БУРЛЯЩИЙ ВОСТОК
Таинственный герой Афганистана
Это была брошюра, напечатанная на плохой бумаге, со множеством опечаток, но текст ее обжигал. Напечатанная миллионными тиражами и переведенная на все восточные языки, она распространялась во всех странах Азии и Востока. Это была прокламация, написанная главой Третьего Интернационала Зиновьевым, в которой были изложены решения съезда в Баку, проходившего в 1920 году.
В ней говорилось, что в результате Первой мировой войны Франция и Германия ослабили свои позиции на Востоке, и что «Англия со своими амбициями остается единственной хозяйкой в Европе и Азии и готовится поработить все народы Востока». И далее утверждалось, что индийцев Англия превратила «в огромное бесправное стадо вьючных животных», с турками «обращается, как с собаками», у персов «отобрала все их богатства», египтян «превратила в рабов, как во времена фараонов», китайцев «травит опиумом», «Афганистан превращает в пустыню». Англичане, ох уж эти англичане! «Народы Востока взяты за горло англичанами, готовыми извести их под корень. Мерзкая банда банкиров готовится поглотить миллионы азиатских рабочих и крестьян. Долой поработителей! Настал час сбросить общего врага, подняться с оружием против Англии-поработительницы!»
Естественно, что в этой борьбе Советская Россия отводила себе важную роль. Один из теоретиков нового строя Николай Бухарин ясно показал в своей книге «Экономика переходного периода», что революционное брожение Востока не имело пролетарской закваски. Оно было движением национальной буржуазии, которая воспротивилась опеке Запада, и теперь Коминтерн должен помочь ей.
Прежде всего речь шла об Афганистане, небольшой горной стране, граничащей с Индией. Занятая выполнением других планов, Англия во время войны ослабила свои усилия на этом участке. После заключения мира молодой эмир Аманулла пытался, правда, безуспешно, предпринять военные действия против Индии, а затем спровоцировал волнения на северо-востоке Афганистана, в районе Вазиристана.
В феврале 1921 года Афганистан одновременно с Персией заключил договор о союзе с Советской Россией. В течение нескольких недель были заключены двусторонние соглашения между Россией и Турцией, Персией и Афганистаном. Это был набросок плана создания малого союзнического пакта в Центральной Азии, направленного против интересов Англии в этой части земного шара. В любом случае русско-афганский договор позволил России заслать в Кабул огромное число своих агентов.
«Мы не можем позволить большевикам пустить свои корни в двух шагах от индийской границы. Мы должны свергнуть Амануллу!» — таки — ми словами характеризовал сложившуюся ситуацию специальны и посланник Лондона, который называл себя Мак, обращаясь к своемк собеседнику Коксу, одному из наиболее активных агентов англии ской разведки на Среднем Востоке.
Об этом агенте ходили сентиментальные легенды, связанные с деятельностью Лоуренса Аравийского, которые тот сам охотно распространял, а может быть и сочинял. Эти истории нравились читателям. Вот один такой эпизод об Афганистане, рассказанный на страницах газет, впоследствии перекочевавший в исторические исследования. Настоящая подоплека таких историй открылась не так давно в исследованиях английских историков Филиппа Найтли и Колина Симпсона в их книге «Секретная жизнь Лоуренса Аравийского».
Возьмем наиболее известную историю, которая не соответствует действительности. В Пешаваре, английской базе на северо-востоке Индии на границе с Афганистаном, беседуют Мак и майор Кокс, замышляя воспользоваться отсутствием короля, находящегося с визитом в Европе, чтобы организовать волнения и убрать его с трона, когда тот вернется. Разведчики устали от бездействия, и мысль об активной военной жизни их бодрит. Кокс берет отпуск по здоровью, переодевается в гражданскую одежду и исчезает. Однажды лейтенанту Бриксу, которому было поручено наблюдение за пограничными участками, по которым ходят караваны торговцев, кажется, что он опознал в одном бедуине сухощавого майора Кокса, но гид уверяет его, что англичан в составе каравана нет. Тот, кого он принял за англичанина, — перс, торговец тряпьем.
В то время как Аманулла приятно проводит время в Англии, в Афганистане вспыхивает восстание. Им руководит Батчай Сакао. Батчай захватывает столицу и берет власть в свои руки. Многим в этой победе он обязан одному партизану, о котором мало что известно. Это перс по имени Али Хан. Это он добыл оружие для восставших и был главным стратегом военной операции. Восставшие его обожают и подчиняются только ему. Батчай хочет приблизить этого героя к себе, но предупреждает, что пост военного министра ему не отдаст, оставит за собой. Героя ищут, чтобы привести к правителю, но не находят.
А тем временем в Пешаваре обнаруживается майор Кокс в своей военной форме и в добром здравии. И тут его опознают — это легендарный партизан, которого искали. Спешат уведомить об этом Бат-чая. Но Кокс бесследно исчезает. Он садится на пароход, отправляющийся в Англию. В списке пассажиров он отмечается как полковник Томас Эдвард Лоуренс.
Неслабая история! У читателей воскресных выпусков газеты такие приключенческие рассказы дух захватывали — ну и дьявол этот Лоуренс!
В действительности все обстояло иначе. Все началось со статьи, опубликованной в английском еженедельнике «Эмпайер ньюс». Репортаж был подписан неким Франсисом Хавенлоком, представленным читателям врачом-миссионером, вернувшимся из Афганистана. Он писал, что «полковник Лоуренс приехал в Афганистан в конце ноября и встретился там с королем, а также начальником полиции и военным министром. Затем Лоуренс исчез. Позднее на горных холмах среди обитателей пещер появился странный паломник, одиноко шедший по дороге. Неужели это полковник Лоуренс, самый таинственный человек империи? Нет, это был последний проконсул Англии на Востоке. На полях Афганистана сражались апостол ненависти и апостол мира. Линкольн (Требиш Линкольн, бывший английский парламентарий, бывший фальсификатор, с помощью которого действовало советское правительство в Китае) располагал золотом и деньгами. У Лоуренса были свои возможности поступления капиталов. Партизаны симпатизировали обоим и пользовались двумя источниками…» Эта история, по-видимому, была придумана в барах на Флит-стрит.
Индийскому правительству не удалось найти следов доктора Ха-венлока, и газета, опубликовавшая эту статью, в подтверждение своей информации вынуждена была дать следующее разъяснение: «Источник ранее опубликованной статьи достаточно надежный, тем более что редакция располагает новой информацией, которая исключает присутствие полковника Лоуренса и Требиша Линкольна в Афганистане».
Но уже было поздно — фантазиям читателей был дан толчок.
Агентством «Фри ньюс» уже в течение нескольких дней распространялось сообщение хроникера газеты «Эмпайр». Серьезные последствия имела телеграмма, посланная английским министром в Кабул на адрес правительства, в которой утверждалось, что полковник Лоуренс под именем Шоу находится на пограничной с Афганистаном базе. Таким образом слухам о его участии в афганских событиях был дан новый толчок. Этим слухам способствовали заявления русского и турецкого послов, а также французского представительства в Афганистане.
Англия немедленно отреагировала — все это неправда, Лоуренс никуда не исчезал со своей базы, что подтверждено заявлением сэра Гоффри Шламонда, командующего королевскими военно-воздушными силами в Индии. Вот содержание секретного послания командующего, поступившего в Лондон: «В течение некоторого времени имя полковника Лоуренса упоминается в связи с событиями в Афганистане, будто он находится на английской базе. Все это ложь. После консультаций в личной встрече со мной министр иностранных дел выразил пожелание положить конец этой дезинформации и отправить Лоуренса на родину. Я возражал, ибо считаю глупым играть на руку выдумкам журналистов. Но теперь я получил сведения, что в Кабуле эти слухи подхвачены местной печатью, утверждающей, что Англия провоцирует волнения в Афганистане. В связи с этим желательно удалить Лоуренса и прекратить распространение нежелательных слухов. Куда бы его ни отправили (в Индию или арабские страны), любое местное восстание воспользуется его именем. Это вредит и Англии, и самому полковнику. Могу я узнать паше мнение по этому вопросу? Продолжаю считать, что с удалением Ноуренса слухи не прекратятся…»
Ответ на это послание был следующим: «Вы правы — имя Лоуренса везде вызывает нездоровый ажиотаж. Считаем, что его надо отправить в Аден или Сомали — ему надо отдохнуть. Распорядитесь соответственно».
Но Лоуренс предпочел вернуться в Англию. Он сел на судно «Раж-путана» в Бомбее. В Порт-Саиде его настигло сообщение из Лондона. Бму приказывали сойти на берег в Плимуте, чтобы ни в коем случае не привлекать к себе внимание журналистов. Легенды и опровержения накалили интерес к Лоуренсу, и журналисты с нетерпением ждали возвращения белого рыцаря на родину. Только фотографу газеты «Дейли ньюс» удалось сфотографировать Лоуренса. Под фотографией была подпись: «Полковник Лоуренс вернулся. Довольно странно, что имя рядового сотрудника авиационной базы покрыто такой тайной и соблюдаются такие предосторожности». В общем, легенда шла за ним по пятам.
Тайна легендарного разведчика состояла теперь в том, что он постарел, потерял былую стройность, поседел, был раздосадован, что не сможет продолжать активную работу на любимом им Востоке. Теперь ему предстояло обустроиться на новом месте — начальство определило его на работу в ротную канцелярию базы гидропланов в Плимут Саунде.
Самым знаменитым английским разведчиком на Среднем Востоке и в Западной Азии был Томас Эдвард Лоуренс. Он написал книгу «Семь столпов мудрости», в которой обнаружил много общих точек зрения с другим видным агентом английской разведки, работавшим в той же части земного шара. Этого разведчика звали Гарри Сент-Джон Бриджер Филби. Он родился на Цейлоне в 1885 году и был старше Лоуренса на три года.
Гарри прошел серьезный курс обучения в Вестминстерском колледже в Лондоне. Далее в Кембриджском университете он совершенствовался в знании арабского языка, которым овладел в совершенстве. В обыденной жизни он придерживался простых привычек, ненавидел конформизм, любил Восток и все, что с ним связано. Филби получил звание бакалавра искусств и в 1908 году начал заниматься вопросами Индии. Затем в 1915 году получил назначение на работу в Высший комиссариат Англии в Месопотамии. В это время Лоуренс начинал работу в английском штабе в Каире.
Первая встреча этих двух героев английской разведки, пытавшихся совместить служение на благо Англии с любовью к приключениям, произошла в 1916 году в Бассоре, одном из центров по экспорту иракской нефти.
С этого момента в Англии началось противостояние двух политических тенденций: первую отстаивал Лоуренс — ее приверженцы поддерживали вождя хашимитов, что привело к восстанию в Хигиазе, а другие политики поддерживали молодого эмира арабской провинции с центром в Риадхе Ибн-Сауда. Оба правителя были смертельными врагами, стремившимися к единоличной власти в Аравии. За кулисами этой борьбы работали два английских разведчика — Филби и Лоуренс.
1 октября 1918 года Лоуренс во главе войска Фейзала триумфально вошел в Дамаск. Но эта победа была тупиковой — в январе 1919 года союзники Англии согласно решениям, достигнутым в Балфуре, отдали Сирию под протекторат Франции и основали Национальный еврейский центр. Хашимитам были подарены туманные обещания.
Эти события обернулись погибшей мечтой для Лоуренса. На Среднем Востоке волнения населения стали перерастать в вооруженное выступление, закончившееся кровопролитием. Англичане вынуждены были срочно созвать конференцию экспертов в Каире, которая прошла в марте 1921 года. Лоуренс советовал правительству достичь мира в этом районе. Он добился того, что Фейзал был избран на трон Ирака, а его брат Абдулла стал королем Трансиордании. Но это было полумерой, потому что Сирия и Палестина окончательно отошли от государства хашимитов.
Два английских разведчика понимали друг друга. Филби тоже был раздосадован решениями, достигнутыми в Каире. Он покинул миссию, в которой работал, но в отличие от Лоуренса не стал искать пристанища на военно-воздушной базе, — а поехал к своему давнему другу ИбнСауду, став его личным советником.
Сент-Джон Филби умер в Ливане, возвратившись из путешествия по Европе, 30 сентября 1960 года на руках своего сына, тоже известного разведчика Кима Филби. Два года и четыре месяца спустя 23 января 1963 года на борту польского грузового судна Ким Филби бежал в Советский Союз.
В истории западной разведслужбы известность сына превзошла известность отца.
Странная борьба, которую вел Махатма Ганди
В давнюю пору, когда в Индии правили императоры Акбар и Аурангзеб, прозванный святым, между XVI и XVIII веками, разведсеть в этой обширной стране уже существовала. Основу ее составляли корпорации чистильщиков, которые собирали на улицах мусор и отходы разного рода. Может показаться странным, но они не занимали последних мест на социальной лестнице. Законом им была дана немалая власть. Дважды в день, заходя в дома за мусором, они слушали все, что говорилось, и тут же сообщали своим начальникам о предосудительных речах.
В XX веке в Индии была создана эффективная секретная служба. Однако контролировать такую огромную территорию было нелегко. По окончании Первой мировой войны немецкий император послал в адрес индийских региональных правителей письмо, в котором предлагал свою помощь в организации выступлений, которые могли быть поддержаны Афганистаном и Персией. К счастью, английской разведке удалось перехватить это письмо, посланное в виде микропленки размером с почтовую марку.
Впоследствии Россия через Коминтерн и пользуясь помощью местных националистов, создала на территории Индии эффективную пропагандистскую организацию, в которую входили боевые ячейки, где формировались кадры будущих революционеров. В 1921 году англичане арестовали двух братьев-мусульман, прибывших в северную провинцию Индии весной 1920 года. Они приехали из Афганистана, по до этого прошли курс обучения в советской разведшколе, расположенной на территории Туркестана.
Индийская империя возникла в результате «Акта о совершенствовании управлением Индии», который был принят после подавления восстания сипаев в период 1857–1858 годов. До 1935 года Индия управлялась непосредственно из Лондона. Местная администрация в стране была представлена генеральным губернатором, который имел титул визиря и находился в Калькутте. Он был одновременно представителем британской короны и главой индийского правительства.
Через несколько лет после провозглашения королевы Виктории императрицей Индии была основана партия Индийский национальный конгресс (ИНК) (1885). По иронии судьбы ИНК был детищем британской империи. Его создал англичанин Алан Хьюм, работавший в отделе по делам Индии, а руководил сам визирь — лорд Дюфферен. Партия ИНК стала горнилом, в котором плавились все националистические надежды Индии. Из нее вышли первые лидеры, настроенные враждебно по отношению к британской оккупации, и одновременно эта партия была создана самими англичанами. Естественно, что Алан Хьюм рассчитывал на поддержку богатых слоев индийского общества, имеющих прочные связи с англо-саксонской культурой, и стремился направить устремления индийцев к независимости по более безопасному руслу.
Одним из этих умеренных лидеров был первый учитель Ганди Гокхейл, для которого пример англичан был альфой и омегой будущего политического развития Индии. Согласно концепции Гокхейла, эволюция необходима, но должна быть очень медленной — нельзя спешить и торопить события, следует лишь неукоснительно сотрудничать с англичанами.
В первые годы XX века новый лидер Титак решительно воспротивился подчинению английской модели и, оставаясь на умеренной позиции, подчеркнул возможность другой модели будущего политического строя в Индии. Это касалось прежде всего вопросов религии, национальной гордости и исторического прошлого.
В 1908 году партия Индийский национальный конгресс объявила бойкот английской продукции и выступила за развитие национальной промышленности. Решительно переменились и авторитеты — страны, с которых начинали брать пример. С большой симпатией стали говорить об Италии, Венгрии и даже об Ирландии, но пока не замышлялось идти против закона неконституционным путем.
В таком политическом климате, сочетавшем элементы решительности и умеренности, начал работать молодой юрист, живший до этого в Южной Африке, — Мохандас Ганди. В 1888 году в возрасте 29 лет он высадился в Лондонском порту, приехав в столицу, чтобы изучать право. Три года спустя молодой адвокат выехал из Лондона в город Натал в Южной Африке, где проживала большая индийская колония. Вскоре он выступил защитником прав одной индийской общины, которая притеснялась. Затем Ганди основал Индийский конгресс в Натале, который ставил целью улучшение условий жизни и борьбу за права индийцев в Южной Африке.
Периодически он ездил в Индию и Англию, но до 1914 года его работа в основном проходила в городе Натал, где он основал газету «Ин-диан опинион». В это время он начал проводить в жизнь тезисы умеренного сопротивления правительству маршала Смутса без применения насилия. В это же время Ганди начал разрабатывать свою доктрину «Сатьяграх» («Верность истине»), сделавшей его имя знаменитым.
В 1909 году, возвращаясь из поездки в Лондон, на борту судна он написал в течение десяти дней программу действий — «Хинд сварай» («Индийская автономия»). Эта программа стала основой всей его дальнейшей политической деятельности, до самой смерти. Программа индийской автономии Ганди содержала идеи, о которых он говорил открыто и ясно, — «Англичане должны уйти из Индии, но Англия должна помочь преобразованиям в своей бывшей колонии, индийцы должны очиститься через образование, в основе которого лежит отказ от материальных благ при наличии современной медицинской помощи». «Естественный образ жизни в прошлом был ближе к истине». «Между Востоком и Западом нет непреодолимой преграды».
Накануне Первой мировой войны Ганди сопутствовал первый успех в Южной Африке — маршал Смутс принял Азиатское соглашение. Этот успех показал Ганди, что он идет правильным путем. Теперь ему хотелось испытать свою доктрину терпения и убеждения в самой Индии, куда он вскоре вернулся.
Национальное движение в Индии развивалось. К упомянутым визирям (Гокхейл и Титак), создавшим партию «Служение Индии», примкнули известные интеллектуалы, среди них Рамакришна, Ви-векананда и Рабиндранат Тагор. Он первым увидел в Ганди великого духовного вождя и политика, назвав его Махатмой (великой душой).
Неожиданно для Запада Ганди выбрал тактику постепенных и неспешных шагов, противодействуя англичанам только в отдельных случаях беззакония на местах, улучшая условия жизни крестьян. На берегу реки Сабармати, в пригороде Ахмадабада, он основал ашрам (духовную коммуну), которая вскоре стала центром развития национальных идей. Главы партии ИНК приезжали в эту коммуну для обсуждения тактики работы, отсюда шли лозунги с призывами овладевать грамотой, стать к ткацкому станку, в котором Ганди видел основу развития индийской промышленности. Он призывал индийцев отказаться от пагубной привычки курить опиум, пристрастия к алкоголю и других пороков.
Гениальность Ганди состояла в том, что он был не только человеком действия или простым идеологом, но вел одновременную борьбу на двух фронтах — против присутствия англичан, и в этом имел мно-к» последователей, и одновременно выступал за строительство новой Индии.
Эта тактика позволила ему сразу по окончании Первой мировой войны стать настоящим духовным и политическим вождем Индии. (отни тысяч индийцев приняли участие в борьбе против капиталистических держав. Но Англия по-прежнему не ослабляла свою хватку. Она подавила в крови выступления в Амритсаре, Пенджабе, усилии полномочия полиции декретами Роулатта. Ответом был рост сил со противления. Борьба становилась менее пассивной, народ отказывался сотрудничать с угнетателями, но их подчинение своей внутреннен дисциплине восхищало.
Одновременно Ганди стремился сблизить мусульман и индийцев. Начиная с 1920 года ему удалось сблизить позиции этих общин, традиционно враждовавших друг с другом.
Отказ от сотрудничества с англичанами содержал первые зерна отказа участвовать в неправедной акции по религиозным или гражданским убеждениям. Этот феномен стал набирать силу, когда в 1921 году англичане арестовали Ганди, обвинив в противодействии силам порядка и заключив его в тюрьму на шесть лет.
Это лишь усилило его авторитет в народе. Партия ИНК стала действенной и мощной организацией, в которую входили 4700 делегатов. Освобожденный через три года, в 1924 году, Махатма продолжил борьбу. В 1930 году после событий соленого марша (когда манифестанты протестовали против английской монополии на продукты первой необходимости) он был вновь арестован. Этот арест послужил началом всеобщей забастовки в Дели и вызвал крупные беспорядки. Находясь в тюрьме, Махатма написал «Письма к ашраму», в которых изложил суть индийского национализма и «Сатьяграха». Претворение в жизнь принципов «Сатьяграха» предполагало объединение усилий всех слоев общества. Ганди приводил пример: чтобы на улицах было чисто, не нужно создавать артель мусорщиков, каждый должен сам убирать свой мусор. «Все люди должны неукоснительно следовать этому правилу, быть чистильщиками».
Махатма по-прежнему отказывался от любых средств подпольной борьбы. В газете «Молодая Индия» от 11 ноября 1924 года он писал: «Я не пользуюсь методами подпольной борьбы и не знаю другой дипломатии, кроме следования правде. Мое оружие — неприменение насилия». Трудно заподозрить Ганди в неискренности, но не мог же он читать в душах своих сторонников.
Человек, бросивший 5 апреля 1927 года в Дели бомбу в парламент, где за день до того президент Королевской комиссии по делам Индии сэр Джон Симон в своем докладе плохо отозвался об индийском национализме, вряд ли читал газету «Молодая Индия».
24 августа 1930 года к власти пришли лейбористы. Премьер-министром вновь стал Рамзей МакДональд, пробывший недолгое время министром иностранных дел. Он интересовался Индией и написал о ней две книги. Но тот, кого Черчилль назвал «человеком без костей», к тому же не отличавшийся крепким здоровьем, не обладал достаточным авторитетом, чтобы провести реформы, о которых он писал, но в которые он вряд ли верил.
В Индии тем временем повсеместно обсуждалась фигура Ганди. Справа его философию неприменения насилия критиковала группа националистов, во главе которой стоял мэр Калькутты Дас, основавший «Партию независимости». Слева Махатма попал под обстрел критики коммунистов, которые упрекали его в том, что тот якобы поддерживает капитализм и служит своей философией интересам элиты, враждебной массам трудящихся.
Ганди пытался отвечать тем и другим критикам: «Неприменение насилия — это самое высшее качество души, но оно имеет и свои пределы. Но если все средства его исчерпаны, то активное сопротивление надо направлять разумно и сдерживать, что, естественно, нелегко».
Против капитализма Ганди боролся, направляя выступления трудящихся против эксплуатации, действуя как самый передовой коммунист, призывая допустить рабочих к управлению предприятиями, на которых они работали. Но он не верил в классовую борьбу, в диктатуру пролетариата, в насильственную революцию, сеющую ненависть. «Весь мой опыт противится такому насилию», — говорил он. Ганди не был коммунистом в том смысле, какой вкладывали в это слово агенты Коминтерна.
В 1931 году Ганди пригласили в Лондон, где он должен был представлять партию ИНК на Конференции за круглым столом, заседания которой продолжались с 1929 года. Конференция за круглым столом не дала конкретных результатов, но пребывание Ганди в Лондоне стало его личным успехом и повысило популярность. В своих выступлениях на конференции он изложил свою программу действий и свои чаяния. В Англии у индийского лидера было много друзей. Одним из них был президент лейбористской партии Джордж Лансбури, руководивший обществом теософии — религиозной ассоциации, члены который поддерживали стремление Индии к независимости. Другом Ганди был Джозеф Ведвуд, президент Лиги за независимость Индии. Друзьями были такие интеллектуалы, как сэр Стаффорд Крипе и Гарольд Ласки. Была среди них и удивительная женщина Анни Бесант, умершая в 1933 году в возрасте 86 лет.
В Западной Европе Ганди активно поддерживали теоретик пацифизма французский писатель Ромен Роллан, Луи Массинтон и Луиза Гиесс, основавшая «Общество друзей Ганди».
По окончании Конференции за круглым столом события в Индии стали накаляться. В отсутствие Ганди правое крыло националистов и коммунисты перешли от ненасилия к открытой борьбе. Лорд Ирвин подавил эти выступления. Ганди поспешил вернуться и был арестован в январе 1932 года. Партия ИРА теперь подвергалась преследованиям, а ее лидеры находились в тюрьме.
«Спокойные черные глаза. Человек небольшого роста и хрупкого телосложения, с худощавым лицом, крупными ушами. Носит белую шапочку, тело покрыто белой накидкой из грубой ткани, ноги босые. Питается рисом и фруктами, пьет только воду, спит мало, на полу, работает без устали. Что поражает в его лице — это спокойное терпение и огромная любовь. Пеарсон, впервые увидевший Ганди в Южной Африке в 1913 году, сразу сравнил его со святым Франциском из Ассизи…
Ганди прост, как ребенок, мягок и вежлив в обращении даже со своими противниками, впечатляет его искренность. Он высказывает. пои суждения скромно, взвешенно, без апломба, будто хочет сказать: „Я ведь могу и ошибиться". Он никогда не скрывает своих ошибок, но и не прибегает к компромиссам. Не владея дипломатической хитростью, избегает ораторских приемов, вернее, не думает о них.
Он отвергает проявления обожания в свой адрес во время манифестаций, когда кажется, что эти толпы могут легко задавить его хрупкую фигурку, если бы его не охранял друг Манлана Шанкар Али, атлетического сложения. Махатма буквально приходит в панику от проявления экзальтации толпы в свой адрес. Он чувствует себя спокойно в немногочисленной аудитории, счастлив побыть один, прислушиваясь к «спокойному молчаливому голосу», который ведет его в жизни…
Вот человек, к зову которого прислушались триста миллионов сограждан, кто поверг империю Великобритании, кто основал самое мощное движение в истории человечества за два тысячелетия».
Родилась в 1847 году. Сначала работала в кружках социалистов, затем посвятила себя теософии, отдавая всю себя этому вероучению, в основе которого лежат концепция мудрости и святости и в котором провозглашается единение человека с Богом.
Для Анни Бесант теософия должна была способствовать созданию всемирного справедливого руководства, единого всечеловеческого братства, исключающего национальные конфликты. Она надеялась, что пример движения в этом направлении даст Англия, дав свободу Южной Африке и Индии.
Английские лейбористы, пришедшие к власти в период между двумя войнами 1921–1924 и 1931-1934 годов, находились под сильным влиянием ее теорий. Анни Бесант хотела добиться, чтобы теософия стала официальной английской идеологией.
Духовный сын Анни Бесант Кришна Менон в 1930 году порвал с. ней отношения. Ей в этом году было 83 года, и индийский национализм считал ее идеи уже устаревшими. Многие лидеры Индии и лично Ганди ее глубоко уважали и любили. Она была родоначальницей индийского национализма. В Индии никогда не забудут ее слова, сказанные в 1922 году: «Я больше всего на свете люблю Индию и изо всех сил желаю ей независимости».
Шпионская база в Азии
В конце января 1934 года на борту британского крейсера «Кеш», стоявшего на якоре в Южно-Китайском море, состоялось секретное совещание. На нем присутствовали военные и гражданские предста вители Австралии, Новой Зеландии и прежде всего Англии. Это были руководители морских ведомств, губернаторы Сингапура и государств Юго-Восточной Азии, а также агенты английской спецслужбы на Дальнем Востоке.
Сингапур находился во владении Англии с 1820 года, когда сэр Станфорд Раффлз купил этот город у султана Джолхора. С тех пор, благодаря торговле оловом и каучуком, заброшенная деревня превра тилась в процветающий город, центр международной торговли. Через Сингапурский порт в год проходили 11 тысяч судов, перевозя сырье, необходимое для британской экономики, и главное — чай! 97 % чая, который поступал в Англию. А посему англичане всеми силами стремились закрепить свои позиции в Сингапуре.
Главными их конкурентами и противниками была Япония. 53 % японского товарооборота шло через порт Сингапура. Для Страны восходящего солнца этот порт был воротами на рынки Индии и Евро пы. Находясь во владении англичан, Сингапур оставался бастионом, который сдерживал наступление Японии в других выгодных для нее направлениях. Этим объясняется та борьба, которая развернулась в начале XX века за Сингапур. Город был наводнен японскими агентами спецслужбы Кемпейтай, которые работали среди малайского и китайского населения города.
На конференции, прошедшей в Вашингтоне в 1921–1922 годах, посвященной разоружению морского флота Японии, было решено установить статус-кво на базах Манилы (США) и Гонконга (Великобритания), определив в пропорции 5:3 количество английских и японских крейсеров и военных судов, и положила конец англо-японскому союзу 1902 года.
Королевский флот стремился к тому, чтобы сделать Сингапур бастионом британской политики на Дальнем Востоке, и преуспел в этом — этот порт успешно отражал любые попытки агрессии. Обеспокоенные военными приготовлениями Японии в этом районе, англичане направили в Голландскую Индию маршала лорда Алленби. Перед ним стояла задача заручиться поддержкой местных властей и организовать конференцию на борту британского крейсера «Кент». Эта конференция ставила не только задачи проведения превентивной политики. На ее заседаниях было решено усилить военную базу в Сингапуре.
В предверии неизбежной войны с Японией Англия хотела заручиться поддержкой трех европейских держав, присутствующих на Дальнем Востоке, а также США и Нидерландов.
Государству Саравак, расположенному к северу от Борнео, вблизи Сингапура (оно было под британским протекторатом и управлялось английским раджой сэром Чарльзом Винером Бруком), залежи нефти которого эксплуатировались Японией, было предложено разорвать соглашения с японскими фирмами.
Японская спецслужба не дремала. Среди восьми тысяч рабочих, которые трудились на верфях Сингапура, строили подземные цистерны, укрепления, расширяли аэродром, устанавливали новую передающую радиостанцию, счесть японскую агентуру было невозможно.
Кроме основной части города Сингапур, как и другие крупные азиатские города, имел большой пригород, в котором проживала многочисленная китайская колония. В порту Сингапура располагался городок, состоящий из домиков-лодок и хижин на плотах, в которых проживали семь тысяч человек. Среди них было много агентов японской спецслужбы.
В центре этого бедлама, ярмарки шпионов, живущей по азиатским законам и сценарию, были агенты-китайцы. Здесь, как и во всей Юго-Восточной Азии, они задавали тон в торговле и создали так называемую корпорацию «прочистки ушей». Китайцы торговали каучуком, оловом, работали в банках. Они сотрудничали с обеими разведками — японской и английской, порой одновременно, получая вознаграждение от тех и других. На их глазах шла жестокая борьба за сферы влияния в Сингапуре.
До 1939 году вооруженные конфликты в Юго-Восточной Азии возникали и на других территориях. После создания Маньчжурии, отторгнутой от Китая в 1932 году, Япония с 1935 года стала прибирать к рукам территории Китая.
Война между Китаем и Японией началась в июле 1937 года. Теперь проблема Сингапура отошла для Японии на второй план.
Английское колониальное управление наконец могло передохнуть.
Падение Сингапура
Но отдыхать пришлось недолго. По мере того как японские войска продвигались в глубь китайской территории, судьба Сингапура была решена.
Японцы пересмотрели стратегию ведения войны в этом районе. Они отказались от многодневных перемещений войск и вооружения по воде и стали переправлять по железной дороге легкие плавающие средства, чтобы выиграть время. Японский генерал Ямаха был хорошо осведомлен об английских оборонительных средствах. Он знал, что на побережье Куантан защита очень сильна, так как англичане предполагают атаку японцев с моря. Он дал приказание войскам прибыть по суше и расположиться в 30 километрах от базы Куантана. Солдат переодели в гражданскую одежду, как крестьян. Они пробирались среди джунглей, не встречая сопротивления, и подкрались к плацдарму с тыла. Затем они молниеносно атаковали англичан с наименее укрепленной стороны, где почти не было охраны.
Что же происходит в это время в Сингапуре? Пытаясь понять причины поражения, австралийцы завязали полемику с англичанами, ибо их гарнизонам предстояло защищать город. Австралийский командующий генерал-майор Гордон Беннет не был склонен доверять английскому генералу А. Е. Персивалю, который в течение многих месяцев отправлял в Лондон успокаивающие донесения. С большим запозданием Беннет сообщил Черчиллю и Рузвельту о вероятности взятия Сингапура японцами. В донесении он привел причины, указывая слабые места в укреплении города. А эту депешу перехватили японцы и перевели текст!
Теперь у Ямашита были все возможности одержать победу. 7 янва ря в Сингапур прибыл генерал Арчибальд Вавелл, новый командую щий на Тихоокеанском побережье Юго-Восточной Азии. Он провел инспекцию северных укреплений города и пришел в замешательст во — ни одна пушка не была обращена в сторону тыловых укрепле ний, откуда наступали японцы, не было даже плана возможного отра жения японцев с этой стороны.
Когда Черчилль прочел доклад генерала Беннета, то пришел в него дование — он считал Беннета перепуганным болтуном. Сам он считал, что Сингапур не может пасть. Черчилль приказал Вавеллу во что бы то ни стало удержать город, ведь здесь был затронут престиж Англии.
Но австралийский генерал оказался, к сожалению, прав. Ямашито дает указание атаковать с берега. В 6 утра 11 февраля 1942 года гене рал Персиваль был разбужен стрельбой из пулеметов. Спрашивает по телефону о том, что произошло, и в ответ ему сообщают, что японские подразделения атаковали самые слабые укрепления английских позиций, как будто сами англичане им их подсказали.
В центре города генерал становится свидетелем странного зрелища. В барах полно народу, а из окон наблюдают за тем, что происходит на улицах. Перед кинотеатром выстроилась очередь за билетами (идет картина «Филадельфийская история»), В гостинице толпятся офицеры — они пьют и критикуют своих командиров.
Но атмосфера спокойствия держится недолге. Бомбежка усилива ется, раненых выносят в парк перед госпиталем. Ощущается нехватка воды. 15 февраля драма достигает апогея. Ясно, что сопротивление невозможно. Персиваль договаривается о временном прекращении огня. Они встречаются с Ямашито на площадке для игры в гольф. Разговор короток и унизителен для англичанина. Японец требует безоговорочной сдачи и даже не смотрит в лицо генералу.
Персиваль: «Боюсь, что не могу дать вам окончательный ответ ранее 22.30».
Ямашито (раздраженно): «Отвечайте лишь на вопрос, приемлемы ли вам наши условия. Ваши предложения нас не интересуют».
Персиваль просит дать время на раздумье. Японец не соглашается. Персиваль сдается.
В конце лета 1941 года, когда японцы готовились к активным военным действиям в районе Тихого океана, американский капитан Андерсон и английский майор Росс, встречавшиеся обычно в офицерском клубе Сингапура, решили провести эксперимент — проверить китайца Ша-вана, шефа-распорядителя ресторана гостиницы, который с такой симпатией говорил об Англии.
Они подговорили своих коллег за ужином в присутствии Шавана говорить только об армейских делах, о передвижении войск.
Разговор получился примерно следующим:
— Эти 40 французских батальонов будут нам действительно подспорьем. Они уже выехали из Тринкомали четыре дня назад… и должны прибыть со дня на день.
— Я буду спокоен, когда в конце месяца подойдут 29 подразделений моторизованной французской пехоты.
— Не считая 7 батальонов шотландцев, прибывающих в середине ноября…
Шаван в это время обслуживал офицеров, подавал отличные французские вина, шампанское. И пока болтуны пили, ловил каждое их слово. Цифр было столько, что не упомнишь. И он записал их тайком на листочке меню, спрятав его за бретельку панталон.
В меню коньяк он пометил цифрой 40 и 29, а шотландское виски цифрой 7, что никак не могло соответствовать их крепости, и майор Росс при обыске заметил ему неуместность такой ошибки.
Шаван, мэтр-распорядитель ресторана гостиницы, был на самом деле полковником Тцугонури Кадоматцу, японским разведчиком. Он получил назначение в Сингапур, закончив американскую военную академию в Вест-Пойнте, и работал в японской разведке уже шесть лет.
Последнее слово все-таки сказал Росс: «А я почему-то считал этого подлеца китайцем». Майор не скрывал своего негодования.