, — произнёс Пеэтер.
И тут Рихо сказал:
— А на самом деле во всём виноваты эти.
— Кто? — спросил Пеэтер, хотя уже догадался, каким будет ответ.
— Меэлик, Юрнас и Каур, — раздельно произнёс каждое имя Рихо. — Они вбили клин в дружбу между нами.
В этом Пеэтер далеко не был уверен, но не стал спорить. Известно, чем кончались подобные споры — Рихо всегда так подбирал слова, что оставался правым.
— Они вбили клин между нами, — повторил Рихо.
— Но, но…
Да и что мог сказать Пеэтер в ответ на красноречие Рихо? Признать, что да, клин действительно есть и дружбе конец?
— Значит, ты тоже считаешь, что мы могли бы по-прежнему держаться вместе?
Пеэтер не решился прямо посмотреть Рихо в глаза. Он отвернулся и бесцельно шарил взглядом по улице и вдруг…
— Идут! — воскликнул Пеэтер.
Рихо повернулся и тоже увидел, что издалека приближаются Меэлик, Юрнас, Каур и городская девчонка. Было заметно, как они увлечены беседой.
— Скорее сюда! — Рихо потащил Пеэтера за киоск, говоря: — Спрячемся, может, услышим что-нибудь интересное.
Они притаились. Ждать пришлось недолго.
— Вспомните, как Пеэтер принёс нам клубнику, — послышался голос Юрнаса. — Он мог бы и сам слопать её всю до последней ягоды.
— Витамины плюс железо. Клубника содержит массу железа. — Это сказал Каур.
Они остановились возле киоска: наверное, рассматривали выставленные в витринах журналы.
— Ну да, — продолжал Юрнас. — Пеэтер вполне мог бы всю кучу этого железа отправить себе в пузо, но его лучшее «я» победило низменные инстинкты.
— Да, Пеэтер не такой плохой. А Рихо отправим ко всем чертям в болото. Как пить дать. — Это был Меэлик.
— Июльского «Пионера» ещё нет, — заметила девочка.
Больше ничего слышно не было.
Они ушли.
Минуты через две Пеэтер и Рихо осмелились высунуться из-за киоска.
Пеэтер был в замешательстве. И тёмные подозрения охватили с новой силой его измученную душу, когда Рихо объявил торжественно:
— Есть только одна возможность — клин клином!
— Как?..
— Они пытались вбить клин между нами, но наткнулись на стальной щит дружбы. Теперь наша очередь вбить клин, и если это нам не удастся, значит, я больше не Рихо Рыук.
— Тебя не переспоришь, — махнул рукой Пеэтер.
— Вот увидишь, это совсем не так сложно, — настаивал Рихо. — Прежде всего… ты подружишься с ними.
— Я? — изумился Пеэтер. — С ними?
— Конечно, не по-настоящему, — объяснил Рихо. — Но ты должен завоевать их доверие, понимаешь? И тогда вбить клин будет проще простого.
Ах вот как! Значит, ему, Пеэтеру, отводится роль дурака, который первым должен сунуть голову в огонь. Хорошенькая история!
— А почему бы тебе самому не завоевать их доверие? — спросил Пеэтер не без вызова.
Рихо терпеливо улыбнулся.
— Разве ты не слыхал, что они говорили о тебе и обо мне? Меня они готовы загнать куда-то в болото. А с тобой будут разговаривать. Ты ведь угощал их. С клубникой это ты гениально придумал.
— Я вовсе не собирался угощать их. — Пеэтер вздохнул.
— Всё равно, — сказал Рихо. — Неважно, собирался ты или нет. Важен результат. Твою приманку они заглотали прекрасно.
Пеэтер притворно зевнул.
— Ну так как? — спросил Рихо.
— Посмотрим, — пробормотал Пеэтер.
4
Меэлик, Юрнас, Каур и Кярт снова сидели на травке в саду у Юрнаса. Если быть точным, то Юрнас не просто сидел, а всё время наклонялся и изгибался, вертелся и принимал самые нелепые позы. Дело в том, что Юрнас искал правильное телепатическое положение, чтобы сосредоточиться как можно лучше.
— Телепатическое воздействие всё-таки имеет один недостаток, — считал Меэлик. — Юрнас напрягался изо всех сил, но нам совершенно неизвестно, как это влияет на Пеэтера.
— Это мы сможем установить и позже, — считал Каур. — Телепатия тем и сильна, что ею можно пользоваться на расстоянии даже в тысячу километров.
Юрнас нелепо корчился и бормотал:
— Пеэтер, Пеэтер, Пеэтер… Будь человеком… Не водись с Рихо… Рихо — подлый тип… Пусть он проваливает в болото ко всем чертям…
— А на голову ты можешь стать? — прервал его Меэлик.
Юрнас поднялся на ноги и сделал несколько специальных движений, чтобы расслабиться.
— Как следует не могу, — признался он.
— Ты бы попробовал, — посоветовал Меэлик. — Тогда к голове прильёт, и телепатическое действие наверняка будет сильнее.
Юрнас колебался. А вдруг Меэлик насмехается? Внутренний голос подсказывал Юрнасу, что с Меэликом надо держать ухо востро. Юрнас не был уверен, что интерес Меэлика к телепатии искренен.
Но Каура восхитило предложение Меэлика.
— Верно! — воскликнул он. — Приём йогов!
Юрнас решился последовать совету Меэлика, но, сколько он ни пытался, каждый раз лишь кувыркался через голову, и ему стало немного стыдно. Особенно перед Кярт.
— Ничего, — нашёлся Каур. — Мы подержим тебя за ноги.
Меэлик держал Юрнаса за одну ногу, Каур — за другую, и Юрнас, стоя на голове, благополучно сохранял равновесие.
— Сосредоточивайся изо всех сил, — сказал Каур. — Теперь Пеэтер уже должен что-то почувствовать.
— Пеэтер… Пеэтер… Пеэтер… — снова принялся бормотать Юрнас.
Кровь приливала к голове, и он порозовел, как хорошо вымытый поросёнок.
В самый напряжённый момент Кярт вдруг сказала:
— Кажется, калитка скрипнула.
— Не может быть, петли смазаны, — стоя на голове, объявил Юрнас, сердясь, что ему помешали до конца сосредоточиться в этой неудобной позе.
Меэлик и Каур подтвердили, что они скрипа калитки не слышали.
— Пеэтер, Пеэтер, Пеэтер…
Снова начал Юрнас, но тут Кярт воскликнула:
— Пеэтер!
Каур и Меэлик вздрогнули и от неожиданности выпустили Юрнаса. Он шлёпнулся на траву, ушиб крестец, но виду не подал. Сейчас было не до того, чтобы обращать внимание на небольшую боль. Главное, его усилия принесли плоды: из-за угла дома появился Пеэтер. Настоящий Пеэтер Кольк в полную, натуральную величину.
— Прошу, — победно сказал Юрнас. — Пожалуйста, я своё сделал.
— Действительно… Пеэтер… Да… — запинался Меэлик.
Лицо его свидетельствовало о том, что теперь он не сомневается в телепатических способностях Юрнаса.
Кярт выглядела ужасно серьёзной. Она была вовсе не из боязливых, но и её ошеломило появление Пеэтера. Разум отказывался объяснять это: стоило Юрнасу несколько раз пробормотать имя Пеэтера — и пожалуйста, Пеэтер входит в калитку! А вещи, которые оказываются выше нашего разумения, всегда пугают.
Каур, конечно, не позволил себе изумиться появлению Пеэтера. Лицо Каура заливала торжествующая улыбка.
— Видели! Юрнас не подведёт! Особенно когда он стоит на гoлoвe! — произнёс он удовлетворённо.
Никто не ответил Кауру.
Пеэтер нерешительно приблизился шага на два.
— Делаете пирамиды? — осведомился он.
— Не совсем, — ответил Меэлик, — но что-то в этом роде.
— Не вышло как следует, что ли?
— Почему же не вышло! — возразил Каур. — Ты даже и не можешь себе представить, как здорово у нас…
— Прекрати болтовню! — Меэлик бросил на Каура строгий, предупреждающий взгляд.
Иди знай, что этот Каур в азарте выболтает. А Пеэтеру вовсе незачем знать об их телепатии.
— Какие там пирамиды втроём-вчетвером! — обратился Меэлик к Пеэтеру. — Другое дело, если бы и ты присоединился к нам.
— Я?
Столь радушного приёма Пеэтер никак не ожидал.
— Всё-таки на одного человека больше, — заметил Юрнас.
«Что правда, то правда — никакой вражды не видно», — подумал Пеэтер и промямлил:
— Ну да… Можно попробовать, если вы думаете, что…
И тут Каур забросил коварный крючок:
— А может, позовёшь и своего друга Рихо на помощь? Вот было бы здорово: друзья вместе. Славную сделали бы пирамиду.
Все с интересом смотрели на Пеэтера и ждали, что он ответит. Что он скажет о Рихо? Не начало ли уже потихоньку слабеть влияние Рихо? Юрнас, во всяком случае, здорово сосредоточился!
Пеэтер опустил глаза в землю.
— Рихо звать не хотелось бы.
— Почему?
Напряжение достигло предела.
— У меня с ним как-то разладились отношения, — сказал Пеэтер, внимательно рассматривая свои запылённые сандалии. — Что касается Рихо, то он мог бы…
— Ну, ну? — нетерпеливо завертелся Каур. — Что этот Рихо мог бы, по-твоему, сделать?
Подыскивая подходящий ответ, Пеэтер внезапно что-то вспомнил.
— По-моему, Рихо мог бы сгинуть в болоте. Как пить дать.