К 1900 г. всем уже было известно, что для поддержания и улучшения качества почвы ее необходимо удобрять, и уже тогда в основном применялись искусственные удобрения. Исследования показывают, что около 1900 г. на Гавайях на каждый акр земли приходилось удобрений на восемь фунтов стерлингов, а собирали с акра по 9 тонн тростника; на Барбадосе удобрения на акр стоили три фунта и десять шиллингов, а урожайность составляла от двух до трех тонн, тогда как в остальной Вест-Индии на акр использовали удобрений на один фунт и десять шиллингов, а собирали всего 1,75 тонны с акра.
Урок был ясен, и в XX в. ученые всерьез взялись за аграрную науку, добившись серьезных результатов в выращивании тростника. И это было весьма кстати, ведь цены продолжали падать.
Качественного коричневого сахара 11 фунтов, воды 1 кварту, летнего меда в сотах 2 фунта, винного камня 50 зерен, гуммиарабика 1 унцию, масла перечной мяты 5 капель, розового масла 2 капли. Смешайте и кипятите две или три минуты, снимите с огня. Кварте воды заблаговременно дайте настояться на столовой ложке измельченной коры ржавого вяза так, чтобы вода стала густой и вязкой, как мед, процедите. Смешайте все в чайнике, добавьте тщательно взбитое яйцо, через несколько минут снимите пену, и когда немного остынет, добавьте два фунта процеженного пчелиного меда, затем процедите всю полученную смесь и получите субстанцию, не только похожую на мед и имеющую вкус меда, но и сохранившую все его полезные свойства. Раньше этот продукт поставляли в больших количествах под названием «кубинский мед». Если продукт правильно хранить, он останется свежим в течение продолжительного времени.
11. Проблемы с рабочей силой
По мере того как цены продолжали падать, плантаторам требовалась новая дешевая рабочая сила, а также более совершенная техника и технологии. Выжить в результате сумели только те, кто нашел и то и другое. В развивающихся странах до сих пор используется дешевый труд для сбора тростника, в развитых же тростник бороздами сеют машины; возделывание, орошение, сбор урожая и все остальное также механизировано.
С концом рабства плантаторы не перестали нуждаться в дешевой рабочей силе — крестьянах, которые выращивали бы для них сахар. Также нужно было перевозить этих крестьян на новые сельскохозяйственные территории. Эту модель политкорректно называли «наемный труд», но если раньше это значило привезти крестьян-кельтов из Британии для службы английским хозяевам, то теперь — привезти «кули» (пренебрежительное прозвище азиатских крестьян) с другого конца света.
Обратимся к истории вопроса. Во времена парусного флота условия плавания по морю всегда были ужасающими. Из 775 заключенных, отправившихся в 1787 г. из Англии в Ботанический залив, в пути умерло 40, так и не ступив в 1788 г. на землю Австралии. Многие умерли вскоре по прибытии. Даже для свободных путешественников плавание не было сладким. Об этом свидетельствует Джанет Шоу. Она описала положение направлявшейся на Ямайку шотландской семьи, плывшей с ней на одном корабле в 1774 г. За проезд они расплатились подписью супруга под кабальным трудовым договором. Увидев, чем им приходилось питаться, мисс Шоу сделала вывод, что это была невыгодная сделка:
«Едва ли возможно, чтобы человеческая природа могла быть столь испорченной, чтобы позволять такое обращение со своими ближними ради презренной и незначительной выгоды. В неделю на одного взрослого они имели фунт обрезков или тухлой свинины, два фунта овсянки с небольшим количеством галет, не только слипшихся, но совершенно испорченных водой, сыростью и гнилью. Ребенку доставалась только половина этого, так что если бы у них не было картофеля, они не смогли бы пережить путешествия».
Возвращение кабального труда
Уровень смертности рабов на сахарных плантациях на Барбадосе считался нормальным, но статистика по белым наемным работникам была не лучше. В XIX в. смертность среди работников из Индии оставалась на том же уровне. Миссионеры, которым больше не надо было освобождать рабов, нашли новый повод для борьбы — за тех, кто не был рабом формально, но был рабом по сути. Красной тряпкой стал уровень смертности среди наемных работников.
В 1735 г. на Маврикий из Пондишери прибыло небольшое количество индийцев. Следующее сообщение о наемных работниках датируется 1800 г. — около 80 китайцев трудилось тогда на сахарных плантациях в Бенгале и Бомбее! Питер Каннингхем, хирург, несколько раз плававший в Австралию на кораблях с заключенными, посетил Порт-Маккуари к северу от Сиднея. Там он обнаружил поля сахарного тростника. Он рекомендовал использование на работах заключенных, а позже китайских работников:
«При должном надзоре заключенные могут выполнять такой же объем работы, какой, как я видел, выполняют рабы, их труд не требует никаких первоначальных вложений, тогда как рабов сначала надо купить, а проценты от исходной цены раба могут достигать как минимум десяти фунтов в год… Но, возможно, самым удачным решением стало бы создание на наших берегах колонии китайцев, они лучше всех на Индийских островах разбираются в выращивании сахара и всегда готовы переехать в любое место, где можно заработать деньги».
Под «Индийским островами» Каннингхем подразумевал Индонезию, где китайцы давно стали основной рабочей силой. Богатая китайская община обосновалась на Яве около 1400 г. и вскоре начала заниматься выращиванием сахара. Когда в 1596 г. в Ост-Индию пришли голландцы, там уже функционировало налаженное китайцами производство сахара.
Оценить размеры сахарной индустрии в Ост-Индии позволяет так называемое Китайское восстание, случившееся в 1740 г. Когда генерал-губернатор Адриаан Валкениер увидел, что вся сахарная индустрия Явы находится в руках китайцев, он постановил схватить и продать в рабство на Цейлон тех из них, кто не имел постоянной работы. Вслед за этим были арестованы и многие богатые китайцы. Остальные взяли в руки оружие, и около 10 000 человек было убито, пока мир не был восстановлен. Около 1759 г. мы находим первое упоминание о китайских работниках в Пинанге, неподалеку от побережья Малайского полуострова.
Некоторые китайцы переезжали по своей воле. Один предприниматель построил жерновую мельницу и начал производить сахар на Гавайях, на Ланаи, в 1802 г., но предприятие закрылось через год. В 1832 г. Уильям Френч открыл на Гавайях первую постоянную мельницу, где трудились китайские работники. В 1836 г. мельница отгрузила 4 тонны сахара в США и около 30 тонн мелассы. Импорт рабочей силы тогда был еще незначительным, в сравнении с тем уровнем, которого он вскоре достигнет.
Джон Глэдстоун, отец будущего британского премьер-министра Уильяма Глэдстоуна, вскоре после освобождения рабов понял, что в Вест-Индию можно ввозить индийцев. Он заключил договор с компанией Gillanders, Arbuthnot and Co. из Калькутты. Она занималась наймом работников для отправки на Маврикий. В январе 1838 г. первые 414 нанятых работников отправились в пятинедельное плавание на Карибы. Восемнадцать из них погибли на борту, остальные 396 доплыли благополучно. Позже лорд Брогхем (политик из партии вигов) заявлял, что в пути погибло 20 процентов, а еще 30 процентов умерло в течение следующих пяти недель.
Через пять лет умерло еще 98 человек, 238 вернулись в Индию, 60 предпочли остаться, двое пропали без вести; это дает уровень смертности в 27 процентов. Такая статистика вызвала беспокойство в эти уже более просвещенные времена, и британское правительство отказалось расширять практику, которую могли бы назвать «скрытым рабством», до тех пор, пока решившие вернуться на родину не достигнут берегов Индии и не будут осмотрены. В 1844 г. власти получили удовлетворительное заключение, и «эмиграцию» снова разрешили.
Индийцев Джона Глэдстоуна называли «горными кули», но на самом деле они были дангарами, кастой кочевых крестьян неарийского происхождения с плато Чхота-Нагпур. К сожалению, следующие группы работников формировались далеко не так избирательно, вместе могли оказаться представители касты воинов и неприкасаемые.
В 1845 г. лорд Гаррис, губернатор Тринидада, издал свод правил управления работниками из Индии, однако BFASS не одобрил его. Вместо контроля за иммигрантами теперь превалировала политика laissez aller, а индийцам говорили, что они вольны сменить место работы в любое время. По истечении первого года многие отказались продлевать контракты, отправившись по городам как бродяги и попрошайки. С этого момента Эксетер-холл стал активным противником кабального труда, провозгласив его формой рабства, при этом упорно не замечая несправедливости в отношении рабочего люда в самом сердце Британской империи.
Белые рабы Англии
Роберту Шерарду, правнуку Уильяма Вордсворта, журналисту и общественному деятелю, бедственное положение обездоленных было так же очевидно, как и BFASS, но он беспокоился больше о тех, кто был ему ближе даже географически. Главные упреки со стороны Карлейля и его лагеря в адрес Эксетер-холла в середине XIX в. состояли в том, что английские борцы за социальную справедливость по отношению к рабам, такие как «крушитель союзов» Уильям Уилберфорс, забывали о боли и страданиях, творящихся у них под самым носом. По всей Англии рабочие пребывали в ужасных условиях, как объяснял Шерард в своей злободневной работе «Белые рабы Англии».
В своем сборнике статей, впервые появившихся в журнале Pearson's Magazine, он рассказывал читателям о ремеслах, о которых они, скорее всего, никогда раньше не слышали. Например, о камнедробильщиках — стариках, ломавших на солончаках камни, из которых потом добывалась сера. Им платили по восемь пенсов за тонну, так что лучший среди них мог заработать тринадцать шиллингов в неделю и лишь немногие могли получать больше восьми шиллингов. Как сказал ему один из дробильщиков: «Это последняя ступень перед работным домом».