ЗЕМЛЯ МИСТИЧЕСКИХ И ТАИНСТВЕННЫХ ШПИОНОВ
Прусский метод шпионажа
В Голландской Индии обитала спокойная и богатая колония, уверенная в своем будущем. Полиция была к ним благосклонна, а если и случались какие беспорядки, армии удавалось навести порядок, и никогда эти стычки не перерастали в народные волнения. Яванцы были большими детьми, к которым трудно было иметь какие-то претензии.
Но постепенно органы правопорядка и безопасности на территории колонии стали отмечать, что выступления стали учащаться и приняли организованный характер. Ими явно руководили одни и те же лица. Они мелькали то тут, то там и явно не соответствовали статусу простых крестьян, кули, официантов гостиниц, мелких коммерсантов, за которых себя выдавали. В ходе переговоров с голландцами при закупках сырья японцы обнаруживали большую осведомленность в вопросах объема производства на территории Явы. Все это внушало опасения.
Официальные запросы только подтвердили, предположения. В этом бастионе, в котором давно и удобно окопались голландские торговцы и промышленники, свила себе гнездо группа хищных птиц из Японии. Спецслужба этой страны взяла в осаду острова Индонезии.
Сразу же были приняты неотложные меры — усилились проверки, активно стала действовать контрразведка. Японцев, без сомнения, вытеснили бы с острова, если бы доктору Цубода не пришла в голову гениальная мысль.
Цубода был военным врачом, приехавшим для изучения санитарной службы на острове в преддверии высадки японского корпуса. Военные врачи работали под видом грузчиков, продавцов, официантов. Это была хорошо отлаженная шпионская сеть.
После нескольких месяцев изучения ситуации на острове они поняли, что в голландской администрации работает много гомосексуалистов. Японцы стали составлять на них досье и готовить ловушку с помощью местных «Мата Хари» — юношей. Все средства были хороши для победы Японии в конфликте с американцами на Тихом океане. Когда японцы высадились на Яве, они были осведомлены обо всех секретах противника.
Япония в начале века освободилась от пут феодализма и с помощью немецких кадровых офицеров реорганизовала свою армию и Генштаб на прусский манер. Однажды к известному немецкому разведчику Вильгельму Штиберу, сделавшему много для побед прусской армии, с визитом вежливости приехала делегация из Страны восходящего солнца. Японцы выразили разведчику свое восхищение и не скупились на комплименты.
Маленькие узкоглазые делегаты просили у Штибера советов в организации службы шпионажа. Штибер старел, отходил от дел, но не поскупился на советы, рассказав о созданной им шпионской и полицейской службе в Пруссии.
Советы Штибера были исполнены японцами досконально. В провинции, которые предполагалось завоевать, были посланы лучшие агенты. Связными в разведсети работали китайцы и корейцы — выходцы из местного населения. Они собирали информацию у владельцев лавок, торговцев, проституток. В Порт-Артуре, военной базе России в Тихом океане, один из десяти кули был переодетым японским агентом. Агенты работали на военных складах, в гостиницах, грузчиками, поварами в сфере обслуживания русской армии.
Еще никогда шпионаж не приобретал таких масштабов, будто полчище трудолюбивых муравьев высадилось на этом берегу. Япония с помощью такой тактики сокращала разрыв, отставание на несколько веков от других государств, организовав армию по прусским рецептам. Но в одном Япония оставалась верной себе — войны она вела непрерывно.
Наступление на Восток
Необходимо прежде всего пояснить положение Японии, сложившееся к концу XIX века. Конфликт с Россией в 1894 году, когда на корейском полуострове были поделены зоны влияния, имел свои последствия. Но Россия, обладая двумя военными базами — в Порт-Артуре и Дайрене, которые она арендовала у Китая, имела очевидное военное превосходство. Здесь надо учесть, что Маньчжурия практически находилась в руках русского царя, что позволяло русским свободно переезжать в Китай, не платя таможенные пошлины, не говоря о других экономических и стратегических преимуществах.
Россия при этом относилась к Японии высокомерно и даже презрительно. Царь подписывал с Микадо договоры, которые не выполнял. Японцы, потомки великих самураев, страдали, их национальная гордость была задета, и они готовились отомстить.
6 февраля 1904 года, заключив договор с Англией, Япония объявила войну России, которая была уверена, что раздавит своего противника, как надоедливую муху. Но никто не знал о мощи, аккумулированной японской армией.
Поражение русского флота под Мукденом в марте 1905 года, за которым после шести месяцев осады последовала сдача Порт-Артура, было страшным откровением для России. Тогда было решено нанести японцам удар лучшими силами русского военно-морского флота. В Цусимском проливе противостояли друг другу корабли под командованием адмирала Хейяширо Того и корабли русского флота под командованием адмирала Рождественского. В мае 1905 года русские потерпели сокрушительное поражение. Это было одно из самых известных морских сражений в истории флота.
Теперь Япония стала великой морской державой. Корея практически отошла под юрисдикцию Японии. Россия убедилась в поражении на Дальнем Востоке.
В 1908–1910 годах Япония стала стремиться овладеть Маньчжурией, так как была перенаселена и ей нужно было расширить территорию. Этим намерениям воспротивились США, которые успешно торговали в Китае. Началось долгое противостояние Японии и США в зоне Тихого океана. Только с началом Первой мировой войны военные силы США были отвлечены в Европу. Япония воспользовалась этим и начала военные действия против Китая, которые были настолько успешными, что привели к признанию Китаем поражения.
К концу Первой мировой войны Япония распоряжалась группой Маршалльских островов, ранее принадлежавших колониальной империи Германии.
26 декабря 1926 года на японский трон вступил наследный принц Хирохито, пришедший на смену больному императору Иошихито. Наступила так называемая эра Шова. С этого момента Япония стремилась управлять Маньчжурией, которая стала базой для контроля за китайской территорией.
У Японии был четкий план: создать в Маньчжурии националистическое движение, которое впоследствии привело бы к созданию автономного, или, как тогда говорили, марионеточного государства.
Движения противояпонской ориентации были для империалистической Японии поводом для вторжения на территорию Китая. Так, в 1931 году была оккупирована Маньчжурия, а в следующем году, после жесточайших бомбардировок, Япония вторглась в Шанхай, несмотря на протесты китайского делегата в Лиге Наций.
19 февраля 1932 года, воспользовавшись инерцией международных организаций, Япония продолжила свои наступательные действия на территории Китая. Маньчжурия получила статус независимого государства. Во главе ее стал марионеточный император по имени Пу Уи. Он был сверженным китайским императором и правил страной, которая стала называться Маньчжоу-го, проводя прояпонскую политику.
Взрыв националистических настроений в Японии сопровождался проведением империалистической политики, образованием кабинета правительства, ориентирующегося на авторитаризм и милитаризм, противящегося демократическим тенденциям в решении международных проблем. В 1933 году Япония вышла из состава Лиги Наций в качестве протеста против осуждения ассамблеей агрессии Японии в Маньчжурии.
Со временем агрессивный характер японского милитаризма еще более усилился, страной стали управлять военные. 26 февраля 1936 года тысяча солдат под командованием двадцати офицеров совершили военный переворот, захватив важные парламентские представительства и убив бывшего премьер-министра Сайто, министра финансов Такахаши и других видных парламентариев. Это привело к падению правительственного кабинета и приходу к власти генерала Хайяши, который выступал за устранение партий из политической жизни страны.
Во взаимоотношениях с заграницей Япония предпочитала страны с диктаторскими режимами. Так, в 1935 году, когда Италия напала на Эфиопию, Япония не присоединилась к международным санкциям против Италии и вошла в так называемый тройственный союз с Германией и Италией.
И наконец в 1937 году после инцидента, спровоцированного Лю Ку Чао, Япония вторглась в Китай и начала войну против огромной азиатской страны. Несмотря на осуждение этой агрессии со стороны международных организаций, никто не предпринял конкретных шагов в поддержку Китая, и японцы продолжили военные действия.
Галон был русским священником, выступившим против царского режима в защиту бесправных и бедствующих рабочих и крестьян. Он открыто заявил о своем несогласии с решениями правительства и повел вместе с революционерами демонстрацию протеста. Однако его обвиняли в том, что он был провокатором на службе полиции.
Действительно, у него были покровители в высших кругах, вел он себя достаточно двусмысленно. Мирная демонстрация трудящихся, которую он возглавил, принесла ему печальную известность. Простые люди доверчиво пошли за священником, который обещал вручить царю их петицию. Но демонстрация закончилась кровопролитием — у дворца по безоружным открыла стрельбу царская гвардия.
Это воскресенье 1905 года, вошедшее в историю как «кровавое», перечеркнуло доверие к попу-политикану, который поначалу нашел убежище в Лондоне. Революционеры перестали ему доверять. В Лондоне Гапон заскучал и, поверив обещаниям, вернулся в 1906 году в Россию, чтобы вновь участвовать в политической жизни страны. Но тут он убедился, что прежние союзники от него отвернулись. Когда революционеры узнали, что Гапон действительно сотрудничал с полицией, они подготовили ему ловушку. Попа нашли повешенным. Но никто не знал, что Гапон сотрудничал с японской военной разведкой.
Азеф был одним из самых известных шпионов России, двойным агентом, сотрудничавшим с революционерами и охранкой. Ему не было равных в двуличии и оборотничестве.
Охранка воспользовалась им, чтобы проникнуть в революционные круги, арестовав и сослав в Сибирь многих известных подпольщиков. Азеф лично изготовлял бомбы, организовывал покушения, но о части из них вовремя сообщал полиции. Нет подтверждения тому, что охранка знала о сотрудничестве Азефа с японским военным представителем в Петербурге. Азеф клевал повсюду, где платили, и с превеликим удовольствием. Его интересовали только деньги. И всем своим работодателям он за деньги приносил интересующие их сведения — революционерам, охранке, японской разведке. Но в 1908 году эта кормушка неожиданно опустела. Благодаря усилиям революционера Бурцева он был вызван на товарищеский суд, разоблачен как двойной агент и исчез с политической арены в России. Много позже Азеф надорвется от чрезмерного питья и распутной жизни, нажив на мошенничестве огромный капитал и промотав его, и умрет от цирроза печени в берлинской больнице.
Военный атташе Японии в России полковник Мотохиро Акаши вербовал в японскую разведку политических советников страны-противника. Одним из них был Абдул Рашид Ибрагим, имперский советник по делам исламского Востока. Мотохиро Акаши завербовал его и с его помощью организовал антирусские выступления в мусульманских провинциях России. Советник в течение многих лет активно работал на японскую разведку.
Мотохиро Акаши умер в 1919 году. Он был непримиримым врагом России, проведшим ряд операций международного характера, как, например, создание автономной монгольской империи и освобождение Сибири. Он был образцовым японским разведчиком.
Кому теперь известно имя Фуццо Хаттори, маленького, толстого и очень умного японского Рихарда Зорге начала века, разведчика, обеспечившего Японии первую победу над европейцами в Азии?
Его отец работал на военном складе в порту Йокосука, семья была многочисленной. Мальчик с детства проявил такие способности и прилежание в учебе, что им заинтересовался Митсуру Тойяма, основатель тайного общества «Генойша», или «Черный океан». Хаттори поверил идеям Тойяма и принял присягу: «Если я предам организацию, то пусть будут прокляты мои предки и меня ждет в аду геенна огненная!» Юноше было 1 7 лет, когда он приступил к двухлетнему обучению в разведшколе в Саппоро, в южной Японии.
Как и немецкий разведчик Вильгельм Штибер, он стал ездить коммивояжером в Шанхай и Монголию. Это был период войны между Японией и Китаем (1894-1895 гг.).
Хаттори учил местные диалекты, посещал селения кочевников, отмечал расположение военных укреплений, состояние дорог, записывал мнения местных вождей по вопросам политики и то, что говорили в народе. И все запоминал благодаря отличной памяти. Вернувшись из поездок в Ханкоу, представил подробный отчет руководству спецслужбы.
В 1898 году Фуццо Хаттори поехал во Владивосток. Он намеревался организовать разведслужбу на территории Дальнего Востока. В это время шло строительство Транссибирской железной дороги. Множество японских разведчиков, прошедших подготовку в разведшколе в Саппоро, прибыли в эти районы России.
Школу японской борьбы во Владивостоке посещало много русских офицеров. Хаттори организовал и отдых офицеров при этом клубе — известные гейши ублажали офицеров, собирая информацию у своих откровенных любовников.
Другим крупным городом на Дальнем Востоке был Хабаровск, где были размещены крупные военные части. И здесь, как и в Порт-Артуре и Владивостоке, Хаттори организовал разведсеть. Маньчжурия и Дальний Восток стали для Японии открытой книгой, позволив японскому Генштабу проводить успешные операции.
Успехи Хаттори стали настолько очевидными, что его вскоре вызвал в Японию Тойяма, шеф «Черного океана», и назначил своим помощником и секретарем.
При таких профессионалах разведка Японии добилась превосходства в противостоянии своим противникам на Дальнем Востоке.
Хаттори остался примером для подражания нескольким поколениям японских разведчиков. Многие из них предпочитали самоубийство нарушению клятвы, которую они давали: «Клянусь выполнять приказы моих командиров и, если того потребуют обстоятельства, скорее убью себя, чем выдам секреты организации».
Первые успехи Японии в борьбе против царской России
Японские спецслужбы стремились нанести своему потенциальному противнику, России, удар на территории Европы. XX век рождался вместе с надеждой на мир и всеобщее братство. Но история пошла иначе.
В начале века в Петербург в качестве военного представителя прибыл японский полковник Мотохиро Акаши. Он входил в тайное общество фанатиков великой Японии «Черный дракон», которое поставляло японскому Генштабу наиболее активных шпионов. Полковник получал задания от Министерства обороны и от руководителя «Черного дракона» Тиои Ушида.
По приезде в Петербург Акаши не мог еще представить всей важности данного ему задания. Но он знал, что Япония готовится напасть на Россию и что ей необходимо создать разветвленную сеть агентуры.
В то время как военный атташе занимался созданием шпионской сети в военных портах России и в русских арсеналах в Европе, отряды японских агентов атаковали подразделения царской армии и в Маньчжурии.
Одна такая вылазка японцев проходила необычно. Русским флотом в Маньчжурии командовал адмирал, эстонский барон Фельзен. Узнав о готовящемся нападении, он решил в нужный момент осветить прожекторами радары Порт-Артура и преподать японцам хороший урок. Но Того не попал в ловушку. Как только Фельзен приказал включить прожекторы, Того погасил их огнем артиллерийских орудий. Точность была феноменальной — понадобилось меньше трех минут, чтобы погасить свет прожекторов. Русский флот был затоплен моментально, потому что Фельзен недооценил японскую разведку.
За этой операцией последовали другие успешные наземные операции. «Маленькие желтые человечки» проникали во все поры русской армии с дьявольской хитростью. Японская артиллерия била точно по цели. Вокруг плацдарма русских в Нао Шан солдаты заминировали территорию и окружили ее колючей проволокой под напряжением, четко определив проходы. Если бы японцы предприняли наступление на этом участке, они были бы уничтожены разрывами мин.
Но японцы атаковали ночью, накануне отключив электричество и перерезав проволоку, имея карты расположения проходов, Все эти сведения были добыты их разведкой. И при первых лучах солнца Нао Шан подвергся массированной атаке. Менее чем за полчаса плацдарм пал. Неожиданно включилось электричество — японцы, строившие электростанцию и участвовавшие в операции, были настолько аккуратны, когда перерезали провода, что восстановление проводки провели за день.
Спецслужбы — глаза новой Японии
Ускоренное развитие промышленности и экономических структур не мешало Японии XX века истово соблюдать религиозные обряды синтоизма. Согласно одной из догм, у японцев было особое предназначение — «поместить под единый кров святую особу своего императора и все народы на земле». Тайные общества по всему свету пропагандировали это учение и пытались его осуществить. Это была многочисленная теневая армия.
Одной из таких армий было тайное общество фанатиков «Генойша», поклявшееся свергнуть власть белой расы в Азии. Главным врагом Японии стала Россия, владевшая портами в пограничных районах. «Генойша», или «Черный океан», всегда стремилась обратить ошибки противника себе на пользу.
При организации существовала школа подготовки агентов в Хоккайдо, центр подготовки в Ханкоу, в Китае, и школа по обучению японской борьбе во Владивостоке. Срок учебы был рассчитан на два года. Курсанты изучали иностранные языки, японскую борьбу джиу-джитсу, искусство гримирования, умение отвечать на допросах, тысячу всяких шпионских хитростей, и, в частности, искусство нравиться женщинам и сохранять их привязанность.
Другим тайным обществом было «Общество унификации культуры Дальнего Востока», взявшее на прицел Китай, поставив своей задачей объединить письменность двух стран. В нем так же, как и в предыдущем тайном обществе, обучали своих агентов в спецшколах, проповедуя идеи патриотизма, жертвенности, служению идеалам великой Японии — Страны восходящего солнца. Центр подготовки агентов находился в Шанхае, это был колледж Тунг-Вен. Он продолжал работать и в 1937 году, когда японцы захватили город, безжалостно уничтожая мирное население и китайских солдат. В колледже обучались более тысячи студентов.
В 1945 году, когда Япония капитулировала, эти центры специальной подготовки еще функционировали. Американская разведка обнаружила, что здесь обучались тысячи шпионов.
В течение жизни двух поколений Япония проводила эту титаническую работу. Кадры шпионов впоследствии работали на страны-победительницы — на территории СССР, в пограничных областях с Китаем, в областях, где жили русские эмигранты.
Самым известным тайным обществом был «Черный дракон», названный в честь реки Амур, отделяющей Маньчжурию от территории Дальнего Востока. Назвав так свою организацию, основатели подчеркивали мистическую цель, стоящую перед разведчиками. В организацию входили военное и гражданское руководство Японии, включая премьер-министра Коки Хирота и советника Микадо. Все это способствовало укреплению организации.
Тиои Ушида основал тайное общество «Черный дракон» в 1901 году.
Последний руководитель тайного общества 3 июня 1943 года отважился послать по телеграфу в адрес президента США Франклина Делано Рузвельта требование, чтобы американские войска немедленно капитулировали, иначе будут уничтожены все до последнего солдата. Звали его Иошихису Курусу. До того как взрывом атомной бомбы над Хиросимой и Нагасаки закончилась Вторая мировая война, американские спецслужбы подсчитали, что агентура «Черного дракона», рассеянная по всему миру, превышала 10 тысяч человек.
Центры подготовки агентов этой организации включали колледжи в Токио и Осаке (они работали под вывеской школ по изучению иностранных языков), Академию по воспитанию патриотизма. После капитуляции Японии это тайное общество возглавлял Гиичи Фукуши-ма, офицер японского Генштаба.
Существовали и другие японские тайные организации; Они, как грибы, вырастали в периоды усиления экономической и военной экспансии Японии. Так, в 1933 году возникло общество «Туран», агенты которого работали в Турции, Румынии, Туркестане и в других мусульманских республиках Советского Союза.
С 1924 года среди монгольских и турецких племен в Азии работали агенты японской тайной организации «Белый волк», сотрудничавшей с турецким филиалом «Серый волк». Информация, добываемая агентами этой сети, была обширной и очень важной.
Еще одно тайное общество работало под прикрытием исследовательской организации «Возрождение Великой Азии» («Дай-А-Ги-Кай»), Оно имело филиалы в Индии, Афганистане, Китае, Персии, Оттоманской империи.
Все эти патриотические тайные общества были связаны между собой, выполняли задания из единого центра, который находился в Ставке японского военного командования. Отчеты о выполненных заданиях приходили в Центр из всех стран.
Военные разведшколы Японии могли соперничать с разведшколами стран противника. Экономический рост и расширение представительств Японии способствовали проникновению японской агентуры по всему миру. Вся полученная информация затем тщательно анализировалась специалистами Генштаба, с присущей японцам ответственностью и скрупулезностью решавшими стоявшие перед ними задачи и распутывавшими этот всемирный ребус.
Разведка — действенная атакующая армия
В технических областях японцы довольствовались копированием новшеств, добытых у Европы. Но в шпионаже они были первопроходцами, что, кстати, соответствовало и особенностям их национального характера — они терпеливо и настойчиво изучали все области деятельности своих будущих противников.
Японские агенты при необходимости переходили в мусульманскую веру, становились буддистами, протестантами, реформистами. В России они женились на русских женщинах и переходили в православную веру, в Италии принимали католичество. Все средства были хороши, включая воздействие на женщин, которому они обучились в разведшколах.
В азиатских странах процветали японские чайные дома, руководимые организацией «Черный дракон», равно как и дома приятных встреч. Наиболее известным был один из них, находившийся в Хан-коу — он стал настоящим японским разведцентром, куда поступала информация от разведчиков-профессионалов, возвращавшихся из советских азиатских республик на отдых в объятия гейш.
Непрерывный поток агентуры снабжал информацией японский Генштаб, где эти сведения анализировались и хранились. Разведработа рассматривалась в Японии как престижная и патриотическая. С разведкой охотно сотрудничали садовники, торговцы, служащие и даже уголовники. Офицер Генштаба мог спокойно переодеться в лохмотья, прислуживать официантом или развозить мелкий товар в порту. Грузчики кули могли с точностью рассказать о перемещениях средств артиллерии противника или о прибытии частей подкрепления.
Чем непригляднее выглядела оболочка разведработы, тем более она становилась почетной, мистической, героической. Японский разведчик мог принадлежать к высшим кругам аристократии, быть образованным, культурным, но с момента, когда он приступал к выполнению своего задания, он становился кинокамерой, которая все фиксирует, все запоминает.
Штибер говорил в свое время, что для успешного наступления небольшой прусской армии во Франции достаточно 40 тысяч агентов, которые предварительно проведут работу на месте. Японцам для победного наступления в Китае, чье население превышало миллиард, понадобились усилия своей многотысячной агентуры. Трудно подсчитать, сколько тысяч агентов в ней работали. Этот секрет остался в архивах истории. Но это была действенная атакующая армия, подтвердившая высказывание Штибера, что отлично организованная разведработа обеспечивает победу действующей армии.
Поиски японскими концернами рынков сбыта
М. В. К. — эти три буквы можно встретить в любой лавке в странах Азии, на тысячах ящиков, сгружаемых докерами в портах. Они обозначают «Митцуи Буссан Кайша» — коммерческое предприятие Митцуи, один из японских промышленных концернов, начавших по соглашению с государством завоевывать мировые экономические рынки в начале XX века.
Главным конкурентом концерна Митцуи была Митцубиси. Оба треста активно работали на японском рынке. Они имели реальную власть в стране, контролируя банковскую сферу и политику. Армия оплачиваемых агентов, «ингайдан», ездила по стране, покупая голоса избирателей. Из фондов трестов субсидировались партии и юридические учреждения. Консервативная партия «Сейюкай» была партией Митцуи, а либеральная полностью находилась в руках Митцубиси. «Японская милитаристская ассоциация» («Кокуоуша») полностью финансировалась из фондов японской экономики и служила ее интересам.
Концерны были государством в государстве. В некоторых частных институтах обучались специалисты нужных профессий, которые требовались для выполнения тех или иных задач этих концернов. Они, как и профессиональные разведчики, направлялись в административные органы, в министерства, профсоюзы, газеты, на радио. Их противниками были профессиональные военные, верившие, что слава Японии завоевывается на полях сражений, а не хитроумной политикой и экономикой.
В Стране восходящего солнца экономическая власть находилась в руках десятка людей. Противостояние Митсубиси и Митцуи было лишь внешним. Государство было посредником, не обижавшим оба треста в распределении заказов. Естественно, подспудно шла интенсивная секретная работа, включавшая компромиссы, подкупы, шантаж, скандалы. Один из известных скандалов произошел в 1934 году, когда по обвинению в мошенничестве были арестованы двадцать чиновников Министерства финансов, присвоивших 20 миллионов иен в результате продажи фальшивых акций. Но репутация Митцуи и Митсубиси не подверглась сомнению.
Под давлением банков тресты заставили экспортеров объединяться в гильдии и ассоциации и давать сведения, которые от них требовались. Японцы всегда стремились быть выше иностранных конкурентов, должны были знать их оборудование, методы работы, рынки сбыта. Под предлогом прохождения практики японские специалисты ездили на западные предприятия. Порой их там хватали с поличным, когда они занимались промышленным шпионажем, а с японской фирмой, пославшей их, временно прекращали деловые отношения. В этом смысле работа специалистов промышленного шпионажа мало чем отличалась от других спецслужб.
В Токио, в нескольких шагах от дирекции Митцуи, находилось высокое здание из стекла и цемента, «Кейцай клуб». Это был мозговой центр двух концернов. Там встречались руководители Митцуи и Мит-цубиси для обсуждения своих деловых проектов.
На первом этаже находились конторы гигантской службы информации, где анализировались данные, поступавшие со всего света. Специалисты концернов изучали цифры, составляли планы, делали разработки. Результаты этих исследований поступали на верхние этажи, каждый этаж занимался своей отраслью. Это была эффективная, разветвленная и сложная система. Видимой фасадной частью этих разработок были буклеты на английском языке, которые рассылались за границу и в которых можно было утонуть в море подробностей и цифр. Но основными были деловые конфиденциальные документы для внутреннего пользования, которые выпускались только для ответственных руководителей. Здесь все было изложено четко, ясно, логично, с указанием недостатков американского или европейского производства, которыми можно было воспользоваться для их вытеснения с рынка.
Японский промышленный шпионаж был безупречно отлажен и работал как часы. Когда Япония начала наступление на международные рынки, ее армия успешно атаковала Маньчжурию. Вместе с солдатами на занимаемые территории прибывали ящики с продукцией «изготовлено в Японии». Центр экономических исследований Мит-цубиси, Служба информации Митцуи, «Кейцай клуб» трудились во имя этих целей. Экономический шпионаж не уступал по важности военному.
Японский воин всегда готов пожертвовать жизнью, это идет от традиций самураев — бороться до конца, защищать слабых и помогать им, презирая смерть. Такими были самураи древности, и на них хотели походить современные японские офицеры. Военные мечтали о возврате славных традиций VIII века, об эпохе Нара — золотом веке государственного коммунизма.
Народный герой Японии по традиции был беден, прославлял в подвигах величие Японии, помогал бедным, изымая излишки у богатых торговцев, стремился покорить Азию. Вел тайную войну против Америки, России и Китая, стараясь присоединить захваченные земли к Японии и восполнить запасы земных богатств, в которых нуждалась его страна. Он не хотел, чтобы интересы трудового люда подавлялись богатыми концернами, трестами. Парадоксально, но офицеры японской армии были в основном социалистами.
Была одна книга, которая стала своеобразной библией для этого типа активных борцов за великую Японию — «План национальной реорганизации Японии». Ее написал в 1919 году Икки Кита. Автор придерживался коммунистических взглядов и выступал за военную экспансию Японии. Вокруг «Лиги резервистов» группировались три миллиона ветеранов. Они активно участвовали в общественной жизни, сигнализируя обо всех случаях коррупции и противозаконной деятельности. Тайное общество «Лига братства по крови» участвовало в убийстве министров, политиков, связанных с деятельностью трестов. Этим обществом руководил Нисшо Инуйе, бывший глава разведки в Маньчжурии. Оружие он получал из военного ведомства.
«Кейцай клуб», выполнявший теракты и убийства, был вскоре прикрыт, деятельность его была запрещена. Годы его активности — с 1931 по 1937-й. Эта спецслужба насаждала методы военной диктатуры.
На судебном процессе против убийц министра финансов Иумросу-ко Инуйе военный министр Араки получил в подарок коробочку, в которой он нашел девять кровоточащих мизинцев. Это был акт преданности друзей подсудимых, обещавших защищать их до самой смерти. Пальчики поместили в банку со спиртом и передали в военное министерство, и перед этим символом военные склонялись в поклоне.
Тресты отчаянно старались предотвратить заговоры, в результате которых Япония могла лишиться сырья и обнищать.
Этот трудный период станет триумфом японского Генштаба, решившегося на смелые военные операции, получившие название «Курай Танима» («Черная долина»).
Официальные спецслужбы и Кемпейтай
В 1934 году Япония тратила на содержание спецслужб 13,8 миллиона иен, то есть 800 тысяч фунтов стерлингов. Это намного превышало затраты других стран. Но здесь не учитывалась финансовая поддержка спецслужб со стороны концернов. Год от года затраты на содержание разведки и контрразведки возрастали.
Накануне Второй мировой войны эта цифра стала рекордной, до стигнув 6 миллионов фунтов стерлингов. Япония готовилась к военным операциям в Малой Азии, на Филиппинах, на островах Тихого океана и австралийском побережье. В то же самое время США тратили на свою разведку 50 тысяч фунтов стерлингов.
Японские секретные службы были организованы по модели разведслужб других развитых стран и подразделялись на две службы: спецслужбы наземных войск и спецслужбы флота, каждая со своим техобеспечением.
С 1930 года во главе разведслужб стояли два командира: генерал Хидеки Тожо командовал службой разведки наземных войск, адмирал Жиро Минами — морской разведкой. Морская разведка работала в южных районах Тихого океана, наземная войсковая разведка действовала на Дальнем Востоке, в Маньчжурии, Китае.
Обе разведки соперничали друг с другом, порой следили друг за другом, контролировали. В действительности разведка находилась в руках двух гениальных разведчиков: Кежи Дойхара, к которому прислушивались как к оракулу, и Минами — мудрому хитрому старику, бывшему послу в марионеточном государстве Маньчжоу-го при императоре Пу Уи. Оба эксперта поставили свои знания и опыт на службу Великой азиатской ассоциации.
Шпионаж был составной частью обыденной жизни японцев, выезжавших за границу. Руководителям спецслужб казалось странным, что так не поступают иностранцы, приезжающие в Японию. Примером может служить одна смешная история, случившаяся в японской провинции. Служащий станции решил взвесить багаж англичанина и вынул для этого весы английского производства, заказанные в Ливерпуле, но не показал иностранцу, как он это делал, ведь главное — быть осторожным и не доверять чужестранцам.
По радио, в печати, в публичных выступлениях японцев постоянно призывали к бдительности, к слежке за иностранцами, неважно, белыми или желтыми, обо всех подозрительных шагах которых следовало сообщить полиции и в соответствующие инстанции. В Японии действовали драконовские законы против шпионов. В 1939 году они стали еще более строгими. Шпиону грозила смертная казнь без промедления.
Большими полномочиями обладала контрразведка. Функции ее выполняла Кемпейтай, японская жандармерия. Это было фанатичное отборное воинство, высшая офицерская каста. В спецслужбу вступали добровольно старшие и младшие офицеры, имевшие опыт в военных сражениях. Это были образованные и физически крепкие бойцы, прошедшие специальную подготовку: они изучали иностранные языки, право, воинский устав, технику проведения разведывательных операций, искусство ведения допроса, умение сделать запись ответов допрашиваемого. По всем этим параметрам проверялась квалификация контрразведчика.
Большое значение уделялось физической силе, выносливости, которая проверялась на тренировках по владению саблей, кинжалом, палкой, ружьем. Контрразведчики из жандармерии Кемпейтай должны были быть храбрыми, выносливыми, уметь работать в трудных непривычных условиях. Их испытывали в условиях, максимально приближенных к реальным.
В большей степени, чем военная разведка, Кемпейтай стремилась быть твердой, безжалостной. Ее даже сравнивали с гестапо. И напрасно. Эти две спецслужбы исходили из совершенно разных предпосылок.
Кемпейтай работала открыто, официально. Это был военный орден, который защищал армию, основываясь на вековых традициях японского воинства. Жандармерия Кемпейтай была независимой, ее отряды были разбросаны по всей территории страны и работали под командованием избранного офицерства. Верховный командующий был непосредственно связан с военным министерством. К концу войны в жандармерии Кемпейтай служили 24 тысячи старших офицеров и 70 тысяч младших офицеров и жандармов.
На оккупированных территориях население боялось жандармерии Кемпейтай, зная, что она внедрена в политические партии, в секты, ассоциации и арестовывает по своему усмотрению. Допросы обычно долго не длились, под пытками опытных офицеров арестованные давали показания.
Кемпейтай занималась и контрразведкой, сотрудничая с войсковыми спецотделами. О жандарме Кемпейтай осталось ошибочное представление, которое может сложиться у иностранца, посетившего Японию, — что это полицейский в форме, который повсюду следит за ним, куда бы он ни пошел. В действительности сотрудник Кемпейтай — это тайный агент, очень опытный контрразведчик.
Жандармы отрядов Кемпейтай могли работать и в гражданской одежде, и в военной форме, которая не отличалась от формы пехотных войск. Для отличия они носили специальный значок на кителе — цветок в листьях. Это означало, что его обладатели наделены особыми полномочиями, вплоть до принятия немедленных мер по наказанию арестованного, даже высшего по званию офицера, по своему усмотрению. Капитан жандармерии Кемпейтай мог без объяснения причин арестовать войскового полковника.
В годы, предшествовавшие началу войны, жандармы Кемпейтай активно работали во всех столицах Азии — Шанхае, Гонконге, Сайгоне, в Сингапуре.
Нападение на иностранные базы
Шаван работал в офицерском клубе Сингапура, который, по мнению любого британского военнослужащего, был крепостью. Этот образцовый, воспитанный, тактичный метрдотель руководил многочисленным штатом обслуживающего персонала, и не было ему в этом равных в Сингапуре. В действительности Шаван был полковником японской военной разведки Тцугонури Кадоматцу, советником Генштаба. В 1930 году он учился в американской военной академии Вест-Пой нт. В течение шести лет он руководил сетью японской разведки в Сингапуре.
Разве можно теперь удивляться той легкости, с которой японцы захватили английскую военную базу? Японская разведка считала, что Сингапур представляет реальную угрозу экспансии японской внешней торговли, потому что именно здесь контролировались морские пути Юго-Восточной Азии. В Сингапуре англичане применяли драконовские методы безопасности, запретили фотографировать военные объекты, пролетать над базами, входить на территорию военных баз, тщательно маскировали их. И все было бесполезно. А вот японцы умели хранить свои секреты. Адмирал Лепотье рассказывает, как японцы умело маскировали свои суперкрейсеры «Ямато» и «Мусаши», введя в заблуждение американцев. Те считали, что грузоподъемность японских крейсеров 45 тысяч тонн, пушки со стволом длиной 406 мм, а бомбы весом в 1100 кг, в действительности эти параметры были таковы: грузоподъемность 62,6 тысячи тонн, стволы пушек — 457 мм, вес бомб —1600 кг.
На строительстве укреплений в Сингапуре работали тысячи рабочих. Среди них были японские офицеры-разведчики, опытные военные инженеры, которые работали начальниками бригад простых кули — малайцев и китайцев. Смешавшись с тысячами строителей, они видели все своими глазами. Как могла британская контрразведка обнаружить в этом муравейнике опытных и хитрых японских разведчиков?
Все, что разведке не удавалось узнать непосредственно на местах, она получала через своих агентов в китайских филиалах «Черного дракона», «Азиатского сообщества», «Великой Четверки». Сингапур находился в умелых руках китайских коммерсантов, верных союзников японских спецслужб. Те и другие были заинтересованы в создании зоны азиатского процветания, боролись против присутствия белых в Азии, стремились расширить зоны влияния Востока в мире.
Некоторые отряды японских разведчиков отмечали в зонах Приморья расположение дорог, лесных массивов, естественных ресурсов, а затем составляли подробные отчеты для своего руководства. Так они информировали высшее военное командование, что на Малаккском полуострове англичане не предусмотрели надежных укреплений против наземной атаки и что защита существует только со стороны моря. Маневры кораблей в Сингапуре в 1933 году подтвердили, что английская база не была неуязвимой. Японская разведка поняла, что сможет захватить Сингапур, и дала проработать этот план своим агентам.
Американская морская база Перл-Харбор на Гавайях тоже стала жертвой японской военной хитрости. В Гонолулу работала разведсеть, которой руководил японский консул. Там на японцев работали отец и дочь Кзон, державшие косметический салон, где встречались агенты, там же находился «Ящик для писем». Из кабинета салона можно было в бинокль наблюдать военные американские корабли в заливе. На японскую разведку работали американцы, продававшие за доллары секретную информацию.
Актер Аль Блейк стал жертвой японской разведки. Дела его шли из рук вон плохо, и он стал позировать для низкопробных журналов и любителей обнаженной натуры. Однажды в 1940 году к нему подошел Тор-чичи Коно, бывший официант, работавший у Чарли Чаплина, и предложил ему поработать на Гавайях в местных увеселительных заведениях. Они стали встречаться и обсуждать предстоящую работу. Но когда подошли к сути дела, некто Ямамото предложил актеру поехать на Гавайи для сбора информации об американском флоте в Тихом океане.
Блейк сообщил американской разведке об этом предложении и с их одобрения согласился сотрудничать с японцами. Ямамото был известен разведке. Это был капитан японского фрегата Итару Тачибака, который с 1930 года работал связным, посещая японских эмигрантов, проживавших в портах Тихого океана.
Блейк выехал в Перл-Харбор, якобы для контакта с американским агентом Джимми Кемпбелом, сопровождаемый японскими и следящими за ними американскими агентами. В Гонолулу он встретился с «Кемпбелом». Комедия была отлично разыграна, японцы заплатили наличными за материал, подготовленный американской военно-морской разведкой. Речь шла об одном военном корабле и его вооружении, о других японцы уже были информированы. На этот раз японцы оказались в дураках.
Ну и что с того?
7 декабря 1941 года японские разведчики, работавшие в Перл-Харборе, могли поздравить друг друга с фантастическим успехом, подготовив поражение американского флота, которое можно сравнить лишь с разгромом русской флотилии в Порт-Артуре.
Победы и поражения — у японцев, как и у остальных разведок, было и то и другое.
Работа японской разведки
В июне 1938 года японской разведке удалось добыть планы военных операций Красной Армии на границе с Маньчжурией и сведения о чистках военного командования. Эти документы они получили от генерала ГПУ, дезертировавшего и сдавшегося командованию Квантунской армии. Он довел до сведения сначала японского, а затем немецкого командования, что власть Сталина под угрозой, и привел точные данные о состоянии армии. Этим дезертиром был генерал Люшков.
Эта информация могла стать решающей в войне против СССР, если бы Германия и Япония скоординировали свои действия. Красная Армия, лишившаяся своего командования, не устояла бы при первом наступлении японцев. Через несколько месяцев японцы решили испробовать крепость Красной Армии, предприняв наступление на границе Маньчжоу-го и Монголии, в Номонхане. Два сражения, первое на озере Хасан с 29 июля по 11 августа 1938 года на границе Маньчжурии и Восточной Сибири, и второе — в Халхин-Голе с 20 по 31 августа 1939 года на границе Маньчжурии и внешней Монголии, закончились разгромом японской армии. Командовал войсками Красной Армии Жуков. Больше японцы не экспериментировали. Предательство Люшкова не пошло японцам на пользу, потому что в Японии в это время работал великий советский разведчик Рихард Зорге. Это он передал военному руководству Красной Армии информацию о расположении советских военных частей, о которой доложил японцам Люшков, и Москва смогла вовремя спешно принять контрмеры. Полковнику Осаки, главе японской контрразведки, удалось обнаружить и арестовать советского разведчика за несколько дней до падения Перл-Харбора. Осаки дружески общался с Зорге и познакомил его с японкой удивительной красоты, балериной Киоми. Рихард Зорге любил женщин и угодил в ловушку, расставленную полковником Осаки. Это стоило разведчику жизни.
Люшков, по-видимому, был расстрелян одним из жандармов Кем-пейтай в 1945 году, так как стал японцам не нужен. Пропаганда властей и поведение населения Японии практически исключали создание вражеской сети на ее территории. Американцы и не пытались. Да и к чему? Ведь «Магическая операция» открыла им все дипломатические и военно-морские секреты Японии. Американцы предпочитали доверять своим дешифровщикам, перехватывавшим радиотелеграммы, а не агентам. В разведке американцы использовали другой метод, доверяясь технике, а не людям. На оккупированных территориях Кемпей-тай вылавливала всех без исключения белых граждан, помещая их в тюрьмы, где заключенные содержались в бамбуковых клетках, как в Индокитае, шли по этапу, как на Филиппинах, или сидели в концлагерях, как в Сингапуре или на Яве, где им помогал Ахмед Сухарно. Смертная казнь ждала пленника при малейшем нарушении режима. Оппозиционеры или попавшие в руки японцев агенты после немыслимых пыток обезглавливались.
Кенджи Дойхара — маньчжурский Лоуренс
Кенджи Дойхара был тщеславен — уже в юности он учился изо всех сил, зная, что настанет день, когда он совершит во имя Японии великие подвиги. В возрасте 21 года он говорил на многих китайских диалектах и владел девятью европейскими языками. Его познания в экономике, политике, военной науке были глубокими. Со временем Кенджи Дойхара стал полноватым низкорослым мужчиной, безжалостным и не обеспокоенным соблюдением нравственных приличий. Стремясь заручиться покровительством имперского двора, он сфотографировал обнаженной свою 15-летнюю сестру-красавицу и послал фотографии наследному принцу.
Этот молодой японец получил назначение на работу в Пекин. Новая фаворитка принца, сестра Кенджи, помогла ему стать майором имперской армии, военным атташе в Пекине. Так с безнравственного поступка началась карьера маньчжурского Лоуренса.
Приехав в Пекин, Кенджи Дойхара сразу приступил к активной работе — знакомился с нужными людьми, контактировал с различными партиями, став центром заговора против неокрепшей Китайской республики, раздираемой внутренними противоречиями. У японского разведчика была четкая цель — присоединить маньчжурские провинции Китая к Японии. Для осуществления этой задачи хороши были все средства, в том числе политические убийства и ослабление китайского правительства с помощью коррупции и порока.
Коррупция действовала в Китае безотказно, и Дойхара пользовался этим средством с большим умением. Необходимо было продолжить экспансию Японии на территории Маньчжурии, начатую строительством железной дороги на юге страны. Строя порты, города, улицы и шахты в Маньчжурии, Япония таким образом расширяла свои территории, оставаясь владельцем земель. Китайцы как могли сопротивлялись этой экспансии на территории богатых ресурсами северных провинций.
Дойхара преодолевал все трудности. Движение «Мир и радость» («Анфу») объединило вокруг себя весь цвет высшего общества Пекина. В действительности эта организация была одной из немногих опор Северной Китайской республики. Дойхара тайно купил несколько концессий на территории Маньчжурии, которые являлись филиалами «Анфу». Переговоры проходили в тайне от китайского правительства. Когда в Китае узнали об этом, студенты вышли на демонстрации и пытались взять штурмом президентский дворец. Дой-хара спас президента, провезя его через митингующую толпу в корзине для грязного белья. Скандал с концессиями постепенно замяли.
В Маньчжурии тем временем шла тайная война. Японцы задерживали китайские товары на разгрузочных станциях, пока те не портились. Вагоны с правительственными грузами куда-то таинственно исчезали. Японская агентура и диверсанты наносили вред китайским учреждениям. Пекин изредка жестко реагировал. Маньчжурию разрывали два государства-соперника — японской шпионской сетью умело управлял полковник Дойхара, а Китайская республика была еще очень слабой, чтобы вести открытую войну против Японии.
Японский разведчик понял, что удары надо наносить еще сильнее, и на верхних этажах власти. Он получил согласие Токио атаковать провинции Маньчжоу-го, которые решением маршала Чан Тсолина были объявлены независимыми.
Чан Тсолин, бывший союзник США в войне против СССР, был человеком жестоким, страстным, необычным. Его жестокость стала нарицательной. Он управлял завоеванными территориями как властелин. «Ханхан! Смерть!» — головы с плеч так и сыпались. Но потом ему самому надоели эти жестокие игры — его войско было достаточно сильным. Маньчжурия стала процветать.
Япония в течение долгого времени пыталась превратить эти северные провинции в своего вассала, но столкнулась с их упорным противодействием. Тогда Дойхара предложил разбить войска Чан Тсолина. Он затеял хитроумную операцию, сначала усилив армию под командованием маршала, поставив ему артиллерию и оружие. Затем убедил командующего, что в целях безопасности Маньчжоу-го необходимо начать войну с Гоминьданом, который завоевывал китайские территории. Маршал Чан Тсолин согласился, не подозревая двойной игры, которую затеял Дойхара, а тот был хорошо осведомлен о расстановке сил и знал, что Чан Кайши одолеет маньчжурскую армию, а затем японский Генштаб овладеет Маньчжоу-го.
Чан Тсолин выехал в столицу Мукден в своем роскошном вагоне специального поезда. Его почтительно сопровождал японский полковник. Когда поезд проезжал туннель, раздался страшный взрыв. Вагон маршала был разбит вдребезги, 19 человек были убиты.
Теперь Чан Тсолин больше не мог мешать Японии. Дойхара сдержал слово, рассчитав время взрыва с большой точностью. Сам он остался невредим.
Командующий, сменивший Чан Тсолина, отказался сотрудничать с Японией и заключил временный союз с Гоминьданом. Так что макиавеллизм японского разведчика не дал результатов. Тогда он решил «сгноить» Маньчжоу-го, организовав на территории северных провинций японскую разведсеть. Впоследствии гитлеровские спецслужбы скопируют японскую разведку, а Рудольф Гесс напишет о ней диссертацию.
Получив необходимые денежные средства от железнодорожной компании, строившей дорогу в южной Маньчжурии, и от японских промышленников, заинтересованных в развитии промышленности в этих областях, Дойхара создал отряды, куда вошли бывшие преступники, и бросил их против китайских укреплений.
Кроме этого, он ввез в Северный Китай большое количество опиума и организовал сеть продажи наркотиков. Некоторые торговцы стали продавать на центральных площадях лекарства, приготовленные на опиуме. Население Маньчжурии и раньше употребляло наркотики. Ввозимый табак содержал опиум и героин, его прозвали «Золотая летучая мышь». Потребителями такого табака были исключительно китайцы.
Тысячи наркозависимых клиентов постоянно обращались к японским поставщикам, а взамен выполняли любые их поручения. Японская разведка открыла в крупных городах Маньчжурии публичные дома для богатых китайцев. Они стали настоящими агентурными центрами. Здесь Дойхара развернул в полную силу свои организаторские способности.
Еще одна успешная политическая акция Дойхара принесла ему повышение до чина генерала — ему удалось убедить и заставить робкого монарха Пу Уи, изгнанного китайского императора, короноваться на трон в Маньчжурии. Независимость Маньчжоу-го была провозглашена 5 февраля 1932 года. Большую роль в этом сыграла молодая дама необычайной красоты Иошико Камажима, работавшая на японскую разведку. Она вначале обольстила монарха, а потом стала его запугивать. Пу Уи подписывал все, что она ему советовала.
Позднее Камажима имела связи и с другими важными лицами, а Дойхара тем временем разрабатывал все новые планы покорения Китая.
Затем японский разведчик изменил стиль, став другим персонажем — Ито Сома, финансистом, рафинированным эстетом, тонким знатоком поэзии и театра. Ито Сома мог безошибочно различить 600 типов красных рыб, но основным его занятием оставалась коррупция высших китайских чиновников. Он был тем же, что и раньше, — безжалостным, жестоким, упорным. В канцелярию Чан Кайши ему удалось внедрить в качестве секретаря Хуанг Шена, которым он управлял с помощью подкупа и женщин. Однако при проведении военной операции, когда японский флот не удалось захватить врасплох войскам Чан Кайши, он успел вовремя отплыть по реке Янцзы, — шпион Хуанг Шен был разоблачен и казнен.
Контрразведка Гоминьдана вела жестокую борьбу с разведкой Дойхара, и, раскрывая японских шпионов в высших сферах власти, безжалостно казнила их.
Странные войны в Китае
Китай не оставался безразличным к этим попыткам японского вмешательства. На тайную войну японских шпионов он отвечал бойкотом и террором. В 1931 году в крупных городах были созданы несколько антияпонских ультранационалистических ассоциаций. Был издан закон, запрещавший разгрузку японских судов в портах Китая. Из японских фирм вынуждены были уволиться китайские служащие. Торговые сделки с Японией были прерваны.
В июле 1931 года, когда Чан Хсюлян, сын маршала, «отправленного на небо» во время взрыва вагона поезда, атаковал укрепленные подходы к зданиям железнодорожной компании на юге Маньчжурии, китайцы убили капитана Накамура. Японские секретные службы убедили Генштаб вступить в военные действия, не известив об этом правительство.
Токио отказалось дать генералу Хонжо, командующему войсками в Маньчжурии, подкрепление и деньги. Генерал был начальником Дой-хара в Пекине. Но Хонжо полагался на спецслужбу, которой удалось подкупить в Маньчжурии многих видных промышленников, офицеров китайской армии и чиновников.
Успехи японской армии были очевидны. Хорошо укрепленные города с вооруженный войском падали как карточные домики. Крупный китайский город Цицихар японская кавалерия взяла без единого выстрела, потому что там работал маньчжурский филиал японской разведки, которым руководил Дойхара. Однажды ночью началась стрельба, и маньчжурский генерал Ма, смертельный враг японцев, оказался без поддержки, лишившись своего штаба.
Используя вековые разногласия между маньчжурами и китайцами, обострившиеся после революции 1911 года, подкупив администрацию Гоминьдана, японцы захватили Маньчжоу-го, охваченную паникой и беспорядками. Отряды теневой армии японских спецслужб без боя сдали генералу Хонжо все маньчжурские провинции, которые он давно хотел подарить своему императору.
1 марта 1932 года Маньчжоу-го получил статус свободного независимого государства. Японская разведка поняла, что Китай не согласится с прямым захватом этих территорий, будет бойкотировать японскую торговлю, отрубая ладони тем китайцам, кто прикоснется к японским товарам, и сделала шаг назад. Япония отступила.
Японские секретные службы оставили на месте прежнее руководство железнодорожной компании в Южной Маньчжурии. Но независимость нового маньчжурского государства была обманчивой. Школа саботажников Тунг Вен в Шанхае послала в Маньчжурию своих агентов и технических советников. Был найден способ колонизации Маньчжурии через посредников. Но маньчжурский император Пу Уи никогда бы не выступил против Поднебесной империи, чтобы подчинить ее Японии. Это было заблуждением японской разведки. На юге Китая в Джуйкине уже родился император, который поклялся выгнать японских захватчиков из страны — звали его Мао Цзэдун.
Китайская разведка заманивала японцев в ловушки. В течение трех месяцев солдаты с помощью населения противостояли 30 тысячам японских солдат, располагавшим современным оружием, танками. Японская разведка в Китае оказалась не всесильной.
Война между Китаем и Японией, начавшаяся в 1937 году, подтвердила реальную расстановку сил. Десяткам тысяч японских агентов не удавалось захватывать большие китайские территории. Японские спецслужбы еще раз воспользовались опытом военных операций в Маньчжоу-го, на этот раз с помощью Ванг Чинвея. Они дожидались, пока Китай сдастся японской армии. Около миллиона японских солдат, снабженных современным оружием, высоко развитыми политическими и секретными службами, надеялись на успешное наступление.
Но наступил 1939 год, и расстановка сил на международной арене изменилась. Америка готовилась отразить нападение Японии и уничтожить ее. Японские спецслужбы были готовы к такому исходу — они в течение многих лет следили за США.
Соединенные Штаты Америки и маленькие желтые человечки
Препятствием японской разведке в попытке шпионить за США были шесть тысяч миль морем. Немаловажно было и то, что американцы были в основном белыми, и среди них трудно было затеряться желтеньким низкорослым японцам. Тут уж пришлось продумать иную тактику ведения тайной войны.
Несколько шпионских баз было устроено вдоль мексиканской границы. Оттуда можно было наблюдать за Калифорнийским заливом, где находились суда военно-морского флота США, защиту которого несли воздушные эскадры, размещавшиеся на побережье.
С баз можно было прослушивать радиосообщения Западного побережья США, и, в частности, обмен радиосообщениями между американским Тихоокеанским флотом и его калифорнийскими базами. Радиоаппаратуру японцам подарил начальник службы абвера в северо-восточной Америке Генрих Норт.
Японцы стремились нейтрализовать и Панамский канал, по которому проходили американские суда из одного океана в другой. В случае военного конфликта они намеревались его взорвать.
Они разместили шпионские базы в латиноамериканских странах, подкупив местную администрацию. В Центральной Америке японские разведчики работали под видом парикмахеров, торговцев, продавцов, знахарей.
Для наблюдения за американскими судами японские офицеры переодевались рыбаками. В 1935 году один из руководителей разведцентра в Мексике Иошуши Матсуи попытался проникнуть в бухту Св. Гавриила, находившуюся на входе в Калифорнийский залив, с целой флотилией мексиканских рыбацких лодок. Но апатия местных рыбаков к новым методам «рыбной ловли» была непрошибаемой, и от затеи пришлось отказаться. Для ФБР ленивые мексиканцы оказались находкой. А потому японская разведка вынуждена была ограничиться агентурной работой в городках вблизи залива. Там разведчик Матсумия продавал минеральную воду, и его ларек стал местом встреч японских агентов всего округа до 1930 года. Возвращаясь с рыбалки, агенты шли поболтать с продавцом минеральной воды. Позднее здесь были открыты филиалы известной фирмы по продаже рыбы «Ниппон Суисан Кайша». Представитель этой фирмы Эдисиока обязательно консультировался с Матсумия, а тот по телефону отчитывал генерального директора фирмы Имамура, проживавшего в роскошных апартаментах в мексиканской столице. Вскоре открылся японский ресторанчик в Эмпальме, где частенько собирались японские механики, увешанные «лейками» с фотообъективами.
Некоторые эмиссары Канариса использовали знакомства Эдисиока в переговорах с вождями местных племен. В подготовке нападения на США все бралось в расчет.
Другие японские агенты основались в мексиканской провинции. Они изготовляли мороженое, мололи муку… Кто-то занимался перевозкой рыбы с японских суден в портовые склады в Гиямасе. 11 февраля 1938 года один ящик упал с грузовика и раскрылся. Там было немного рыбы, а еще оружие и амуниция, которыми желтые разведчики загрузили всю Мексику.
Вскоре на американское побережье Тихого океана прибыло несколько сотен японских рыбацких суден. Судна были современными, снабженными радиопередатчиками и осветительными приборами инфракрасного излучения. Матросы несли непрерывную вахту, фотографируя по очереди побережье, подходили к причалам под различными предлогами.
Странное совпадение — как только американские корабли начинали маневры, сразу же начинался лов рыбы неутомимой рыбацкой флотилией, лодки которой возвращались с пустыми сетями. В открытом море команды этих судов менялись, а в американских портах пассажиры бесследно испарялись.
Американские власти подсчитали, что на побережье Тихого океана перед войной работали несколько тысяч японских агентов. Вокруг Панамского канала свила себе гнездышко другая японская разведсеть — парикмахеров. В городе Панама работали 47 японских парикмахеров, имевших роскошные салоны. Так, на набережной Карлоса Мендозы в доме № 58 работал помощником парикмахера А. Сонада. Однако в его присутствии никогда не позволял себе присесть японский консул Татсуо Юмамото. Почти все парикмахеры почтительно общались с бедным рыбаком Кабаямой, ходившим по набережной босым. И однажды проходящий мимо японский военный корабль салютовал ему протяжным гудком, как командующему.
Панама кишела различными японскими представителями, продавцами драгоценных металлов, которые фотографировали секретные объекты. Японцы стремились купить земли в Панаме для своих колоний, но это им не удавалось, им не доверяли.
Начиная с 1930 года японская разведка стала проникать в Мексику, Коста-Рику, Никарагуа. Америка оставалась соперником Японии в Тихом океане, которого Япония хотела покорить.
На самой территории США японская разведка работала также активно. В 1932 году в Лос-Анджелесе водитель наехал на пешехода, машине не удалось свернуть в сторону. Виноват был пешеход, который погиб. По документам это был японский студент Тории. Рядом с погибшим лежал закрытый на ключ чемоданчик, который погрузили вместе с телом погибшего в санитарную машину, намереваясь вернуть документы японскому консулу. Затем в полицейский участок позвонил некто Фурусава, который излишне волновался о содержимом чемоданчика, а вовсе не о погибшем. Полицейские открыли чемодан и настолько удивились, что позвонили в ФБР, в контрразведку. Студентом оказался капитан корвета Тории, находившийся в деловой поездке в США. В ФБР перефотографировали документы и осторожно закрыли чемодан. Японский консул не скрывал своей радости, получив его. А в США началось расследование деятельности японской разведки.
Клиника доктора Такаши Фурусава находилась по адресу Веллер-стрит, 117/1-2, Лос-Анджелес. Этот маленький японец слыл прекрасным хирургом, окончил Стенфордский университет, был женат на красавице и умнице, сам получил признание в среде профессионалов. В 1930 году Фурусава открыл клинику, став президентом Ассоциации японских медиков, а также президентом «Клуба рыбаков», жена возглавляла различные женские клубы. Клиентами Фурусава были в основном проезжие японцы. Они прибывали из крупных американских городов и вскоре уезжали в Японию. Клиника была явочным центром японской агентуры.
ФБР достаточно было понаблюдать за доктором, чтобы раскрыть всю подоплеку его врачевания. На Веллер-стрит приезжали военные и морские атташе, коммерсанты, студенты. С большой помпой здесь встречали немецкого графа Германна фон Кейтеля. Список японских агентов был бесконечным: Момоту Окура, глава Ассоциации японских ветеранов; Рой Акажи, директор железнодорожной компании Южной Маньчжурии в Нью-Йорке; Чузо Хаживара, руководитель агентства Домеи; Торчичи Коно, бывший официант Чарли Чаплина… Все они работали на японскую разведку.
Некоторых американцев японской разведке удавалось заманить в ловушку. Это случилось с Карлом Гарри Томпсоном, рулевым американского крейсера. Завербованный японской разведкой, выполняя их задания, он общался с агентом спецслужбы Тошио Миязаки, который числился студентом Стенфордского университета и часто посещал врачебный кабинет на Веллер-стрит, 117/1-2. В качестве жалованья предатель Томпсон получал 300 долларов в месяц. На эти деньги он «плавал» от одного бара до следующего, пока в марте 1936 года не попался и не был приговорен к 15 годам тюрьмы. Донес на него приятель.
Криптолог Герберт О. Ярдли за 7 тысяч долларов рассказал агенту в японском посольстве в Вашингтоне, что американская разведка разгадала дипломатический японский шифр, и тогда японская разведка перешла на машинную шифровку. Это предательство Ярдли открылось только после его смерти в 1968 году.
В феврале 1937 года был приговорен к 20 годам тюремного заключения Джон С. Фарнсворт, судебный процесс над которым вызвал широкий резонанс в США. Он получал задания и плату от Акира Яма-маки, военно-морского атташе Японии. Фарнсворт был опытным капитаном корвета, преподавал в училище военно-воздушного флота в Пенсакола, во Флориде, командовал базой в Норфолке, в Виржинии. Он сделал блестящую карьеру, но был уволен из флота за карточные долги. Японцы подобрали его, когда капитан был на мели. Но он сразу привлек внимание американской военно-морской разведки. За ним стали следить и вскоре обнаружили доказательства его предательства: похищенные и перефотографированные документы; тайные встречи с японскими агентами т. п.
Поняв, что его раскрыли, Фарнсворт пошел в редакцию газеты «Нешнл пресс билдинг», предложив за 20 тысяч долларов сенсационный материал о японской разведке в США. С ним рассчитались другой монетой — тюрьмой.
Когда ФБР получило санкцию от Госдепартамента, оно за несколько недель подавило деятельность японской разведки. Потратив огромные суммы на организацию разведсети в Мексике и США, Япония вынесла лишь убеждение в слабости американской демократии. Но этот-скоропалительный вывод приведет их к другой ошибке — к объявлению войны против США.
Практически японская разведка испробовала в США эффективность своих методов для немецких союзников. В 1933 году глава немецкой разведки Вильгельм Николаи послал в Токио своего помощника Еугена Отто, ставшего позднее генералом и послом Третьего рейха в Японии. После объявления войны он примет на службу в ка честве сотрудника по связям с печатью Рихарда Зорге. Немцы могли быть полезны японцам в странах, где проживало белое население, а маленькие желтые японцы могли им помогать в странах Востока.
В 1934 году Хироши Ошима открыл Отту секреты японского шпионажа. Их принял к сведению красный разведчик Рихард Зорге.
Японско-немецкое сотрудничество дало прекрасные результаты в Южной и Центральной Америке. Там японские и немецкие разведчики сотрудничали с итальянской разведкой, в частности, в Коста-Рике с Джузеппе Соянисом работали немец Герхард Хенске и японец Така-хиро Вакабаяши.
В США все усилия японской разведки больших результатов не дали. Все это огромное войско японской агентуры, состоявшее из садовников, дантистов, рыбаков и парикмахеров, посылавших в Токио огромное количество информации, уступало одному умному разведчику, занимавшему высокое положение. Это японской разведке доказал Рихард Зорге.
Калифорния не подверглась оккупации. Мексика не стала диверсионной базой, как задумывалось Японией. Панамский канал не был закрыт.
Мост Марко Поло в Пекине охраняют триста мраморных львов. Ночью 7 июля 1937 года выстрелы не потревожили их тысячелетнего покоя. Они прозвучали, и несколько случайных пешеходов не поняли откуда, — были ли это шпионы или какие-то другие враги, угрожавшие империи…
Через несколько дней на Пекин напали отряды Маньчжурской армии. На южные провинции Китая шли плотными колоннами жестокие захватчики с непроницаемыми лицами — к этому походу их в течение нескольких лет готовила японская разведка. Китайские провинции были захвачены без труда. Гарнизоны, оказывавшие сопротивление, уничтожались до последнего солдата с неумолимой извращенной жестокостью.
На Китай обрушились тысячи убийц. Прошли времена, как это было во время русско-японской войны, когда войска противника вели себя корректно.
Японское правительство не хотело этой войны. Но иначе думало и планировало военное командование. Оно решило поджечь Китай с южных провинций. Матрос Сайто и лейтенант Охияма получили приказ своих командиров от имени императора спровоцировать конфликт с солдатами Гоминьдана ценой своей гибели. Они подчинились беспрекословно. Тела солдат, изрешеченные пулями, были найдены на дороге, ведущей к военному китайскому аэродрому. Это стало поводом к началу войны между Японией и Китаем, которая длилась восемь лет.
Стратегией Японии была молниеносная война — блицкриг, по-японски «Сокусен Соккесту». Война началась с побед в Шанхае и Нанкине.
В Шанхае приветствовали победителей. Теперь им предстояло охранять богатства китайских банкиров, а здесь хранились золотые и серебряные запасы всей страны.
Высадившись на побережье Китая, японские военные отряды захватили прибрежные районы Китая, «полезные», но не решались продвигаться вглубь ее территории, промышленно неразвитой. Население в страхе бежало от этих безжалостных орд. Казни и жестокости по отношению к населению были систематическими, бессмысленными, вызывая ненависть к палачам из отрядов Кемпейтая. Деревни поджигались, с воздуха на людей сыпались бомбы японской авиации.
Это был геноцид — японское командование стремилось запугать населения Китая и добиться от него покорности. Тысячи людей были замучены, облиты бензином и сожжены живыми. Солдаты, тренируясь, кололи штыками живые мишени, насиловали женщин. 800 тысяч японских солдат вели себя в Китае разнузданно, убив волю к сопротивлению и раздавив Гоминьдан, который никогда уже не смог подняться.
Китайский коллаборационист Ван Чин-вей сформировал 700-ты-сячную армию для поддержания порядка в оккупированных японцами провинциях.
Для противостояния японским агрессорам Чан Кайши продумал трехступенчатую стратегию: сделать территориальные уступки, выиграв время для организации ответных ударов; стабилизировать положение на фронтах; подготовить общее контрнаступление.
В действительности после короткого и успешного японского наступления наступили годы взаимной нейтрализации противостоящих сил.