Франц Месмер, отец Максимилиан Хелл, универсальный магнетический флюид, увлекательные спектакли и корни «Христианской науки»
Вообразите, что вы – богатая французская аристократка 1788 года, страдающая от самых страшных хворей – скуки и лени. Вы услышали, как ваши друзья рассказывают об удивительном немецком враче и его странных новых теориях касательно животного магнетизма. Собственно, в гостиных и салонах Парижа на прошлой неделе только об этом и говорили. Вы решаете, что надо бы попробовать пообщаться с этим забавным человеком, и приезжаете в шикарно обставленный дом Месмера.
Перед вами большой салон с витражными окнами. Все стены украшены зеркалами. В воздухе витает аромат цветков померанца. Вдалеке раздается тихое пение и нежные звуки арфы.
В центре комнаты вы видите большой овальный чан («бакé») больше метра длиной и 30 сантиметров глубиной. Внутри него батарея винных бутылок, заполненных «магнетической водой». Вскоре приходит ассистент и доливает воды в емкость, чтобы бутылки были погружены до самого верха. Затем он накрывает чан железной крышкой с отверстиями, а в эти отверстия вставляет длинные стержни. Остальные участники действа – в основном такие же дамы из высшего общества, как и вы сами, – начинают прикасаться «больными» частями тела (руками, ногами, шеями и спинами) к этим железным стержням, чтобы почувствовать живительную силу намагниченной воды.
Также вам предлагают сесть вокруг «баке» как можно ближе друг к другу, чтобы, соприкасаясь ногами с соседками, вы бы «облегчали прохождение магнетических флюидов».
Когда все наконец расселись, появляются ассистенты-магнетизеры. Они начинают нежно касаться коленей, позвоночника и даже груди (да-да!) барышень, пристально глядя им в глаза. Через прикосновения они манипулируют «универсальным флюидом» внутри вас. Отметим, что магнетизеры молоды и очень неплохо выглядят. Вы немного шокированы. Или даже не так уж немного.
Некоторые из ваших соседок начинают истерически смеяться, другие всхлипывают, третьи визжат, кричат, убегают из комнаты или падают в обморок. Ну а вы на время излечиваетесь от хандры.
Когда все в комнате уже находятся в состоянии коллективного помешательства, вашим очам, наконец, предстает сам великий пророк – Франц Месмер. Интересный мужчина за сорок, он одет в длинное белое одеяние с вышитыми золотыми цветами. В руках у него большой «магнетический» стержень. Месмер медленно переходит от одной барышни к другой и аккуратно поглаживает каждую этим стержнем, приводя тем самым в чувство. И вы видите, как ваши новые знакомые одна за другой успокаиваются.
Когда Месмер подходит к вам, выдвинув свой магнетический стержень, вы уже не в силах выносить всю эту сцену и опрометью бросаетесь из комнаты. Выйдя на улицу, вы понимаете, что, пожалуй, ничего нелепее вы в жизни не видели, – однако же надо признать, что вы отлично развлеклись. Теперь в вашем багаже новая сногсшибательная тема для обсуждения на ближайшей вечеринке.
Итак, что это вообще было? Чтобы ответить на этот вопрос, нам надо вернуться немного в прошлое и представить вашему вниманию отца Хелла.
Отец Хелл и рождение животного магнетизма
В 1770-х годах Франц Фридрих Антон Месмер, молодой доктор, практиковавший в Вене, случайно познакомился с иезуитом по имени Максимилиан Хелл – и эта встреча навсегда изменила его жизнь. Максимилиан Хелл, или отец Хелл, как он, видимо, предпочитал называться, проводил медицинские эксперименты с намагниченными пластинами железной руды. Он прикладывал их к обнаженным телам больных для облегчения их состояния при хворях вроде ревматизма.
Месмер был буквально заворожен сеансами отца Хелла. Он позаимствовал магнетическую теорию и позже развил ее в собственную замечательно безумную философию, гласившую, что абсолютно все – да, все-все – болезни связаны с дисбалансом в организме некоторого универсального магнетического флюида, на который, впрочем, действует сила тяжести. Месмер сначала полагал, что равновесие можно вернуть, накладывая магниты, но позже счел, что истинная сила, способная изменить ток магнетических флюидов, находится в нем самом.
Он назвал этот универсальный магнетический флюид «животным магнетизмом». Месмер уверовал, что, накладывая руки на пациента и подключая собственную волю, он может воздействовать на флюид и тем самым исцелять от болезней.
Мысль о том, что человеческое тело содержит некий загадочный универсальный флюид, чувствительный к действиям внешних сил, была не нова – она восходила к принципам таких оккультных течений, как астрология и алхимия. В XVI веке Парацельс предположил, что на наш организм может влиять движение планет. Основываясь на этой теории, Месмер писал в своей диссертации, защищенной в стенах Венского университета в 1766 году:
«Солнце, Луна и неподвижные звезды взаимно влияют друг на друга на своих орбитах; они вызывают и направляют на нашей Земле приливы и отливы не только лишь в море, но и в атмосфере; тем же образом они влияют на все организмы через тонкий и подвижный флюид, наполняющий собой Вселенную и связывающий все вещи мира во взаимодействии и гармонии».
Месмер утверждал, что этим «нервном флюидом», или, как он выражался, «животным магнетизмом», можно управлять. В эпоху невероятных научных открытий вроде электричества и гравитации проповеди Месмера о магнетическом флюиде немедленно нашли свою аудиторию.
Магическое касание Месмера
Уговорив отца Хелла сделать для экспериментов несколько похожих магнитных пластин, Месмер начал лечить пациентов в Вене. Он вскоре добился успеха, занимаясь лечением Франциски Остерлин, молодой «истерички», страдавшей судорогами. Во время очередного приступа Месмер приложил магнитные пластины к животу и ногам больной. Остерлин рассказала о «болезненных токах тонкой материи», проходивших через ее тело; они сначала ослабили судороги, а потом и вовсе прекратили их.
Месмер лечил Остерлин от многочисленных приступов в течение двух лет и в конце концов решил, что магнитные пластины были лишь дополнением к наложению его собственных рук. Затем он установил, что тех же результатов можно добиться, просто совершая пассы вдоль тела Остерлин или двигая руками в том направлении, куда он хотел переместить магнитный флюид, – даже на большом расстоянии.
Объявив об излечении Остерлин, Месмер стал писать о своем невероятном открытии во все научные общества Европы. Его теория оказалась невероятно простой и в то же время фантастической: человеческое здоровье, согласно ей, зависело от непрерывного потока животного магнетизма через тело. Если поток флюида блокируется, непременно развивается болезнь. Здоровье, таким образом, можно восстановить, разблокировав поток магнетизма и манипулируя им при помощи намагниченного… да, собственно, чего угодно намагниченного. Примерно так это объяснял Месмер в письме одному венскому другу:
Не пришлось долго ждать и сатирических рисунков: вот ослы, которые отлично справляются с работой животных магнетизеров
Улучшение циркуляции магнетического флюида в режиме нон-стоп
«Я установил, что магнетический флюид – примерно то же, что и электрический, и его можно распространять аналогично, при помощи предметов-посредников. Для этого подходит не только сталь. Я выяснил, что бумага, хлеб, шерсть, шелк, камень, кожа, стекло, дерево, люди и собаки – короче говоря, всё, чего я касался, – становится настолько магнетическим, что действует на больных людей не хуже магнитного железняка».
Отвлекшись от магнетизирования кожаных предметов и собачек, Месмер нашел статусную пациентку в лице Марии Терезии фон Парадис, гениальной юной пианистки, которая с детства была слепа. Он начал работать с животным магнетизмом молодого дарования и вроде как даже начал излечивать ее слепоту, пока опекуны Марии внезапно не отстранили его от работы. О причинах были разные толки – есть догадки, что доктор и пациентка чересчур сблизились, что неудивительно: ведь лечение предполагало постоянные касания. Как бы то ни было, Месмеру пришлось покинуть Вену.
Общества вселенской гармонии
Несмотря на скандал в родной Австрии, Месмеру удалось найти более просвещенную аудиторию во Франции. Его привлекательность в сочетании с изысканностью и почти сверхъестественной самонадеянностью встретили понятную симпатию среди французов. В 1778 году Месмер начал работать с высшим светом Парижа и начал там исключительно популярную практику излечения магнетизмом. На две трети это был спектакль, а на одну треть – лечение. Ну, или скорее девять десятых театрального действа и одна десятая исцеления.
Для эпохи подавленных и затаенных желаний отлично подходил жанр драмы с сексуальным подтекстом. Шоу Месмера стали хитом номер один, а сам врач вскоре обогатился. Как и у многих других шарлатанов разных эпох, моральные обязательства Месмера перед медициной и пациентами таяли так же быстро, как росло его состояние. А потом и вовсе практически испарились.
Наглости Месмеру было не занимать, и вскоре он решился написать самой королеве Марии-Антуанетте, попросив ее о личном замке и значительном годовом пособии из королевской казны – в общем-то, просто за то, что он Месмер:
«Для Вашего Величества четыре или пять тысяч франков во имя доброго дела – не деньги. Главное – благополучие и счастье вашего народа. Мое открытие должно быть поддержано щедростью, достойной монарха, которому я буду предан».
Советники королевы в конце концов ответили. Они решили предоставить Месмеру пособие в размере 20 тысяч франков – в том случае, если он сможет успешно доказать свое открытие перед лицом представителей медицинского сообщества, назначенных королем. Месмер поколебался и, внезапно заявив о своем презрении к деньгам, уехал из Парижа (а заодно и подальше от возможного дальнейшего расследования) в бельгийский город Спа. За ним отправились и некоторые из убежденных последователей. Один из них, по фамилии Бергасс, открыл нечто вроде подписки: каждый из клиентов всего за 100 луидоров мог получить секреты своего гуру. Месмер, мигом забыв, что теперь он бессребреник, с радостью согласился и получил целых 140 тысяч франков за счет подписчиков, желавших распространять учение месмеризма.
АМЕРИКАНСКОЕ НОВАТОРСТВО: ОТ МАГНЕТИЗМА К ЛЕЧЕНИЮ ВЕРОЙ
Мэри Паттерсон к 1862 году была ослабленной, истощенной и печальной особой. Ведь большую часть своих 42 лет жизни она была прикована к постели из-за болезней. В поисках исцеления миссис Паттерсон направила свои слабые стопы в офис Финеаса Паркхерста Куимби в Портленде, штат Мэн.
Несколькими годами ранее Куимби был на лекции заезжего француза по имени Шарль Пуайен, посвященной животному магнетизму. Куимби был потрясен. Подобно девочке-подростку из российских 1990-х, которая после концерта «Иванушек International» следует за своими новыми кумирами по всем уголкам страны, Куимби бросил привычные дела и стал поклонником месмеризма. Он поехал за Пуайеном и постарался научиться всему.
Метод магнетического исцеления в понимании Куимби был основан на укреплении контакта между врачом и пациентом, чтобы убедить больного улучшить свое душевное состояние посредством «позитивного мышления». Врач пристально смотрел в глаза пациентам и внимательно слушал их жалобы, параллельно массируя им пальцы и руки. В этом не ощущалось ничего зловещего, напротив – многие пациенты Куимби «выздоравливали» просто оттого, что доктор их выслушивал.
Похоже, что Куимби искренне верил в искусство месмерического исцеления, которое он практиковал. В отличие от Месмера, забывшего о морали в гонке за деньгами и славой, Куимби был предан своему делу и пытался помочь всем, кому мог.
В том числе и несчастной женщине, переступившей порог его кабинета в 1862 году.
Ко всеобщему и собственному изумлению, Паттерсон стала чувствовать себя гораздо лучше спустя буквально неделю после того, как Куимби начал свои сеансы массажа рук в сочетании с пристальным взглядом в глаза. Вскоре это была не просто пациентка Куимби, но и его самая убежденная последовательница.
Возвращенная к жизни Паттерсон узнала от Куимби все, что он мог ей рассказать, а потом разработала собственную систему лечения под влиянием концепции животного магнетизма. Позже Мэри вновь вышла замуж и получила имя, под которым вошла в историю: Мэри Бейкер Эдди. Что же это была за система лечения? Мэри Бейкер Эдди стала основательницей «Христианской науки», крупнейшего в Америке околохристианского учения об исцелении. Даже сейчас, в 2017 году, у этой системы есть примерно 400 тысяч последователей по всему миру.
Мэри модифицировала теории магнетизма Куимби и Месмера, добавив в них религиозный элемент: он гласит, что все болезни есть иллюзия, которую можно вылечить при помощи тесного общения с Господом. Так что, пусть в несколько измененном виде, животный магнетизм продолжает шествовать по миру и в XXI столетии.
Мэри Бейкер Эдди, когда-то Паттерсон
Наварив денег, Месмер победоносно вернулся в Париж, а распространители его франшизы открыли так называемые «Общества вселенской гармонии» по всей Франции. Они утверждали, что могут лечить болезни при помощи магнетизма. Неслучайно, что многие из них были богатыми распутниками, которым приятно было устраивать магнетические ритуалы просто для того, чтобы вводить молодых барышень в состояние затуманенного сознания.
Возвращение Месмера в Париж, однако, было замечено Французской академией наук – довольно строгой организацией по тем временам. Академия в 1784 году решила присмотреться к новому веянию в медицине и включила в свою комиссию даже прославленного гостя – американца Бенджамина Франклина. Вывод был сокрушительным: магнетического флюида не существует. Месмера объявили обманщиком, который за счет сил внушения и воображения создавал сильнейший эффект плацебо.
Марионетка, масштаб 1: 1, из французского пособия по магнетизму, 1846
Месмер покинул Францию, теперь уже навсегда, и был забыт. После долгих скитаний по Европе он умер в Австрии в 1815 году. Дело его, однако, не забыто. И по сей день словарь Merriam-Webster определяет глагол «месмеризировать» (mesmerize) как «гипнотизировать» или «завораживать».
Гипноз – современная версия месмеризма
Английский колониальный врач Джеймс Эсдейл, работавший в Бенгалии, хотел облегчить страдания своих пациентов при удалении крупных опухолей мошонки. Это было актуально из-за вспышки филяриоза – паразитарной инфекции, вызываемой круглыми червями. Проблема была настолько массовой и серьезной (у одного пациента мошонка раздулась до таких размеров, что он мог перемещать ее лишь с помощью целой системы из веревки и блока), что медики изо всех сил искали выход из ситуации.
Даже за тысячи миль от Парижа, на задворках колониальной империи, все же ходили слухи о некоем Франце Месмере, вводившем пациентов в состояние транса. А ведь над пациентами в этом состоянии можно безболезненно осуществлять медицинские манипуляции.
Эсдейл почитал труды Месмера и решил испытать животный магнетизм. Врач создал свой собственный месмерический метод, включив туда элементы местных индийских практик вроде йогического дыхания и поглаживаний. После того как больной впадал в транс, Эсдейл брал в руки скальпель и – если все шло хорошо – удалял опухоль мошонки. Как ни забавно, это работало!
Хотя сам Эсдейл и называл себя «месмеристом» (термин «гипноз» тогда только начинал использоваться в Британии), он фактически стал пионером применения гипноза в целях хирургической анестезии. Этот метод недолго, но широко применялся до открытия хлороформа, в том числе во все годы Гражданской войны в США. В эпоху, когда у хирурга в хороший день погибало меньше 50 % пациентов, у Эсдейла умерло лишь 16 больных из тысяч, прооперированных им за 6 лет в Индии.
Применение гипноза в западной медицине по-настоящему пошло в гору, когда шотландский хирург Джеймс Брейд сумел сделать гипноз официальной врачебной практикой. Как и многие врачи тех лет, Брейд познакомился с техникой гипноза на публичных демонстрациях животного магнетизма, свидетелем которых он впервые стал в 1841 году. Увиденное потрясло Брейда, и на следующей неделе он вновь пришел посмотреть. Врач понял, что стал свидетелем уникального явления, – однако его не устраивало объяснение этого явления «эманациями» и «магнетическим флюидом». Брейд стал сам искать ответы на свои вопросы.
Он заметил, что во время обоих сеансов глаза пациентов оставались закрытыми. Брейд решил, что людей каким-то образом погружали в сон за счет нервно-мышечного истощения, возможно, из-за пристального взгляда. Он решил провести эксперимент на госте, который как раз на следующий день пришел к нему на ужин. Врач попросил его очень долго и пристально смотреть не мигая на горлышко винной бутылки – испытуемый вскоре уснул (и больше не наведывался к Брейду на ужин).
Столь же успешно повторив эксперимент на жене и слуге, Брейд насладился несколькими минутами домашней тишины, наконец-то спокойно закинул ноги на обеденный стол и сделал важный вывод: месмерическое состояние, которое он прозвал «нервическим сном», можно понимать как реальный физиологический и психологический феномен.
Следующие 18 лет жизни Брейд изучал самые разные медицинские приложения гипноза, в том числе при лечении деформаций позвоночника, глухоты и эпилепсии. Он утверждал, что его метод эффективен, и исследования Брейда, как и его постоянные публикации в научных журналах, постепенно получили признание медицинского сообщества. Именно он заложил основы использования гипноза в медицине, и до сих пор гипноз иногда применяется для лечения боли, «приливов», утомляемости и многих психологических проблем.
Брейду также принадлежит и популяризация слова «гипноз», с которым по сей день ассоциируется эта практика. Именно благодаря ему сегодня мы можем получать лечение у гипнотерапевта, а не «животного магнетизера».
Разве не стоит сказать Брейду за это спасибо?