МОСКВА И ИНФОРМАЦИОННАЯ ВОЙНА
Франция при генерале Мюрае
Со смертью Дзержинского, когда главой ГПУ стал Менжинский, цели работы этого учреждения и средства их достижения изменились. Менжинский был тенью Дзержинского, его первым помощником и, заняв пост шефа, он привычно оставался в тени. Таковым был его темперамент: слабое здоровье, манеры интеллектуала, привязанность к бюрократическим привычкам. Он оставался в тени даже своего помощника Генриха Ягоды, а тот, в свою очередь, был тенью генерального секретаря партии Иосифа Сталина.
Одновременно с развязыванием сталинского террора быстрыми темпами набирала скорость советская разведка. Сталин, отстаивавший тезис «социализма в отдельно взятой стране», устранил от власти Троцкого, придерживавшегося теории «перманентной революции в международном масштабе». Но Сталину своя установка не мешала вести постоянную секретную войну против других стран.
При Дзержинском ГПУ заслало во многие страны агентов из иностранного отдела своего полицейского аппарата, и в частности, во Францию и Польшу. Задачей этих агентов была нейтрализация эмигрантских организаций и внедрение своих посланцев в ряды антикоммунистического движения.
По приказу Сталина преемники Дзержинского ставили своей задачей нейтрализовать оппозицию в многочисленных международных коммунистических организациях. В ГПУ были созданы новые международные отделы. В период между 1925 и 1935 годами сети советской секретной службы раскинулись по всему миру.
На следующий день после исчезновения генерала Кутепова общественное мнение во Франции было встревожено. Теперь советские центы действовали не только в пределах своих границ, но среди бела пня могли похитить гостя другого государства. Французы тем более негодовали, что незадолго до этого похищения в печати стали известны факты исчезновения секретных документов, касающихся национальной безопасности страны. Несомненно, что эти два события были связаны между собой.
9 апреля 1927 года служащий Министерства обороны Франции, не-кто Кокелен, передал агенту иностранного отдела ГПУ Гроднику документ особой секретности. Этот документ на самом деле был фальшивым, ибо Кокелен предупредил свое начальство о попытке со стороны агентов из советского посольства, открытого в Париже в 1924 году, заполучить информацию, касающуюся «защиты интересов трудящихся».
Сотрудники службы французской безопасности, спрятавшись, присутствовали в момент передачи документов Гроднику, и через него вышли на другого агента ГПУ — Усданского (Бернштейна).
Французская компартия утверждала, что трудящиеся «имеют абсолютное право быть информированными обо всех махинациях своего империалистического правительства». Руководствуясь этим «правом», коммунист, сотрудник Парижского муниципалитета, Жан Креме в 1924 году организовал шпионскую сеть, которой руководили агенты советского посольства. Креме поставлял Москве информацию о предприятиях, занятых в оборонной промышленности, в частности, Институте аэронавтики.
Разоблаченный вместе с Гродником и Усданским, Креме исчез. Впоследствии он возник в Шанхае — там он работал на ГПУ. Но и он не пережил сталинских чисток.
Дело Креме помогло полиции быстро раскрыть еще одну шпионскую сеть, организованную ГПУ во Франции. Возглавлял эту сеть человек, работавший под псевдонимом генерал Мюрай. Кроме этого, у него были и менее звучные псевдонимы: Буасон, Альберт, Поль.
Этот удивительный человек был давним убежденным большевиком и работал на русскую разведку во многих странах. Франция оказалась для него наиболее благоприятной. Он владел французским, умел агитировать, создавая ячейки агентуры во французских городах, где находились предприятия оборонной промышленности: в Марселе, Тулоне, Сент-Назаре, Лионе… Умный и хорошо осведомленный, он мог ответить на все интересующие Москву вопросы о верфях, военных заводах, цехах, где конструировались аэропланы.
Мюрай был непосредственно связан с международными отделами ГПУ. Он был рыцарем секретной войны и ненавидел бюрократов и политиков. Им использовался правильный тактический ход — тщательно избегать любых контактов с советским посольством. Но прежде всего он как чумы боялся встречаться с французскими коммунистами, считая, что те давно обуржуазились.
В самом деле, в апреле 1931 года на него донес секретарь партячей ки Марселя. Четырьмя годами позже полиция обнаружила, что Мю рай был связан с Креме и с другой шпионской сетью, разоблаченной в 1927 году — группой типографов-коммунистов Центра по изучении) военной науки в Версале.
Процесс над генералом Мюраем был похож на театральное пред ставление. Советский шпион вел себя непринужденно и придержи вался в своей защите оригинальной и довольно убедительной вер сии, сводя все к любовной истории, и, согласно кодексу чести джентльмена, не мог раскрывать секреты, касающиеся интимных отношений, хотя в деле фигурировали пароли, таинственные поезд ки, донесения…
Французские судьи попали под очарование этого донжуана и ГПУ — он получил три года тюрьмы. Приговор был бы более строгим, знай они, что Мюрай был давно женат. До этого французская спец служба не докопалась. Однако жена его, Денис Дюваль, была хороню осведомлена о работе мужа и была основной связной его сети. В тече ние трех лет, пока генерал находился в заключении, Денис Дюваль продолжала работать курьером ГПУ. Она была арестована в 1934 году.
Как только Мюрай освободился, он вернулся в Россию. Никто больше о нем не слышал — по-видимому, его псевдоним был говорящим, ибо «мюрай» по-французски значит «стена».
Год спустя после ареста Мюрая власти обнаружили, что в кругах французских коммунистов были люди, связанные с ГПУ. Речь шла о так называемых «рабкорах» (рабочих корреспондентах). Они также угодили на судебную скамью. По окончании этого процесса в печати возникло дело Лидии Штааль, одной из самых известных шпионок довоенного периода.
Темноглазая брюнетка в берете, одетом набок по моде тех лет, она была прирожденной шпионкой международного класса. Лидия Чкалова (ее настоящее имя) родилась в Ростове-на-Дону, в России и эмигрировала в США по заданию ГПУ. Там она изучала медицину и делала первые шаги в советской разведке.
Ей удалось сфотографировать документы с канадского военного судна «Ройял Оук». Она настолько быстро и хорошо проделала эту работу, вернув документы на место, что канадские власти даже не заметили пропажу.
Искусством фотографии она продолжала заниматься и во Франции, приехав в Париж и поступив в Сорбонну. Она одновременно изучала право и восточные языки. Успешные занятия в университете были прикрытием ее шпионской работы. Лидия была руководителем сети, в которую входили Луи Пьер Мартен, ее любовник, бывший сотрудник Министерства морского флота, награжденный орденом Почетного легиона. Кроме него, в группе работали: полковник Дюмулен, директор журнала «Армия и демократия», инженер Обри, работавший в национальной химико-биологической лаборатории, в которой разрабатывалось химическое оружие, используемое на войне, и бизнесмен Берковиц, финансировавший шпионскую работу.
В парижской квартире Лидии Штааль одна комната была приспособлена под фотолабораторию и хорошо оснащена. Здесь она собирала документацию, поступавшую от агентов, которую переснимала. Затем эти пленки она перевозила в Берлин, спрятав в нижнем белье.
В то время немецкая столица была основной базой советской разведки, раскинувшей свои сети по всему миру. Группой, в которую входила Лидия, руководил югослав по фамилии Маркович, живший в Берлине (агент-директор сети не всегда проживает в той стране, где работают его агенты).
В 1933 году все изменилось. Лидия Штааль была арестована службой французской безопасности, а следом за ней и члены этой организации. Но дело разнюхали не они, а… финские полицейские.
Незадолго до того в Хельсинки полиция допросила и произвела обыск в доме Ингрид Востром. В записной книжке арестованной было обнаружено имя Лидии Штааль. Это означало ее провал.
Неудачи преследовали советских шпионов. В нацистской Германии к власти пришел Гитлер, и Москва вынуждена была сменить резидентуру в Берлине, назначив вместо Марковича американца и отправив его в Париж. Американца звали Роберт Гордон Швитц, он в юности жил в Париже, а потом занимался шпионской работой в США.
Прибытие нового резидента совпало с провалом сети, в которой работала Лидия Штааль. Туда же загремел и американец через несколько недель, оставив полиции убедительные доказательства своей шпионской деятельности. Французская контрразведка обнаружила в здании консульства Франции в Женеве шифрованные документы и негативы фотографий. На пленке остались отпечатки пальцев американца.
Судебный процесс проходил при закрытых дверях — власти хотели избежать скандала. Все участники этой шпионской сети отделались несколькими годами тюремного заключения, включая Лидию Штааль. Швитц, как ни странно, был освобожден из-под стражи.
В июле 1926 года после смерти Дзержинского на пост главы ГПУ был назначен Вячеслав Рудольфович Менжинский, до этого с 1919 года он был его заместителем.
Он был сыном преподавателя петербургского института, сам по профессии юрист, в большевистской партии с 1903 года. По характеру Менжинский был полной противоположностью своему шефу. Дзержинский был польским Макиавелли, фанатиком с сильным характером и волей, а его заместитель был личностью неяркой, держался в тени.
Троцкий говорил о нем, что этот бюрократ был, скорее, тенью человека. Именно эти черты характера и определили выбор Сталина. Новый хозяин России хотел иметь на этом посту человека, беспрекословно выполняющего его волю, что позволило Сталину превратить ГПУ в инструмент террора и добиться единоличной власти.
Вместе с Менжинским работал бывший фармацевт Генрих Ягода (заместитель Менжинского) — человек, полностью преданный генеральному секретарю партии. Менжинский отличался слабым здоровьем, и это способствовало возвышению его заместителя. Морально и физически слабый, Менжинский отличался недюжинным интеллектом и знаниями. Он интересовался литературой, математикой, философии» и другими науками. Свободно владел десятком языков, изучал редкие языки — китайский, японский, турецкий, персидский, когда по роду работы ему приходилось сталкиваться с этими странами.
Со своими подчиненными он держался вежливо и корректно, что было для них непривычно — в этом учреждении были в ходу другой язык и жесткий стиль. Шеф никогда не повышал голос. И однако же именно при этом образованнейшем и деликатнейшем исполнителе чужой воли ГПУ стало орудием террора, время Менжинского — прелюдией много миллионных чисток 1935–1938 годов. Это было время коллективизации и массовых арестов, высылки кулаков (их погибло около 10 миллионов), гибли и неугодные Сталину профессионалы-специалисты, создавались концентрационные лагеря, находившиеся в ведении ГПУ, использовался рабский труд заключенных — только при рытье каналов на Белом море и Онежском озере погибли более 100 тысяч заключенных.
В мае 1934 года Менжинский умер, и главой ГПУ был назначен Генрих Ягода. Возможно, что бывший фармацевт отравил своего шефа Это было вменено ему в вину на процессе 1936 года.
Французская сыскная полиция не была достаточно оснащена, чтобы проводить серьезные контрразведывательные операции против засилья русских шпионов. Порою в этой борьбе им помогал случай.
Так, в 1932 году в Сент-Назаре во время предвыборной встречи перед избирателями выступал оратор-коммунист Анри Готье. Завязалась потасовка. В возникшей суматохе оратор в спешке выбежал из зала, забыв свою папку с документами.
Организаторы встречи вызвали полицию, и те стали рассматривать документы, чтобы определить хозяина папки. К их немалому изумлению, в ней были чертежи судовой верфи в Сент-Назаре, документация, касающаяся подводных лодок и типов вооружения…
В следующем году во время пожара удалось сделать еще одно подобное открытие. Некто Декенуа получил сильные ожоги и был отправ лен в больницу. Пожарные и полиция внимательно осмотрели его квартиру, чтобы вынести оставшееся имущество. Там они наткнулись на настоящий арсенал оружия и сверхсекретные документы, похищенные из Второго бюро.
Страх немецких промышленников
С приходом к власти Гитлера ситуация в Германии для работавших там советских агентов изменилась коренным образом. Но до 1933 года они работали там в полную силу.
Так как надежды русских коммунистов перекинуть пожар революции на Германию не оправдались, было принято решение вести против германского империализма секретную войну, не исключая промышленный шпионаж. Во все области немецкой промышленности были внедрены агенты ГПУ, которым помогали специалисты коммерческих представительств. Отдел безопасности Веймарской республики каждый год раскрывал все новые шпионские дела. Однако руководителей обнаружить не удавалось.
Во главе шпионской сети в Германии стояли братья Машкевич, мигранты» из района Каспийского моря. Связь русской разведки с немецкими коммунистами осуществлял Ганс Книппенбергер, один из лидеров немецкой компартии.
Предприятие братьев Машкевич настолько преуспевало, что Союз немецких промышленников начал серьезно беспокоиться — по их подсчетам, конкуренция с этим предприятием стоила им 800 миллионов марок. Для уменьшения утечки информации и капитала Союз немецких промышленников за собственный счет организовал отдел контрразведки, сразу же нейтрализованный ГПУ, ибо туда был внедрен агент из Москвы.
В разведгруппах на предприятиях работали классные специалисты, впоследствии в ГДР они заняли ключевые позиции в правительстве: Эрвин Крамер, Вильгельм Зайссер, Эрнст Волльвебер. К этой группе можно отнести разведчика Рихарда Зорге и писателя Артура Ксстлера.
Основная работа этих агентов состояла в том, чтобы отвечать на анкеты, присылаемые из Москвы, касающиеся различных аспектов немецкой промышленности. Предательство каралось смертью. Весной 1931 года один из агентов сети Машкевичей, некто Герг Земмель-ман, обратился в австрийскую газету с предложением раскрыть секреты советской шпионской сети в Германии. 27 июля он был убит, а его убийца арестован. Им был сербский коммунист Андрей Пиклович, который был оправдан на суде — на общественное мнение было оказано массированное давление, в его защиту вступились интеллектуа-цы разных стран…
Кремль придавал огромное значение своим разведсетям в Германии. Это был не только источник промышленного шпионажа. Немаловажное значение имело изготовление огромного количества фальшивых документов для нужд спецслужб. За период с 1920 по 1933 год на одном из предприятий Берлина изготовление фальшивых паспортов и прочих документов приобрело промышленный размах. Немецкий филиал работал по указаниям головного предприятия в Москве.
В начале 1933 года организация располагала лабораториями и подпольными складами, разбросанными по различным районам Берлина. 170 служащих работали под руководством Лео Флига, руководителя немецкой компартии. В любой момент предприятие могло предоставить 2 тысячи паспортов. На этой фабрике использовались 30 тысяч печатей и матриц — оригинальных, выкраденных или дубликатов. К концу 1933 года количество паспортов возросло до 5 тысяч, заполненных для использования в разных странах, и чистых, готовых для заполнения.
Во время одного из обысков полиции удалось обнаружить огромное количество фальшивых паспортов, удостоверений, анкет, бланков, печатей различных полицейских ведомств, включая образцы подписей руководителей Скотленд-Ярда.
После 1933 года этот цех был переведен в Саар, а затем в Москву. ГПУ нелегко было тягаться с гестапо. Приходилось заново восстанав ливать разведсеть в Германии. В Советском Союзе в это время свиреп ствовал террор, который непосредственно коснулся резидентов раз ведсети за рубежом, когда многие из них были вызваны в Центр и рас стреляны.
В 1934 году ГПУ было переименовано в НКВД. Но главное собы тие произошло 1 декабря 1934 года, когда агентом ГПУ Николаевым был убит руководитель Ленинградского обкома Сергей Миронович Киров. Он не имел охраны НКВД. Организатором этого убийства был Ягода, а вдохновителем Сталин.
Начинались террор и чистки.