Группа из 14 человек была завербована в декабре 1941 года и подготовлена заместителем начальника абвернебенштелле «Ревал» («Таллин») майором Кристианом. С февраля по апрель 1942 года группа проходила подготовку в финской разведывательной школе в местечке Вазен.
Как показали арестованные, немецкое командование планировало в октябре 1942 года высадку крупного воздушного десанта в районе станции Коноша с целью перерезать Северную железную дорогу, изолировать Карельский фронт и развивать наступательную операцию в южном направлении, на Вологду. В связи с этим перед группой были поставлены чисто разведывательные задачи, и отношения к диверсиям на железной дороге она не имела. Как показал анализ черновиков радиограмм, переданных в Таллин, задачи свои группа не выполнила. Так советские контрразведчики, действовавшие далеко от линии фронта, сорвали одну из планировавшихся наступательных операций вермахта.
На совещании 15 февраля 1943 года рейхсфюрер СС Г. Гиммлер вынужден был признать: «Результаты разведывательной работы „Цеппелина“ были удовлетворительными (Откуда ему было знать, что таковыми они, в значительной степени, представлялись с подачи советской контрразведки? — О. X), но свою главную задачу — провести в большом масштабе диверсионную и подрывную работу — „Цеппелин“ выполнил, несомненно, плохо».
Еще одним важным направлением деятельности органов госбезопасности в годы войны являлась организация зафронтовой работы: разведывательной, диверсионной и контрразведывательной, оперативно-чекистских групп НКВД, действовавших в тылу германских войск как самостоятельно, так и на базе партизанских отрядов и соединений.
Расскажем лишь о двух подобных операциях органов НКВД. Начнем с вклада чекистов в успешное осуществление Белорусской наступательной операции под кодовым наименованием «Багратион» (23 июня — 29 августа 1944 года).
В мемуарах «Солдатский долг», вспоминая о подготовке операции «Багратион», маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский вспоминал: «Партизаны получили от нас конкретные задания, где и когда ударить по коммуникациям и базам немецко-фашистских войск. Они взрывали поезда на железнодорожных магистралях Бобруйск — Осиповичи — Минск, Барановичи — Лунинец и других. Все их удары наносились в тесном взаимодействии с планом и были подчинены интересам предстоящей операции». Так писал Рокоссовский, ибо книга его создавалась в советские времена, когда рассказывать всю правду было не принято.
А начало этой неизвестной странице операции «Багратион» положило следующее письмо за подписью командующего 1-м Белорусским фронтом Рокоссовским, направленное в НКВД СССР 24 декабря 1943 года:
«Учитывая успешную работу в тылу спецотрядов вашего наркомата, действовавших под командованием товарищей Каминского, Матвеева, Шихова и оказавших существенную помощь фронту в деле разрушения Унечского и Гомельского железнодорожных узлов противника, мы просим оказать дальнейшую помощь Белорусскому фронту посылкой ваших диверсионных отрядов для воздействия на перевозки и разрушения основных железнодорожных коммуникаций в тылу противника.
В интересах фронта наиболее актуальной задачей является вывод из строя железнодорожных линий противника: станций Старушки, Лунинец, Пинск, магистрали Минск — Бобруйск, а также получение разведданных о мероприятиях и действиях противника на этих участках.
В связи с намеченной вами выброской спецотрядов для действий в тылу врага на участке Белорусского фронта мы просим учесть наши пожелания в этом отношении и ориентировать часть ваших отрядов в самое ближайшее время на диверсионно-разведывательную работу в районах указанных выше железнодорожных линий противника.
Ваш представитель, ознакомленный с обстановкой на фронте, доложит о существующем положении на месте. Как и прежде, нами будет оказана необходимая помощь для переброски отрядов, связи с нами и успешного выполнения поставленных им задач».
Понятно, как тяжело было Рокоссовскому, арестованному в августе 1937 года по ложному обвинению в связях с польской и японской разведками и пробывшему в заключении вплоть до марта 1940 года, обращаться за помощью на Лубянку. Однако Константин Константинович ставил интересы дела, возможность сохранения солдатских жизней и скорейшего решения боевых задач выше личных чувств и амбиций.
Во исполнение просьбы командования фронта уже 3 января 1944 года в тыл противника были направлены разведывательные группы 4-го управления НКГБ СССР под командованием старших лейтенантов А. Н. Шихова, Д. П. Распопова и Д. Н. Кузнецова. Одновременно приказ активизировать, усилить разведывательную работу на конкретных направлениях был передан и другим оперативным чекистским группам, действовавшим в указанных районах.
Об этом письме был поставлен в известность и НКГБ Белорусской СССР. Всего же на начало 1944 года в тылах противника действовали 66 оперативных групп, насчитывавших 1341 бойца только НКГБ Белорусской ССР. Но там же работали и оперативно-чекистские группы 4-го управления (зафронтовая деятельность) НКГБ СССР.
В частности, в Брестской области действовала оперативная группа «Храбрецы» под руководством А. М. Рабцевича, комиссаром которой был немецкий антифашист Карл Линке, будущий (1956–1958 годы) руководитель военной разведки ГДР.
Оперативной группой 4-го управления НКГБ СССР под руководством подполковника С. А. Ваупшасова только в апреле 1944 года было взорвано 12 вражеских эшелонов на линии Минск — Бобруйск.
По состоянию на 1 мая 1944 года в тылу германских войск действовали уже 120 опергрупп НКГБ Белоруссии, насчитывавших 1700 человек. В апреле в тыл противника было направлено 3 опергруппы: в Барановичскую, Вилейскую и Минскую области.
Уже 7 января 1944 года командующий фронтом Рокоссовский прочитал первое разведывательное сообщение:
«Из тыла противника получены следующие военноразведывательные данные. Здания и территория Быховского аэродрома, ацетоновый завод и мосты через Днепр противником заминированы и подготовлены к взрыву… На участке фронта между Быховым и Новым Быховым действуют 640-я и 395-я пехотные дивизии противника. Кроме того, сюда подтянуты крупные силы мотопехоты и танковых частей. Командует группировкой генерал Прахель. Ранее действовавшая в этом районе 263-я пехотная дивизия переброшена на Рогачёв…»
В процессе разведывательной деятельности оперативных групп НКВД в немецком тылу вскрывались и такого рода факты, о которых сообщалось в ГКО: «По сообщению руководителя агентурно-диверсионной группы „Храбрецы“ капитана государственной безопасности товарища Рабцевича, в связи с приближением линии фронта немцы принимают меры к сокрытию следов своих преступлений. В частности, в 5 километрах севернее города Пинска у деревни Галево разрываются 9 массовых могил, в которых похоронено свыше 30 тысяч военнопленных и мирного населения еврейской и белорусской национальности, расстрелянных немцами в 1941–1942 годах. Извлеченные из могил труппы обливаются горючим и сжигаются».
А 24 мая НКГБ БССР сообщал Рокоссовскому: «От оперативных групп, действующих в тылу противника в Минской области, получены данные о том, что в городе Минске и его окрестностях немцы возводят оборонительные сооружения».
Начиная с мая 1944 года, когда подготовка операции «Багратион» вступила в заключительную стадию, такого рода разведывательная информация направлялась командующему 1-м Белорусским фронтом регулярно. В июне НКГБ БССР сообщал, что 22 мая на указанных командованием фронта линиях подорвалось 4 эшелона противника.
Одновременно оперативно-чекистскими группами проводилась значительная работа по разложению германских войск и националистических формирований (вроде Белорусской краевой обороны, менее известной, чем Украинская повстанческая армия), с помощью которых оккупанты стремились создать видимость «борьбы населения» временно оккупированных территорий против «нашествия москалей».
Деятельность советской разведки в этом направлении была настолько эффективной, говорилось в одном из документов НКВД СССР, что «солдаты РОА[29] переходили к партизанам целыми подразделениями. Так, например, из восточного запасного полка РОА в городе Бобруйске оперработник НКГБ БССР Костюкович вывел к партизанам 487 солдат и офицеров».
Опергруппой НКВД «Активные», из состава так называемого Грузинского добровольческого легиона, дислоцировавшегося в городе Борисове, было выведено к партизанам около 40 человек с оружием, после чего немцами легион был разоружен, а добровольцы возвращены в лагерь для военнопленных.
Двадцать третьего марта 1944 года под влиянием разведчика Ичиана (уроженца Туркмении Ага Бердыева) на сторону одной из оперативных групп, действовавшей в районе Барановичей, перешли 49 солдат и офицеров Ост-мусульманского полка СС, предназначенного для борьбы с партизанами. Несколько позже Ичиану удалось склонить к переходу на сторону партизан еще более 70 военнослужащих этого полка. В результате этого, как сообщало в Москву 4-е управление НКГБ БССР, «в полку началось разложение, 250 человек были направлены в концлагеря, и несколько человек расстреляно за связь с партизанами».
Двадцатого июня 1944 года, практически накануне наступательной операции «Багратион», командованию 1-го Белорусского фронта были переданы дополнительные разведданные о количестве самолетов на Лидском аэродроме, воинских эшелонах на линии Барановичи — Минск. Разведдонесения НКГБ продолжали поступать командованию войск также и непосредственно в ходе начавшейся операции по освобождению Белоруссии.
Вот как была отмечена деятельность одного из руководителей спецгруппы НКГБ СССР Алексея Никитовича Шихова:
«В дни Великой Отечественной войны Шихов А. Н. 17 ноября 1941 года добровольно вступил в войска особой группы НКВД СССР (впоследствии реорганизованной в 4-е управление НКВД. — О. X).
В составе Отдельной мотострелковой бригады особого назначения (ОМСБОН) НКВД СССР, а затем отдельного отряда особого назначения НКГБ СССР участвовал в действующей армии с 10 октября 1941 года в обороне города Москвы. Командуя отделением, а затем взводом, товарищ Шихов нередко под огнем противника проводил минирование шоссейной дороги Дмитров — Москва и зоны канала Волга — Москва, а также сооружение заграждений на ближних и дальних подступах к столице.