[208]. Единственный латинский историк, который упоминает человека по имени Christus[209], вскользь замечает, что его «казнил при Тиберии прокуратор Понтий Пилат». Это, видимо, произошло около 27 года н. э. Однако те, кто был ближе всего к Иисусу в Галилее и Иудее и лучше всего знал его, были убеждены в том, что это не обыкновенный человек, а Сын Божий. Они с готовностью начали новую жизнь и, как и он сам, без колебаний были готовы расстаться с ней ради своих убеждений. Некоторые из них добросовестно записали наставления и деяния своего учителя. Так и появились Евангелия, наш главный источник сведений о жизни Христа. Этому на первый взгляд незаметному новому вероучению кучки еврейских крестьян в захолустном уголке великой и высокоцивилизованной Римской империи было суждено просуществовать еще много веков после того, как сама империя, казавшаяся столь прочной и вечной, пала и канула в забвение. Оно сумело пережить все остальные вероучения и философские доктрины Рима и Греции.
Ни одно экстраординарное событие в жизни Христа – рождение от девы, общение с высшими силами, чудотворение, распятие, нисхождение в ад, возвращение, вознесение на небеса – не имеет аналогов в предыдущем ближневосточном религиозном опыте. Едва ли хоть какое-то из его учений не предвосхитили еврейские пророки или ранние семитские учителя. Однако нигде нет такой же концентрации благородных мыслей и такого акцента на возвышенных идеях, и нигде нет иного человека, который бы столь же исчерпывающим образом исполнял то, что проповедовал. Даже у «золотого правила» есть ассирийская параллель VII века до н. э.: «Если кто делает тебе зло, отплати ему добром». В других высказываниях, содержащихся в Евангелиях, увековечена древняя арамейская, еврейская или ханаанская мудрость. Рождественский посыл «Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение!» (Лк., 2: 14) перекликается с призывом Алийян-Баала к Анат:
Удали войну с лица земли!
Покончи с гневом!
Рассей мир по земле,
Нежную заботу по полям!
Лейтмотивом нового послания была любовь, любовь к Богу и любовь к человеку. Одна любовь подразумевала другую. Сам Бог есть любовь. Через любовь христиане объединили человечество в одну семью с единым отцом. Таким образом, примитивное христианство противопоставило всеобщий идеал местечковому идеалу, преобладавшему повсюду. Греки и римляне смотрели на человечество с точки зрения гражданства. Сирийские христиане первыми дали миру продуктивное мировоззрение. Оценивая мир, она рассматривали его не в плане владения, а в плане ответственности. В их обществе не было мирских амбиций. Во всем они делали упор на долге бескорыстной преданности Богу и служения человеку, на внутренней духовности вместо обрядности и церемоний.
Ни в одном из эллинистических вероучений любовь не лежала в основе философии. Только стоицизм сделал шаг в этом направлении. Никто не учил, что бог-искупитель обращается даже к самому низшему из людей. Никто не адресовал столь важного послания к бедным и изгнанным, к мытарям и грешникам.
Едва ли хоть какая-то языческая религия затрагивала внутренние истоки поступков и жизни. Все они в первую очередь заботились о ритуалах. Никто не проводил столь прочной связи между религией и моралью и не уделял столько внимания загробной жизни.
Христианство тесно связывает нравственный образ жизни с религией. Таким образом благотворительность становится скорее актом веры, чем справедливости. Обиженным и несчастным новая вера предлагала компенсацию в надежде на будущую жизнь. В ином мире праведников ждут наслаждения, в которых отказывает им этот мир. Греки и римляне наделяли бессмертием только того, кто был благодетелем своего народа или инициатом какой-то мистической религии.
Таким образом, по своей идеологии, этике, эсхатологии и догматической определенности новая религия, очевидно, была в состоянии удовлетворить те духовные, интеллектуальные и социальные требования, которые просвещенные люди всего мира, по-видимому, предъявляли своим традиционным религиям, но безуспешно. Позднее, организуясь как учреждение, церковь разработала методы, значительно превосходящие все имеющееся в других религиозных системах. Медленно, но верно это сирийское вероучение заняло место духовного господства. Благодаря этому сирийская культура внесла свой третий и величайший вклад в мировой прогресс. Цивилизованный мир не всегда отдает себе отчет в том, что в христианской литературе Сирии нашли свое главное выражение его высшие идеалы.
Христианство очень небыстро делало первые успехи. До конца I века в глазах обычного римского гражданина христианство, должно быть, было непонятной еврейской сектой, очередным из множества учений, пришедших с Ближнего Востока. Ядро раннехристианской общины составляли евреи. Император Домициан казнил собственного родственника по обвинению в атеизме, связанном с иудаизмом, несомненно имея в виду христианство. Лишь во времена Траяна государство обратило внимание на потенциал новой религии. Когда христианство бросило вызов старым верованиям, греческие и латинские авторы вступили в борьбу с новоявленными учителями. Для этих авторов прежняя религия была неразрывно связана с былыми свершениями их национальной истории. Для римлян в целом она была символом императорской власти. Кроме того, некоторые особенности новой религии казались чуждыми греко-римскому сознанию. В конце концов разрыв удалось преодолеть благодаря усилиям Павла и первых отцов церкви. Путем эллинизации христианства эти ранние учителя адаптировали его для экспансии на весь мир. Павел знал греческий язык и греческую философию. Он использовал философские выражения и термины и внедрил в свое учение понятия из мистических религий. Благодаря намеченному им пути христиане смогли примирить свою религию с греческой культурой. Христианство эллинизировалось еще до того, как стало приемлемым для греко-римлян. Надо признать, что их национальные культы и без того тяготели к монотеизму. Частые путешествия и общение с иноземцами подорвали веру в множество локальных богов и позволили заменить их божествами более широкого действия. Замена республики монархическим режимом была шагом в ту же сторону. Когда человек обязан хранить верность одному верховному правителю на земле, ему кажется более естественным и поклоняться одному верховному правителю на небесах. Все эти обстоятельства работали в пользу христианства; но прежде чем наступили дни его триумфа, его приверженцам пришлось пройти через муки и гонения.
Будучи политеистами, греки и римляне в целом терпимо относились к иноверцам. И даже более того, они постоянно пополняли свой пантеон новыми божествами. В самой столице империи они допускали странные египетские богослужения и иудейские ритуалы и разрешали представления не только на латинском и греческом языках, но и на иврите, финикийском и арамейском. В религии их политика выражалась в принципе «живи и дай жить другим». Христиане же как монотеисты не могли пойти на компромисс и вели агрессивный прозелитизм. Их первые общины воздерживались от участия в религиозных и общественных мероприятиях своих городов. Такое бескомпромиссное отношение ко всем языческим обычаям вкупе с непрекращающимися стараниями привлечь новообращенных не могло не закончиться конфликтом.
Первые жестокие гонения начались при Нероне. Поводом к ним послужил случайный пожар, в 64 году н. э. уничтоживший центральную часть Рима. Разъяренные горожане объясняли пожар еще одной безумной выходкой своего императора. В ужасе Нерон попытался переложить вину на столичных христиан и приказал истребить их до единого. Несмотря на то что это была местная мера, после этого и в провинции христиане периодически становились жертвами погромов. В 67 году н. э. в Риме Павла приговорили к смерти как христианина по указу Нерона. Петр, очевидно, также принял мученическую смерть в Риме на кресте примерно в то же время, что и Павел – от меча. Разумеется, погибло еще много христиан. То обстоятельство, что христиане держались в стороне от других общин, вызывало подозрения, и вокруг них множились недоброжелательные сплетни. Всякий раз, как в городе или общине случалось что-то плохое, из них делали козлов отпущения. Правители провинций часто карали подданных христиан за членство в, как им представлялось, тайных обществах.
Второй раз жестокие гонения обрушились на христиан в 95 году н. э. при императоре Домициане. Они также носили локальный характер и были направлены против иудеев, с которыми римляне по-прежнему часто путали христиан. Среди тех, кого судили во время этих преследований, были внуки Иуды, брата Христа, но их оправдали, сочтя «глупцами»[210]. В 112 году Траян постановил, что христиан, отказывающиеся поклоняться государственным богам и императору, следует судить и наказывать как изменников. Что касается государственной религии, то самым сильным и распространенным был культ императора. Установленный Августом, он играл роль внешнего выражения преданности власти. Указ Траяна фактически поставил христиан вне закона на следующие два столетия; иногда их систематически разыскивали и карали. В III веке, когда начался упадок империи, а христианская церковь начала уверенно идти вверх, власти стремились искоренить христианство ради восстановления престижа государства. В 250–251 годах при Деции снова стали наказывать всех, кто отказывался публично поклониться богам государства. В 257–258 годах Валериан не только потребовал от христиан публично приносить жертвы, но и запретил им встречаться. Некоторые, по крайней мере на словах, отреклись от своей веры.
Страшные гонения начались при Диоклетиане в IV веке. Его указ от февраля 303 года постановил, что их церкви должны быть снесены, книги сожжены, а все гражданские и военные служащие уволены. Предусматривались всевозможные наказания, кроме смертной казни; но и она применялась тоже, причем с большим размахом. Этот указ стал полной неожиданностью, поскольку исходил от человека, открыто поддерживавшего христиан. Есть основания полагать, что жена и дочь Диоклетиана были христианками. Очевидно, безопасность и процветание христиан по всей стране вызывали зависть среди высокопоставленных сановников и языческого духовенства, которые и завалили императора жалобами на мнимые заговоры и готовящиеся мятежи. Десять лет свирепствовали гонения с неослабевающей яростью. Были и другие причины. Мучители истощили запас своей изобретательности, пытаясь придумать все новые способы пыток. Евсевий рассказывает, что христиан в Аравии рубили топорами, а в Антиохии жарили на железных решетках. Он также сообщает о случаях, когда женщины бросались в Оронт, чтобы спастись от насилия. И столько народу было истреблено по всей империи, что палачи в конце концов возвели триумфальную колонну с хвастливой надписью о том, что они полностью искоренили суеверия и само имя христиан и восстановили поклонение богам в его былой чистоте и блеске. А несколько лет спустя при Константине христианство стало официальной религией государства. Гонения Диоклетиана оказались последними в Римской империи.