НЕМЕЦКИЕ СПЕЦСЛУЖБЫ И ОККУПАЦИЯ ЧЕХОСЛОВАКИИ
Принятие Чехословакией вынужденных условий
В доме № 2 по авеню Турвилль в Париже (штаб-квартира французской разведки) капитан Анри Наварр, помощник начальника немецкого отдела (который был последним командующим французского корпуса в Индокитае) в то апрельское утро 1938 года был взволнован полученной вестью. Всегда такой сдержанный, спокойный, уравновешенный, он поспешил с докладом к полковнику Риве, начальнику отдела информации.
Капитан Наварр получил от капитана Трупа, начальника отдела информации в Гааге, сообщение чрезвычайной важности. Оно было послано от источника А, одного из самых достоверных. Под этим кодом работали два агента: бывший немецкий профсоюзный лидер, эмигрировавший в Голландию, и его подруга детства, проживавшая в Берлине. Девушка было дочерью немецкого генерала, занимавшего высокое положение в Третьем рейхе. Она тайно переписывала документы, над которыми дома работал отец. Затем девушка передавала сообщения в Голландию.
В сообщении источника А говорилось о совещании фюрера с высшим командованием вермахта, на котором Гитлер объявил, что ближайшей целью рейха является оккупация Чехословакии, и запросил все документы, касающиеся вооруженных сил этой страны и ее фортификаций. Кроме того, его интересовало состояние боевого духа чехословацкой армии, присутствие в ней солдат немецкой национальности, проживавших на территории Чехословакии.
Так началось осуществление «Зеленого плана» — нападения на Чехословакию. Под кодовым названием «Белый план» значилась Польша.
Гейдрих разработал для оправдания нападения на Чехословакию широкомасштабную провокацию. Это могло быть «убийство немецкого министра во время антинемецких выступлений в Праге» (такая фраза фигурировала в папке «Зеленого плана», найденной американцами в подвале Оберзальцберга).
Французская разведка предупредила разведки союзников, что в Праге из собственных источников также получена эта информация.
Французская и чехословацкая разведки тесно сотрудничали. В первые дни после начала Второй мировой войны чехи и словаки воспользовались опытом французов, которые помогли им в создании разведшколы и разведцентра при государственной канцелярии. Они были примерными учениками и отличными агентами.
Кадры, выпущенные чехословацкой разведшколой, активно работали в период оккупации. СД направила в Чехословакию более крупные силы, чем в Австрию. Многочисленные агенты Гейдриха и Канариса работали в чехословацких политических организациях. В частности, в партии судетских немцев работал Конрад Хенлайн, основавший Немецкий патриотический фронт.
Агенты СД работали повсюду: в спортшколах, в организациях ветеранов, в газетах и так далее. Они были внедрены и в чехословацкую разведку. Повсюду ими велась подпольная пропаганда — они сеяли панические слухи, например, сообщая то и дело о передвижениях войск вермахта в направлении границы с Чехословакией. Когда союзники получали эти сведения от чехословацкой разведки, они в очередной раз убеждались в намеренной дезинформации.
Партия судетских немцев Конрада Хенлайна располагала большими фондами и работала по указаниям, получаемым от немецкого посольства в Праге. За три года в партийные кассы постоянно поступали субсидии из Берлина. Сам Конрад Хенлайн, бывший преподаватель гимнастики, получал ежемесячно 15 тысяч марок.
Работа немецкой агентуры в Чехословакии шла настолько интенсивно, что для связи со штаб-квартирой СД в Берлине потребовалось установить две телефонные линии.
Чтобы лучше манипулировать Хенлайном, СД установила за ним слежку. Гейдрих поручил Шелленбергу лично контролировать действия руководителя партии судетских немцев, которая еще не находилась под полным контролем Берлина. Правое крыло партии пронацистской ориентации возглавлял Карл Герман Франк, впоследствии министр протектората Богемии — Моравии. Хенлайн со своей стороны постоянно требовал автономии Судетов, что не совпадало с планами Гитлера. Кроме того, Хенлайн активно контактировал с англичанами. В апреле 1938 года он несколько раз встречался с агентом английской разведки полковником Кристи. В мае он ездил в Лондон.
«Судетский фюрер» был лишь игрушкой в руках настоящего фюрера. С ним договорились, чтобы он контролировал действия англичан.
20 апреля, в пятницу, Гитлеру, находившемуся в Оберзальцберге, был послан доработанный «Зеленый план». В нем говорилось о «недопустимых провокациях по отношению к Германии, которые являются поводом для принятия немедленных военных мер». Немецкому высшему командованию вермахта были по душе методы ведения тайной войны спецслужб СД. Высшее командование вермахта информировало фюрера, что 12 немецких дивизий в состоянии боевой готовности стоят на границе с Чехословакией.
Службами чехословацкой и британской разведок были перехвачены телеграммы, относящиеся к «Зеленому плану». Политическая и дипломатическая атмосфера резко накалилась. Это было напряжение, характерное для начала войны.
В Чехословакии была проведена частичная мобилизация.
Французская и британская дипломатические службы пытались оказать давление на Германию.
Гитлер сделал вид, что уступил, но секретно им была дана команда лишь отсрочить акцию. Фюрер вынужден был разобраться с оппозицией в Генштабе, которую возглавлял опытный и умный генерал Людвиг Бек.
Оппозиция Гитлеру со стороны Генштаба
Бек был не одинок. Чисткам и «ночи длинных ножей» не удалось уничтожить оппозиционеров режима. Несколько видных деятелей после 1934 года изменили свои взгляды. Среди них был доктор Хиль-мар Шлахт, работавший в первой гитлеровской администрации на должности министра торговли рейха и возглавлявший рейхсбанк. Изменил свои взгляды и доктор Иоганн Попитц, министр финансов Пруссии. Оба были в свое время отмечены за заслуги на благо нацистской партии. Изменил свои взгляды и бывший посол в Риме (он выехал из Италии в феврале 1938 года, когда Риббентроп стал министром иностранных дел) Ульрих фон Хассель, отцом жены которого был великий адмирал фон Тирпиц, возродивший немецкий флот.
Группа гражданских чиновников раз в неделю по средам встречалась в клубе, куда не смог проникнуть ни один агент Гейдриха или Мюллера. Оппозиционеры были немолодыми людьми и занимали видное положение в обществе. Затем к ним присоединились более молодые немцы, не сотрудничавшие с нацистским режимом: бывший пастор лютеранской церкви в Лондоне Дитрих Бонхоффер; адвокат из Висбадена Отто Джон, работавший в авиационной компании Люфтганза (один из немногих пережил разгром оппозиции 20 июля 1944 года, точно через 10 лет, 20 июля 1954 года, года бежал в ГДР, что подтвердило его сотрудничество с советской разведкой).
Эта оппозиция гражданских чиновников была немногочисленной и разрозненной. К ней примкнул и начальник криминальной полиции Артур Нёбе. Им необходима была поддержка армии. Людвиг Бек, глава Генштаба, попытался дать им эту поддержку, действуя вместе с бывшим обербургомистером Лейпцига Карлом Герделером, оставившим пост в 1935 году. Угроза Гитлера висела над Чехословакией, и это активизировало оппозицию, готовящуюся перейти к действиям.
Основным звеном сил сопротивления был абвер. Но сдержанный характер адмирала Канариса, стремившегося оставаться в тени, обрекал его на политическое бездействие. Однако рядом с ним работал помощник, начальник административного отдела абвера полковник Ганс Остер, человек решительный и не отягощенный сомнениями.
Полковник Остер стал одним из руководителей зреющего заговора. Высокий пост в военной разведке позволял ему располагать обширной информацией обо всем, что происходило в нацистской партии. Он, например, общался с антинацистским крылом нацистской партии, которое представлял Артур Нёбе с графом Хеллдорфом. У полковника Остера были друзья в Министерстве иностранных дел. Он был прекрасно образован, умен, обладал политическим чутьем, которого не хватало большинству заговорщиков.
Активную помощь заговорщикам при попустительстве Канариса оказывал подполковник Эрвин Арним фон Лахоусен, предоставивший им доступ к секретной информации.
Лахоусен, в прошлом помощник полковника Ронге, главы секретной службы в Вене, был завербован Канарисом в Вене. В Вене также работал немецкий разведчик-антинацист полковник Маронья-Редвитц (он будет в списке казненных 20 июля 1944 года), которого высоко ценил Канарис.
Канарис был хорошо осведомлен о нерешительности западных стран, но начал кампанию, призывавшую к войне, представив позиции Франции и Англии иначе, якобы выступавшими в поддержку Германии. Под влиянием главы абвера Бек и Герделер стали выступать против Чехословакии, полагая, что демократические страны поддержат Германию, которая пока не была готова к большой войне.
Заговор офицеров без поддержки армии был обречен на неудачу. Бек безуспешно пытался склонить на сторону заговорщиков генерала Вальтера Браухича, командующего наземными войсками. Генерал дал присягу верности Гитлеру и не мог поступить иначе. Возможно, причина состояла в том, что ему не хотелось нарушать идиллию своего предстоящего брака — невестой этого нибелунга из прусской провинции, его будущей второй женой, была фрау Шарлотта Шмидт.
Не преуспев с фон Браухичем, Бек решил пойти на скандал — он подал в отставку с поста главы Генштаба. Но скандала не получилось. Его тихо сняли и заменили, назначив Франца Гальдера. Это известие было опубликовано сразу после окончания Мюнхенской конференции. И этот поступок Бека скорее ослабил силы сопротивления.
Остер и в меньшей мере Канарис стали направлять движение Сопротивления. На обоих оказала большое влияние книга — «Техника государственных переворотов», — опубликованная в Париже в 1931 году и запрещенная в Германии; автором ее был Курцио Малапарте. Он проанализировал события двух неудавшихся путчей — одним руководил Капп (1920), другим Гитлер (1923). Уроки эти нельзя было не учитывать. Оба путча начинались в благоприятной обстановке — генералы переходили на сторону путчистов, как, например, командующий войсками в Берлине — Бранденбурге; как Эрвин фон Витцлебен, начальник гарнизона в Потсдаме; как Брокдорф-Ахлефельдт и его помощник граф Фридрих Вернер фон дер Шуленбург.
План заговорщиков был прост — арестовать фюрера до начала наступления на Чехословакию. Арест фюрера в соответствии с планом должен был быть впечатляющим — его должен был судить народный трибунал, основанный им же самим в целях защиты немецкого народа. Были разработаны до мельчайших подробностей все роли и ход процесса.
Главным на суде должно было стать мнение психиатров военного госпиталя Пасевалк, которые уже сотрудничали с полковником Остером, предоставив в его распоряжение медицинскую карту Гитлера. Заключение врачей на суде должно было неопровержимо доказать, что он сумасшедший и место ему в доме умалишенных. Все это способствовало бы победе демократических сил и устранению угрозы войны.
С августа заговорщики приступили к выполнению намеченной цели, намереваясь встретиться с представителями английского правительства в Лондоне. Остер выбрал в качестве специального представителя заговорщиков прусского фермера, ярого антинациста Эвальда фон Кляйст-Шуменцина. Это был представительный сдержанный господин, который должен был понравиться англичанам.
18 августа фон Кляйст встретился в Лондоне с Робертом Ванзит-тартом, специальным советником английского правительства по внешнеполитическим вопросам, а затем с Уинстоном Черчиллем.
А тем временем в Берлине Остер сообщил английскому военному атташе, что Гитлер намеревается напасть на Чехословакию в конце следующего месяца, добавив, что «вмешательство правительств Франции и Англии способствовало бы падению нацистского режима».
Ответ Черчилля был обнадеживающим: «Более четкие заявления для сил демократии трудно было представить», а в письме, которое повез в Германию фон Кляйст, Черчилль писал: «Германия угрожает небольшому, граничащему с ней государству, развязывая кровавый конфликт, который вызовет негодование Британской империи и приведет к решительным шагам с ее стороны».
Фон Кляйст передал это письмо Канарису и Остеру. Адвокат Фабиан фон Шлабрендорф сделал копию для Бека. Преемник бывшего главы Генштаба генерал Хальд ер, также участвовавший в заговоре, решил направить нового эмиссара в Лондон. Им стал полковник в отставке Бойм-Теттльбах, друг Остера. Он прибыл в Лондон 2 сентября.
Бойм имел четкое задание: встретиться с министром обороны и главой английской разведки, повторить то, что сообщил Кляйст, и раскрыть планы заговорщиков. Однако новый посланник не произвел должного впечатления как фон Кляйст.
Лондон и Париж следили за этими попытками заговорщиков, но без глубокой заинтересованности. Они прекрасно понимали, что Чехословакия лишь жертва и что для Германии судьба судетских немцев лишь повод начать войну. Лондон и Париж полагали, что война начнется газовыми атаками с воздуха, которым трудно противостоять, и что вряд ли им удастся отговорить Германию от задуманных ею акций. Оба правительства стремились ладить с немецким диктатором, добиваясь мира любой ценой.
Еще один шаг со стороны заговорщиков был сделан по линии Министерства иностранных дел.
Они вышли на ярого врага Риббентропа — Эрнста фон Вайцзекера. Все понимали, что только под держка демократических стран обеспечит успех путча. Но Франция и Англия не давали конкретных обещаний выступить на стороне путчистов. В августе в Галифаксе Чемберлен заявил: «Я не уверен, что мы должны пойти на это».
Лондон и Париж не брали в расчет возможность государственного переворота в Германии. А тем временем Канарис продолжал свои маневры. Через итальянские секретные службы Канарис оказывал давление на Муссолини. Италия не была готова к войне и должна была осадить пыл Гитлера. Из докладов абвера становилось ясно, что в сентябре 1938 года Англия и Франция располагали большой военной мощью, которая, вмешавшись в случае конфликта Германии с Чехословакией, раздавила бы немцев.
К 15 сентября, ко времени первой поездки Чемберлена в Германию, эта информация абвера устарела. Чемберлен теперь допускал возможность отделения Судетов от Чехословакии. Гитлер обвел старого английского политика вокруг пальца и стал усиленно готовиться к войне. 17 сентября отряды судетских стрелков, получившие оружие из Австрии и проникшие в окрестности Байрейта, получили приказ о боевой готовности. 19-го они вошли в Чехословакию и спровоцировали стычки.
22 сентября в Бад Годесберге произошла еще одна встреча Гитлера с Чемберленом. А 28 сентября ситуация достигла предела — наступление на Чехословакию было назначено на 30-е. Заговорщики, и, в частности, генералы Хальдер и фон Витцлебен, готовились занять канцелярию рейха, административные учреждения и министерства.
29 сентября состоялась Мюнхенская конференция.
«Чемберлен спас Гитлера», — писал позднее один из заговорщиков Ганс Бернд Гизевиус, бывший функционер гестапо, ставший во время войны немецким консулом в Цюрихе и державший связь между немецким Сопротивлением и разведкой Аллена Даллеса.
В действительности вину напрасно свалили на английского премьера. В 1938 году заговорщики сами не решились на задуманный шаг против Гитлера.
В дни, последовавшие за знаменитым соглашением в Мюнхене, «спасшим мир» ценой присоединения к Германии Судетов, вероятность успеха заговора была минимальной, потому что на бумаге Гитлер обещал сохранить суверенитет Чехословакии.
И маленькая страна пошла навстречу своей неминуемой судьбе. Нацистские организации в Братиславе, манипулируемые СД, выступили в защиту автономного словацкого правительства Иозефа Тизо, а в Праге студенты-нацисты из судетских отрядов и агенты Гитлера готовились к предстоящим событиям и проводили диверсии.
9 марта правительство Чехословакии было низложено из-за сепаратистской политики Братиславы. Через два дня Тизо вылетел на специальном самолете, предоставленном СД, в Берлин, где Гитлер поставил его перед дилеммой — провозгласить независимость Словакии под защитой Германии или же присоединиться к Венгрии, которую большинство словаков ненавидело.
14 марта была провозглашена независимость Словакии. 15 марта Гитлер вызвал старого президента Чехословакии Эмиля Хаша в Берлин. В тот же день немецкие войска оккупировали Чехословакию.
В сопровождении Гиммлера, Гейдриха и Шелленберга в Прагу торжественно прибыл Гитлер, провозгласив: «Чехословакии больше не существует». Теперь она стала протекторатом Богемии — Моравии, главой которого был назначен фон Нейрат. Бывший помощник Конрада Хенлайна группенфюрер СС Германн Франк стал главой полиции нового протектората.
16 марта 1938 года глава абвера Канарис встретился в Праге с главой вермахта Вильгельмом Кейтелем, который уверил его, что оккупация Чехословакии не вызвала бы противодействия со стороны Англии и Франции. Канарис ответил: «Вы заблуждаетесь… Если мы тронем Польшу, я вас уверяю, что они вмешаются».
Родился в 1880 году. Начальник Генштаба до 1938 года. Блестящий офицер, умный и образованный, совестливый, трудолюбивый, благородный, пользовавшийся большим авторитетом в армии. Его активная оппозиция нацизму останется неизменной и станет залогом последующих выступлений военного командования против Гитлера, поисков контактов с западными и восточноевропейскими странами.
В период «Плана Валькирии», когда заговорщики намечали образовать временное правительство, генерал Людвиг Бек выдвигался на пост главы государства.
10 июля вечером в драматические часы провала путча он два раза выстрелил себе в голову, но остался жив. По его просьбе последний выстрел сделал его ординарец. Известны слова генерала, сказавшего: «Восстание против нацизма, даже неудачное, должно показать миру, что кроме гитлеровского фасада существует другая Германия».
Родился в 1884 году в Восточной Пруссии в семье чиновника. Энергичный, прекрасный организатор, приятный в общении. Был избран бургомистром в городах Золингене, Кенигсберге, Лейпциге. Противник гитлеровской политики, он сначала работает в его администрации. Затем в 1936 году подает в отставку. В следующем году становится финансовым советником предприятия Роберта Босха (антинациста). С началом войны активно ведет конспиративную работу. Арестован накануне путча, которым руководил Штауфенберг. Повешен 2 января 1945 года.