ПОРАЖЕНИЯ ПЕРВОЙ АРАБСКОЙ КОАЛИЦИИ
Столкновение интересов французской и английской разведок на Босфоре
Майор Хей никак не мог успокоиться. Он вызвал к себе в кабинет Дженкинса, своего доверенного сотрудника, который слыл экспертом по вопросам Оттоманской империи: «Ради бога, объясните мне, кто же эта таинственная женщина в сером, которая сопровождала этого отвратительного полковника Бланка в гостинце „Токатлян“?»
Летом 1921 года Хей работал в английском штабе, руководившим в Константинополе военными действиями греческой армии против турок, которые по приказу Мустафы Кемаля и правительства Анкары отказывались признать условия Севрского договора. Политика Кемаля была направлена против Греции и наносила ущерб интересам Англии на Среднем Востоке. Майор Хей работал в тени своего соотечественника полковника Максфилда, начальника полиции в Константинополе.
Сразу после распада Оттоманской империи в 1918 году Английское колониальное управление попыталось создать на территории Малой и Средней Азии государства-вассалы — так возникли королевства Хигиаз и Ирак, а также эмират Трансиордания. Воспользовавшись нейтралитетом России в период между 1917 и 1920 годами, англичане поддержали автономию Армении, Грузии и Азербайджана.
Этой политике разделения Малой Азии на государства-вассалы способствовало ослабление турецкого правительства, руководимого султаном Магометом VI, но и она в свою очередь стала ослабевать после возвращения на Восток России и с приходом к власти Мустафы Кемаля (24 апреля 1920 года), который возглавлял оппозицию в борьбе против Англии и Греции.
Объединение этого нового мощного движения — кемализма — с русским коммунизмом помешало осуществлению проектов Англии, было еще одно немаловажное обстоятельство — интересы французской разведки.
13 октября 1920 года Кемаль объединился с большевиками. Неза-долго до этого советский представитель в Армении предъявил армянскому руководству ультиматум, требуя разрешить проход русских воинских частей через территорию Армении. Отказ спровоцировал союз русских и турок и привел к падению Армянской республики.
Вскоре в 1921 году, несмотря на договор о ненападении, Грузия, руководимая социал-демократами, не поддерживавшими большевиков и укрывшими нескольких членов бывшего правительства Керенского, пришла к тем же результатам, что и Армения. Триумфаторами над своими врагами были большевистская Россия и Турция Кемаля.
С 1921 года эта революционная коалиция, направленная против интересов Англии, получила помощь с неожиданной стороны — от Франции.
Французы были недовольны усилением англичан на Востоке, их амбициями в Сирии, разделом Малой Азии на государства-вассалы. Поэтому они решили поддержать Кемаля.
Полковник Бланк, о котором с раздражением говорил Хей, был начальником филиала французской разведки в Константинополе. Хей был уверен, что именно Бланк организовал переброску большого количества оружия, которое позволило партизанам Кемаля противостоять англичанам. В день того разговора Хей в гостинице столкнулся с французским полковником, которого сопровождала красивая молодая дама.
«Очень хороша», — подумал Хей. На ней было изысканное сероперламутровое платье — «Что бы это могло означать — француз флиртует или задумал с ее помощью какой-то план? Кто эта дама?»
Дженкинс пообещал помочь разрешить ему эти вопросы. Несколько часов спустя Хей не без горького удовлетворения читал доклад, который подтвердил худшие из его опасений — спутницу полковника Бланка звали Джамиля Ханум, она была сестрой посла Турции в Афинах. Ей 26 лет, она только что прибыла в Анталью.
В это время в гостинице «Токатлян» в своем номере Бланк беседовал с красавицей Джамилей. Разговор был деловым, никаких ухаживаний.
«Все приказы выполнены?» — спросила Джамиля. С ее стороны все было готово: последующие события зависели только от французов. Кемаль с нетерпением ждал партию оружия, которую Бланк обещал ему доставить за спиной англичан и их агентов.
Хей решил усилить охрану и наблюдение. Максфилду было поручено установить за Джамилей непрерывное наблюдение. Английским суднам, находящимся в заливе Малой Азии, был отдан приказ проверять все подозрительные грузовые и транспортные судна.
Ждать пришлось недолго — французское грузовое судно, на первый взгляд ничем не примечательное, шло по направлению к Босфору. Его остановили, но обыскивать не стали, боясь дипломатических осложнений. Капитан судна утверждал, что судно предназначено для загрузки нефтью в районе Черного моря и что из-за неисправности в машинном отделении был выбран маршрут через Константинополь. Объяснения были малоубедительными. Наблюдения за Джамилей Ханум были удвоены. Следили и за капитаном судна во время стоянки в порту. В течение нескольких дней майор Хей наблюдал из своего укрытия в бинокль за тем, что происходит на судне. Пока никаких доказательств о наличии оружия на борту не было. На мостике толпились механики. Наконец капитан сошел на берег. Сыщики, сменян друг друга, следили за ним, провожая в бар, куда он вошел.
Майор Хей сразу был извещен, что капитан разговаривает с Джамилей. За соседними столиками сыщики ловили каждое их слово. Беседующие говорили вполголоса, но можно было понять, что речь шла о разгрузке оружия. Дженкинс понял, что разгрузка должна произойти этой же ночью и что сама Джамиля даст сигнал прожектором и сама проконтролирует груз.
Полуденный зной усиливался, становилось жарко. Но англичане не снимали наблюдения. Майор Хей искренне недоумевал — как мог ли французы позволить себе такое легкомыслие, поручив разгрузку оружия девушке?
В ту ночь по аллеям, окружавшим гостиницу, влюбленным было не протолкнуться — не только сад, но и бар, салоны, террасы были забиты переодетыми английскими агентами, которые должны были дать сигнал при малейшем движении заговорщиков. Группа агентов в автомобиле готова была сорваться с места — ею руководил майор Хей. Джамиля соизволила спуститься в девять часов вечера. Неожиданно пошел проливной дождь, настоящий ливень. Девушка была в элегантном плаще. Проходя через холл, ей пришлось почти проталкиваться. Она величественно проплыла к выходу, сопровождаемая слугой, который нес ее зонт, и, выйдя из гостиницы, села в большой автомобиль. За рулем сидел полковник Бланк. Машина отъехала, за ней следом на некотором расстоянии шли машины наблюдения.
Вскоре автомобиль Бланка остановился в пригороде, и девушка зашла в дом, откуда вышла через несколько минут, продолжив путь. Машины преследования не упускали автомобиль из виду, а водитель Джамили развил бешеную скорость, рискуя разбиться.
Дело приобретало опасный поворот. Хей продолжал преследование, поклявшись, что не упустит свою добычу. В то же время наблюдатели, следившие за грузовым судном с торпедоносцев, заметили, что оно снимается с якоря — при потушенных огнях удаляясь в темноте. Когда автомобили подъехали к берегу, машина и грузовое судно обменялись световыми сигналами.
Хей не понимал, что происходит. Ливень и туман затрудняли видимость. Автомобиль Джамили долго стоял на берегу, но никто из него не выходил. Англичане вышли из машин и мокли под дождем. Опять Джамиля начала сигналить прожектором из машины, и опять ей откликнулись с судна. Неожиданно машины англичан были резко освещены и в их направлении стали стрелять. Шум урагана глушил выстрелы и крики агентов, открывших ответный огонь в направлении машины французов и разбивших смотровое стекло. Затем выстрелы прекратились.
Машины англичан были в плачевном состоянии — шины спущены, фары разбиты. Взбешенный майор с револьвером в руке подбежал автомобилю Джамили, обратившись к водителю:
«Какого черта вы тут делаете, что случилось с вашим прожектором?»
Водитель не спешил отвечать, спокойно стоял, опершись на кузов разбитой машины. Ответил:
«Не понимаю, что вы здесь делаете, что здесь происходит? Почему вы мне разбили прожектор?»
«Кто вы такой, кретин несчастный!», — взорвался майор.
«Выбирайте слова, господин офицер. Я французский водитель госпожи, которая является сестрой турецкого дипломата. А вы что делаете здесь с этой бандой хулиганов, разбивших мне машину?»
Майор начинал понимать, что угодил в ловушку. Водитель продолжал:
«Не понимаю, почему вы так нервничаете, господин офицер. Моя госпожа — девушка романтичная, она пообещала капитану французского судна, своему возлюбленному, что ночью при отплытии его судна простится с ним, просигналив прожектором с берега, а его-то вы мне и разбили!»
Операция с поимкой преступников закончилась плачевно, многие агенты были ранены, их необходимо было везти в больницу. Шины колес были спущены, и пришлось два часа ждать, пока приедет на помощь другая машина с запасными колесами. Майор возвращался в Константинополь, сопровождая раненых. Все это время Джамиля, сидевшая на заднем сидении своей машины, не проронила ни слова.
Промокший, деморализованный, поняв, что его провели как мальчишку, майор Хей провел Джамилю в свой кабинет и, усадив ее в кресло, направил ей в лицо свет лампы. И тут у него перехватило дыхание — перед ним была не Джамиля, а другая арабская девушка, которая, улыбаясь, заявила, что ее зовут Ахмед!
Что-либо исправить было уже поздно. Джамиля Ханум и полковник Бланк давно занимались переправкой оружия, но на этот раз для разгрузки было предусмотрено другое судно и другой порт.
Одержав победу в 1920 году, греки потерпели поражение в январе 1921 года, затем в 1922-м уже окончательное. Турция победила в войне, а майор Хей свою битву проиграл…
Как только началась Первая мировая война, весь Средний Восток, от Константинополя до Йемена, от Каира до Тегерана, находился в состоянии брожения. Внешней причиной этого были арабский национализм и сионизм, а внутренней — коммунистическая пропаганда и соперничество Англии с Францией. Для агентуры иностранных разведок Англии, Франции и России эта территория стала территорией без границ, но не только раем, но и адом, где шла их борьба за сферы влияния.
Еще не закончилась Гражданская война, а большевики уже начали осуществлять свои планы но Востоке. На съезде в Баку в 1920 году 1823 делегата представляли угнетенные народы Востока: Китай, Индию, Турцию, Афганистан, Туркестан, Дагестан, Грузию, Азербайджан и другие страны, о которых раньше не вспоминали.
Одним из самых горячих ораторов был Энвер-паша, руководитель младотурков, который выступал от имени революционной Турции, а также Аравии, Египта и Курдистана. Тон речам был задан председателем Исполкома Третьего Интернационала Зиновьевым, который за явил: «Настал момент начать святую войну угнетенных народов Запада и Востока против угнетателей, тиранов. Прежде всего мы начнем ее против Великобритании, а затем — до окончательной победы над все ми нашими врагами».
Русские газеты сообщили, что эти слова были встречены с неописуемым энтузиазмом, делегаты обнажали сабли и размахивали кинжала ми и под гром аплодисментов единодушно одобрили этот призыв.
Но для такой войны нужно было объединиться. Был создан Объединенный боевой комитет народов Востока, задачей которого стала координация действий всех революционных движений на Востоке. Речь шла не только о подпольной борьбе, но и военных действиях регулярных армий.
Глава арабских племен начинает войну против французов
«Англия — наш союзник, она помогает нам, делясь своим богатством. Ее офицеры сражаются в наших рядах. Без их совета нашим племенам не замириться. В день празднования победы мы не забудем вклад англичан в общее дело!»
С этими словами глава восставших арабских племен обратился к своему войску, начав военные действия в районе Риф. Было ли это началом колониальной войны? Несомненно. Восстание, начатое в 1921 году на территории, находившейся под протекторатом Испании, было для нее неожиданностью. Оно готово было перекинуться на территорию французского Марокко, находившуюся под жестким правлением генерала Лоти, чья резиденция размещалась в столице империи Фесе.
Военачальнику Абд эль-Криму было 38 лет, когда он начал военные действия. Он был аристократом по происхождению, получил юридическое образование, был главой племени бени уриагель, слыл умным стратегом, глубоко верующим мусульманином и считал, что на этот шаг его сподвигнул Аллах. Его главной задачей было сбросить испанцев в море, объединить свои территории и север Марокко, включая территорию Риф.
Поначалу удача ему улыбалась, в 1921 году он одержал решительную победу над испанскими войсками и основал в Ануале Республи ку Риф федеративного типа, став ее президентом. Затем он решил противостоять французам.
Движение, возглавляемое Абд эль-Кримом, было представлено сторонниками националистического толка и крайними экстремистами В 1919 году прогрессивная часть мусульманской буржуазии основала в Тунисе либеральную партию Дестур. Но во время регентства это движение ограничилось политическими целями.
Обновленный Дестур возник в 1922 году и стал выступать среди населения с социальными лозунгами.
С самого начала восстанию племен под руководством Абд эль-Крима сопутствовала кровавая резня в стычках с французскими войсками. Районы, охваченные волнениями, ширились день ото дня. Лоти напрасно ждал от правительства подкреплений и помощи.
Бок о бок с восставшими под руководством Абд эль-Крима сражались два английских офицера — капитан Гарднер и капитан Гордон Каннинг. В Лондоне для помощи восставшим был создан так называемый Рифский комитет при Колониальном управлении. Суда, груженные оружием, непрерывно курсировали между Англией и портами вблизи Рифа. В Генштабе восставших работало много английских разведчиков.
Работе британских агентов в Рифе и Марокко способствовал статус этого государства, находившегося под протекторатом Франции, при котором учитывались интересы Великобритании. В частности, англичане, проживавшие на территории Марокко, могли быть судимы только английским судом, достаточно было заявить о желании перейти под протекторат Великобритании. Граждане Марокко, недовольные местным правлением, тоже могли получить статус британского подданного, избежав юридических санкций французского суда.
Так, главный агент Генштаба Абд эль-Крима Фес Хаджеуи был оританским подданным. Его штаб размещался в зоне Баб Гисса, там он вел активную пропаганду, призывая племена к восстанию. Его ординарцем был английский офицер капитан Мандей, который ставил своей задачей поднять население Марокко против французской администрации.
Хаджеуи был настолько уверен в своих силах, что однажды среди бела дня ворвался на лошади в Фесе и прогарцевал по главным улицам города, объявляя изумленному населению, что французы разбиты!
Там же в Фесе 1 марта 1926 года два агента Абд эль-Крима, его однокашники, с которыми он учился в франко-мусульманском колледже в 1890 году, братья Таци бросили лозунг, призывая марокканцев не подчиняться французской администрации. Они обещали независимость «под эгидой его величества султана Мохамеда бен Абд эль-Крима иь-Катаби» и призывали: «Братья, пусть кровь прольется, когда услышите клич „Революция, революция!“»
Английская почта тоже пользовалась привилегиями и не проходила через французскую цензуру, передавая воззвания и коммюнике, распространяя газеты с обращениями, вызывавшими беспорядки. Такта «Золна» предназначалась для верующих, «Эль-Акхлид» (публикуемая в Каире) к неверующим, «Эль-Казиана» издавалась на испанском языке, «Ле Пен Брюль» на французском. «Акхбар эль-Аллен» пыла официальной газетой восставших, в которой публиковались военные сводки. Во всех газетах велась пропаганда в пользу англичан, типа: «Мусульмане, не стыдитесь видеть в своих рядах англичан, которые воюют, защищая наш общий дом, пока вы спите или сражаетесь вдали от него».
В 1924–1925 годах восстание под руководством Абд эль-Крима при содействии англичан как масляное пятно расползлось по всей территории Марокко, угрожая присутствию французов. Но после падения министра Геррио в апреле 1925 года и возврата к власти Поля Пенлеве французским частям в Марокко были посланы значительные под крепления под командой маршала Петена. Для восставших настали трудные дни. Петен, подавивший восстание в рядах французских частей в 1917 году, смог расправиться и с восстанием арабских племен.
Победителю в битве под Верденом понадобилось 11 месяцев для того, чтобы расправиться с Абд эль-Кримом. Несостоявшийся султан Марокко не дал французам арестовать себя. 26 мая 1926 года, верный мусульманским традициям военачальников, он сдался подполковнику Ибосу. Французское правительство отправило его на остров Согласия, где он находился в плену до 1947 года.
После войны Марокко сотрясала новая волна национализма. Абд эль-Крим вернулся с острова тайком через Порт-Саид (ему было 65 лет) и стал одним из активных агитаторов движения за независимость магребинов. В Марокко он по-прежнему был популярен. После провозглашения независимости Марокко король Мохамед V, правивший с 1927 года, и представители политических партий неоднократно обращались к бывшему узнику с просьбой вернуться к активной работе на ро дине. Абд эль-Крим оставался верным своему слову и воздержался от политической деятельности на территории Марокко до 1950 года и оставался в Каире. Он умер в феврале 1963 года в возрасте 81 года.
Операция «Абрахам», или принц-невидимка
«Мы знаем, как ты о нас печалишься,
Друзья с тобой рядом, товарищи.
Приди к ним, с заботой и мужеством,
Стань верной опорой содружеству.
Побег твой готовим, он близок.
Терпенье — врагу наш вызов!»
У принца Сайфеддина были по крайней мере три причины заинтересоваться этой песенкой. Во-первых, он находился в психиатрической клинике. И там он ее никогда не слышал. Во-вторых, напевал ее за больничной стеной невидимый певец и пел ее по-арабски. И, наконец, принц догадывался, что слова песни обращены к нему и поют ее тогда, когда его выводят прогуляться по больничной аллее.
Принц Сайфеддин психическим больным не был ни сейчас, ни когда-либо, не помешался он и после долгого пребывания в клинике.
Вот он слышит, как певец добавляет в припеве слова: «Ждать ты будешь недолго, совсем недолго!»
Прошли нескончаемые 25 лет его заточения — за такой срок надежда на свободу иллюзорна…
Такое могло случиться только на Востоке.
1901 год. В Каире принц Фуад, которому было 33 года, сын правителя Исмаила, отрекшегося от престола в 1879 году, чудом избежал организованного на него покушения. Убить его собирался, как предполагали, близкий родственник, зять Фуада, принц Сайфеддин, с целью помешать Фуаду воспользоваться семейным богатством для достижении своих политических амбиций. Покушение провалилось.
Фуад был под защитой англичан, а его друг, визирь Египта в Оттоманской империи, добился, чтобы Сайфеддина признали невменяемым и поместили в психиатрическую клинику в пригороде Лондона.
Так Сайфеддин потерял все — и свободу, и богатство. Когда Фуад взошел на трон в 1917 году, у заключенного в клинику надежд на свободу не оставалось. Там он печально проводил свои дни, не читал газет, ничем не интересовался. Одно он знал точно, не вникая в разговоры подкупленного Фуадом врача, что психически больным он не был. Теперь он задумался — что бы могли означать эти слова, пропетые в его адрес? Кого в Египте могла интересовать его судьба? Что происходит в Египте?
Давно уже Египет стал проблемой для англичан — в декабре 1914 гола они сместили с трона представителя турецкой династии визиря Аббаса Хилми и провозгласили в стране английский протекторат. В конце Первой мировой войны английская армия под командованием Алленби готовилась использовать Египет в качестве плацдарма в войне против Турции, но потом в конфликте не участвовала.
В стране стал усиливаться национализм, а 13 ноября 1918 года бывший министр Загхлул-паша, участвовавший в Ассамблее по правам наций, потребовал выхода Египта из-под юрисдикции Высшего английского комиссариата.
Англия отказалась удовлетворить это требование, и тогда был сформирован комитет, который сформулировал требования Египта, Загхлул в 1919 году был выслан на Мальту, между англичанами и комитетом начались переговоры. Они закончились только в 1936 году, когда Египет получил независимость. Но уже с февраля 1922 года прана Англии, полученные в результате решений 1914 года, были ограничены. Через месяц султан Фуад провозгласил себя королем Египта, а первые выборы правительства были проведены в 1924 году. Большинство голосов получила партия, выступавшая за предоставление Египту независимости. Загхлул был вызван из ссылки и стал премьер-министром.
Между Фуадом и Загхлул-пашой сразу возникли разногласия. Загхлул придерживался жесткой непримиримой позиции в отношении англичан. В Египте и Судане проходили демонстрации против засилья англичан и их политики. Кульминации эти волнения достигли 19 ноября 1924 года, когда в Каире студентом был убит губернатор Марокко сэр Ли Стак.
Англичане ответили репрессиями, король Фуад вынужден был назначить премьер-министром более покладистого к англичанам человека. Вместо Загхлула был назначен Сарват-паша. Но бесконечные переговоры с англичанами по этому вопросу не давали результатов, в 1927 году Загхлул умер, и Фуад назначил на этот пост адвоката, ярого врага англичан Нахас-пашу. Но через несколько месяцев, идя навстречу англичанам, Фуад уволил Нахас-пашу, распустил парламент и образовал под руководством Махмуд-паши Кабинет министров, наш — роенный проанглийски.
В 1929 году король Египта посетил Англию, чтобы ускорить заключение англо-египетского договора. В 1935 году Нахас-паша, возглавлявший Единый фронт египетских партий, заставил короля капитулировать. Король уже давно стал неудобным союзником англичан, постоянно отстаивал свою точку зрения.
Что же произошло, что означала эта песенка, пропетая узнику психбольницы? Это было сигналом начала операции «Абрахам»…
Она была разработана в Каире сторонниками Нахас-паши — визирем Аббасом Хилми и его помощником, директором отделения Египетского банка в Константинополе Чабан Беем, за несколько месяцев до этого.
Аббас Хилми был хорошо известен секретным службам Фран ции, Англии и Германии. Во время Первой мировой войны он сотрудничал с немецкой разведкой и способствовал поражениям Франции. Авантюрист Боло-паша из его рук получил свой титул. Миллионные аферы потом привели Боло к расстрелу в Венсенских катакомбах.
Неудивительно, что операция «Абрахам» разрабатывалась при участии одного из лучших агентов немецкой спецслужбы, прозванного Биллом. Целью операции было покончить с диктатурой Фуада, воскресив из небытия таинственного, сказочно богатого принца Абрахама, который никогда ранее не занимался политической деятельностью в Египте, живя якобы в уединении на своей вилле в Риме.
Эта история обеспокоила английскую спецслужбу на Среднем Востоке, которая тут же послала своих агентов узнать все о таинствен ном принце. Подозревали, что это он участвовал в поставке оружия египетским националистам. Следы принца то возникали, то опять терялись. Стало известно, что принц изредка совершает морские круизы по Средиземноморью.
В печать проникли слухи, что комитет, выступавший за независимость Египта, что-то замышляет, что Нахас-паша и его помощник Аббас готовятся нанести удар Англии. Для английских спецслужб дело осложнялось, ускользало из рук. Необходимо было немедленно арестовать Абрахама. Но где он мог быть?
В то же время немецкий агент Билл готовился похитить Сайфедди-на из клиники. Было решено, напав на стражника и медсестру, вывести мнимого больного за ворота, где его ждала машина.
План удался, Сайфеддин был привезен в Египет, что вызвало гнев Фуада. Сайфуддин решил вызвать короля на суд и вернуть обратно свое состояние. Адвокатом в этом процессе должен был стать… Нахас-паша.
Фуад предпринял контрмеры и вызвал Нахаса на адвокатский совет. Но общественное мнение не поддержало короля. Сайфуддин не был сумасшедшим, он был заточен в клинику на четверть века противозаконно, с намерением отторгнуть его состояние. На совете адвокатов Нахас был оправдан, а король апелляцию проиграл.
Это привело к падению диктаторского режима, к возврату парламентской системы и к провозглашению Конституции 1923 года. Фуад уже не мог противиться силам Единого фронта. Он умер 28 апреля 1936 года, оставив трон 16-летнему сыну Фаруку. Восемь дней спустя Нахас-паша стал премьер-министром.
Англо-египетский договор, признающий полную независимость Египта, был подписан 26 августа 1936 года. Дело таинственного принца Абрахама было умело сконструировано немецким агентом Биллом с целью удалить и нейтрализовать английские спецслужбы из Египта и помочь Египту обрести независимость.
Английские секретные службы потерпели и другие поражения на (' реднем Востоке, в Аравии — на территориях, где шлас 1919 по 1936 год другая ожесточенная война за нефть.
Во время Первой мировой войны контрразведка выловила в Палестине двух неуловимых немецких агентов — Пресснера и Франкса.
Как и Лоуренс, Пресснер любил переодеваться в араба и делал это быстро и виртуозно. Турки, на которых он работал, прозвали его Бедуином. Как истинный бедуин, он постоянно перемещался с места на место, останавливаясь в деревнях, и собирал там информацию у своих агентов.
Английская контрразведка обнаружила, что эта любовь к путешествиям три раза привела его в Генштаб британских вооруженных сил в Каире.
И у Франкса было прозвище, которое он получил от англичан, оценивших талант своего немецкого антагониста — они окрестили его Майором. Смелость Франкса была необыкновенной. Он настолько умел перевоплощаться, что часто возникал на территории противника под видом английского офицера. Однажды он таким образом инспектировал английский артиллерийский полк, собрав ценную информацию о передвижении артиллерии на Среднем Востоке.
В период между двумя войнами карьера Мустафы Сагуира была типичным примером работы, которую проводила английская разведка и Колониальное управление по набору своих агентов.
Год рождения Сагуира точно неизвестен, он родился в Бенаресе в бедной мусульманской семье. Однажды на улице, когда ему было 1 2 лет, его заметил сотрудник английской разведки, искавший помощников. С этого момента мальчик стал активно работать на английскую разведку, ему даже оплатили учебу в Оксфордском университете, где учились отпрыски английской королевской семьи. Сагуир не разочаровал своих попечителей, отличаясь среди сокурсников сдержанностью, умом, информируя обо всем происходящем в стенах университета.
Хорошеє воспитание и полученное образование пригодилось ему в последующем обучении в течение двух лет в стенах школы разведчиков в Девоншире. После завершения учебы ему было пору чено выполнить первое задание — наблюдать за развитием движе ния националистов в Египте, а вскоре он получил задание убить в Берлине Мохамеда Аззиз Хана, наследника афганского правителя Амманулы, потерявшего власть в результате народных волнений, организованных Лоуренсом.
Ликвидировав Аззиз Хана, Сагуир поехал в Болгарию, затем в Турцию, где должен был убить еще одного врага Англии — Кемаля Ататюрка.
Красавец Мустафа, умный, владеющий искусством соблазнять, проявил свои способности в Анкаре. Там он создал турко-индийский комитет, призванный укреплять дружбу этих развивающихся народов и мусульманский национализм. Комитет стал резко выступать против Англии. За эту работу Мустафа Сагуир был отмечен Кемалем. Сагуир воспользовался его благосклонностью, чтобы добиться личной аудиенции с правителем Турции. Настоящей целью его пребывания в этой стране было убийство Кемаля.
Кемаль принял Сагуира, чтобы поздравить его с успешной работой в комитете, но встреча была короткой — она была прервана неожиданным приездом министра внутренних дел Аднана Бея, который известил Кемаля о заговоре против него. Подозрения прежде всего пали на сотрудников комитета, и за Сагуиром была установлена непрерывная слежка.
Через несколько дней он был арестован и предстал перед Верховным судом. Лондон оказал давление на турецкое правительство, стремясь спасти своего агента, но Кемаль настаивал на вынесении смертного приговора. Перед казнью Сагуир написал завещание: «Мои последние мысли обращены к Англии, я остался до конца верным королю. Прошу его обеспечить мою семью. Благодаря заботе Его Величества я прожил жизнь счастливо. В свои последние часы, приговоренный к повешению моими врагами, я проклинаю их грязный город, пусть он провалится в тартарары!»
Отчаянная борьба за черное золото
До Первой мировой войны британская монополия на разработку нефти на Среднем Востоке была устойчивой, и этому способствовали две компании — «Бурма Ойл» (она занималась бурением скважин) и «Англо-Персидская нефть» (56 % акций которой принадлежали британскому Адмиралтейству и английской разведке). Большую работу для укрепления позиций этой компании проделал известный английский разведчик Сидни Рейли.
Два человека отдали много сил для сохранения присутствия Англии на Среднем Востоке. Одним из них был сэр Генри Детердинг, голландец, начавший свою карьеру служащим в банке в 1880 году. Во время пребывания на островах Зонда он вошел в доверие владельца компании «Ройял Датч» Кесслера, став сначала главным инспектором, а после смерти владельца ее хозяином.
Он принял тогда два важных решения: начал открытое рискованное соперничество с американской компанией «Стандарт Ойл» и стал сотрудничать с главным перевозчиком нефти Объединенного Королевства Маркусом Самуэлем, англичанином еврейского вероисповедания, сделавшим блестящую карьеру. Самуэль стал миллиардером, был избран мэром Лондона в 1902 году, получил титул лорда Беарстеда в 1921 году, виконта в 1924-м. Его сын Герберт был назначен Верховным комиссаром Палестины.
В 1897 году Самуэль и Детердинг основали компанию «Шелл транспорт», а новый холдинг стал называться «Ройал Датч Шелл». Он потеснил американскую компанию «Стандарт Ойл» в Китае и США, что по окончании Первой мировой войны вызвало панику в финансовых кругах. Особенно это соперничество стало ощутимым в Мексике, где во время Гражданской войны активно работали агенты английской разведки, стремясь ослабить позиции Рокфеллера.
Владения Самуэля и Детердинга расширились в Аргентине и Венесуэле.
С началом мировой войны наступило относительное затишье в гой борьбе. Была созвана Конференция по вопросам добычи и разработки нефти. Мазут стал использоваться в двигателях турбин морских судов, двигателях аэропланов и автомобилей, военной технике; черное золото пользовалось все большим спросом. Перед заключением мира лорд Корзон заявил: «Будущее подтвердит, что союзники одержали победу на нефтяной волне». А Клемансо неуклюже пошутил: «Капля нефти равноценна капле крови».
Сразу по окончании войны борьба за сферы влияния на нефтяных разработках Среднего Востока возобновилась с новой силой. Здесь противостояли друг другу английская и американская разведки. Игра шла жестокая. К ней подключился человек, которого прозвали самым таинственным персонажем в Европе, и не без основания. Им был сэр Василий Захаров. Вокруг его фигуры сложилась легенда. Он занимался торговлей оружием и с 1875 года стал сотрудничать с английской разведкой на Балканах.
Захаров родился в 1849 году в поселении Галата в Малой Азии, в бедной семье. Учился в английской школе в Константинополе, работал в лавке подержанной одежды у своего дяди, бежал в Лондон, прихватив содержимое кассы. По прибытии в порт был арестован, судим за воровство, но смог найти хорошего адвоката и не попал в тюрьму.
В 26 лет он отправился в Афины, где завязал много полезных знакомств в деловых кругах и пользовался успехом у влиятельных женщин. Вернулся в Лондон и поступил на службу в разведку, которая отправила его обратно в Афины с заданием работать на военном заводе «Норденфельд» и поставлять информацию.
По роду своей службы он много ездил по Балканам, продавал подлодки Греции и Турции. Так бывший подручный старьевщика стал богатейшим человеком.
Начиная с 1885 года Захаров стал сотрудничать с американским изобретателем пулемета Максимом, разделив обязанности, — Хирам Максим продавал оружие американцам, а Захаров — испанцам, когда Испания и США находились в военном конфликте.
Сотрудничая с англичанами, Захаров продавал оружие бурам. Затем он поселился в Париже и продолжал оттуда заключать сделки.
Первая мировая война стала для него новым источником обогащения. В 1918 году он был награжден французским правительством ор деном Почетного легиона, хотя не прекращал продавать оружие и горючее немцам.
В это время он заинтересовался нефтью на Среднем Востоке и, ссоря Детердинга с Рокфеллером, добивался для Англии новых участков разработки нефти. Потом Захарову пришлось ретироваться, встретив серьезного противника — Мустафу Кемаля и соперника по работе в английской разведке Калуста Гульбенкяна.
Англичане заполучили более способного специалиста и разведчи ка, чем Захаров. Это была археолог Гертруда Белл, прошедшая Аравийский полуостров вдоль и поперек, дружившая с шейхом Фейза лом, сыном короля Хусейна. Ему она помогла стать королем Ирака.
На Среднем Востоке в это время работали такие ученые — археологи и ориенталисты — сотрудничавшие с английской разведкой, как Гертруда Белл, Т. Е. Лоуренс, Сент-Джон Филби. Вся нефть Месопотамии была в руках английского треста «Англо-Персидская нефть».
Но это уже была лебединая песня былого английского могущества. В 1923 году иранское правительство неожиданно аннулировало английские контракты на владение нефтяными концессиями.
На арену борьбы за иранскую нефть, бесшумно, не уступая в тактике известным английским разведчикам Лоуренсу и Гертруде Белл, вышла Россия. В 1910 году в соответствии с англо-русским договором от 1907 года ей решением шаха отошли северные районы Ирана, Англии достался юг страны. Между агентами охранки и английской разведкой установились тесные связи в борьбе против проникновения в Иран США. Раздел сфер влияния в разработке нефтяных месторождений гарантировал удачу, но с началом Первой мировой войны разногласия между Америкой и Англией сгладились.
Октябрьская революция заставила русских ретироваться со Среднего Востока и из Азии. Согласно перемирию, заключенному 11 ноября 1918 года, Кавказ стал сферой влияния англичан, потеснивших немцев и турок, создав «независимое» государство Азербайджан и возмечтав взять под свой контроль не только нефтяные месторождения Ирана, но и русские концессии в Азербайджане. Эта победа обеспечила возможность разрабатывать нефть в этих районах в течение 15 лет.
В 1920 году русские начали возвращать утраченные позиции. Они вернули себе Баку и отбросили англичан за Каспий. В Персии у них был доверенный человек — полковник Реза Хан, который пришел к власти в феврале 1921 года, а в 1925 году был провозглашен шахом Ирана.
В это время в Москве, на Лубянке, в 184-й камере сидел заключенный, который владел секретной информацией, касающейся нефти. Он хорошо был осведомлен обо всех перипетиях борьбы за черное золото и готовился стать новым Лоуренсом Аравийским советской разведки.
Он был небольшого роста, брюнетом, с невыразительным лицом, (пали его Эйнхорн. При содействии Реза Хана он в течение 10 лет боролся с англичанами, используя все средства, — поджоги концессий, и взрывы складов, таинственные похищения английских инженеров.
В начале 1933 года между представителями «Стандарт Ойл» Детерцинга и посланцами Ибн-Сауда начались переговоры, которые проходили в Гидде. Одним из американских делегатов был Карл Твитчелл, представленный в свое время английским разведчиком Сент-Джоном Филби Ибн-Сауду. Переговоры закончились 29 мая 1933 года заключением договора, который подписали американцы и министр финансов при дворе короля Сауда Абдулла Сулейман. Шесть лет спустя, за несколько месяцев до начала Второй мировой войны, первый американский танкер повез арабскую нефть к берегам США.
Вильям Кнот д'Арси был в замешательстве — на судне, на котором он плыл в США из Египта, ему буквально пришлось бежать от преследования. Бежать ему приходилось из Персии, где правил его старый друг, «король королей», шах Нассер эль-Дин, сделавший ему перед его отъездом королевский подарок.
Начало XX века. В течение многих лет немолодой канадский инженер пересекал из конца в конец территорию Персии, легендарную страну, в которой издавна горели огненные фонтаны. Несомненно, что эти великолепные факелы, упоминавшиеся еще в Библии (эта книга была настольной для инженера), означали наличие нефтяных залежей, которые предстояло открыть.
Но инженеру д'Арси чертовски не везло. Он работал в самом пекле, но не смог найти и капли черного золота.
Но его долгий, хоть и напрасный труд был увенчан дружбой с «королем королей», которого не могло не восхищать упорство старого инженера. И он решил наградить его по-королевски, издав в 1901 году декрет, в котором говорилось: «Инженеру Вильяму Кноту д'Арси и всем его родственникам, наследникам и друзьям даю полномочия в течение 70 лет бурить и эксплуатировать нефтяные скважины на территории Персии». Документ был формальным, пока в стране действительно не была обнаружена нефть.
Естественно, что инженер д'Арси оказался в центре алчной борьбы, которая сразу дала о себе знать. За документ ему предлагали сказочные вознаграждения. В конце концов его пытались убить, избили, пытались ограбить. Но старик твердо решил сохранить документ как память и не уступал ни за какие деньги. Он решил уехать из Персии.
На пароходе он не вступал ни с кем в разговоры. На борту судна находился священник, который привлек внимание инженера, ибо тот проводил время уединенно, в молитвах. Д'Арси решил ему исповедаться, поговорить о том, что его так терзало — в Персии было много неверующих, не хватало миссионеров, власть набирали спекулянты. Священник внимательно и невозмутимо выслушал его, более ничего. Когда д'Арси поведал о дарованном ему документе и всех волнениях, которые сопутствовали ему, добрый пастырь решил дать бедняге совет — почему бы не подарить этот документ Церкви? Для инженера этот выход показался гениальным. Вот истинное решение проблемы!
Это была прекрасно разработанная операция английской развед ки — священником был не кто иной, как Сидни Рейли. Перед новоиспеченным агентом открывалась блестящая карьера…