СПЕЦСЛУЖБЫ В ФАШИСТСКОЙ ИТАЛИИ
Таинственное обозначение секретной спецслужбы: OVRA
За двадцать лет фашизма в Италии никто не знал, что это за организация — служба OVRA. Ее можно было расшифровать как «Организация надзора и борьбы с антифашистскими организациями», или же «Орган борьбы с антигосударственными преступлениями».
Вот что пишет один из руководителей этой организации: «Все ломали голову, что же обозначают эти таинственные четыре буквы, и задавали этот вопрос начальнику полиции Боккини, который сам затруднялся ответить». А потому и не знал, что эти буквы ничего не обозначали.
Первыми произнес эти буквы Муссолини, ему взбрело в голову это название. К началу 1927 года для борьбы с антифашистскими партиями внутри Италии и за рубежом при полиции был создан специальный инспекторат, в котором работали агенты, прошедшие обучение для ведения борьбы с внутренней оппозицией. Эта организация была автономной. Во главе инспектората, который размещался в Милане, стоял Франческо Нуди. Позднее, когда усилилась подпольная борьба коммунистов с фашистским режимом, Муссолини дал приказ инспекторату создать филиал в Болонье, главным инспектором которого стал Джузеппе д’Андреа. Руководил работой этих двух инспектора-тов начальник полиции, фашист и верный соратник Муссолини Артуро Боккини, умевший извлечь максимальную выгоду из своего положения.
Когда оба филиала слились воедино и успешно завершили, благодаря работе своих платных информаторов, разгром политической организации братьев Росселли «Справедливость и свобода», когда были арестованы Риккардо Бауэр, Эрнесто Росси и многие другие видные представители оппозиции, Боккини представил Муссолини официальный документ для обнародования в печати, в котором сообщалось о триумфальном успехе в борьбе с врагами режима: «Генеральный инспекторат социалистической партии, выполнявший личное поручение дуче…»
Муссолини вычеркнул название организации и вписал его сокращенное обозначение OVRA. Так родилось таинственное название организации, которое в течение многих лет пытались расшифровать антифашисты.
Муссолини давно хотел создать спецслужбу по типу русского ГПУ, полицейский аппарат, находящийся всецело на службе режима, и единственной целью которого была борьба с антифашизмом. В Италии был прецедент аналогичной полицейской службы, руководимой Америго Думини. Ее не раз прикрывали и вновь воссоздавали, пока окончательно не закрыли после процесса над убийцами секретаря социалистической партии, под нажимом волны возмущения в Италии, грозившей крахом режиму и отставкой Муссолини.
Теперь ситуация стала спокойней и надо было принимать меры в борьбе с коммунистами, особенно с активистами организации «Справедливость и свобода». Политическая полиция по мысли Муссолини должна была разделаться с противниками фашизма.
Муссолини как-то сказал в разговоре, что выбрал название OVRA, потому что оно напоминало ему слово «пьевра» — спрут, нечто таинственное, наводящее страх, ведь спрут цепко хватает врага своими щупальцами и беззвучно душит… Муссолини здесь подражал русским. Те тоже придумывали зловещие сокращения, от которых проступал холодный пот — ГПУ, например.
Секретная полиция, руководимая Боккини, была прежде всего разветвленной сетью информаторов и шпионов, вербовавшей своих сотрудников в любых учреждениях и организациях — при дворе короля и среди преступного мира, среди артистов и интеллектуалов. Вербовали даже бывших ссыльных режима, слывших антифашистами. Техника вербовки была безотказной — прежде всего деньги, затем шантаж, угрозы уничтожить человека физически или поломать ему судьбу, карьеру. Но прежде всего — коррупция. Секретная полиция располагала огромными денежными фондами. Человека предавали его близкие, друзья — никому нельзя было верить.
Вся Италия была опутана этим скользким и страшным спрутом — OVRA…
Своим информаторам OVRA гарантировала держать их имя в тайне. В случае провала агент выходил из игры без последствий, с гарантией, что может положиться на помощь полиции для своей безопасности. Список людей, сотрудничавших с секретной полицией, огромен! Одни предавали из чувства ненависти, садизма, другие — из алчности, третьим льстило быть поближе к власть имущим… В этом списке были аристократы, писатели, промышленники, деятели общественной и политической жизни Италии, которых вряд ли можно было вообразить в роли информаторов и предателей. После войны этот список был обнародован в «Газетта Уффичиале» с указанием номеров членских билетов и псевдонимов. Но некоторые успели замести слепы и уничтожить документы.
Исторически в Италии сосуществовали различные полицейские службы. Наряду с военной полицией — карабинерами — и Службой общественной безопасности, работали милиция, Служба военной информации, финансовая полиция и другие полицейские службы. OVRA примыкала к ним, была одной из полицейских служб. Но одним нововведением она отличалась от других служб — ею было изобретена ссылка противников режима в отдаленные малонаселенные уголки Италии. Списки ссыльных составлялись в OVRA. По ним людей ссылали в небольшие деревни на юге страны, иногда полностью изолированные от мира. Порой туда ссылали антифашистов, уже отбывших срок заключения в тюрьме. Их вновь судили в специальном трибунале. Беззаконие стало нормой общественной жизни. Так получили новые сроки Сандро Пертини, Карло Леви, Леон Гинзбург и другие антифашисты.
Острова, куда ссылались противники режима: Липари, Устика, Понца, Тремити. Там осужденные жили в примитивных условиях и должны были дважды в день отмечаться на контрольном пункте.
Были места ссылки для более привилегированных, куда попал писатель Курцио Малапарте. Итало Бальбо, направленный в Форте деи Марми, получил разрешение писать корреспонденции в «Коррьере делла сера» под псевдонимом.
Кроме того, OVRA прослушивала телефонные разговоры подозреваемых в антифашистских настроениях, перлюстировала их корреспонденцию. На всех врагов режима были заведены досье, которые пополнялись информацией, получаемой от агентов секретной полиции. OVRA знала все о каждом, о любой намечаемой акции. Даже личная жизнь Муссолини не ускользнула из-под их контроля. Помощник министра внутренних дел Буффардини Гвиди убедил любовницу дуче Кларетту Петаччи сообщать обо всем, что ей говорит дуче, ибо это «помогало обеспечить его безопасность».
Два шпиона режима
Двумя классическими шпионами, сотрудничавшими с OVRA, разоблаченными и морально осужденными обществом, были адвокат Карло Дель Ре и писатель Питигрилли. Их история, которая характерна для менталитета поколения, ответственного за возникновение фашизма в Италии.
Карло Дель Ре, родившийся 18 октября 1901 года, по профессии был адвокатом, начал свою политическую деятельность в Удине — он участвовал в написании Конституции в начальный период возникни вения фашизма. Принимал участие во многих рейдах фашистских бригад в Венеции, Тревизо, Порденоне. В потасовках был избит и на лице его был шрам, как знак ран, полученных в боевых сражениях.
Вначале он поддерживал Муссолини, а позднее, удаленный с авансцены фашистского движения и разочарованный, перешел в круги оппозиции.
В Удине, где он имел юридическую практику, он вошел в доверие к антифашистам, общаясь с видными деятелями группы «Справедливость и свобода». Из книги Эрнеста Росси, разоблачившего шпиона, мы узнаем, что в конце 1929 года Дель Ре вступил в эту антифашистскую организацию по рекомендации своих друзей из Удине, которые дали за него слово и гарантию, не сказав о его принадлежности в прошлом к фашизму. Год спустя в сентябре он, пользуясь ре комендацией Итало Бальбо, встречается с начальником секретной полиции OVRA. Боккини и предлагает ему свои услуги — сотрудничать и сообщать все, что он знает об антифашистской организации в Удине — имена, адреса, программу действий, псевдонимы, явочные квартиры, связи с заграницей. Одним словом, он продавал полиции своих товарищей.
К этому времени Дель Ре исполнилось 29 лет, он имел хорошую адвокатскую практику и материально не нуждался. Но это на поверхности, а в действительности он проиграл два процесса, позаимствовал казенные деньги и не мог вернуть большую по тем временам сумму — 126 тысяч лир. При обнаружении этой растраты ему грозило бесчестие. Чтобы скрыть это мошенничество, он и решил продать полиции единственное, что годилось на продажу — своих товарищей по организации. И надо было спешить.
В полиции приняли нового сотрудника, завели на него карточку и стали хорошо оплачивать услуги. Растрата была покрыта, деньги возвращены. В месяц Дель Ре получал 10 тысяч лир, кроме того, ему оплачивали все сопутствующие его работе на полицию расходы.
В антифашистской группе он продолжал играть роль человека достойной репутации, ярого противника фашизма. Кроме того, он пользовался доверием в кругах масонов. Вот что о нем пишет в своей книге Эрнест Росси: «Дель Ре производил впечатление человека активного, мужественного. Он не преследовался полицией и мог спокойно пересекать границу, имея паспорт, а все другие члены организации были на учете. Он с энтузиазмом брался за выполнение заданий, никогда не отказывался от поручений, даже если его поднимали с постели в два часа ночи, чтобы ехать на самое рискованное дело. В Италии в 1930 году таких бойцов с фашизмом было немного».
Дель Ре основательно внедрился в ряды антифашистов и информация, которую он поставлял OVRA, была внушительной.
28 октября 1930 года вместе с Росси, Умберто Чева и другими он участвовал в изготовлении бомб, предназначавшихся для взрывов перед зданиями финансовых инспекций семи крупных городов. Это был ответ антифашистов на седьмую годовщину фашистского марша на Рим. Дель Ре вовремя сообщил OVRA имена участников акции, места, предназначенные для взрывов, включая все детали. Кроме того, он рассказал обо всем, что произошло в организации «Справедливость и свобода» за последнее время.
Сразу же были арестованы Эрнест Росси, Умберто Чева, Риккардо Бауэр и многие другие. Они предстали перед трибуналом и получили огромные сроки заключения — Росси и Бауэр были осуждены на двадцать лет, Калаче — на десять и так далее. Умберто Чева, чтобы не предать товарищей, покончил жизнь самоубийством в камере.
И после процесса над антифашистами Дель Ре продолжал играть свою игру, поддерживая связь с уцелевшими участниками группы в Италии и за границей и служа полиции. Чтобы прикрыть своего агента, полиция решила его арестовать. Его снабдили деньгами и сделали вид, что ему якобы удалось ускользнуть из-под ареста и бежать в Южную Америку. Там он был обнаружен итальянскими эмигрантами, вынужден был вернуться в Италию, где хотел открыто работать в полиции, о чем писал в письмах к Муссолини.
Но агент был засвечен, и OVRA не хотела иметь с ним дело. Дель Ре готов был на все. Деньги он выпрашивал, порою угрожая шантажом полиции. Его вынуждены были содержать, поселив в гостинице бесплатно. Но он вел себя все более вызывающе, и его отправили сначала в ссылку, а потом в тюремную камеру. Но, может быть, этого он и добивался, чтобы переписать начисто биографию к моменту падения режима.
После войны он продолжал спокойно работать адвокатом, пока его не разоблачил Эрнест Росси, опубликовавший документы, свидетельствующие о его предательстве, в знаменитой книге «Шпион режима».
Другим классическим шпионом фашизма был писатель Питигрилли (настоящее имя Дино Сегре). Он родился в Турине в 1893 году. Сначала работал журналистом, затем написал несколько популярных порнографических романов, в которых живописал картинки сладкой жизни богачей. Его стиль отличался цинизмом, едким юмором.
Питигрилли много тратил, и ему все время были нужны деньги. Политических убеждений он не имел, он не симпатизировал ни тем, ни другим. Скорее он недолюбливал фашистов, так как в Турине имел стычку с одним из фашистских главарей — Брандимарте.
Питигрилли стал сотрудничать с OVRA только из-за материальных соображений. Он доносил не только на туринских антифашистов, но и на тех, кто вынужден был эмигрировать за пределы Италии. С мая 1930 года он совершал частые поездки во Францию — в Париже у него была своя квартира.
Организация антифашистов в Турине использовала его как курьера и не подозревала о его сотрудничестве с секретной полицией. По доносам Питигрилли были арестованы и осуждены Альдо Кароши, Леон Гинзбург, Барбара Алласон, Франко Антоничелли, Чезаре Павезе и др. Почти все антифашисты группы «Справедливость и свобода» из Турина были арестованы, иначе бы они не ускользнули от доносов Карло Дель Ре.
Питигрилли получал от полиции 5 тысяч лир в месяц, иногда ему доплачивали за сообщаемые адреса. Он держал связь с префектом полиции Ди Стефано, а в Париже — с сотрудником полиции Беллавиа, служащим посольства Италии. Когда Беллавиа был арестован французской полицией, то Питигрилли для OVRA стал засвеченным аген том. Вскоре он был разоблачен и в кругах антифашистов Эрнестом Лассу, который впоследствии скажет, что «Питигрилли не стал шпионом — он им родился».
После провала парижских информаторов префект Ди Стефано и директор OVRA Гвидо Лето вычеркнули имя Питигрилли из списков информаторов. Он был больше не нужен. Это случилось в 1939 году.
После войны, чтобы отвлечь общественное мнение от своей скан дальной грязной карьеры, он устроил спектакль с переходом в католичество. Но, как говорится, черного кобеля не отмоешь добела.
Имя предателя в июле 1946 года было опубликовано в «Газетта Уф фичиале» наряду с другими сексотами фашистской Италии. Питиг рилли уехал в Аргентину, в Буэнос-Айрес, стал служить аргентинскому диктатору Перону, которому обещал написать биографию его жены Эвиты Перон. О нем забыли в Италии.
От покушений на Муссолини до издания чрезвычайных законов
Первое покушение на Муссолини, главу правительства, было совершено депутатом-социалистом Тито Занибони. Он был из Мантуи, из кругов масонов, которые в то время стояли на антифашистских позициях. Через масонов он познакомился и стал посещать салон графини Ноли Да Коста. Кто дружит с богатыми, сам может сойти за богача — это помогало ему быть вне подозрений. Готовя покушение на дуче, он купил большой автомобиль «Ланча-Ламбада», на котором собирался бежать после убийства Муссолини.
План его был таким: снять номер в гостинце «Драгони» в Риме, окна которого выходили на дворец Киджи. Из окна этого правительственного дворца обычно выступал дуче. Намечалось такое выступление и 4 ноября 1925 года. Занибони должен был стрелять из винтовки с оптическим прицелом, которая почти исключала промах. Затем он должен был спуститься по лестнице, одетым в форму майора альпийских стрелков, смешаться с их толпой, стоящей под окном, откуда выступал дуче, и исчезнуть.
Перед тем, как прийти к решению убить Муссолини, Занибони безуспешно пытался поднять против него армию. Он вошел в контакт с генералом Луиджи Капелло, бывшим фашистом и тоже масоном, заручился его помощью, обещая поддержку армии и финансовых кругов. О своих планах он сообщил своему секретарю Куалья. Бедняга Занибони не знал, что тот был информатором OVRA, и, естественно, предал его фашистам. Курьезно, что Занибони, незадолго до своего решения убить Муссолини, дружил с ним и тот собирался взять его на работу в правительство.
В назначенный день, одетый в военную форму, Занибони вошел в номер гостиницы «Драгони». Администратору он назвался Сильвестрини. Оружие, которое он выбрал, было австрийского производства. Муссолини был в деталях осведомлен о готовящемся на него покушении. Когда ему дали сигнал выглянуть в окно и обратиться к собравшимся внизу с речью, Занибони был уже арестован.
Та же судьба постигла в Турине генерала Капелло — за несколько часов до выступления дуче в Риме бывший командующий 2-й армией был арестован. Кроме секретаря Занибони, и хозяин гостиницы «Драгони» был информатором OVRA.
Эхо несостоявшегося покушения было большим. В адрес Муссолини поступила телеграмма от короля. Затем дуче получил послание «и начальника Генштаба Пьетро Бадольо, в котором говорилось: «Бог защитил Ваше Превосходительство и Италию!» В соборе был отслужена торжественная благодарственная месса «Те деум». Были закрыты социалистическая партия, газета «Аванти!», «Воче рспуббликана», Унита». Занибони и Капелло были приговорены к 30 годам тюрьмы.
7 апреля 1926 года, в среду, Муссолини присутствовал на съезде хирургов. На следующий день он намечал выехать в Ливию — это было его первым официальным посещением Африки. Заключительный день съезда проходил в Капитолии. Когда дуче выходил из здания, пожилая дама преодолела кордон полиции и выстрелила в Муссолини из револьвера. Пуля задела нос Муссолини, но рана была пустяковой. Покушавшуюся тотчас арестовали.
Она была ирландкой, 62 лет, звали ее Виолетта Гибсон. Она была сестрой лорда Хасбурна. Гибсон была невменяемой. В тот день она еще не решила, в кого стрелять — в Папу Римского или Муссолини, по в последний момент голос свыше приказал ей стрелять в дуче. Несмотря на давление фашистской партии, которая хотела усмотреть здесь международный заговор, полиция доказала, что это был жест психически больной женщины. Дуче поступил великодушно и дал указание отправить ее в Ирландию.
Но 9 сентября того же года на Муссолини было совершено еще одно покушение. На площади вблизи Порта Пиа в направлении его машины была брошена бомба. Ее кинул молодой человек. Бомба скользнула по крыше автомобиля и взорвалась, когда машина уже проехала несколько метров. Муссолини даже подумал, что в него кинули камнем, и приказал шоферу ехать не останавливаясь. Один прохожий был легко ранен.
Молодой человек был тут же арестован. Его звали Джино Лучетти. Он был анархистом, приехал из городка Масса и работал разнорабочим, но в настоящее время был безработным. Начальник полиции Криспо Монкада был снят, а министр внутренних дел Федерцини смещен. Министром был назначен Боккини. Лучетти приговорили к 30 годам тюрьмы.
В 1943 году, когда он вышел из тюрьмы, через несколько дней попал под бомбардировку и был убит.
Третье покушение на Муссолини произошло 31 октября того же 1926 года в Болонье. В тот день дуче принимал участие в работе съезда, посвященного прогрессу науки. Он вышел из здания, сел в автомобиль и направился на станцию. За рулем сидел Леандро Арпинати, а рядом с ним Дино Гранди — они были руководителями фашистской партии из Болоньи. На заднем сидении слева от дуче сидел мэр Боло ньи Альберто Пуппини. Когда машина проезжала по улице Независи мости, в машину выстрелил из револьвера молодой человек. Пуля срезала ленту Мавританского ордена, которой был повязан военный китель Муссолини, задела китель и оставила отверстие в рукаве мэра. Арпинати прибавил скорость. Муссолини остался невредим. Толпа, ставшая свидетелем покушения, бросилась на покушавшегося и линчевала его на месте. Его тело было проколото десятком кинжальных ударов фашистских легионеров.
Это был подросток 16 лет, его звали Антео Замбони. Он был сыном типографа-анархиста. Вся семья Замбони была арестована. Согласно новой юридической концепции, которая затем широко применялась в республике Сало, — не можете поймать виновного, преследуйте родственников.
Однако не было веских доказательств, что стрелял Антео Замбони Когда Муссолини впоследствии говорил об этом покушении, то описал покушавшегося мужчиной, не похожим на этого подростка. Таи на покушения осталась невыясненной. Согласно одной версии, в дуче стреляли фашисты экстремистского толка, недовольные его поли такой. Они и манипулировали Антео Замбони. Но это предположение слишком романтично.
Расследование закончилось. Отца подростка Мамоло Замбони приговорили к 30 годам тюрьмы, срок получила и тетка Антео. Они были помилованы в 1932 году. Следствием этого покушения стало принятие чрезвычайных законов, положивших конец конституционным свободам в Италии и реставрировавшим диктатуру.
Несмотря на ужесточение режима, покушения на Муссолини продолжались. Очередное было совершено Микеле Скирру, а затем Анджело Сбарделотто. Микеле Скирру был арестован 3 февраля 1931 года в гостинице «Каванна» в Риме — там он находился в компании с проституткой. Он был родом из Сардинии, приехал из Нью-Йорка, где входил в группу анархистов. Решив совершить политическое преступление, он проехал через всю Францию, останавливаясь по пути в Бельгии, Германии и Швейцарии — там он проводил время с женщинами, пока не прокутил все деньги. Затем их ему прислали из Лондона. Покушение он собирался совершить, метнув бомбы в автомобиль Муссолини, который должен был проехать по улице, на которую вы ходили окна его гостиничного номера. Собирался, но потом переду мал.
В полицейском участке, куда его доставили, Скирру допрашивал комиссар полиции Де Симоне, забыв, что арестованного надо обыскать. Неожиданно среди допроса анархист вынул пистолет и стал стрелять, ранив двух полицейских и комиссара полиции. Затем на процессе адвокат будет утверждать, что Скирру хотел покончить жизнь самоубийством, а ранил полицейских случайно.
Анархист был приговорен трибуналом к смертной казни и расстрелян в крепости Боччеа в Риме.
Там же 17 июня 1932 года был расстрелян молодой рабочий из Беллуно Анджело Сбарделотто. Он тоже был анархистом, эмигрировавшим в Бельгию в поиске работы. Решив убить Муссолини, он искал подходящий случай. В полиции он был на учете. Но со швейцарским паспортом ему удавалось ускользать от ареста.
Его арестовали 6 июня в баре на площади Венеции. При обыске у него обнаружили две бомбы и пистолет. Он сказал полицейским, что приехал убить Муссолини. Его паспорт оказался грубой фальшивкой. Арестованный заявил, что сообщников не имеет. Трибуналом анархист был приговорен к смертной казни и на следующий день расстрелян.
Вопреки юридическим законам фашизм теперь расстреливал за попытку несовершенного убийства.
В тот самый день, когда 16-летний Антео Замбони, возможно, под влиянием различных группировок стрелял в дуче в Болонье, французская полиция арестовала в Ницце полковника Риччотти Гарибальди, внука национального героя Италии.
Риччотти Гарибальди был известен в Италии как активный участник антифашистского движения. Однако при аресте он сообщил французской полиции, что получил от секретной полиции Муссолини за помощь в поимке оппозиционеров режима, бежавших во Францию, сумму в 400 тысяч лир.
Дело Риччотти Гарибальди впервые пролило свет на деятельность фашистских агентов во Франции, особенно в ее пограничных областях. Большинство антифашистов предпочитали эмигрировать во Францию — многие из них поселились в Париже, другие проживали на юге — в Марселе или Ницце. Спецслужбы Боччини засылали в землячества бежавших итальянцев агентов, располагая для этой работы секретными фондами.
Итальянские спецслужбы были тесно связаны с правыми экстремистами Франции и прежде всего с членами организации «Аксьон франшиз», видевшей в Муссолини духовного наследника своего основателя Шарля Морра. Писатель Леон Доде объяснял читателям притягательность фашизма тем, что он учитывает чувство патриотизма, как реакцию на жестокость преступлений коммунизма и большевизма. Он дал шкое определение фашизма: «Привлекательность итальянского фашизма в том, что он организован как большой праздник, как коррида, как развлечение, поддерживающее дух великого народа» (газета «Ак-сьон франсез» от 31 октября 1922 года).
Французская полиция не нянчилась с провокаторами, засланными из Италии. 20 января 1927 года комиссар Бенуа, арестовавший Риччотти Гарибальди, заявил в трибунале: «Гарибальди получал деньги из фондов спецслужб Италии от некоего Ла Полла. За вознаграждение агент заманивал антифашистов в Италию и там сдавал полиции».
Гарибальди был своего рода «Трестом», организованным ГПУ для борьбы с белой эмиграцией.
О деле Риччотти Гарибальди во французской газете «Л'Ом либр» было напечатано следующее: «Во Франции фашисты хорошо подготовили базу. В нашем доме их организация обрела силу, намного превосходящую силы антифашистов» (8 ноября 1926 года).
Адвокат Риччотти Гарибальди спросил у комиссара Бенуа:
«Если я правильно понял, вы осуждаете моего клиента за то, что он работал на полицию?»
Бенуа нелегко было сбить с толку адвокатским крючкотворством. Он ответил фразой, которая стала классикой:
«Существуют два типа полицейских — те, кто служат и те, кто прислуживают. Ричотти Гарибальди был агентом-провокатором».