417.
Насколько силы Северской земли были уже истощены, видно из того, что, когда Глеб Юрьевич был осажден Изяславом Мстиславичем в Остре, то черниговские князья не могли подать помощи, и он принужден был сдаться418. Хотя в следующем (1148) году на помощь явились рязанские князья, но все-таки до открытой битвы не дошло, и Изяслав Мстиславич, опустошив окрестности Чернигова, отошел к Любечу, откуда, боясь вскрытия рек, отступил к Киеву419.
Вследствие совершенного истощения сил своей области черниговские князья послали к Юрию Долгорукому, требовали помощи, указывая на разорение своих уделов, и угрожали заключить отдельный мир с киевским князем. На этот раз мнение старейших дружинников остановило суздальского князя, и вместе с тем чернигово-северские заключили мир с Киевом420.
Таким образом, попытка Давидовичей кончилась полной неудачей. Ее результатом кроме сильного опустошения Северской земли было отнятие Курской области в пользу суздальского князя и постоянная необходимость лавировать между двумя сильными соперниками на киевский стол – князем суздальским и Мстиславичами. Будучи поставлены между сильными центрами, Киевом и Суздалем, чернигово-северские князья должны были постоянно принимать участие в борьбе этих двух земель. Приставая к той или другой стороне, они иногда давали перевес, иногда уравнивали силы. Эта историческая необходимость ослабляла силы Северской земли, но вместе с тем при искусной политике могла служить и к ее усилению. На первое время и Святослав Ольгович и Давидовичи действовали одинаково, направляя свои усилия только к тому, чтобы оберегать свой удел от разорения. Это направление их политики сказалось уже в 1148 г., когда снова началась борьба между Юрием и Изяславом Мстиславичем. Они ограничиваются только тем, что, собрав войска, заняли область вятичей421 и таким образом соблюдали договор с киевским князем, не раздражая, однако ж, и Юрия. Но скоро
Давидовичи отделяются от Святослава Ольговича. Старое стремление к Киеву никак не покидало черниговских князей. Они теперь не упускают ни одного благоприятного случая вмешаться в киевские дела и захватить киевский стол, что как мы увидим, им и удается. Но если на ход дел Северской земли имело влияние это стремление, то не меньшую роль играло здесь и географическое положение Черниговского удела. Когда приходилось сталкиваться двум ветвям Мономахова рода, то дорога киевского князя против Юрия проходила прежде всего по Черниговскому уделу, чрез Подесенье и область вятичей, поэтому черниговскому князю представлялся неотлагательный и быстрый выбор, на чью сторону пристать. Оставалось хитрить и лавировать, что и исполнял в совершенстве Святослав Ольгович, а Давидовичи, только стремясь в Киев, не соблюдали осторожной политики своего двоюродного брата.
Когда в 1149 г. опять началась борьба между Мономаховичами, Святослав Ольгович, сообразив, что Юрий по дороге легко может явиться в его уделе и опустошить его, пристал к нему, выговоривши неприкосновенность своего владения422. Но на такой шаг Святослав решился не вдруг: задержавши присланных Давидовичами послов, он снесся с Юрием, чтобы узнать, действительно ли он думает идти к Киеву, заключил с ним договор и затем объявил послам, что он тогда только сохранит союз с Изяславом, если он возвратит ему награбленное имущество Игоря. Этим Святослав Ольгович заставил Юрия минуть его удел, догнав его уже на дороге к Переяславскому княжеству423. Когда после всяких взаимных опустошений Юрий овладел Киевом, то Святослав Ольгович получил обратно Курск с Посемьем, сверх того, Изяслав Давидович должен был ему уступить Сновскую тысячу, а Юрий дал еще города Клеческ, Слуцк и область дреговичей424. Между тем Черниговский удел поплатился за политику своих князей. Это обстоятельство, как видно, повело за собою разделение в самом семействе Давидовичей, хотя некоторое время все чернигово-северские князья действовали единодушно. Они помогают Юрию, когда его из Киева изгнал Изяслав Мстиславич425; Святослав Всеволодович участвует в походе на половцев426; но уже в 1151 г. мы видим Изяслава Давидовича на стороне Мстиславичей, в то время как брат его, Владимир, со Святославом Ольговичем помогают Юрию427. В этом нельзя не видеть чисто эгоистических целей старшего Давидовича в ущерб целой области и своему роду, потому что стремления Мстиславичей клонились далеко не в пользу северских князей. Взгляд их на значение рода Мономаховичей и на его отношение ко всей Русской земле шел совершенно в разрезе с правами и обычаями княжеских родов, установившимися на Руси. Когда после битвы у Днепра и переправы на киевскую сторону союзников Юрия последний вступил в переговоры со своим старшим братом, Вячеславом, сидевшим в Киеве, то этот Моно-махович преспокойно указывает на то, что Юрий может отправить Ольговичей восвояси, взять себе Курскую область и присоединить ее к Переяславскому княжеству, хотя она искони была волостью Святославичей428. В этом случае как нельзя лучше сказались убеждения Мономаховичей, что они имеют право распоряжаться Русской землей, игнорируя остальные княжеские роды. Ольговичи, конечно, восстали против заключения мира, и летописец объясняет это тем, что они «скоры на кровопролитье», но мы теперь взглянем на этот факт иначе.
В последовавшей затем битве у Рута союзники Юрия были разбиты наголову, и Владимир Давидович был убит. Изяслав Давидович сейчас же после битвы занял Чернигов, куда спешил и Святослав Ольгович, но «бе тяжекъ теломъ и трудилъся бе бежа», так что, достигши Остра, «не може ехати», а послал в Чернигов Святослава Всеволодовича. Когда последний явился к перевозу на Десне, то узнал, что Чернигов уже занят Изяславом Давидовичем. Он известил об этом своего дядю, и они оба бежали в Новгород-Северский429.
По-видимому, Святославу Ольговичу опять грозило изгойство, так как Изяслав Мстиславич при заключении мира с Юрием потребовал от него исключения из договора условия о положении Ольговича430. Юрий должен был пожертвовать своим союзником. Давидович, сидевший теперь в Чернигове, вероятно, не упустил бы случая сосредоточить власть в своих руках, но, к счастью для Святослава Ольговича, Юрий не хотел удаляться в Суздальский удел и заперся в Остре. В это время Ольгович и Всеволодович заключили союз и послали к Давидовичу в Чернигов просить о возвращении им Новгород-Северского удела с принадлежащими к нему областями. Ввиду не выяснившегося положения Юрия Давидович не решился затевать внутренней борьбы, и договор был заключен431. В силу его Святослав Ольгович послал даже вспомогательный отряд к союзникам, осаждавшим Юрия. Но лишь только последний оставил Остер и отправился в Суздаль, он принял его с большим почетом в Новгороде-Северском и снабдил
необходимым на дорогу432: простое гостеприимство не могло быть поставлено ему в вину и сохраняло для него хорошие отношения и с Юрием. Хотя он в критических обстоятельствах покинул своего союзника, но все-таки при новом столкновении в роде Мономаховичей для Святослава не представлялось выбора: все выгоды для его волости заключались в союзе с Юрием. Соединись он с Мстиславичами и Давидовичами, силы Юрия были бы подавлены, а затем Святославу пришлось бы одному иметь дело с властолюбием Давидовичей. Вот почему в 1152 г. мы снова видим его на стороне суздальского князя. Дело началось с того, что киевский князь и Давидовичи сожгли Остер, который принадлежал, как мы знаем, Юрию и служил ему наблюдательным пунктом над делами в южной Руси. Этим ослаблялось влияние суздальского князя на Киев, вследствие чего и последовал ряд новых усобиц. Но на этот раз новгород-северский князь попал еще в худшее положение, чем прежде. Потерпев неудачу под Черниговом, Юрий теперь направился в обратный путь чрез волость Святослава. Напрасно последний просил не оставлять его в таком затруднительном положении, указывая на убытки, понесенные его уделом, Юрий ограничился только тем, что оставил ему своего сына Василька с 50 человеками дружины. Надо было ждать вторжения Давидовичей с киевским князем в новгород-северский удел. В то же время половцы, возвращаясь из-под Чернигова, разграбили окрестности Путивля. Осенняя распутица отдалила беду, но лишь только реки стали, киевский князь со всеми союзниками явился под Новгородом-Северским. Несмотря на сильное сопротивление жителей, неприятели взяли острог. Разлитие ли рек (?), как говорит Ипатьевская летопись, или невозможность взять крепкий город, как говорит Никоновская, заставила киевского князя согласиться на мир433. Союзники отправились праздновать свои победы к Изяславу Давидовичу в Чернигов.
Вслед за этим в политике Изяслава Давидовича является неожиданный поворот: он и Святослав Ольгович съезжаются в Хоробре и уговариваются снова быть им «за одинъ мужь»434. Трудно объяснить этот факт. Как предположение можно сказать, что Изяслав Давидович был недоволен киевским князем за то, что он не оправдал его планов по отношению Новгород-Северского удела. Может быть, и истощение Черниговского удела способствовало этому. Неизвестно, долго ли бы продолжалось это согласие, если бы не изменились самые обстоятельства. Давидович по-прежнему остается в хороших отношениях с Изяславом Мстиславичем и даже участвует в его походе на галицкого князя435, в то время как Святослав Ольгович держится в стороне от киевских событий. Черниговский князь не оставлял стремлений к Киеву, и, лишь только в 1154 г. умер Изяслав Мстиславич, он сделал попытку захватить киевский стол436. Думая, что в Киеве начнутся неурядицы по поводу принятия нового князя, Изяслав Давидович вздумал ими воспользоваться и попал в довольно комическое положение. Он быстро отправился к Киеву. Лишь только он подъехал к перевозу на Днепре, старый Вячеслав, дядя умершего князя, послал его спросить: «Зачем ты сюда приехал, кто тебя звал? Ступай в Чернигов!» Пришлось Давидовичу уверять, что он только затем явился, чтобы поплакать над гробом Изяслава, и, не исполнив этого благого желания, отправиться назад, так как его в Киев не пустили