К тому времени самые влиятельные люди империи стали последователями Христа, хотя большинство населения, включая недругов Константина, все еще пребывало в язычестве. Дисциплина, организованность, богатство и движущий импульс были на стороне меньшинства. Мать Константина Елена была набожной христианкой. Она совершила паломничество в Иерусалим, где, по преданию, ей удалось найти подлинный крест на том месте, где сейчас стоит храм Гроба Господня. Там Константин возвел первую церковь Гроба Господня. Культ святых мест, введенный императором и его матерью, ускорил христианизацию Сирии.
Эти два события, произошедшие при Константине, – перенос столицы из Рима в Константинополь и официальное признание христианства – выделяют его правление как одну из самых заметных вех в истории Европы. Они вполне оправдывают его почетное прозвище Великий. Новой империи, основанной Константином, христианской по вероучению, греческой по языку и восточной по ориентации, суждено было просуществовать, невзирая на множество превратностей, около одиннадцати с четвертью веков. С VII века она служила оплотом против ислама. Наконец в 1453 году она пала под натиском новых поборников этой религии – турок-османов.
В течение нескольких лет после основания Константинополя внешне и в теории еще сохранялась преемственность с прежней империей. Однако на практике обе ее половины были не раз разделены, и управляли ими разные императоры. Окончательный раздел состоялся в 395 году, когда умер Феодосий Великий и его сыновья Гонорий и Аркадий унаследовали его государство – один западную часть, а другой – восточную. Феодосий (379–395) был последним императором единой империи. После этого возникла Восточная Римская империя, которая ковала свое счастье, пока ее сестра Западная проматывала свое. Наконец в 476 году Рим пал под напором германских племен. Феодосий получил титул Великий за свою доблестную борьбу с готами и за поддержку православного христианства. Все преемники Константина, за единственным исключением Юлиана (361–336), исповедовали христианскую веру.
Сирия в конце IV века была разделена на несколько областей. Северная сохранила название Сирия и была разделена на две части: Сирия Прима с Антиохией в качестве столицы и такими главными городами, как Селевкия, Лаодикия-у-Ливана, Габала (Джабала), Бероя (Алеппо) и Халкидана-Белосе; и Сирия Секунда с Апамеей в качестве столицы и городами Епифания (Хама), Аретуса (Ар-Растан) и Ларисса (Шайзар). Финикию также разделили на две части: Финикия Прима, столицей которой был Тир, а главными городами Птолемаида (Акра), Сидон, Берит, Библ, Ботрида, Триполи, Арка и Арад; и Финикия Секунда, или Финикия Ливанская со столицей в Дамаске и городами Эмеса, Гелиополь и Пальмира. Первая Финикия соответствовала исторической, морской державе; вторая была внутренним регионом с городами, которые никогда прежде не относились ни к Финикии, ни к Ливану. Палестину разделили на три части: Палестина Прима, главным городом которой была Кесария и которая включала в себя Иерусалим, Неаполь (Наблус), Яффу, Газу, Аскалон и другие; Палестина Секунда со столицей в Скифополе (Бейсан) и главными городами Гадара и Тивериада; Палестина Терция, главным городом которой была Петра, образованная на территории бывшей провинции Аравия.
Разделение империи и фрагментация сирийских провинций, похоже, не оказали отрицательного воздействия на внутренние и внешние торговые связи Сирии. В византийский период, как и раньше, торговля в Средиземном море почти полностью находилась в руках Сирии и Греции. Святой Иероним говорит о сирийских купцах, которые в IV веке разъезжали по всему римскому миру, понукаемые тягой к прибыли, игнорируя любые опасности. Их поселения все так же процветали по всему Средиземноморскому региону. Их можно было встретить в Риме, Неаполе, Карфагене, Марселе и Бордо. Они везли вина из Аскалона и Газы, пурпур из Кесарии, ткани из Тира и Берита, фисташки и мечи из Дамаска, вышивку из разных городов. Вышитые предметы одежды пользовались особым спросом в церковном обиходе.
Старинным товаром, который теперь приобрел новое значение, был шелк, и сирийцы контролировали всю торговлю шелком. По преданию, коконы тутовых шелкопрядов из Китая впервые завезли в Константинополь монахи, по-видимому несториане, в середине VI века (при Юстиниане), спрятав их в бамбуковых трубках. Однако есть основания полагать, что сирийцам было знакомо производство шелка при помощи дикого шелкопряда еще задолго до того. Китайский шелк попадал через Петру в один из финикийских портов, где, видимо, его окрашивали и ткали, возможно, повторно, чтобы сделать его приемлемым для римского рынка. Таким образом, шелковое производство Сирии стало неразрывно связано с производством пурпурного красителя. Вскоре и то и другое стало в Византии государственной монополией.
Из Аравии и Индии Сирия продолжала ввозить пряности и другие тропические продукты. Взамен Сирия экспортировала туда, а также в Китай стекло, эмалированные изделия и другие ценные товары. У нас есть сведения о сирийском купце в Китае уже в III веке н. э.
Как и современные сирийские эмигранты, переселенцы византийской эпохи, как правило, какое-то время проживали на новой земле, не имея определенного статуса. Некоторые вернулись по домам вместе со своими иноземными женами. Над дверью мечети в деревне, которая сейчас называется Имтан, на границе Сирийской пустыни, есть греческая надпись, первоначально эпитафия середины IV века, увековечившая память мужа о галльской супруге из Руана, которая умерла «вдали от родной земли». Колония в Орлеане чувствовала себя настолько как дома, что, когда в 585 году в город приехал король Гунтрамн, они вместе с другими жителями вышли его приветствовать, превознося «на языке сирийцев, латинян и евреев»[223]. Парижская колония при власти Меровингов около 591 года обладала достаточным влиянием, чтобы избрать одного из своих членов, купца по имени Евсевий, городским епископом и распоряжаться всеми церковными постами.
Большинство сирийских эмигрантов были дельцами, но часть приходилась на рабов, солдат, монахов и мастеров творческих профессий. Сирийские архитекторы и скульпторы сыграли важную роль в развитии позднеэллинистических стилей, обычно называемых византийскими. Еще во II веке в Риме трудились зодчие из восточных провинций. Инженером, который построил для Траяна мост через Дунай во время второй кампании против даков, был уроженец Дамаска Аполлодор. Именно он позже спроектировал в ознаменование побед своего покровителя форум Траяна в Риме с храмом, библиотекой и до сих пор стоящими колоннами. Такой прием, как установка статуи на колонне огромной высоты, был характерен для Северной Сирии.
Вероятно, мастеров-художников из Сирии пригласили для украшения новой столицы Равенны, куда Гонорий (395–423) перенес свой двор, дабы укрыться от опасностей германских вторжений. Они остались там, чтобы обучить своему ремеслу местных художников. Сирийцы ввели в обиход мозаику и другие декоративные мотивы. В V веке Равенна стала художественной столицей Северной Италии. Ее школу искусств и архитектуры называют «полусирийской». После Равенны представителем восточной культуры на итальянской земле стала Венеция. Да и сам город Равенну тоже называли полусирийским. Его епископами были сирийцы. Гость из Галлии, который, видимо, был знаком с сирийцами на юге Франции, обратил внимание на их земляка-псалмопевца. Должно быть, там еще было много сирийских диаконов и монахов.
В интеллектуальной жизни Византийской Сирии в ее ранний период царила неразбериха. Полемика между христианскими и нехристианскими греческими и латинскими авторами велась в течение многих лет после того, как Константин принял новое вероисповедание. Неоплатонизм, расцвет которого пришелся на III век и первые десятилетия IV и двумя главными выразителями которого были сирийцы Порфирий и Ямвлих, еще не проявлял никаких признаков упадка. Отцы церкви с трудом, понемногу выдвигались в лидеры мнений. Софисты и риторы отступали, но не уходили со сцены.
Самым плодовитым из сирийских риторов IV века был Либаний (314 – ок. 393), уроженец Антиохии, имя которого намекает на какую-то связь с Ливаном. Получив образование в Антиохии и Афинах, Либаний основал школу риторики в новой столице империи. Он также преподавал в Никее и Никомедии, а в возрасте сорока лет вернулся в родной город, где еще сорок лет оставался активным оратором, учителем и государственным мужем, который был на короткой ноге с высшими сановниками и императорами. Либаний никогда не утруждал себя изучением латыни, презирал христианство как врага истинной культуры и не видел ничего хорошего нигде, кроме эллинизма. Он с разочарованием и огорчением узнал, что его самый многообещающий ученик в Антиохии, будущий Златоуст, отрекся от греческих богов ради Христа. Другим его учеником был Василий Великий (329–379), который учился у Либания или в Константинополе, или в Антиохии, а затем стал епископом каппадокийской Кесарии и поборником православия против арианства. Литургия святого Василия, пересмотренная Иоанном Златоустом, до сих пор используется и в греческой православной, и в католической церкви. Старость Либания была омрачена телесными страданиями после удара молнии и упадком языческой философии, последовавшей за прискорбной смертью его поклонника и покровителя императора Юстиниана, умершего в 363 году.
Дошедшие до нас труды Либания, в основном письма и речи, рисуют перед нами яркую картину времен и мест, в которых он жил. Они также позволяют нам бросить взгляд на тогдашние методы обучения. В Антиохии занятия продолжались в зимние и весенние месяцы; летом время посвящали празднествам. Занятия начинались рано утром и продолжались до полудня. Некоторым учащимся было не более шестнадцати лет. Высшее образование находилось в руках риторов. В крупных городах преподавателями риторов выбирали местным сенатом, в мелких – целой общиной. Риторы учили, декламировали, показывая пример, и отвечали за поддержание дисциплины. В Антиохии они организовались в три корпорации, каждая со своим председателем. За свои услуги риторы получали плату от городов и от студентов. Ядро учебной программы составляла греческая классика. Латынью занимались только те, кто намеревался сделать государственную карьеру. Упор делали на логику. Аристотель пережил второе рождение после того, как его заново открыл Порфирий.