Среди всех восточных провинций империи Ливан меньше всего пострадал от режима Абдул-Хамида. Та степень автономии, которой он пользовался после 1861 года, обеспечивала непрерывный поток идей и других культурных элементов с Запада, поток, зародившийся издавна и усилившийся благодаря стараниям Фахр ад-Дина и Башира. Военная оккупация Сирии Ибрагим-пашой (1831–1840), чей отец первым навел важнейшие связи между Египтом и Западом, открыла двери Сирии для западных культурных влияний. Ибрагим снял некоторые ограничения, например предписание определенной одежды и запрет на верховую езду, от которых много лет страдали сирийские христиане. Именно тогда (в 1832 г.) в Ливан вернулся возрожденный орден иезуитов, тогда же там прочно обосновались и американские миссионеры. В 1948 году Сирийская протестантская церковь отметила свое столетие. В 1834 году в Бейруте была основана американская типография. Через 19 лет за ней последовала иезуитская книгопечатня Imprimerie catholique. Обе выпустили переводы Библии на современный арабский язык. Образовательная деятельность иезуитов, начавшаяся в первой половине XVII века, увенчалась в 1874 году основанием Университета Святого Иосифа в Бейруте, где американская миссия в 1866 году открыла колледж, ныне известный как Американский университет Бейрута. Эти два университета остаются ведущими учебными заведениями в этой части света. Начали развиваться местные школы, типографии, газеты, журналы и литературные общества. Широко распространились и приобрели популярность переводы с французского и английского. Несомненно, что из всех импортированных таким образом новых идей самыми мощными и динамичными оказались идеи национальной независимости и политической демократии.
Пробуждение арабского национального сознания начиналось как чисто интеллектуальное течение, ставившее во главу угла изучение арабского языка, истории и литературы. Его первопроходцами были в основном сирийские интеллектуалы, а точнее, ливанские христиане, получившие образование в Американском университете Бейрута. В их руках классический арабский язык начал превращаться в новый инструмент, способный выражать современную мысль. Концепция национальной независимости с ее акцентом на светскости и материальных ценностях противоречила самым исконным идеалам и традициям ислама, который, по крайней мере теоретически, не признает никаких уз, кроме религиозных. Принятие арабоязычными народами идей национальной независимости, характерных для последнего времени, и восстание шерифа Мекки Хусейна против турок-османов в 1916 году разрушили еще остававшиеся надежды на панисламское единство и заменили его панарабским единством на основе общего языка и светской культуры, а не религии. Реакция Ливана на стимулы западного христианства была усилена иммиграцией тысяч его сыновей в Новый Свет, откуда они своими трудами и неоднократными приездами поддерживали пламя свободы, независимости и демократии. Шукри Ганим, брат депутата от Сирии в константинопольском парламенте 1876 года, созвал арабский конгресс, состоявшийся в Париже в 1913 году, на котором преобладали сирийцы. Он выступил с умеренными требованиями, включая децентрализацию и административно-культурную автономию.
Сирийские интеллектуалы и поборники арабского национализма нашли в соседнем Египте более благоприятную атмосферу для своей деятельности. Под побудительным воздействием главным образом американской идеологии это движение черпало вдохновение в былой славе и достижениях культуры арабоязычных народов и надеялось объединить весь арабский мир. Оно начиналось с панарабизма на широкой основе, общего, а не провинциального типа. Однако вскоре оно раздробилось на множество частей. По мере развития политических аспектов они все более диверсифицировались и становились все более локальными. В египетские националистические стремления расстались с панарабизмом в начале 80-х годов XIX века, когда их главной и непосредственной заботой стало противодействие британской оккупации. Таким образом, арабский национализм в Египте получил региональную окраску, дабы более эффективно стимулировать общественное мнение на борьбу против британцев. В Сирии арабский национализм сосредоточил все свои усилия на сопротивлении турецкому господству и отуречиванию, а после введения французского мандата в 1919 году – и французскому режиму. Кровь патриотов, казненных Джемаль-пашой во время Первой мировой, придала движению свежие силы. В Палестине, в южной части Сирии, отрезанной от нее и переданной под мандат Великобритании, арабский национализм питался враждебностью к британцам и сионизму – который в 1948 году привел к появлению государства Израиль – как чуждому националистическому движению центрально– и западноевропейских евреев.
В 1921 году Трансиордания, упоминавшаяся в Библии, но не имевшая реального исторического существования, в свою очередь, была отрезана от подмандатной Палестины и отдана под власть эмира Абдуллы, а с 1946 года – короля, который пригрозил отомстить за утрату сирийского престола, временно занятого его братом Фейсалем, впоследствии королем Ирака. Новый эмират служил благой цели, будучи буферным государством между подмандатной территорией Великобритании и неугомонными бедуинами пустыни. В 1949 году он стал Иорданским Хашимитским Королевством.
Фрагментация зарождающегося арабского национализма шла параллельно с фрагментацией территорий, населенных арабами, которые до Первой мировой войны находились под властью Османской империи. Между Первой и Второй мировыми войнами многие арабоязычные земли Османской империи распались и превратились в разные государства и квазинации. Однако общность языка, религии и экономических интересов снова сблизила их. После 1940 года движение панарабизма снова активизировалось и усилилось, что привело к созданию Лиги арабских государств. Этому способствовала реакция против политического сионизма как разрушительной и экспансионистской силы. И Сирия, и Ливан состоят в лиге с момента ее создания в 1945 году.
Вместе с движением к национальному самоопределению и распространением демократического образования выросло и стремление к демократизации социально-политической сферы. Недовольство земледельческого класса стало плодородной почвой для восприятия и развития новых демократических идей. В середине XIX века в феодальной организации двух главных ливанских общностей начали проявляться признаки распада. Однако феодальная структура у друзов оказалась крепче, чем у маронитов; в ослабленном виде она сохранилась до наших дней. В Сирии феодальная структура тоже исчезла не полностью. В Северном Ливане крестьянское восстание против Хазинов и других феодалов шло полным ходом, когда разразилась гражданская война с друзами. Возглавил его кузнец из Райфуна по имени Таньюс Шахин, которому в 1859 году удалось сформировать крестьянское государство и стать во главе его. Народное дело поддержало маронитское духовенство, состоявшее в основном из простых людей. Когда Дауд-паша стал губернатором Горного Ливана, демократическая часть маронитской общины перестала платить налоги чужеземцу, которому благоволила местная знать. Марониты потребовали губернатора из местных жителей. Героем восстания стал Юсеф Карам. После победы в борьбе за независимость против французов сирийцы и ливанцы еще с большим размахом, чем когда-либо прежде, взялись перенимать западные демократические концепции и институты и адаптировать их к своим потребностям. Ливан первым среди арабоязычных государств ввел республиканскую форму правления. За ним последовала Сирия. К концу 1943 года две братские республики получили полную независимость, которая вступила в действие с 1 января 1944 года. Остатки французских войск были выведены позднее.
Воздействие новых экономических, научных и политических веяний на Сирию, Ливан и Палестину в XIX веке оказалось куда более интенсивным и долговечным, нежели в XVII веке. Это больше походило на то, что случилось много веков назад, когда весь арабский мир испытал на себе влияние европейской культуры в своей греческой разновидности. В современную эпоху процесс взаимного обогащения идеями также носил общий характер; он охватил весь Ближний Восток, фактически всю Азию и Африку. И снова народы Восточного Средиземноморья стали ориентироваться на запад, как во времена финикийцев, римлян и византийцев. Возникший в результате конфликт между традиционной, статичной, религиозной точкой зрения и современной, научной, светской сильнее всего ощущался в мусульманских общинах. Этот конфликт не ограничивался самым высоким уровнем. Вся территория, как и большинство других регионов мира в XIX веке, была опутана экономической сетью, разросшейся в результате индустриализации Западной Европы. Местные товары ручной работы явно проигрывали импортным товарам машинного производства, что приводило в упадок местную экономику.
Именно это влияние Западной Европы на арабский Восток в XIX веке вызвало шок, который полностью пробудил Восток от средневековой дремоты. С пробуждением средневековье Сирии и Ливана подходит к концу и наступает рассвет современной эпохи. Весь этот период был переходным. Возникновение национального самосознания как доминирующей силы в жизни народов, усвоение политической демократии, тенденция к секуляризации и модернизации – все это составляет новую главу в истории Ливана и Сирии, которая еще окончательно не написана.
Примечания
1. РОДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ МЕЖДУ ПРЕДСТАВИТЕЛЯМИ ДИНАСТИИ СЕЛЕВКИДОВ
(указанные даты до нашей эры)
Примечание. Линия из звездочек обозначет, что Александр выдавал себя за сына Антиоха. Остальных царей см. ниже.
2. ТАБЛИЦА СЕЛЕВКИДСКИХ ЦАРЕЙ, НЕКОТОРЫЕ ИЗ НИХ СОПЕРНИЧАЛИ ЗА ТРОН
(см. выше, до н. э.)
12. Деметрий II Никатор (сын Деметрия I) (146–138, 128–125)
13. Антиох VI Теос (сын Александра I) (144–142)
14. Трифон (узурпатор) (142–137)
15. Антиох VII Сидет (сын Деметрия I) (137–128)
16. Александр II Забина (сын купца) (128–122)