ПРИКАЗ ВОЙСКАМ: «СТОЯТЬ НАСМЕРТЬ!»
На передовой
20 февраля 1916 года холодным предрассветным утром в районе расположения немецких войск в Этене, в 20 километрах от Вердена, из леса вышли три солдата-эльзасца и направились на восток. Они несли ружья и котелки с супом. Неожиданно их остановил военный патруль: «Куда идете, из какого войскового подразделения? Разве не знаете, что завтра в 5 часов начинается атака?» Как только патруль удалился, трое обсудили план действий. Решили действовать, как задумали раньше, — дезертировать.
Одним из этих дезертиров был Эмиль Дидье из 143-го пехотного полка 15-го корпуса немецкой армии. Он убеждал товарищей идти в направлении расположения французской армии, ведь то, что он должен сообщить, может повлиять на судьбу Франции, их родины. Надо идти во чтобы то ни стало.
Трое идут, стараясь избегать часовых, срезая колючую проволоку заграждений. Через несколько часов они добираются до нейтральной полосы, и вот уже французские подразделения. Они поднимают руки вверх.
«Быстрей, быстрей, позовите офицера…»
Приходит офицер, которому дезертир докладывает:
«Господин полковник, атака начнется немедленно».
Точно в 7 часов утра 21 февраля 1916 года немцы ударили из всех орудий. Начиналось сражение под Верденом.
Дезертир Дидье вовремя доложил о начале атаки. Французскому командованию уже сообщали об этом из разведцентров, расположенных на немецкой территории, но командование не верило этому сообщению. Услышав еще раз об этом от прибежавшего дезертира, поверило. На фронте простые средства — донесение с места событий — обретают большую весомость, чем передача с помощью современных технических средств, которые могут подвести.
Когда все технические средства сообщений в огне сражения были уничтожены, наблюдение, сбор информации о войсках противника и ее передачу осуществляли агенты, сменяя друг друга, по цепочке от тыла до передовой. Потери были велики. Связной бежал по открытому полю, подставляясь под пули снайперов и осколки шрапнели. На полях кровавого сражения стенка на стенку под Верденом этих связных прозвали бегунами. Телефонные линии были порваны, радиостанции и телеграф разбиты, но по-прежнему необходимо было принимать решения, учетывая боевую обстановку.
Опасность была крайней, смерть поджидала на каждом шагу. В траншеях едва можно было увидеть лежавшего рядом. Но, получив приказ передать сообщение, связной бежал, согнувшись пополам, падая и прижимаясь к развороченной пулями и взрывами земле. Если не поднялся, то приказ бежать получал другой.
Много подвигов было совершено в битве при Вердене. Вот один рассказ о подвиге связного Каналиса из 57-го пехотного полка.
Командир полка получил донесение о контратаке немцев, которая должна была начаться с минуты на минуту. Необходимо было срочно передать это сообщение командованию. Телефонная связь отсутствовала, пыль от артобстрела заволокла все густой пеленой, видимость нулевая. Выбор отнести сообщение пал на Каналиса. Он побежал, сжимая в зубах клочок бумаги с донесением. Вдруг он упал, получив осколочное ранение в живот. До бастионов, где располагалось командование, оставалось 200 метров. Каналис стал ползти на локтях… Теряя сознание и истекая кровью, он дополз и, последним усилием разжав зубы и освободив донесение, умер.
Четвероногие разведчики и эстафеты крылатых почтальонов
Собаки во время войны были прекрасными посыльными. Хорошо обученные, они быстро и бесшумно доставляли на передовую важные сообщения.
Во Франции собачье хозяйство военного ведомства декретом Миллерана от 25 декабря 1915 года было подчинено дирекции войсковой пехоты и стало называться Службой военных собак.
Немцы уделяли военным собакам еще большее внимание. Людендорф особым приказом подчеркнул важность их использования и перевел отдел, занимавшийся подготовкой собак для военных целей, в ведомство Генерального штаба в отдел разведки. В пригороде Берлина располагался питомник военных собак. Собак классифицировали по следующим видам: полицейская собака, идущая по следу, санитарная, выискивающая раненых, поисковая. Были также почтовая, связная, часовая и для охраны.
Военные собаки использовались и в итальянской армии.
Но публике более известны другие помощники человека в передаче вестей и сообщений — почтовые голуби.
С 1888 года почтовые голуби были на учете французского Генштаба. В начале войны их сразу стали активно использовать. Во время боевых действий разведывательные отряды кавалерийских подразделений везли в корзинах специально обученных военных голубей. Такой голубь — верный и надежный связной, который вовремя доставит донесение.
Постепенно все страны — участники военного конфликта — стали использовать этих связных. Они были в распоряжении всех военных соединений и разведки, ведь радиопередатчики в то время еще не использовались. Донесение складывалось до миниатюрных размеров, помешалось в металлическую трубочку и крепилось к лапке голубя. Карты и рисунки помещались в специальные конверты.
Во время военных действий телефонные линии не работали. Оптическая сигнализация была затруднена дымовыми завесами, связные гибли один за другим. Оставалась надежда на птиц. Так, 2 июня 1915 года они в ответственный момент битвы за форт Во помогли связаться с французским Генштабом. Почтовый голубь принес донесение, но заболел, надышавшись токсичным газом. Герой был награжден золотым кольцом, на котором было выгравировано: «Героическому защитнику укрепления Во — пролетел под огнем противника в дыму газовой атаки, принес донесение командира Рейнала».
Последний голубь, участник событий Первой мировой войны, под № 81917, умер от старости в 1927 году. Он тоже был героем.
В итальянской армии были свои голубеводы и голубятни. Почтовые голуби были связными во время битвы на реке Пьяве, принося донесения командования разведчикам, оставшимся на оккупированной территории.
Важную роль почтовых голубей отмечали в битве около местечка Шампань во время немецкого наступления 15 июля 1918 года. На командный пункт французской армии прилетели 50 почтовых голубей с донесениями, посланными с передовой. Все другие виды связи не действовали. Во время боевых действий гибло не более 5 % голубей. Каждый голубь выполнял десятки перелетов, 98 % из их числа проходили успешно.
Основной заботой офицеров разведки были наблюдательные пункты. Там работали специально обученные бойцы, которые делали зарисовки всех изменений на наблюдаемом объекте противника, записывали численность подразделений и количество боевой техники. Наблюдатели находились на возвышенной местности, с которой могли с помощью мощных биноклей или перископов обозревать панораму. Аппараты были разнообразными: от простого зеркального перископа до гигантского, высотой в несколько метров, устанавливаемого на автопогрузчике и позволявшего наблюдать за артиллерией. Порой с помощью оптических аппаратов можно было определять дистанцию артиллерийского обстрела. Эти приборы были напрямую связаны с боевыми частями и разведцентром, координировавшим ход военной операции.
Технические средства связи на передовой
Наиболее эффективным средством связи был телефон. Телефонные сети покрывали всю площадь боевых действий. То были артерии, питавшие мозг генштабов. Но были уязвимы.
Оптические приборы были громоздкими, с тяжелыми динамо-машинами и аккумуляторами, радиус действия которых по ночам простирался от 4 до 30 километров, а днем от 2 до 10 километров. Туман, дождь и артиллерийский обстрел затрудняли передачу донесений.
Постепенно эти оптические приборы стали заменять телеграфными станциями, размещавшимися в укрытиях. Радиопередатчики еще не применялись. Телеграфные сообщения могли прослушиваться противником, и это было существенным их недостатком.
На передовой широко использовалась маскировка. Применялись тысячи способов и ухищрений — изготовлялись грузовики из фанеры, муляжные лошади и деревья. За такими маскировочными объектами прятались разведчики или телеграфисты, которые передавали донесения командованию.
Среди маскировщиков были настоящие мастера своего дела. В декабре 1915 года в их рядах работал французский художник Андре Марс. 4 мая 1916 года он установил над траншеями своего батальона выполненный им макет дерева. Такие деревья потом использовались по всей линии фронта. Сначала делался эскиз дерева, которое предстояло заменить, с учетом всех его особенностей, изучив его досконально. Потом прокладывали дорожку к месту установки. Место покрывали маскировочной тканью. Макет дерева изготовлялся из жести и красился в лаборатории. Внутри его ближе к верхушке было дупло из стали, где устанавливалась телефонная или телескопическая аппаратура. Темной безлунной ночью по проложенной дорожке приносили макет, срезали стоявшее дерево и заменяли его на макет.
Но работа наблюдателей и связистов не могла обеспечить полноту информации о противнике. Это предстояло сделать разведчикам, постоянно рисковавшим жизнью.
Идея маскировки военных объектов стала воплощаться в жизнь в первые месяцы войны. Ее инициатором был художник Тиран де Шевола. В Понт-а-Масон он решил замаскировать пушку специально окрашенной тканью, которая издали сливалась с окружающей природой, становилась частью пейзажа. Он так объяснял технику маскировки: «Для полной деформации объекта, его вида я применяю средства, которые кубисты используют для создания вида самого объекта».
В отдел маскировки стали привлекать художников, декораторов, скульпторов, иллюстраторов, призванных в армию. Тирану де Шевола удалось убедить президента Пуанкаре и генерала Жоффра в необходимости маскировки военных объектов, и вскоре президент лично приехал в отдел для осмотра работ художников и декораторов.
К концу войны в отделе маскировки работали три тысячи человек, и среди них: Альбер Лоран, Андре Денвамбе, Брак, Жак Виллон и другие. Среди них был чертежник по фамилии Эйфель, сын создателя Эйфелевой башни. Возглавлял команду маскировщиков известный художник Форен, одетый в элегантный казакин, на котором был прикреплен орден Почетного легиона.
Одним из наиболее известных специалистов маскировки был художник Андре Дюнуайе де Сегонзак. Он был мобилизован в августе 1915 года и стал служить сержантом в 353-м пехотном полку в Буа де Претр. Через год он был переведен в группу маскировки в Амьене. Однажды ему удалось в течение ночи на расстоянии 20 метров от немецких траншей вывезти настоящий памятник героям-французам в Квестре и поставить перед носом немцев подделку!
Вылазки разведчиков через нейтральную полосу
Задачу проникновения на нейтральную полосу выполняли разведчики. Проникнув на территорию противника, они должны были захватывать пленных и документы. В эти группы входили добровольцы, специально обученные методам ведения рукопашного боя.
В итальянских войсках эти задания выполняли бойцы подразделения, сражавшиеся против австрийцев в районе Трентино, которыми командовал капитан Христофор Басседжо. В 1917 году было сформировано несколько таких отрядов «отважных». За героизм и мужество 23-й отряд был награжден золотой медалью. По окончании войны отряды «отважных» были распущены.
Одним из известных героев подразделений «отважных» во Франции был Джозеф Дарнан. За смелые вылазки на территорию противника и успешное выполнение заданий он был отмечен боевыми наградами.
Порой подразделение «отважных» выполняло настоящую боевую операцию. Готовились к ней тщательно и в полной секретности. Вылазку группы своим огнем поддерживала артиллерия, прикрытием служили дымовые завесы. Главное было проделать операцию молниеносно, захватить врага врасплох.
Задуманные операции порой срывались происками вражеских агентов, внедренных в Генштаб.
15 февраля 1917 года при вылазке к траншеям противника отряд «отважных» в кармане убитого офицера обнаружил документ французского Генштаба о предстоящем весеннем наступлении. Там же были подробно указаны объекты, которые предстояло взять, сроки и все другие детали с большой точностью. Бюрократия, как всегда, переусердствовала, размножив секретный документ во множестве копий, и одна из них попала не по рангу к младшему офицеру.
Еще один пример выполнения внезапных нападений.
5 апреля 1917 года в 19.30 на французские подразделения обрушилась огневая атака немцев. Первая и вторая защитные линии французов были отброшены, мост был взорван, потери составили 800 бойцов и офицеров, были раненые и взятые в плен. Удачная военная операция немцев на этом участке фронта была заранее подготовлена. Им повезло взять в плен французского сержанта, которому капитан поручил таскать свою сумку с документами. В немецком Генштабе в документах обнаружили сообщение о предстоящей военной операции 5-й французской армии, где все было подробно расписано.
Второе бюро против бюро «1/В»
По традиции Второе бюро считается таинственным учреждением с неограниченными полномочиями. Но во время войны дело обстояло не так.
Второму бюро во время войны было поручено заниматься сбором тактической информации, вербовать агентов среди гражданского населения, проводить допросы пленных и дезертиров, выполнять контрразведывательные операции и поддерживать связь с военной полицией. Работа Второго бюро должна была выполняться строго по указаниям Генштаба, и не разрешалось никаких инициатив.
Война затягивалась. Несмотря на перетряски кадрового состава, суть работы Второго бюро оставалась неизменной. Это был прежде всего сбор и анализ информации, которая потом в приказах Генштаба решала участь сотен тысяч солдат. Второе бюро должно было располагать полной информацией о вооружении противника, уметь дать оценку боевым операциям, состоянию боевого духа, подвозке боеприпасов и подготовке противника к наступлению.
Вся эта работа выполнялась тщательно и продуманно. Порой пленные на допросах убеждались, что офицер французской разведки лучше их знает положение дел в их подразделении.
В кабинетах Второго бюро на стенах висели карты боевых действий, где цветными стрелками и флажками были указаны продвижения армий, места сражений и пункты намеченных боевых операций. На картах были помечены заминированные поля и задания по разминированию. Орудием разведчика Второго бюро была аналитическая работа.
Им противостояла контрразведка противника. В Германии она называлась Бюро «1/В». Работа немецкой информационной службы, подотчетной Генштабу, выполнялась высококвалифицированными специалистами. Во главе службы контрразведки стоял командующий дивизией, к которому поступала информация с мест боевых действий.
Кабинеты немецкого Бюро «1/В» также были увешаны картами боевых действий. Офицеры службы информации обладали большими полномочиями, чем их французские коллеги, — в Германии работа аналитиков всегда пользовалась большим почетом.
Аналитикам помогали офицеры связи, которые выезжали на места боевых действий. Немецкое Бюро «1/В» старалось опередить французов и получить нужную информацию раньше, организуя рейды по рекогносцировке местности. Обычно такие разведывательные группы состояли из трех человек — два бойца и младший офицер. В каждом пехотном или артиллерийском подразделении за сбор информации отвечал специально назначенный офицер, который передавал в Генштаб все сведения о положении дел на этом участке фронта. Он держал связь с дивизионным командованием по телефону.
Методы работы противодействующих контрразведок были во многом одинаковыми, они перенимали опыт друг друга, и в основном перевес той или иной стороны достигался концентрацией сил в наступлении.
Несмотря на постоянно меняющийся состав, французский Генштаб был устроен довольно просто. Он состоял из 3-х отделов (бюро): первый отдел занимался вопросами кадров; второй — информацией и международными проблемами; третий отдел был оперативным (передвижение воинских частей и военные материалы).
Ответственность за безопасность и информацию была строго определена: первый отдел занимался вопросами дисциплины и отвечал за действия полиции — это была инстанция военного суда и руководство военной полицией. Кроме того, отдел занимался проблемами пленных, которые допрашивались французской разведкой. Начальник Генштаба отвечал за организацию и работу службы информации на полях сражений.
По приказу начальника Генштаба глава французской разведки вместе с третьим отделом Генштаба, отвечавшим за проведение военных операций, контролировал издание военных бюллетеней, отчетов, уточнял расположение частей противника, передавая эти сведения в ближайшие воинские части.
Во время войны отдельные французские подразделения находились на передовой, другие были резервными и находились в тылу. Находившиеся на передовой воинские части были в ведении Второго бюро, которое собирало и анализировало информацию о положении на фронте с учетом политических и экономических аспектов противника и других стран, участвующих в конфликте, а также нейтральных стран. Специальный отдел Второго бюро занимался тыловыми воинскими частями и координировал проблемы, связанные с экономикой страны, контролировал средства печати, почтовые отправления (военная цензура), осуществлял связь с военной почтой, дирекция которой находилась в Париже и Марселе.
В декабре 1915 года военный министр генерал Галльени создал Пятое бюро, которое должно было заниматься средствами информации и пропаганды. Оно состояло из четырех отделов: служба информации; отдел централизованной информации и пропаганды (листовки, забрасываемые с воздуха); телеграфный контроль; отдел связи с союзными войсками. Эта реорганизация была завершена генералом Жоффром, связавшим работу Пятого бюро со службой наблюдения за территориями. Теперь он мог быть в курсе всех событий, как на полях сражений, так и внутри страны. Парламент выступил против этого решения, и 21 марта 1916 года Жоффр уступил, создав экономический отдел при кабинете министров.
В конце 1916 года Жоффра сменил Нивелл и переместил службу наблюдения за территориями в Париж, в здание Дома Инвалидов.
В феврале 1917 года по решению Главного штаба службы Пятого и Второго бюро были слиты в одно учреждение, которое стало называться Центральной службой информации и состояло из трех отделов:
военной информации; общей информации; экономический. Экономический отдел при кабинете министров был разделен на Первое бюро, которое накапливало информацию об экономике Франции, и Второе бюро, которое занималось экономической блокадой стран Центральной Европы.
В мае 1917 года начальник Генштаба генерал Петен произвел реорганизацию отделов, оставив за Вторым бюро функцию сбора информации, ее анализа и обработки.
Немецкий Генштаб придерживался принципа разделения задач, стоявших перед информационными службами на фронтах, — одна служба собирала информацию, другая ее передавала. Работой по сбору информации руководил старший офицер, в распоряжении которого был младший офицер и группа телефонистов — четыре команды, одна из которых была зарезервирована за Генштабом, остальные — за полками. Всего работало 20 телефонистов.
Связь между воинскими частями осуществлялась отрядом оптической сигнализации, который состоял из 30 человек. Они располагали специальными приборами и кроме того использовали почтовых голубей и специально обученных собак.
Аналогичным образом поддерживалась связь между артиллерийскими подразделениями.
Задача службы, занимавшейся передачей информации, была чисто техническая — передать поступившую информацию на соответствующий участок фронта. Руководство служб сбора и передачи информации работали в контакте и сообща решали возникающие проблемы.
Служба информации в артиллерии
На календаре 24 марта 1918 года, воскресенье. На Париж падают бомбы. Много убитых и раненых. Парижане в волнении. Не скрывает ли от них правительство ближайшее наступление немецких войск? Ходят панические слухи о капитуляции. Паника длится недолго, всего несколько часов. И за это время разведслужба артиллерии устанавливает, что обстрел ведется из пушек со стороны леса, находящегося на расстоянии 120 километров от города! Но французской артиллерии удается подавить пушку противника, обстреливавшую Париж из леса.
Через некоторое время в тыл противника с аэропланов были сброшены четыре парашютиста-добровольца. Через неделю троих из них доставили обратно с линии фронта, и они принесли сенсационные сообщения о «Большой Берте». Так называлась немецкая пушка, обстреливавшая Париж с расстояния в 120 километров. Длина ее ствола была 21 метр. Стальное основание пушки вращалось медленно и было снабжено сложным механизмом. «Бертой» она была названа в честь жены Круппа, промышленника, поставлявшего вооружение кайзеру. Эта акция отважных разведчиков значительно уменьшила урон, который могло нанести французам это грозное оружие.
Работу по сбору информации об артиллерийском оружии проводили разведчики службы информации, созданной при артиллерийском ведомстве. Они работали на передовых, в местах сражений и в местах дислокаций этого оружия.
Наблюдатели пользовались специальными акустическими устройствами, которые усиливали звук и определяли направление артиллерийского обстрела. Уже через несколько залпов они знали, откуда ведется обстрел с вражеских батарей. Залпы «Большой Берты» немцы пытались вплетать в залпы других орудий, но французы научились распознавать ее голос.
Отличными помощниками службы наблюдателей артиллерии было местное население.
Удавалось определять местонахождение орудий противника и с помощью фотоэлектронного метода, которым довольно успешно умели пользоваться немногие квалифицированные специалисты.
Локализация орудий велась и с воздуха службой информации аэронавтики.
Разведслужба в аэронавтике
Италия была первой страной в мире, применившей военную авиацию в целях разведки и в боевых операциях. Это случилось в итало-турецком конфликте в Ливии в 1911–1912 годах. Тогда итальянские дирижабли сделали 144 разведывательных вылета на вражеские передовые. Так создавался разведотдел в аэронавтике. Офицеры вылетали вместе с пилотами на дирижаблях, бросая бомбы весом в килограмм на территорию противника.
Италия достигла успехов в усовершенствовании дирижаблей, ее пилоты совершили много разведывательных вылетов. Уже в 1905 году граф Америго де Скио поднялся на небольшом дирижабле собственной конструкции на высоту в 1200 метров. Разработками конструкций дирижаблей занимались в это же время инженеры Энрико Форланини, Нино Пикколи и другие.
Во время Первой мировой войны Италия использовала дирижабли для рекогносцировки местности и для сбрасывания бомб. В начале войны в распоряжении итальянской аэронавтики было 70 аэропланов и 4 дирижабля. К концу войны — 1778 аэропланов и 22 дирижабля.
В июне 1918 года итальянский Генштаб получил от разведслужбы аэронавтики сведения о продвижении австрийских войск вдоль Паданской низменности вблизи реки Пьяве, в то время как все другие участки фронта обнажились. Это позволило принять правильное решение сконцентрировать все силы на участке Пьяве.
Во Франции в 1908 году, за восемь лет до образования Службы информации аэронавтики, десять курсантов совершили первый полет на аэроплане. В 1909 году при Министерстве обороны было организовано училище военных пилотов. По его окончании восемь курсантов получили назначение в три рода войск — пехоту, кавалерию и артиллерию. Это были первые французские пилоты. В сентябре 1910 года они триумфально демонстрировали свое мастерство во время маневров. Эти новые рыцари неба доказали, что во время войны рекогносцировку местности можно производить и с воздуха.
Война подтвердила это предположение. Уже в 1914 году пилоты сообщали командующему Жоффру сведения о маневрах немецких войск, передвигавшихся на Восточном фронте, готовясь к битве на Марне.
В 1915 году фронты стабилизировались, солдаты находились в траншеях, кавалерия бездействовала. Служба аэронавтики получила задание сделать снимки с воздуха, определяя расположение войск. Разведка с воздуха велась непрерывно. Дирижабли, прозванные колбасами, взлетали в небо. Порой они сгорали от попадания залпов артиллерии, превращаясь в факелы, находившиеся на борту разведчики падали и разбивались.
22 июня 1916 года, накануне наступления 19 немецких дивизий кайзера, под Верденом скопилось около 70 тысяч немецких солдат. С воздуха, находясь на борту дирижабля, обозревал в бинокль расположение войск противника фельдфебель Отто Шмидт. Ураганный огонь французской артиллерии почти достигал дирижабля. Заметив с воздуха французскую батарею, он передал по связи в Генштаб ее координаты. Вдруг он услышал шум мотора французского аэроплана, который поднялся в воздух и шел в атаку. Пилот сделал ему знак прыгать с парашютом. Шмидт подчинился и прыгнул в пустоту. Почти одновременно он увидел вспышку и почувствовал жаркое пламя — это взорвался дирижабль «Драхен», на котором он летел. Ветром парашют фельдфебеля относило на французскую передовую. Его тело, прошитое снарядами, упало под Верденом. Мясорубка войны поглощала свои жертвы.
Разведка с воздуха включала фотографирование на низких высотах. Сравнивая наблюдения с земли и воздуха, можно было проверить результаты артиллерийских обстрелов.
В июле — ноябре 1918 года разведслужба аэронавтики во взаимодействии с боевыми моторизированными отрядами и кавалерией проводила операции разведки боем по методу, впоследствии названному блицкригом.
Дирижабли, используемые в Первой мировой войне, отличались плохой маневренностью, скорость их была не выше 60 км в час.
У французов было три класса дирижаблей. Класс «крейсерский» развивал скорость до 55 км в час. Автономность полета равнялась 20 часам, радиус действия — 400–500 км. Затем следовал класс «исследовательский», меньшего размера, типа «Монгольфьер». Его характеристики не уступали предыдущему типу. И третий класс — «Ведетт», его можно было перевозить на грузовике и собирать на месте.
Немцы активно использовали дирижабли в бомбардировках Лондона и Парижа, сбрасывая с них тонны бомб малого калибра без точного попадания в цель. Классы дирижаблей немецкого производства: «Парсифаль» старой модели, «Шутте-Ланц» усовершенствованной модели и, наконец, «Цеппелин» и «Супер-Цеппелин».
У итальянцев со времен войны с Ливией были дирижабли двух классов — «Р-1» и «Р-2». Затем стал выпускаться дирижабль типа «М», используемый на фронтах войны в 1915–1918 годах. Полет этих дирижаблей был рассчитан на 10 часов, летел он со скоростью 60 км в час, с радиусом действия 400 км. Экипаж проходил специальную подготовку в летном училище, расположенном в районе озера Браччано.
Все дирижабли были уязвимы и гибли вместе с экипажем в воздушных боях при артобстрелах и во время атак истребителей.
Прослушивание донесений противника на передовой
Прослушивание донесений противника велось с постов, оборудованных телефонной аппаратурой. Обслуживали эти посты, расположенные вдоль линии телефонной связи противника, бойцы, владевшие иностранными языками. Были случаи, когда удавалось подключиться к телефонной линии противника, дотянув провод аж до своих траншей.
Провода телефонной связи противостоящих сторон нелегко было опознать. Были ошибки. Например, итальянский телефонист Росси никак не мог понять, что же ему отвечает его командир. А на другом конце провода немец Хиллкрант не мог понять, о чем лопочет его шеф.
Провода телефонной связи имели заземление. Нередко при рытье траншей вблизи командных постов противника можно было подслушать голоса и получить ценную информацию.
Телефонисты зарывались в землю, как кроты. Едва различимая вибрация почвы плюс терпение и труд телефонистов позволяли добыть ценную информацию о противнике.
Станции прослушивания помогали локализовать расположение вражеских батарей. Через почву артиллерийский обстрел прослушивался на расстоянии десятков километров. Затем производились вычисления по длине звуковой волны, регистрируемой различными постами прослушивания. Немцы для прослушивания использовали чувствительные антенны.
Когда генштабы стали пользоваться радиосвязью, французское командование с тяжелым сердцем час за часом следило за продвижением немцев по Бельгии, а затем за их броском в направлении Парижа. А потом с ликованием услышало по радио, перехватив сообщение, что немцы по приказу кайзера приостановили наступление и решили вести бои с тыловыми французскими частями.
Каждая противодействующая сторона соревновалась в умении и хитрости. Перехватчикам стран Антанты удавалось прослушивать немецкие сообщения со станции в Ноене. Порой с этой станции передавали одни шумы с невероятной скоростью. Сначала подумали, что это помехи. Но эта какофония шла короткими периодами, и их решили записать. При неоднократном прослушивании на медленной скорости удалось услышать четкие и ясные сообщения, передаваемые агентуре в Латинской Америке.
На Восточном фронте русские станции обычно прослушивались немцами. Русские знали об этом и часто запускали немцам дезу. Порой русское сообщение заканчивалось фразой: «Не берите в голову, это розыгрыш».
Радиопрослушивание позволяло локализовать подводные лодки противника. Война на море была не менее ожесточенной, чем на суше. Доказано, что транспортные суда, шедшие из Англии во французские порты, немцам не удавалось торпедировать потому, что посты прослушивания союзников перехватывали сообщения, посланные с немецких судов и наземных командных пунктов.
Полеты дирижаблей «Цеппелин» тоже удавалось рассекретить, прослушивая радиосообщения. Обычно такому сообщению предшествовала монотонно повторяемая метеосводка со станции Зеебруге, расположенной вдоль немецкой береговой полосы. Такое сообщение было сигналом опасности для Лондона.
Война шла уже четвертый год, и техника прослушивания совершенствовалась. Первые тяжелые бомбардировщики «Цеппелин» и «Готас» не могли проскочить незамеченными через электромагнитные волны. Шум моторов прослушивался станциями, расположенными в тылах, с помощью точных и эффективных приборов. Командные штабы союзников прекрасно были осведомлены о перемещениях флота и авиации противника, и прослушивали их, как врач слушает биение сердца своего пациента.
Немецкий документ от 1916 года дает представление об организации передач радиосообщений с линии фронта. Командовал этой службой лейтенант. Команда состояла из двух операторов, передававших сообщения по азбуке Морзе, двух переводчиков, двух телеграфистов, поддерживавших аппараты в рабочем состоянии. Днем и ночью команда работала так, как если бы шли регулярные передачи по радио. Операторы работали посменно, меняясь каждые два часа на работу и отдых. Каждые четыре дня команда менялась на новую, аналогичную. Персонал радистов и техников входил в подразделение войсковой связи.
Террор на Балканах, жестокие расправы в Турции
Осенью 1916 года сербские войска потерпели полное поражение. Фронт стабилизировался, и это оживило работу разведки. За линией австро-немецкого фронта ощущалось беспокойство — население Сербии не смирилось. Разведка стран Антанты вербовала из местного населения агентов, диверсантов и курьеров. Но эти успехи англо-французской разведки сводились на нет немецкой и австрийской спецслужбами, которые зорко следили за перемещениями сербов. Эта система контроля была разработана в разведуправлениях Берлина и Вены.
Каждая из разведок пыталась деморализовать солдат противника.
Английские и французские разведслужбы с начала войны обосновались в Салониках и пытались выровнять силы, компенсировав число войск на полях сражений, которое было не в их пользу, успехами работы своих спецслужб.
Балканский фронт по значению уступал русскому и французскому фронтам. Но здесь велись непрекращающиеся переговоры и плелись политические интриги.
Союзные разведслужбы провели эксперимент, поручив выполнение самых невероятных заданий группе местных партизан. Под руководством английского офицера они совершали смелые вылазки по тылам, перерезали телефонные линии, брали в плен языков, расстреливали предателей.
В Турции дела обстояли не лучше. Удаленность фронтов была большой, и каждая армия действовала сама по себе. Турецкая разведка не была централизованной, порядка не было. Английский генерал Таун-шенд, взятый ею в плен в Кут эль-Амара, свободно ходил по городу. Туркам не по нутру была дисциплина и методичность в работе разведки, женщин в качестве информаторов они не признавали. Предпочитали получать военную информацию от греков, армян или евреев. А те их обманывали, сотрудничая с английской разведкой, которая платила больше. Обнаружив предательство, турки свирепели, устраивали массовые казни местного населения. Особенно доставалось от них армянам.
Английский военно-морской флот в этом районе действовал активно. Здесь работали отважные разведчики и возникали такие ситуации, которым позавидовали бы их коллеги на Западном фронте. Но и ошибки случались катастрофические. Мощные силы военно-морского флота союзников бомбили Дарданеллы. Трудно было установить, достигали ли выстрелы целей. Береговые батареи не удалось полностью подавить. Английский адмирал де Робек, потеряв три крейсера и располагая двумя кораблями, получившими серьезные повреждения, дал приказ к отступлению.
Позже союзники поняли, что береговые тяжелые пушки, изготовленные на заводах Круппа, были почти без гаубиц и что турецкое правительство уже погрузило свой секретный архив, надеясь спрятать его в надежном месте. Победа была потеряна, так как не было на местах разведчиков, которые могли доложить о ситуации. Не будь этого спешного отступления английского флота, Дарданеллы были бы открыты, и можно было избежать кровопролитного сражения в Галлиполи, принесшего столько жертв, и крах Австро-Венгерской монархии был бы ускорен.
Деятельность секретных служб на австро-венгерском фронте
Австро-Венгерская контрразведслужба стремилась противодействовать пропаганде Антанты и боролась с предателями внутри империи. Разведка противника вербовала агентов в этих странах, особенно в северных районах Италии — Триесте и Трентино, население которых из патриотических побуждений сотрудничало с итальянцами. Многочисленные дезертиры завершали картину.
В 1917 году, после поражения на русском фронте, настали трудные времена и на итальянском фронте. Австро-немецкие войска, как никогда сплоченные, решили наступать на участке Плеццо — Толмино. Они пытались вывести Италию из войны, как и Россию.
Наступление началось на рассвете 24 октября после интенсивной артподготовки и массированной газовой атаки с использованием отравляющих веществ. Отдельные войсковые подразделения спускались с гор, другие, под прикрытием густого тумана, шли по долине. Заняв районы Фриули и Удине, австро-немецкие войска подошли к Паданской низине.
Итальянцы отступали. Кавалерийские части рассыпались по долине Фриули, стараясь сдержать натиск частей неприятеля. Из итальянского Генштаба поступил приказ сгруппироваться по линии плоскогорья Граппа — Пьяве — там генерал Кадорна предусмотрел возможность обороны в 1916 году. На этой позиции предстояло сразиться с отборными немецкими частями дивизии «Эдельвейс».
9 ноября наступление австро-немецких войск на линии Граппа — Пьяве было остановлено.
Поняв серьезность ситуации, сложившейся на этом участке фронта, страны Антанты решили направить туда 11 дивизий (6 французских и 5 английских), располагавшихся в тылах в районе Мантовы — Вероны. Но это произошло лишь 2 декабря, когда стратегическая ситуация на этом фронте прояснилась.
Немецкий генерал Краффт фон Дельменсинген, принимавший участие в наступлении в Капоретто, в своих воспоминаниях отдал дань мужеству итальянских солдат, сражавшихся в долине горы Граппа. Он писал, что с той поры гора Граппа стала священной для итальянцев. Поражение итальянцев в битве при Капоретто объясняется военными и политическими ошибками, недостаточной информацией о противнике и неумением ее проанализировать.
Неопытость русской разведки на фронте
На русском фронте противостояние разведок было более сложным.
Поля сражений на русском фронте — это в основном леса и болота. Линия фронта не была непрерывной, как во Франции. Это облегчало переход агентов из одной армии в другую. Так и поступали немецкие шпионы. Русские агенты работали настолько непрофессионально, что немцам без труда удавалось их разоблачать.
Легенда о том, что немецкая территория, по которой прошло русское наступление, была хорошо подготовлена русским агентами «по методу Штибера» — выдумка. Не было никаких сигнальных костров в лесах для предупреждения воинских частей русской армии, ни условного колокольного звона, ни сигналов с помощью ветровых мельниц. Все это придумали французские газеты, которые безудержно фантазировали на данную тему. А вот что верно, то верно — агенты Третьего бюро проникали во все звенья русской разведки. Военная русская разведка была нейтрализована, и единственным источником информации были пленные немцы.
На Восточном фронте противники — русская и немецкая разведка — вербовали своих агентов из местного населения, проблем у них в этом не было. Поляки и выходцы из стран Балтии не то чтобы отдавали предпочтения одной из сторон, а все происходило гораздо проще — кто больше заплатит. Шеф немецкой разведки Николаи приводит такой анекдот. Одного агента родом из Прибалтики послали в русские военные части вербовать дезертиров. За каждого приведенного платили определенную сумму. Вернулся он с немалой группой. Когда немецкий офицер стал оплачивать его труд, балтиец, честный коммерсант, ответил: «Не возьму. Русские мне уже заплатили».
Немцам удалось захватить одну секретную инструкцию, в которой сообщалось о неэффективности русской разведки в военных операциях. Русскому Генштабу нужна была помощь союзников. Немецкая разведка перехватила некоторые документы противника, в которых царскому правительству сообщались сведения о расположении немецких дивизий на русском фронте.
Агенты немецкой разведки на русском фронте собрали большой материал о положении на фронтах, допрашивая пленных, хоть переводчиков явно не хватало. Некоторые русские пленные солдаты послушно давали информацию, и довольно подробно, как ранее послушно исполняли приказы офицеров. А вот офицеры, соблюдая честь русского офицерства, на такое сотрудничество с врагом не шли.
Во время наступления немецкая разведка захватила большой архив русских штабов. Это не облегчило военные операции, но обрисовало картину упадка духа, царившую в русской армии, которая прониклась революционными настроениями.
После событий Февральской революции 1917 года разведслужбы в дивизиях были упразднены. Таким образом немецкая разведка вовремя получила сообщения о предстоящем наступлении русских армий правительства Керенского. Наступление было отбито, а немецкие агенты внедрились в части и вели агитацию в пользу заключения перемирия.
Большая игра на французском фронте
На французском фронте переводчиков было в избытке — это были выходцы из пограничных районов Эльзаса и Лотарингии, для большинства из которых немецкий был родным языком. Граница Швейцарии от Эльзаса была огорожена колючей проволокой. Но это препятствие было преодолимо. Шпионы из этих приграничных областей спокойно переходили границу, выведывали расположение подразделений противника у местного населения и возвращались домой. При поимке немцы жестоко карали агентов противника.
Давид Блох, солдат 152-го пехотного полка, был добровольцем, родом из Верхнего Эльзаса. Второе бюро искало добровольцев. Давид согласился, что его отвезут в родные места, в 20 километрах от родной деревни. Было условлено, что в указанный час ночью в местечке Маркхайм его будет ждать аэроплан. Давид хорошо знал местность. На все вопросы он отвечал толково и знал повадки почтовых голубей. Но главное — ему хотелось побывать в родных местах. Но кто-то донес на неопытного агента, немцы его арестовали. Давид отрицал, что является французским агентом, не признавал, что живет в этой местности. Вызвали отца на очную ставку, и тот при встрече прижал сына к груди, приговорив его этим к смерти. 1 августа 1916 года солдата расстреляли на острове Наполеона, вблизи Мулхауза.
Немцам не хватало французских переводчиков. Они тоже привлекали жителей районов Эльзаса и Лотарингии для работы в полиции и контрразведке и в целом были довольны их работой. Но были и исключения.
В немецком Генштабе служил комиссар-эльзасец, фамилия которого была Вогеле. Это был образцовый немецкий служака, поклонник кайзера. После перемирия он стал таким же образцовым французским комиссаром. И без особого труда — ведь в течение четырех лет во время войны он работал на французскую разведку. В том же Генштабе другому офицеру — Гейни — повезло меньше. Его засветили в 1916 году, и во время ареста немецкой контрразведкой он был тяжело ранен.
По обеим сторонам нейтральной земли полиция защищала интересы своих стран. Французские жандармы арестовывали подозрительных лиц, дезертиров, выписывали пропуска, контролировали гражданских лиц, работавших на поставках провизии в армию, и даже проституток. Ничто не ускользало от их зоркого взгляда.
В итальянской армии эти функции были возложены на карабинеров.
Немецкая полевая полиция везде видела агентов. По доносу поднимались отряды полиции выискивать телефонный провод, который соединяет французских агентов прямо с офисом Второго бюро. Полиции было поручено наблюдать и за штабами. На службе у принца Рупрехта, кронпринца Баварии, служил молодой майор. Он был незаменим все годы войны, вплоть до перемирия. Потом ему оставалось только переменить военную форму — он был офицером английской разведки.
Французских агентов в военной форме засылали в действующие подразделения на фронтах, в гражданской — по тылам. Сообщения они передавали по голубиной почте. Порой их вылавливала полиция на местах, либо же они пытались пробраться домой через Голландию. В 1915 году 9 французских агентов, заброшенных с воздуха, были арестованы в немецком тылу. У них нашли при себе столько секретных инструкций, что немецкая разведка могла неплохо ознакомиться с планами Второго бюро. В 1917 году немцы расстреляли 7 французских агентов, заброшенных с воздуха на линию фронта.
Перевозили агентов на аэропланах обычно ночью. Катастроф и несчастных случаев было много. Пытались изменить тактику — стали использовать воздушные шары в свободном полете. Но для этого необходимы были другие благоприятные обстоятельства: обеспечение воздушного шара газом, наличие попутного ветра… и смелость человека, решившего довериться такому способу переброски на территорию противника. Многие погибали, разбиваясь о землю. Тренировки таких полетов на воздушных шарах проходили в Англии. Трудности этого способа переброски и его недостатки преодолеть не удавалось. Стали искать другие, более эффективные способы.
Переброска агентов с помощью парашютов также была ненадежной. Порой парашют не раскрывался. Иногда агента размещали в алюминиевом ящике, который крепили между колес аэроплана. Переправляемому агенту говорили, что аэроплан приземлится, но пилот в определенный момент открывал нижнюю часть ящика и агент спускался на парашюте.
На оккупированную немцами территорию засылали почтовых голубей — на шелковых парашютах и воздушных шарах, в корзинах, надеясь, что патриотически настроенное население подберет эти корзины, ответит на вопросы и выпустит голубей в свободный полет. Немецкая разведка выискивала эти корзины, и только в декабре 1917 года обнаружила их сотни. В ярости немцы открывали огонь из ружей, отстреливая почтовых голубей в полете, но многим удавалось перелететь линию фронта и принести ценную информацию Второму бюро.
Французская разведка усовершенствовала конструкцию корзин для размещения голубей — дверцы стали открываться автоматически. В мае 1918 года на немецкую территорию запустили на воздушных шарах 45 корзин по шесть голубей в каждой.
Кроме того, по воздуху переправляли радиопередатчики Маркони, работающие на автономном питании в 400 вольт и снабженные 30-ме-гровой антенной. Они предназначались для агентов-радиолюбителей. Радиус действия этих передатчиков был 50 километров.
По воздуху переправлялась пропагандистская литература для поддержания духа населения оккупированных территорий. Немцы приходили в бешенство, считая распространение листовок противоречащим кодексу чести ведения войны, и расстреливали авиаторов, перевозивших пропагандистский груз. Опять Второе бюро изменило тактику и стало запускать с воздуха воздушные шары, грузя на них по 400 газет. Ветер относил воздушные шары на 600 километров вглубь занятой немцами территории.
Разведка использовала все виды пропагандистской литературы: фальсифицированные немецкие газеты, письма пленных, стихи, заявления немецких политиков. Выискивались все новые и новые способы и приемы. На немецких солдат эта пропаганда не оказала заметного воздействия, а население воспряло духом, включаясь в ряды Сопротивления.
Немецкая контрразведка начала беспокоиться. Был организован сбор пропагандистской литературы на местах. Только в июле 1918 года было собрано 300 тысяч таких экземпляров.
Приведем несколько примеров воздействия пропагандистской литературы. Один немецкий авиатор, прочитав несколько газет, заброшенных неприятелем, решил, что война скоро кончится. В одной заметке упоминалось о большом вознаграждении тому, кто принесет важное сообщение. Он вылетел на последней модели «Фоккера» и приземлился на английской территории. Англичане уже в течение многих месяцев пытались сами сконструировать аэроплан подобного типа из остатков сбитого «Фоккера». Компенсацией за эту услугу для пилота стало местечко в лагере военнопленных и 60 фунтов стерлингов на пропитание.
Еще один пример. Третье бюро знало, что французская цензура тщательно просматривает письма, присланные из нейтральных стран. Из французской Швейцарии во Францию часто посылали романс «Эльзасский Мисотис». Слова его были неизменны, а ноты отличались — при проигрывании мелодии эффект был довольно курьезным. Французы расшифровали эти «ноты» — инструкции Третьего бюро, которые посылались важным немецким агентам, работавшим на территории Франции. Потом, собирая экземпляры романса, жандармерия и работники Второго бюро раскрыли агентурную цепь, работавшую на врага.
Для того чтобы затеряться среди гражданского населения, агенты рядились в рясы священников. Один такой агент, переодетый священником, работал в тылу. Однажды на границе его обыскали и в золотом медальоне нашли фотографию жены и детей, которых у католического священника быть не могло. На допросе агент сознался, что был капитаном и работал во Втором бюро — французской разведке. Агента расстреляли.
Техника допросов была разработана досконально. Для допросов пленных создавался благоприятный психологический климат — им позволяли получать письма через Красный Крест, хорошо с ними обращались и лечили в госпиталях. Напряжение последних фронтовых событий ослабевало, пленник забывал инструкции своего командования и давал сведения.
Весной 1918 года пленный английский сержант настолько полно обрисовал ситуацию на своем фронте, что в немецком Генштабе, не веря, подумали о преднамеренной дезинформации противника. Но сержант сообщил абсолютно верные сведения. Это был редкий случай. Английские пленные в основном вели себя безупречно и военных тайн не выдавали. Офицеры молчали, а солдаты давали минимум сведений. Порядки в английской армии были строгими — за трусость, проявленную в боях, расстреливали.
Умение офицеров английской разведки провести допрос пленных помогло генералу Коксу, начальнику Британского экспедиционного корпуса во Франции, точно установить день и сектор наступления немецких войск под командованием генерала Людендорфа в марте 1918 года. Кокс собрал воедино все фрагменты немецкого плана. Но англичанам не удалось противостоять напору немецких дивизий. Фронт был прорван на этом участке, что явилось одним из крупных поражений союзных войск.
Пленников обыскивали, регистрируя все, что могло пригодиться и стать информацией, — значки войсковых подразделений, блокноты, письма, открытки. Обыскивались и трупы на поле боя. Так в открытке найденной на теле немецкого артиллериста, содержались сведения о предстоящем наступлении в районе Шмен де Дам в мае 1418 года, которыми воспользовался французский Генштаб.
Офицеры разведки достаточно легко могли собрать сведения о расположении войск противника, о системах обороны, труднее было найти пленных из числа специалистов Генштаба, которые смогли бы дать сведения о стратегии и тактике ведения боевых операций.
В апреле 1918 года генерал фон Арним готовил план наступления против португальских подразделений. Этот участок фронта считался наиболее слабым звеном союзных войск Антанты, португальцы не имели опыта ведения боя и не отличались храбростью. Тем временем удалось захватить в плен нескольких португальских пехотинцев. У одного из них при обыске нашли незаконченное письмо. Он жаловался на трудную солдатскую долю, а в конце написал: «Хорошо хоть, скоро отдохнем!» Другие солдаты подтвердили это ценное сообщение — через четыре дня намечалась замена этого подразделения другим. Фон Арним ускорил подготовку атаки. Сильным и мощным броском немцы легко прорвались на этом участке франта. Вот что значит умение правильно проанализировать информацию о противнике.
Служба французской контрразведки была серьезной и действенной, опиравшейся на традиции. Ей активно помогала национальная жандармерия. Кроме выполнения своих привычных обязанностей она готовила документацию на подозреваемых для представления в трибунал. Суд над пойманным шпионом был быстрым и эффективным. Жандармерия участвовала в работе контрразведки, наблюдая за скоплением людей на полях, в парках, имела право арестовать любое подозрительное лицо, проверить документы, произвести обыск. При необходимости служба информации предпочитала обратиться к жандармерии, нежели к службе безопасности, когда предстояло арестовать иностранного агента.
Жандармерия сотрудничала с офицерами службы информации, проводя допрос пассажиров в поездах на территории противника. На территории Франции она ограничивалась наблюдениями за подозреваемыми и иностранцами, а также разыскивала лиц, сочувствовавших противнику.
ПО МАТЕРИАЛАМ АРТИЛЛЕРИЙСКОЙ СЛУЖБЫ
1. Ваша артиллерийская установка современной модели?
2. Когда вы ее получили?
3. Детали вашей пушки давно заменялись? Когда в последний раз? Какие использовались материалы?
4. Слышали вы об аналогичных заменах на других батареях?
5. Какие устаревшие типы артиллерийских установок были заменены?
6. Какого числа вы получили новые виды артиллерийского вооружения?
7. Чем отличаются новые виды артиллерийского вооружения от прежних? Они более легкие? Более эффективные? Какова их грузоподъемность? Амуниция осталась прежней? Каковы отличия нового вида амуниции от прежнего?
8. На ваших батареях используются тяжелые снаряды? Какого калибра и модели? Каковы их характеристики и средства транспортировки?
9. Используются ли на ваших батареях перископические антенны?
10. Сколько на батарее наблюдательных пунктов?
11. На других батареях есть наблюдательные пункты?