Но Крамт уверенно двигался по тропе. И я шёл следом.
Наконец, мы добрались до жилища старца. Оказалось, что это вовсе не пещера, а домик в скале. Крамт три раза постучал в крепкую круглую дверь, а когда ему никто не открыл, то потянул дверь на себя.
Вглубь уходил длинный узкий коридор – совсем как из моего сна. Только там не было никаких ловушек, и стены оказались не каменистыми, а покрытыми неровным, то есть недорогим, но всё же крепким лагриумом. Справа и слева от коридора виднелись комнатки – маленькие, почти без мебели. В одной я заметил детскую кроватку. В другой – гору каких-то вещей. В третьей на полу лежали птичьи перья. Я увидел их и поёжился, вспомнив, как Старец из моего сна крутанул головой.
– Где этот мудрец? – сквозь зубы проговорил Крамт.
Оставалась последняя комната – в самом конце коридора. Прозрачная дверь в неё была закрыта.
Крамт поднёс палец к губам и прислушался. Оттуда доносилось бормотание. Крамт резко толкнул дверь, и мы влетели… в кухню! В очень грязную кухню. В раковине высилась гора немытой посуды. Повсюду валялись какие-то объедки, мусор, осколки. А в самом углу стояла стремянка, на которой сидел… гном.
Мне пришлось ущипнуть себя. Вдруг я сплю?! Но нет, на стремянке действительно сидел крошечный старичок в длинной зелёной рубахе, босиком. Он был похож на кактус из Оранжереи. Пухлый, маленький, зелёный. Только без колючек.
Крамт оглянулся, словно искал кого-то ещё.
Старичок не мигая глядел на нас. Я даже засомневался: живой он или игрушечный? Но тут он открыл рот и изрёк:
– Без рук, без ног, а ворота отворяет. Кто это?
Голос у него был скрипучий, как те самые ворота, про которые он спрашивал.
– Ты кто? – спросил сердито Крамт. – Где Ветряной Старец?
– Не бросай слов на ветер, – посоветовал ему дедушка.
Крамт подскочил к нему и заорал в ухо:
– Старец? Старец где?! Куда он ушёл?
– Ветер гасит свечу, но огонь раздувает! – бойко откликнулся дедушка.
– Крамт, – позвал я.
Но он не слушал меня. Схватил дедушку за рубашку и потряс.
– Говори! – кричал Крамт. – Говори, где твой хозяин?!
– Без ветра лес не шевелится! – кричал в ответ дедушка. – Без ветра – не шевелится!
– Крамт!
Я подскочил к ним и схватил друга за руку.
– Крамт, это и есть Ветряной Старец… Ты что, не видишь? То есть не слышишь?
Крамт отступил. Его глаза расширились.
– Не может быть, – прошептал он. – Но он… Он должен дать нам совет! Он должен заставить тебя помочь Эльне.
Крамт в сердцах толкнул Старца. Тот потерял равновесие и едва не упал со стремянки. Крамт развернулся и помчался к выходу. Я – за ним.
– Стой! Стой, ну давай поговорим с ним!
– Он сумасшедший! – рявкнул Крамт, не поворачиваясь. – Твой отец был прав! Это псих, полный псих!
«Это правда», – пронеслось в моей голове. Мы выскочили из дома и…
…едва не сбили с ног Жорель.
– Кто псих? – спокойно спросила она, отстёгивая лыжи.
– Что ты тут делаешь? – грубо спросил Крамт.
– А вы?
– Ты следила за мной?!
– Нет, – всё так же спокойно ответила его мама.
– Тогда как ты тут оказалась?!
Я молчал. Я понял, как тут оказалась мама Крамта. Она слышала вчера наш разговор в Оранжерее. Только вот зачем она приехала…
– Как он? – спросила Жорель у меня.
– Кто? – не понял я. – А, Старец. Э-э-э… У него там грязно.
– Понятно, – кивнула она, воткнула лыжи в снег и направилась к дому. – Пойдёмте со мной!
– Что я там забыл? – огрызнулся Крамт, хватая свои лыжи.
– Погоди, – прошептал я. – Может, твоя мама знает какой-то секрет, как его расшевелить?
– Дин, ты идёшь? – позвала Жорель.
Глава 11. Совиное Поветрие
Честно сказать, было боязно заходить к Ветряному Старцу снова. Он был… странный. А странное всегда пугает. Мне хотелось развернуться и помчаться с горы во весь опор. Но Жорель звала меня, и я вошёл в дом. С ней рядом страх отступал.
Мы снова прошли по длинному холодному коридору. Стояла тишина, только шуршали наши комбинезоны. Крамт остался снаружи.
У двери кухни Жорель ахнула и бросилась вперёд. Я осторожно заглянул внутрь. Старец всё-таки упал!
Он лежал на боку, махал руками и никак не мог подняться. Старец казался похожим на талюка, только не фиолетового, а зелёного.
Жорель стала его поднимать, но у неё не вышло, потому что из-за высокого роста она не могла пролезть за стремянку. Я ещё раз оглянулся. Может, пусть Крамт сам помогает своей маме? Но его и след простыл. Наверное, уехал…
– Дин!
Я подошёл к Жорели, потянул Старца за маленький кулачок. Ух и холодный он был!
– Так нельзя, возьми за плечо, – попросила Жорель.
Вместе мы подняли его и усадили обратно на стремянку.
– Ветер силён, снег съедает, – с благодарностью сказал Старец.
Жорель обвела взглядом грязный пол, кастрюли и тарелки с остатками еды, пыльный стол и замызганную раковину.
– Это кто же всё натворил? – спросила она со вздохом.
– Ветер! – откликнулся Старец. – Дыхание природы!
Я даже фыркнул. Неожиданно вышло, но смешно.
– Ты, наверное, есть хочешь? – спросила Жорель.
– Не бросай слов на ветер, не бросай слов на ветер! – заволновался Старец.
Он снова закачался на стремянке.
– Да я не бросаю, не волнуйся. – Жорель погладила его по руке, а потом подошла к заляпанному шкафу и распахнула его.
Там оказались пакеты с пищевым порошком – такие же, как у нас дома. Точнее, не совсем такие: одни были открыты, другие измяты, словно Старец пытался сжевать их целиком. Со многих стёрлись надписи – в общем, разобраться в этом беспорядке было под силу только моей маме. Или… Жорель?
– Дин, включай воду! – распорядилась она. – Давай приведём тут всё в человеческий вид!
Мне не хотелось помогать матери Крамта. Но у неё был такой голос… Я подошёл к раковине и открыл кран. Вода сначала побурчала в трубах. Потом полилась. Леденющая! Похоже, сразу талая, без подогрева. Надеюсь, хотя бы очищенная. Папа бы сразу проверил фильтры. Но где они? Жорель тем временем нашла за холодильником пульт. Он тоже был весь грязный, с бурыми пятнами на кнопках.
Жорель достала из кармана ракушку. Послушала её. Сунула в другой карман, а из первого вытащила салфетку. Протёрла ею пульт. Нажала. Ничего не произошло.
– Крамт! Тут не работает пульт! – громко сказала она.
Молчание.
Я выключил воду и покосился на Жорель. Она тоже странная, что ли? Как Старец, как Чойри. Везёт мне на таких в последнее время.
– Крамт! – снова громко позвала Жорель. – Я же знаю, что ты здесь! Иди сюда, нужна твоя помощь.
Дверь распахнулась. На пороге стоял Крамт, руки в боки.
– Я не стану вам помогать, – заявил он, не глядя на Старца.
– И не надо, – откликнулась Жорель. – Вот пульт почини.
Крамт с отвращением взял пульт двумя пальцами и куда-то вынес.
Через некоторое время распахнулись двери ещё одного шкафа, который я не заметил.
– Ага, – удовлетворённо сказала Жорель. – Крамт починил пульт. Спасибо, дорогой!
В шкафу обнаружились приборы для уборки: пылесос, электрощётка, несколько банок с чистящими средствами, ведро и огромный таз из прозрачного лагриума, в каком купают младенцев. Жорель опустилась на колени, пошарила по стенке. Послышался щелчок.
– Дин, проверь-ка воду!
Я послушался. Сунул палец под струю воды и вскрикнул. Горячая!
– Ага, – снова улыбнулась Жорель. – Ну, поехали?
Только мы никуда не поехали. Мы остались на месте – отмывать кухню. Сначала всё пропылесосили, потом я набрал ведро воды, и Жорель вымыла пол. Она нашла жёсткие губки и отдраила плиту. А я стоял с бутылкой чистящего средства и пшикал им туда, куда она указывала. Изредка Жорель доставала ракушку и прикладывала к уху. Потом убирала обратно в карман и снова принималась за работу. Мусор, пыль и объедки не пугали её: она собрала их в большой прозрачный мешок и поставила у выхода.
Потом она вытерла пыль – со шкафов и с кровати в углу, которую я сначала не заметил. Ну то есть не совсем с кровати – с чего-то вроде длинного низкого табурета: на нем не было ни одеял, ни матраса.
Мне Жорель выдала тряпку и указала на стремянку.
– Протри осторожно, там, где сможешь достать, – попросила она. – Только не пугай Старца.
Я подошёл к нему сбоку.
– Ветер в рукавицу не возьмёшь! – предупредил он меня обеспокоенно.
– Да я с краю только, – пообещал я, осторожно смахивая пыль со ступенек.
Старец затих и только еле слышно дышал, как затаившийся в снегу песец.
Жорель тем временем вскипятила воду и, перебрав пакетики с порошками, выбрала несколько. Засыпала их в кипяток.
– Без ветра лес не шевелится, без ветра лес не шевелится! – затараторил Старец, который до этой поры наблюдал за нами молча.
– Каша скоро будет готова! – пообещала Жорель.
Пахло вкусно. У меня забурчало в животе. Но я всё равно не смог бы проглотить ни ложки. Мы столько всего отмыли, слили так много грязной воды в узкий сток, что меня мутило от отвращения.
А Жорель была совсем не брезгливая. Она вытащила из шкафа таз, попросила меня вылить в него несколько кастрюль с горячей водой, развела там какой-то порошок, и получилась голубоватая пена. К моему потрясению, она осторожно взяла дедушку-гнома и перетащила к тазу.
– Без рук! Без ног! – выкрикивал испуганный Старец и вертел головой во все стороны. – А ворота отворяет! А ворота отворяет!
– Это ветер, – ласково сказала Жорель. – Правильно? Я ведь угадала? Ветер? Хорошо! Сначала искупаешься, а потом будет каша. Ладно? Вкусная каша.
И она засунула его прямо в пену. А потом осторожно стащила с него одежду, выудила её и шлёпнула в раковину. Старец крутил головой, испуганно озираясь, а потом затих.
– Крамт! – снова позвала Жорель. – Темнеет. А тут, похоже, не работает освещение.
Крамт снова вошёл на кухню, всё так же не глядя ни на чистую плиту, ни на дремлющего в пене Старца. Он подошёл к шкафу и стал что-то в нём крутить.