Очевидно, чтобы противодействовать этим джураджима, Муавия в 669 году переправил свежие войска из Ирака на морское побережье и в Антиохию. Еще до того (в 662 или 663 г.) он переселил множество народа из Персии, чтобы заменить греков, уехавших после завоевания, а также для защиты от морских набегов византийцев. Персы поселились в Сидоне, Бейруте, Джебейле, Триполи, Арке, Баальбеке и других городах.
Первым Марванидам джураджима доставляли не меньше бед, чем Суфьянидам. Около 689 года Абдул-Малик принял условия Юстиниана II и согласился выплачивать им по тысяче динаров еженедельно. Император напустил на Сирию свежие отряды этих горцев. Таким образом, Абдул-Малик последовал «прецеденту, установленному Муавией».
Наконец, во времена сына Абдул-Малика аль-Валида (705–715) было решено положить конец этой мардаитской опасности. Маслама напал на этот назойливый народ в их собственной цитадели и разрушил их столицу Аль-Джурджуму. Одни погибли, другие перебрались в Анатолию, а из оставшихся часть вступила в сирийскую армию и сражалась под знаменем ислама. Во времена Язида II они помогали ему подавлять восстания в Ираке.
Глава 35Домашние волнения: шииты, мединцы, персы
Пока длилось правление могущественного Муавии, никто из Алидов не осмеливался открыто оспаривать его власть; но воцарение легкомысленного Язида (680) дало им повод отделиться. В ответ на настоятельные и неоднократные призывы иракцев Хусейн, младший сын Али и Фатимы, объявил себя законным халифом после старшего брата и отца. Во главе малосильного эскорта преданных приверженцев и родственников, включая гарем, Хусейн, который до тех пор сопротивлялся настойчивым просьбам своих иракских сторонников и вел уединенную жизнь в Медине, отправился из Мекки в Куфу. Убайдуллах, сын Зияда, которого Муавия счел выгодным признать своим братом, сменил своего отца на посту наместника Ирака. Получив предварительные известия о движении Хусейна, Убайдуллах расположил заставы на всех дорогах, ведущих из Хиджаза в Ирак. В Кербеле, в 25 милях (40 км) к северо-западу от Куфы, конный патруль Убайдуллаха приблизился к претенденту, и, когда тот отказался сдаться, Умар, сын Саада ибн Абу Ваккаса, знаменитого покорителя Ирака и основатель Куфы, напал на него со своими 4 тысячами человек. Хусейн погиб, его отряд в 200 человек перебили. Голову внука Пророка отправили Язиду в Дамаск. Халиф передал ее сестре и сыну Хусейна, которые приехали вместе с нею в столицу, и затем захоронили в Кербеле.
День, когда пал Хусейн, 10 мухаррама 61 года хиджры (10 октября 680 г.), с тех пор стал национальным днем траура у мусульман-шиитов. Ежегодно в этот «десятый день» (ашура) разыгрываются «страсти», посвященные «героической» борьбе и трагическим страданиям мученика-вождя (имам). Самые буйные из участников этих траурных представлений в Иране еще до недавнего времени ходили по улицам полуголыми, с кровоточащими ранами, которые они нанесли сами себе как акт любви, страдания и самоистязания. Имена Язида, Убайдуллаха и Умара с тех пор считаются проклятыми у всех шиитов, для которых Кербела стала самым святым местом в мире. Паломничество туда до сих пор считается даже более почетным делом, нежели хадж в Мекку. Именно там зародился шиизм. Кровь Хусейна даже в большей степени, чем кровь самого Али, оказалась семенем новой «церкви». С тех пор лидерство и преемственность потомков Али стали таким же фундаментальным догматом в шиитском вероучении, как пророческая миссия Мухаммеда в суннитском исламе. «День Кербелы» и «месть за Хусейна» стали боевым кличем шиитского лагеря, лагеря, который никогда не успокаивался даже после того, как сыграл свою роль в свержении Омейядов с престола.
Ликвидация Хусейна не положила конец борьбе за халифат, поскольку ее вели три стороны. Абдуллах Ибн аз-Зубайр, отец которого безуспешно оспаривал право на халифат с Али, теперь открыто выступил против Язида. Фактически он был одним из тех, кто поддержал Хусейна в его опасной авантюре, а теперь Хиджаз провозгласил его повелителем правоверных (амир аль-муминин). Не медля, Язид направил против мединских диссидентов карательные силы, в которых служило немало сирийцев-христиан. Возглавлял их одноглазый Муслим ибн Укба, которому из-за преклонного возраста приходилось передвигаться на носилках. Бой завязался 26 августа 683 года, и победу в нем одержали сирийцы. То, что три дня неуправляемая дамасская солдатня грабила город Пророка, – апокриф. Ибн аз-Зубайр нашел убежище в Мекке, земля которой считалась неприкосновенной, и Муслим преследовал его. По дороге сирийский военачальник умер, и его сменил Хусейн ибн Нумайр ас-Сакуни, одна из стрел которого в Кербеле попала в рот Хусейну, когда тот пил. Хусейн без колебаний направил свои катапульты на Харам (святую мечеть). Сама Кааба загорелась и сгорела дотла. Черный камень, священная реликвия и доисламского, и исламского периода, треснул и развалился натрое. Дом Аллаха выглядел «как разодранная грудь рыдающей женщины». Между тем скончался Язид, и действия, начавшиеся 24 сентября 683 года, были приостановлены 27 ноября.
Смерть Язида и внезапный вывод сирийских войск с арабской земли повысили шансы ибн аз-Зубайра. После этого его провозгласили халифом не только в его родном Хиджазе, но и в Ираке, в Южной Аравии и даже в некоторых частях Сирии. В Ираке он поставил своим наместником брата Мусаба. В Сирии временным правителем назначил ад-Даххака ибн Кайса аль-Фихри, вождя партии кайситов (северноаравийцев), с самого начала настроенной против Омейядов. Йемениты (южноаравийцы), в том числе кальбиты, объединились в поддержке престарелого законного халифа Марвана ибн аль-Хакама и нанесли сокрушительное поражение ад-Даххаку и его сторонникам. Это произошло в июле 684 года у Марджа-Рахита, на равнине к северо-востоку от Дамаска. Мардж-Рахит стал еще одним Сиффином для Омейядов. Это событие ознаменовало конец третьей гражданской войны в исламе, которая, как и вторая – между Муавией и Али, была войной династий. Что же касается внутренней вражды между кайситами, представляющими новых эмигрантов из Северной Аравии, и кальбитами, упорными приверженцами Омейядов, то она затянулась и в конечном итоге ускорила падение династии. Партии кайситов и йеменитов фигурировали даже в современной политике Ливана и Сирии.
В результате разгрома противников в Сирии Омейяды сумели ампутировать конечность, но голова в Хиджазе все еще оставалась живой. Там «антихалифат» Ибн аз-Зубайра продолжал существовать до тех пор, пока сын и преемник Марвана Абдул-Малик не послал против него своего железного полководца аль-Хаджжаджа ибн Юсуфа, когда-то школьного учителя в Таифе. Аль-Хаджжадж принадлежал к тому же племени такиф, что и аль-Мугира. Тогда ему шел тридцать второй год. Его армия насчитывала 20 тысяч человек. В течение шести с половиной месяцев, начиная с 25 марта 692 года, аль-Хаджжадж вел осаду Мекки. Он колебался не более, чем Хусейн, перед тем, как действенно применить свои катапульты против Священного города. Вдохновляемый героическими наставлениями своей матери Асмы, дочери Абу Бакра и сестры Аиши, Ибн аз-Зубайр сражался отважно, но без надежды на успех. В конце концов его убили. Голову отправили в Дамаск, а туловище, подвешенное вверх ногами на кресте, доставили к его матери. Это первый раз, когда мы слышим о распятии в исламе.
Со смертью Ибн аз-Зубайра ушел последний поборник первозданного ислама. Усман был отомщен. Сила ансаров («помощников») была сломлена навсегда. В исламе надежно установилась новая ориентация; политическое в государственной власти получило почти полное господство над религиозным. Отныне Мекка и Медина отошли на второй план, и история Аравии начинает все больше затрагивать влияние внешнего мира на полуостров, нежели влияние полуострова на внешний мир. Изолированная родина исчерпала себя.
Абдул-Малик передал управление Хиджазом в руки аль-Хаджжаджа. На этом посту он продержался несколько лет, в течение которых усмирил не только этот регион, но и Йемен и Ямаму на Востоке. В 694 году на него была возложена столь же, если не более, сложная задача по управлению Ираком.
В Ираке по-прежнему кипело недовольство. Тамошние жители были «народом раскола и лицемерия». Помимо бывших сторонников аз-Зубайра и обычных шиитов, там оставались хариджиты и те из приверженцев Алидов, которые после смерти Хусейна провозгласили своим имамом и махди его сводного брата Мухаммеда ибн аль-Ханафию. Этот Мухаммед приходился сыном Али, а имя получил в честь матери. Особенно много неприятностей доставляли хариджиты. Из-за них на Востоке постоянно царила смута. Из Ирака они распространились на Персию, разделились на несколько фанатичных теократических сект, захватили Ахваз и Керман, заняли Рей, осадили Исфахан и оставляли за собой опустошение, где бы ни шли. В Персии они объединились с восстанием мавали («подопечных»), против арабских господ. Это были персы, которые приняли ислам, думая, что в нем все верующие равны, но их постигло разочарование и крушение иллюзий.
Сразу после своего назначения аль-Хаджжадж выступил из Медины с небольшим конным отрядом, пересек пустыню форсированными бросками и прибыл в Куфу инкогнито и без предупреждения. Только забрезжил рассвет, наступило время молитвы. В сопровождении всего лишь двенадцати помощников, с луком на плече и мечом на поясе он вошел в мечеть, снял тяжелый тюрбан, скрывавший его суровое лицо, и произнес пламенную речь, которая с тех пор стала одной из излюбленных и драматичных тем в арабской литературе:
«Я тот, кто рассеивает тьму и взбирается на вершины.
Когда я подниму тюрбан с моего лица, вы узнаете меня.
О жители Куфы. Я вижу, что передо мною головы, созревшие для срубания, и я воистину тот человек, которому это по силам. Чудится мне, как кровь стекает между тюрбанами и бородами. Повелитель правоверных приказал мне раздать между вами военное жалованье и зачислить вас в войско аль-Мухаллаба ибн Абу Суфра[243]