СЕКРЕТНАЯ РЕМИЛИТАРИЗАЦИЯ ГЕРМАНИИ
Тайная стратегия полковника Николаи
1 ноября 1918 года полковник Николаи приехал в Киль с секретной миссией. Это был необычный день для руководителя немецкой разведки: за 500 километров от порта на Балтийском море в Спа, Бельгия, в Ставке немецкой армии проходила церемония, на которой он был не прочь присутствовать. В этот день его друг генерал Тренер вступал в обязанности генерал-квартирмейстера рейха на должность ушедшего несколько дней назад в отставку генерала Людендорфа.
Выбор кандидатуры Тренера был инициативой Николаи — ему сын простого фельдфебеля был обязан столь высоким назначением. Николаи сумел убедить Гинденбурга и канцлера Макса фон Бадена выбрать соперника Людендорфа, начавшего службу в армии в 18 лет и не принадлежавшего в отличие от большинства генералитета к немецкой аристократии.
Но полковник Николаи не собирался заострять на этом внимание — у него хватало других забот. В Киле, где он находился, происходили странные события. 27 октября начались восстания на имперском флоте, бывшем до недавнего времени гордостью императора Вильгельма II. На флоте царил беспорядок, революционные агитаторы подбивали матросов на бунт.
В Киле Николаи встретился с двумя агентами — капитаном судна Зивертом и гардемарином Эрвином Керном. Оба агента руководили восстаниями на кораблях в Киле. Через неделю произошло еще одно крупное восстание, когда на сторону революции перешли 20 тысяч матросов. Без сомнения, Николаи был к этому причастен, блестяще выполнив задуманную операцию.
Выехав из Киля, он обдумывал план созыва секретного совещания, которое было проведено 25 сентября. На нем присутствовали Людендорф, Гинденбург и группа офицеров Генштаба в Спа. На этом совещании глава немецкой разведки сделал следующее заявление: «Это поражение, но если мы не хотим, чтобы поражение обернулось для Германии и Генштаба настоящей катастрофой, то должны обвинить в нем не солдат, а руководство. Если необходимо, то мы принесем в жертву императора и империю!»
Слова были произнесены — принести в жертву императора…
Гинденбург резко протестовал, Людендорф не произнес ни слова. Два других участника совещания — генерал Бартенвеффер и полков ник Бауэр одобрили Николаи.
Потом все пошло так, как и предполагал Николаи. Он был первым, кто заклеймил имперский режим, и вскоре к нему примкнули другие. Канцлер Макс фон Баден, понимавший, откуда идет опасность, попросил генерал-квартирмейстера не примыкать к другим трем участникам совещания, но было поздно.
Людендорф подал в отставку. Николаи стал главнокомандующим, хозяином поверженной Германии.
Тренер до 1916 года отвечал за стратегический транспорт, за производство оружия и был начальником Генштаба. На всех участках он проявил себя как хороший организатор, оправдав доверие Николаи. Тренер не был политиком, он был исполнителем, организатором. В душе он остался верен империи.
9 ноября первая часть плана, задуманного Николаи, была реализована — кайзер Вильгельм II отрекся от трона и бежал в Голландию. Оставалось сделать трудный шаг — предотвратить сползание страны в бездну революции.
Эберт пришел к власти, новое правительство постепенно заражалось настроениями спартаковцев. Необходимо было принимать срочные меры по нормализации положения в стране.
Эберт по ночам вслушивался в тревожные звуки ночи, он знал, что его положение в правительстве ненадежно. Неожиданно в кабинете зазвонил телефон. Это была секретная телефонная линия, соединявшая правительственный дворец с Генеральным штабом в Спа. Эберт поднял трубку и услышал:
«С вами говорит генерал Гренер. Готово ли правительство защитить Германию от анархии и восстановить порядок?»
Эберт был настолько взволнован, что чуть не разрыдался, как ребенок от неожиданного подарка. Пытаясь скрыть радость, он совладал с собой:
«Да, несомненно!»
Эта фраза означала, что теперь власть переходит в руки военных. Гренер продолжал:
«Отлично! В таком случае верховное командование берет на себя ответственность за дисциплину в войсках и восстановление порядка в стране».
«Как относится верховное командование к солдатским комитетам?», — спросил Эберт.
«У нас есть приказ благоприятно урегулировать этот вопрос».
Эберт задал главный вопрос, ответ на который фактически мог передать полномочия гражданского правительства в руки военных:
«Что вы хотите от нас?»
«Верховное командование считает само собой разумеющимся, что правительство будет сотрудничать с офицерским корпусом в подав-пении большевистских выступлений и поддержании дисциплины в войсках».
Эберт не знал, что с ним разговаривает не только Тренер, но и Николаи и Гинденбург, стоявшие рядом. Именно Николаи был автором идеи союза правительства и верховного командования. Такой союз он считал главной опорой для выхода страны из катастрофы.
Сразу после отречения императора Николаи, Гинденбург и Тренер встретились на совещании в Спа.
«Необходимо подавить революционные выступления», — таково было мнение Гинденбурга.
«Не только подавить, но воспользоваться ими», — продолжил Николаи. Последнее слово всегда принадлежало главе немецкой разведки.
Далее распоряжения Николаи касались гражданских властей:
«Мы проиграли войну, но должны выиграть мир!»
24 часа спустя, в ночь, предшествующую подписанию мира, с 10 на 11 ноября 1918 года Николаи находился в замке Круппа фон Бойлена. В обстановке абсолютной секретности с ним встретились руководители немецкой промышленности.
«С сегодняшнего дня вы будете получать от меня инструкции. Мы общими усилиями должны спасти Германию».
Не все поддакивали. Сталелитейный магнат Уго Штиннес был раздражен тоном, не терпящим возражений, каким Николаи разговаривал с промышленниками. Он сказал, что в правительстве сидят марксисты, революционеры. Николаи рассмеялся и воскликнул:
«Эти марксисты — большие немецкие националисты, чем вы». Что касается формы правительства, которая так страшила капитанов немецкой индустрии, о ней полковник выразился так:
«Республика останется марионеткой, раз ею руководят пугала!»
Николаи покинул замок Круппа, не дожидаясь рассвета.
Пакт Эберта — Тренера был первой пристрелкой к созданию союза между Генштабом и республиканским правительством.
В последующие трудные месяцы 1919 и 1920 годов, несмотря на попытки сепаратистов и революционные волнения, этот союз еще более укрепился и создал предпосылки для сохранения традиционной Германии.
Когда побежденные немецкие войска вернулись в Берлин, население встретило их как победителей. Эберт приветствовал их у Бранденбургских ворот словами: «Приветствую героев, вернувшихся непобежденными с полей сражений!» Эта фраза логически продолжала слова Николаи, сказанные на совещании 25 сентября, что в поражении Германии солдаты не виноваты.
Тем не менее надо было демонстрировать странам-победительницам готовность сокращать численность имперской армии. Двухмиллионная немецкая армия была разбросана по территориям европейских стран и подлежала выводу в двухнедельный срок «при соблюдении спокойствия и строгого порядка».
О соблюдении порядка надлежало думать главе правительства, и 12 декабря 1918 года Эберт издал декрет, согласно которому была образована гражданская республиканская гвардия.
В тот же день Тренер, верный исполнитель планов Николаи, приказал генералу Лекису открыть пункты для записи добровольцев. В корпус добровольцев призывали вступать «для защиты границ Германии и обеспечения порядка и мира в стране, для предотвращения происков иностранных агентов». В доме устанавливался порядок.
Все эти меры были усилиями по спасению Великой Германии. Под воззванием стояли подписи четырех основных социал-демократов: Эберта, Шайдеманна, Ландсберга и Носке.
Версальский договор был подписан 28 июня 1919 года. Согласно договору Германии предписывалось разоружиться. Но тут союзники запоздали со своими рекомендациями — новое правительство уже давно ставило перед страной задачу не разоружаться, а вооружаться.
Союзники ограничивали численность немецкого войска 100 тысячами, включая офицерский состав; ликвидировали обязательную воинскую повинность и создавали контрольные комитеты наблюдений за выполнением этих решений.
Новое правительство Носке стремилось всеми силами обойти эти драконовские, по их мнению, предписания и следовало другим, выработанным вместе с военными, решениям.
Приказом от 5 июля 1919 года назначался первый парад и создавалась комиссия по подготовке миролюбивой армии под началом генерала фон Шиихта. В комиссию входили 8 военных. Это было ядро нового Генштаба.
Обстоятельства складывались в пользу немцев. Версальский договор входил в силу 10 января 1920 года. Германия имела в запасе шесть месяцев на организационные мероприятия по созданию нового военного контингента и могла не бояться противодействия стран-победительниц. Но союзники спохватились вовремя.
В ноте от 1 декабря 1919 года отмечалось стремление Германии к перевооружению и указывалось, что «эти меры противоречат решениям Версальского договора и могут рассматриваться как намерение обойти его». Нота, естественно, осталась без ответа.
Намерение нового немецкого правительства было очевидным, комиссии по контролю за разоружением не могли проследить за всеми маневрами и инструкциями. Они не были достаточно компетентны. Они, правда, тоже не теряли времени и занимались своей привычной разведывательной работой.
Ганс фон Шиихт был выходцем из старинного рода в Померании. Родился в апреле 1866 года и в традициях семьи в 19 лет записался в первый гвардейский пехотный полк, где был отмечен наградами. В 1899 году он начал свою карьеру в Генштабе.
Во время Первой мировой войны вместе с начальником Генштаба фон Макенсеном Ганс фон Шиихт продумал и реализовал несколько удачных военных операций на русском фронте в Горлице (Румыния).
В ноябре 1918 года он был одним из тех немецких военачальников, которые не думали сдаваться и готовы были показать миру силу немецкого духа.
В начале 1919 года он участвовал в сражениях против поляков и большевиков, когда немцами была взята Рига.
Фон Шиихт был послан в Версаль в качестве немецкого делегата. Там он выслушал унизительные для Германии условия подписания мира и продумал, как им противостоять. Именно его кандидатуру предложили Носке и Тренер в качестве командующего новым мирным военным контингентом Германии.
Фон Шиихт верил в мощь Германии. Этот довольно тщедушный человек, внешне довольно сдержанный, — в душе был горяч: «Война — это горные высоты человеческого духа, она естественно выражает историческую поступь человечества». Для него войско было «образом самого государства». Вслед за Мирабо он повторял, что «Пруссия — это не страна, располагающая войском, а войско, располагающее страной».
Кому как не фон Шиихту было восстанавливать традиционный прусский милитаризм.
После событий путча Люттвица — Каппа он стал командующим рейхсвера и в течение пяти лет оставался жестким и несгибаемым военачальником, обеспечивая порядок и выполнение Конституции нового правительства. Новую зарождающуюся партию нацистов он назвал «партией избранных патриотов». «Только упорной и кропотливой работой мы наведем порядок и осознаем свою силу», — писал фон Шиихт в 1923 году.
Фон Шиихт работал в тесном контакте и взаимопонимании с президентом Эбертом и главой разведки Николаи, но в апреле 1925 года подвергся серьезной критике, когда на пост президента рейха был избран 78-летний Гинденбург. Отношения фон Шиихта с новым президентом и канцлером Штреземанном испортились. В следующем году он подал в отставку.
Его преемником стал генерал фон Шлейхер, унаследовавший мощный и безупречно работающий военный аппарат, который передал на службу Адольфу Гитлеру. Умер фон Шиихт в 1936 году.
«Злая собака, охраняющая Германию»
«Я стану злой собакой, в которой нуждается Германия!»
Человек, сказавший эту напыщенную театральную фразу, до начала своей общественной деятельности был столяром, потом мясником. Он был из простой рабочей семьи, родился в пригороде Берлина. Уже в юности он проявил твердый характер и непреклонную волю. Его внешность соответствовала темпераменту — высокий, слегка сутулый, но крепкий и сильный. Очки в золотой оправе не смягчали грубоватых черт его лица.
В статье газеты «Вельтбюйне» журналист писал о нем: «Речь его вульгарна, говорит он простыми, но убедительными фразами, как будто отрубает один за другим куски дерева…» И в заключение писал: «Этот столяр все же с понятием».
Звали этого оратора Густав Носке.
Еще в юности он стал активным деятелем профсоюза, вступил в социал-демократическую партию, в которой вскоре был выдвинут на руководящую работу. В 1906 году в возрасте 38 лет он был избран депутатом в рейхстаг.
Уже тогда он отмежевался от левого крыла партии Либкнехта и Ле-дебура и занялся бизнесом, связанным с армией и флотом, что давало ему возможность посещать фронты. Там он развернул бурную деятельность. Так он вошел в доверие военных властей и имперского канцлера принца Макса фон Бадена, который в октябре 1918 года поручил ему заняться восстаниями моряков в Киле. Эти восстания были инсценированы агентами Николаи, с которым Носке был в отличных отношениях. Волнения Носке подавил за восемь дней, заслужив прозвище Убийца.
В этом и заключался дьявольский план Николаи. 27 декабря 1918 года Тренер выдвинул Носке в Министерство обороны, при активной поддержке Николаи. Таким образом Густав Носке зависел от верховного командования, которое, в свою очередь, полностью зависело от Николаи.
Теперь перед министерством стояла другая важная задача — подавить волнения спартаковцев, усилившиеся в первые дни 1919 года. Был созван военный совет, на котором председательствовал Эберт и присутствовали генералы Тренер и Люттвиц. В их распоряжении были 4 тысячи хорошо обученных солдат — ядро вновь создаваемой немецкой армии. Они были готовы выполнить порученное им задание.
Ко времени открытия Версальской конференции, немецкое правительство издало указ, значительно ограничивающий права рабочих советов. Но мешали правительству не рабочие советы, а экстремисты, группировавшиеся вокруг Карла Либкнехта и Розы Люксембург, подготовившие выступления в Берлине. Носке не останавливался ни перед чем, стремясь сохранить единство военной империи, и вырывал с корнем ростки революционных настроений.
Злая собака Носке продумал и организовал события кровавой недели в Берлине 10–17 января 1919 года, когда были зверски убиты сотни восставших, включая двух руководителей — Либкнехта и Люксембург (15 января).
Либкнехт был прирожденным командиром. Его отец Вильгельм был журналистом, другом Карла Маркса, жил долгое время в ссылке в Лондоне. Сын был готов продолжить дело отца в борьбе за идеалы социализма. В кайзеровской Германии было опасно проводить антивоенную пропаганду, но молодой адвокат Либкнехт не боялся.
Выбранный депутатом в 1900 году, он с парламентской трибуны обличал фабрикантов и торговцев оружием. Особый резонанс получила его речь, направленная против Круп! га и его семьи, которых Либкнехт назвал «настоящими хозяевами Германии».
В рейхстаге Либкнехт развернул антивоенную кампанию. Он, несомненно, мешал хозяевам Германии и в 1916 году был заключен на два с половиной года в крепость за участие в рабочей антивоенной демонстрации. После освобождения продолжал активную работу. Все его предостережения и пророчества в отношении военных событий сбылись — Германия лежала в руинах. Либкнехт основал «Лигу спартаковцев» и вместе с Розой Люксембург в ноябре возглавил восстание спартаковцев в Берлине. Его арестовали «по ошибке» и безошибочно убили, когда перевозили из одной тюрьмы в другую.
Трагическая история связана и с именем Розы Люксембург. Она была польской еврейкой и училась в Германии и Франции. Вступила в немецкую социал-демократическую партию, в ее левое крыло. Вокруг этой миловидной решительной девушки группировалось много значительных личностей того времени.
За антивоенные выступления она попала в тюрьму. К концу войны Роза Люксембург вышла из рядов социал-демократической партии, которую считала «робкой и ревизионистской», и возглавила спартаковское движение. Восстание в ноябре было потоплено в крови. Розу Люксембург искали по всей стране и арестовали в январе. Убив, тело ее тайком бросили в реку Шпрее.
Выборы 19 января проходили в атмосфере относительной свободы и спокойствия, на них одержали победу социал-демократы. Николаи, считавший Носке своим учеником, так прокомментировал результаты выборов: «Родина спасена, действия Носке будут одобрены правительством. Остается только совершенствоваться в тактике». Это означало прежде всего усилить Генштаб. 24 февраля министр обороны представил новому правительству в Веймаре проект по созданию «добровольного» войска, одобренный большинством в парламенте. За этим последовало создание Временного рейхсвера, в который вошли корпуса добровольцев.
В период февраля — апреля 1919 года было жестко подавлено еще одно выступление коммунистов в Берлине, а следом — всеобщая стачка в Вестфалии и революционные волнения в Мюнхене.
И последний этап — в апреле 1919 года Носке отменил рабочие советы. А меж тем в Версале было принято решение о полном разоружении Германии.
Германия пыталась противиться этому решению, а тем временем Николаи, Эберт и генерал фон Шиихт активно создавали мирную армию. В течение всего 1919 года Николаи вел эту скрытую от глаз общественности работу, результаты которой не замедлили сказаться.
Он реорганизовал Верховный тайный комитет, работавший с 1917 по 1920 год, создав вместо него Верховное секретное командование по перевооружению Германии. Это была секретная политическая организация, обладавшая огромными финансовыми средствами и полномочиями. Возглавлял ее генерал Людендорф, выполнявший указания Николаи. В нее входили все крупные промышленники: Крупп, Маннесманн, Куно, Варбург, фон Бари, фон Гвиннер, Шпеер…
Все члены этого комитета начальнику немецкой разведки Николаи были известны. Фон Бари работал в разведке и был его агентом — служил генеральным консулом Германии в Ганновере до 1914 года. Затем он работал в Голландии и получил голландское подданство. Вместе с сыновьями основал там крупную фирму. Сыновья фон Бари за тем сумели привлечь в Германию американский капитал.
Германии нужны были деньги, много денег. Создавалась новая немецкая армия, и, по идее фон Шиихта, она должна была быть современной и хорошо оснащенной.
Необходимо было решить проблему места хранения и испытания современного оружия. Фон Шиихт предложил использовать для этого Россию. К переговорам приступили члены Секретного комитета под руководством Николаи и фон Шиихта, оставляя в тени правительство Германии.
Они нашли человека в России, который поддержал эту идею. Им был Троцкий. Так после продолжительных переговоров был заключен Рапалльский договор.
«Нечестивые» черного рейхсвера
Фридрих Эберт давно ждал этого момента. С той самой трагической ночи, когда он укрылся у военных, спасаясь от восставших спартаковцев.
Пакт о сотрудничестве с Тренером его спас, но не проходило и дня, чтобы Эберт не задавал себе вопрос: «А насколько это надежно и надолго ли?» Восстание было подавлено, но память об этих днях не забывалась. Он пообещал немцам, что Германия восстанет из пепла.
А теперь, в марте 1920 года, неужели армия пойдет против правительства? В армии подняли голову фанатики правого крыла — генерал фон Люттвиц и генерал Вольфганг Капп.
Теперь Эберту не оставалось ничего, как смириться и бежать. В 5 часов утра 14 марта канцлер Эберт и все члены его кабинета тайно покинули Берлин на своих автомобилях. А через час фон Люттвиц и Капп, путчисты, встречали у Бранденбургских ворот Балтийскую бригаду, которая стала хозяйничать в канцелярии и заняла основные учреждения столицы.
Как же все это случилось? Большая часть военных и все сторонники прусской монархии выступили против новых руководителей Германии. Для них республика была олицетворением позора, который надо было искупить любой ценой. Эти настроения были связаны и с решениями Версальского договора и грозили перерасти в гражданскую войну.
Отход восточных провинций к Польше, демобилизация 200 тысяч солдат из армии, экономические трудности и безработица стали причиной, настроившей традиционалистов против кабинета социалистов.
Генерал барон фон Люттвиц возглавил оппозицию монархистов и традиционалистов в армии. Его поддержали Людендорф и Гинденбург, а также консерваторы гражданских слоев населения, которых возглавил Карл Хеллферих.
Фон Люттвиц не отличался особыми талантами, был ярым монархистом, защищавшим свои идеи. Хеллферих был в начале 1918 года послом Германии в Советской России, затем возглавил консервативную партию и поддерживал монархистов.
Но это были деятели умеренных взглядов по сравнению с другими группами экстремистов, таких, как ультрамонархическая группа во главе с пастором Траубом, начальником полиции в Берлине фон Яговым и… полковником Бауэром, доверенным человеком Николаи!
В тот же день, когда на ассамблее в Веймаре президентом рейха был избран Эберт, фон Люттвиц впервые встретился с Круппом. После долгих консультаций путч был ими намечен на начало марта 1920 года.
Путч Люттвица — Каппа потерпел поражение, потому что военные не были готовы взять власть. Эберт и фон Шиихт заделали брешь, возникшую в корпусе армии.
Проблема свободных отрядов — патриотов и пангерманистов, недисциплинированных и жестоких, не подчинявшихся правительству и Конституции, о которой написал в своем приключенческом романе Эрнст фон Саломон, осталась нерешенной. С этими отрядами было нелегко бороться, так как они действовали в подполье и применяли террористические методы. Такими методами действовала организация «Консул».
Эта таинственная организация, известная по первым буквам своего названия «О. К.», насаждала террор в Германии в 20-е годы. Главой организации был капитан первого ранга Эрхардт, один из организаторов путча Люттвица — Каппа и организатор убийства вице-канцлера Маттиаса Эрцбергера 6 августа 1921 года в Черном Лесу. Он же организовал убийство министра иностранных дел Вальтера Ратенау. Об этом Саломон рассказал в романе «Нечестивцы».
Эрхардт привлек в ряды организации «Консул» 16 тысяч добровольцев, готовых на все ради защиты немецкой родины. Подготовку эти отряды проходили в Литве. В марте 1921 года в Дюссельдорфе, занятом союзными войсками, было созвано совещание организации «Консул», на котором руководство организацией было поручено Фогелену. Фон Шиихт вел жестокую борьбу с этими отрядами, постепенно переманивая на свою сторону лучших командиров.
В письме от 1 сентября, направленном в адрес Носке, Люттвиц писал: «Сегодня, как и вчера, войско остается фундаментом государства».
15 дней спустя полковник Рейнхард сказал: «Министры — это кучка негодяев». Никто ему не возражал.
В тот же день, 16 сентября 1919 года, малочисленная политическая баварская немецкая рабочая партия приняла в свои ряды невидного и незначительного молодого человека, в котором трудно было различить черты «животного с крепкими рогами», о котором предупреждал Мангин, Адольфа Шикльгрубера (Гитлера).
Как пришел этот молодой человек в политику? И эта история связана со шпионажем.
10 ноября 1918 года в госпитале Пасевалка в Померании он со слезами на глазах услышал о бегстве кайзера в Голландию, записав в своем дневнике: «Во мне росло чувство ненависти к тем, кто был в ответе за это. Жалкие дегенераты и преступники! Тогда я понял предначертание судьбы — войти в политику и отомстить…»
В госпиталь Гитлер попал из-за болезни глаз — он был отравлен газами на фронте. В конце ноября он вернулся в Баварию и поступил охранником в лагерь военнопленных в Турстейне, вблизи австрийской границы. Этот город стал родиной социалистической республики и спартаковского движения, которое возглавил еврей Курт Эйснер.
В мае следующего года, когда регулярные войска и свободные кор пуса (финансируемые консерваторами и разведслужбами союзных стран) свергли республику социалистов, Гитлер стал информатором политического отдела военной разведки. Он получил задание провести расследование о работе Немецкой рабочей партии, сплотившейся вокруг Антона Декслера, кузнеца. В эту группу входили драматург Дитрих Эккарт, а также капитан Эрнст Рём, лицо которого было обезображено выстрелом из ружья, — он был без носа.
Гитлер ходит на собрания этой партии и отмечает в своем донесении, что в ней нет преступников — социалистов и пацифистов. К нему также относятся с симпатией и приглашают стать членом партии, одним из них. Гитлер не знает, как поступить — смеяться или сердиться. Смеяться, что так быстро вошел в доверие «этих джентльменов», или же рассердиться, ибо вступление в партию для него станет началом карьеры секретного агента. Нет, его не манит карьера разведчика, а привлекает политика.