В 1172 году Старец Горы отправил послов к королю Иерусалима, чтобы обсудить возможность обращения его людей в христианство. Это вполне укладывалось в практику притворства (такия), разрешенную принципами крайнего шиизма. Опасаясь лишиться дани, которую ассасины платили тамплиерам, рыцари убили послов. Находясь в Акке, Людовик Святой принял делегацию асса-синов с дарами, в том числе украшениями и фигурками из хрусталя, янтарь, кольцо и рубашку. Рубашка означала, что Людовик так близок Рашиду, как его собственное тело. Король ответил взаимностью. Переводчиками служили два знавших арабский язык рыцаря. Перед отъездом Людовика из Франции ассасины совершили покушение на его жизнь, как бы показывая, что их руки могут дотянуться до самой Западной Европы. На Восток же они дотянулись до Монголии, где попытались убить одного из Великих ханов. После того как Бейбарс разрушил их сирийский оплот, откуда в течение многих лет расходились интриги и убийства, мощь сирийских ассасинов была сокрушена навсегда.
Островок Арвад
Труд по изгнанию франков, начатый Бейбарсом, продолжил его не менее энергичный и рьяный преемник Калаун (1279–1290). Он вполне заслужил свой титул аль-Малик аль-Мансур («победоносный царь»). 15 апреля 1282 года Калаун продлил перемирие, заключенное Бейбарсом с тамплиерами Антартуса, еще на десять лет и десять месяцев. Три года спустя аналогичный договор был подписан с сеньорой Тира, владевшей тогда Бейрутом. После 38-дневной осады, закончившейся 25 мая 1285 года, сдался Маркаб. На его внешних стенах до сих пор видны бесчисленные наконечники стрел, застрявшие между камнями. Историк Айюбидов Абу-ль-Фида, тогда еще двенадцатилетний мальчик, получил в тот раз свой первый военный опыт. Тамошних госпитальеров доставили в Триполи. Четыре года спустя этот крупнейший город, все еще находившийся в руках франков, захватили и сровняли с землей. От трупов, густо усеявших островок напротив порта, поднимался такой тяжелый смрад, что Абу-ль-Фида не мог его вынести. Через несколько лет Триполи перестроили, но не на прежнем месте, а в нескольких милях от моря, где он стоит и сейчас. Надежды тамплиеров, что крепости, словно линия Мажино, позволят им удержаться, рухнули.
В ходе подготовки к нападению на Акку, единственный город, еще представлявший важность с военной точки зрения, Калаун умер, и его сменил сын и наследник аль-Ашраф (1290–1293). Аль-Ашраф осаждал Акку более месяца, применив 92 катапульты, и в конце концов взял ее приступом 18 мая 1291 года. В нарушение данных гарантий безопасности он расправился с ее защитниками-тамплиерами. Абу-ль-Фида участвовал в осаде. Город практически был стерт с лица земли.
Захват Акки решил судьбу немногих оставшихся городов на побережье. Тир был брошен в тот же день, Сидон – 14 июля, Бейрут капитулировал 21 июля, Антартус – 3 августа. Аслит, Замок Паломников, Шато-Пелерин, покинутый тамплиерами, разрушили примерно в середине августа. Тамплиеры Арвада продержались еще одиннадцать лет. Над воротами в развалинах замка на его островке до сих пор виден герб Лузиньянов – лев и пальма. С падением Арвада пал занавес над финальной сценой самой зрелищной драмы в истории столкновений между Востоком и Западом.
Глава 46Культурное взаимодействие
Крестовые походы, богатые на красочные и романтические события, не оправдали интеллектуальных и культурных ожиданий. В целом они оказали на Запад гораздо более сильное цивилизационное влияние, чем на Восток. Они открыли перед европейцами новые горизонты – производственные, торговые и колониальные. Основанные ими в Сирии государства соответствуют современным колониальным империям, и главным носителем культуры были купцы и паломники, а не вернувшиеся солдаты. На Востоке они оставили в наследство вражду между мусульманами и христианами, последствия которой заметны до сих пор.
Исламская культура Востока в эпоху крестовых походов уже находилась в упадке. Уже какое-то время она утратила творческую силу. Все ее великие светила в науке, литературе, философии погасли. Более того, сами франки находились на более низком культурном уровне. Националистическая враждебность и религиозные предрассудки мешали свободному взаимодействию сил между ними и мусульманами и делали участников невосприимчивыми друг к другу. Поэтому неудивительно, что нам известно только об одном крупном научном труде, переведенном с арабского на латынь за всю эту эпоху, – «Камиль ас-синаа аттиббийя» аль-Маджуси, или «Китаб аль-малаки» («Совершенный в медицинском искусстве», или «Царская книга»). Перевел ее в 1127 году в Антиохии автор по имени Стефан. Также в Антиохии в 1247 году было переведено маловажное сочинение «Сирр аль-асрар» («Таинство тайн»), псевдоаристотелевский трактат по оккультной науке, который пользовался широкой популярностью в позднем Средневековье. Систематизация больничного лечения на Западе, вероятно, получила новый стимул с Востока. В Европе XII века возникает ряд приютов и больниц, главным образом лепрозориев. Таким образом, сирийские приюты для прокаженных можно считать прототипами европейских больниц.
Колофон великого медицинского трактата аль-Маджуси, рукопись. Эта копия «Китаб аль-малаки» за авторством Али ибн аль-Аббаса аль-Маджуси, сделанная в 586 году хиджры (1190 г.), – одна из двух известных полных копий. Это был единственный крупный научный труд, переведенный крестоносцами на латынь и привезенный в Европу
В литературе это влияние оказалось еще более слабым и неявным. В Gesta Romanorum и других сборниках передавались, порой со странными изменениями, истории, часть из которых имела персидское и индийское происхождение. «Рассказ сквайра» у Чосера имеет прообраз в сказках «1001 ночи»; «Декамерон» Боккаччо содержит ряд историй из восточных источников. В легенде о Святом Граале сохранились элементы несомненно сирийского происхождения.
Герб Франции. Старинный герб Франции – множество королевских лилий на голубом поле
В Сирии франки научились пользоваться арбалетом и более тяжелой кольчугой для рыцарей и коней, играть на тамбурине и наггаре в военных оркестрах, доставлять данные военной разведки почтовыми голубями и передавать сигналы ночью при помощи костров. Кроме того, они переняли обычай отмечать победу праздничной иллюминацией и познакомились с рыцарским спортом – турнирами. Некоторые аспекты самого института рыцарства развились на сирийской земле. Контакты с мусульманскими рыцарями
способствовали возросшей популярности гербов и геральдических эмблем. Зангиды на своих монетах и Артукиды на эмблемах помещали двуглавого орла еще незапамятных шумерских времен. Этот орел перешел к рыцарям Круглого стола и византийцам, а в 1345 году его взяли германские императоры. В конце концов этот геральдический символ добрался до Соединенных Штатов Америки, которые взяли орла в качестве своего символа. Геральдическая лилия, известная жителям Элама и ассирийцам, впервые появляется в мусульманской геральдике в качестве герба Нур ад-Дина, сына Занги. Ее можно часто встретить на монетах Айюбидов и мамлюков. Ее переняли франки, от них она пришла во Францию, а затем и в Канаду. Розетка была популярна у Айюбидов и мамлюков. Многие мамлюки носили имена животных и изображали их на своих щитах. На гербе Бейбарса красовался лев. «Лазурь» (араб. лазавард) и другие геральдические термины свидетельствуют о том, сколь долговечным оказалось влияние мусульманского рыцарства на европейцев.
Орден тамплиеров, который, как и орден госпитальеров, ближе всего подошел к гармоничному соединению военного с религиозным – чего ислам добился еще в старину, – в своей организации следовал схеме, аналогичной, хотя и не обязательно связанной со схемой организации ассасинов. Основу христианского ордена составляли мирские братья, оруженосцы и рыцари, которым соответствовали ласики («приверженцы»), фидаи и рафики («товарищи»). Рыцари носили белые накидки с красным крестом, рафики – белые накидки с красным верхом. Что касается более высокопоставленных лиц, то аналогами приора, Великого приора и Великого магистра были даи, даи кабир (главный миссионер) и шейх аль-джебель («Старец Горы»). Был и еще один тайный орден – футувва, в котором арабское рыцарство стремилось к выразить себя. Аббасидский халиф ан-Насир (1180–1225) покровительствовал ему и, возможно, под впечатлением от орденов крестоносцев реформировал его. Посвященных там также называли рафиками, они носили отличительные штаны (саравиль). Брат Салах-ад-Дина аль-Адиль и сыновья аль-Адиля носили такие штаны. В Сирии действовало их ответвление, носившее имя Нубувийя.
Среди всего, что осталось от крестоносцев в Сирии, наиболее примечательны многочисленные замки, до сих пор венчающие ее холмы. За ними идут церкви. В строительстве церквей франки использовали знакомые романский и готический стили, а в отделке – византийские и сирийские мотивы. Церковные здания «круглого» типа наподобие храма Гроба Господня и Купола Скалы появились в Англии, Франции, Испании и Германии. С тех пор многие церкви крестоносцев были преобразованы в мечети. В их числе большой собор Богоматери в Тире, где служил архиепископом историк Вильгельм Тирский (1175–1185); церковь в Сидоне, построенная госпитальерами, ныне Джами аль-кабир (Великая мечеть); собор Святого Иоанна Бейрутского, ныне мечеть Омара, построенная в 1110 году королем Балдуином; собор Богоматери в Антартусе, самый красивый и наиболее сохранившийся из всех, куда сходилось множество паломников. Его строительство началось в 1130 году. В соборе хранилась икона, которую якобы написал Лука, и алтарь, у которого Петр якобы отслужил первую мессу. Сравнительно недавно к этому зданию, которое, несомненно, стояло на месте раннехристианской церкви, пристроили минарет. Аль-Баламанд (Бельмон), что неподалеку от Триполи, возведен франкскими монахами в 1157 году, сейчас там греческий православный монастырь.
За много поколений до крестовых походов паломники посещали Святую землю, а купцы прибывали на восточные берега Средиземного моря. Крестоносцы стимулировали силы, которые и без того уже действовали, и популяризировали в Европе товары и продукты, из которых часть, по всей вероятности, была уже известна и раньше. Отследить источник тем труднее, что, помимо открывшейся сирийской дороги, товары шли и по двум другим – сицилийской и испанской, что затрудняет определение точного маршрута, которым двигался тот или иной конкретный товар.