Задачами созданного в мае 1974 года Десятого отдела Пятого управления являлось «проведение контрразведывательных мероприятий (совместно с ПГУ) против центров идеологических диверсий империалистических государств и зарубежных антисоветских организаций» с целью выявления их планов и замыслов и осуществлением мероприятий по пресечению и нейтрализации их деятельности.
В июне 1977 года, в преддверии Олимпиады-80, был учрежден Одиннадцатый отдел, призванный осуществлять «оперативно-чекистские мероприятия по срыву идеологических акций противника и разоблачению враждебных элементов в период подготовки и проведения летних Олимпийских игр в Москве». Подразделение это тесно контактировало с Одиннадцатым отделом ВГУ, также занимавшимся вопросами предупреждения акций международного терроризма.
Двенадцатая группа управления (на правах самостоятельного отдела) обеспечивала координацию работы с «органами безопасности друзей», как именовались спецслужбы социалистических государств.
В феврале 1982 года был образован Тринадцатый отдел — для выявления и пресечения «негативных процессов, имеющих тенденцию к перерастанию в политически вредные проявления». В числе прочего он занимался изучением нездоровых молодежных формирований — мистических, оккультных, профашистских, держал под контролем рокеров, панков, футбольных фанатов и им подобных. Также на отдел возлагалась задача обеспечения безопасности проведения массовых общественных мероприятий в Москве — фестивалей, форумов, разного рода конгрессов, симпозиумов и так далее.
Образованный тогда же Четырнадцатый отдел управления занимался предотвращением идеологических диверсий в среде журналистов, сотрудников СМИ, общественно-политических организаций.
В связи с образованием новых отделов штат Пятого управления к 1982 году увеличился до четырехсот двадцати четырех человек.
Всего же, как вспоминал Ф. Д. Бобков, по «пятой линии» (линии деятельности Пятого управления) в КГБ служило две с половиной тысячи сотрудников. Оптимальным был и агентурный аппарат, в среднем на область приходилось двести агентов.
С образованием Пятого управления КГБ при Совете министров СССР приказом председателя были запрещены все аресты и привлечения к уголовной ответственности по статье 70 УК РСФСР (антисоветская агитация и пропаганда) территориальными органами госбезопасности без санкции нового управления.
Сотрудников КГБ нередко упрекают в том, что, преследуя диссидентов за инакомыслие, они в числе прочего якобы ущемляли их права на собственное мнение, свободу его выражения и распространения информации.
Следует, однако, заметить, что свобода слова и распространения информации, вопреки широко распространенному, но ошибочному, мнению, отнюдь не безграничны.
Так, часть 3 статьи 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, ратифицированного Президиумом Верховного Совета СССР 18 сентября 1973 года, устанавливает, что пользование правом на свободу слова «налагает особые обязанности и особую ответственность. Оно может быть, следовательно, сопряжено с такими ограничениями, которые, однако, должны быть установлены законом и являться необходимыми:
а) для уважения и репутации других лиц;
б) для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения».
Еще более категорична на этот счет часть 2 статьи 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Она гласит: «Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия».
Так что вряд ли можно говорить о нелегитимности деятельности КГБ, скорее речь можно вести лишь о несовершенстве законодательной базы (в частности, о диспозиции статьи 70 УК РСФСР) и о возникавших в связи с этим трагических судебных ошибках.
Как отмечал глава Пятого управления КГБ Ф. Д. Бобков, «мы совершенно сознательно и обоснованно пошли на то, чтобы принять на себя ответственность за последствия принимаемых решений о привлечении к уголовной ответственности. И надо сказать, что это наше требование, объявленное приказом председателя для территориальных органов (хотя оно и не касалось прав и полномочий подразделений военной контрразведки — Третьего Главного управления), было весьма неодобрительно воспринято руководителями управлений КГБ, которые увидели в нем „покушение“ на собственные прерогативы и полномочия. Хотя, объективно, это жестко проводившееся в жизнь решение только способствовало повышению качества следственной работы, разумеется проводившейся под прокурорским надзором. И арестов таких было немного. В основном они приходились на такие мегаполисы, как Москва и Ленинград, а по республикам СССР их насчитывались буквально единицы».
В то же время обязательным условием возможного ареста и возбуждения уголовного дела стало наличие источников судебных доказательств преступной деятельности — материальных свидетельств, заявлений очевидцев и показаний свидетелей, не исключая и признания обвиняемыми лицами собственной вины.
В отчете КГБ при Совете министров СССР за 1967 год в связи с созданием пятых подразделений отмечалось, что это «позволило сконцентрировать необходимые усилия и средства на мероприятиях по борьбе с идеологическими диверсиями извне и с возникновением антисоветских проявлений внутри страны. В результате принятых мер удалось в основном парализовать попытки спецслужб и пропагандистских центров противника осуществить в Советском Союзе серию идеологических диверсий, приурочив их к полувековому юбилею Великого Октября. Наряду с разоблачением ряда иностранцев, приезжавших в СССР с заданиями подрывного характера, в советской и иностранной прессе опубликованы материалы, разоблачающие подрывную деятельность спецслужб противника…
Исходя из того, что противник в своих расчетах расшатать социализм изнутри делает большую ставку на пропаганду национализма, органы КГБ провели ряд мероприятий по пресечению попыток проводить организованную националистическую деятельность в ряде районов страны (Украина, Прибалтика, Азербайджан, Молдавия, Армения, Кабардино-Балкария, Чечено-Ингушская, Татарская и Абхазская АССР).
Мероприятия по выявлению и пресечению враждебной деятельности антисоветских элементов из числа церковников и сектантов проводились с учетом имеющихся данных об активизации враждебной и идеологически вредной деятельности религиозных и сионистских центров. Для выявления их замыслов, срыва готовившихся ими подрывных акций и выполнения других контрразведывательных заданий за границу направлялись 122 агента органов КГБ. Вместе с тем удалось сковать и пресечь враждебную деятельность засылавшихся в СССР эмиссаров зарубежных религиозных центров, а также разоблачить и привлечь ряд активных сектантов к уголовной ответственности за противозаконную деятельность.
В 1967 году на территории СССР зарегистрировано распространение 11856 листовок и других антисоветских документов… Органами КГБ установлено 1198 анонимных авторов. Большинство из них встало на этот путь в силу своей политической незрелости, а также из-за отсутствия должной воспитательной работы в коллективах, где они работают или учатся. Вместе с тем отдельные враждебно настроенные элементы использовали этот путь для борьбы с Советской властью. В связи с возросшим числом анонимных авторов, распространявших злобные антисоветские документы в силу своих враждебных убеждений, увеличилось и количество лиц, привлеченных к уголовной ответственности за этот вид преступлений: в 1966 году их было 41, а в 1967 году — 114 человек…
Составной частью работы органов военной контрразведки КГБ по обеспечению боевой готовности Советских Вооруженных Сил являлись мероприятия по предупреждению акций идеологической диверсии в частях и подразделениях армии и флота, своевременному пресечению каналов проникновения буржуазной идеологии. В 1967 году было предотвращено 456 попыток распространения среди военнослужащих рукописей, зарубежных журналов и других изданий антисоветского и политически вредного содержания, а также 80 попыток создания в войсках различных групп враждебной направленности…
Важное значение придавалось мерам профилактического характера, направленным на предупреждение государственных преступлений. В 1967 году органами КГБ было профилактировано 12 115 человек, большинство из которых допустили без враждебного умысла проявления антисоветского и политически вредного характера».
Председатель КГБ СССР в 1972 году запретил осуществлять розыск авторов разного рода анонимных воззваний, обращений и писем, за исключением тех случаев, когда в них содержались угрозы совершения насильственных антигосударственных действий или призывы к совершению государственных преступлений, направленных против конституционного строя СССР.
В апреле 1968 года Ю. В. Андропов отправил в Политбюро ЦК КПСС проект решения Коллегии КГБ при Совете министров СССР «О задачах органов госбезопасности по борьбе с идеологической диверсией противника».
В сопроводительном письме к этому проекту подчеркивалось: «Учитывая важность данного решения, которое является фактически определяющим документом Комитета по организации борьбы с идеологической диверсией, просим высказать замечания по этому решению, после чего оно будет доработано и разослано на места для руководства и исполнения. Просим разрешения ознакомить с решением Коллегии первых секретарей ЦК компартий союзных республик, крайкомов и обкомов партии через соответствующих руководителей органов госбезопасности».
Как отмечалось в записке Андропова, «в отличие от ранее имевшихся в органах госбезопасности подразделений (Секретно-политический отдел, Четвертое управление и другие), которые занимались