Ведь, напомним читателям, политика президента США Джимми Картера была обоснована стратегией его советника по национальной безопасности Збигнева Бжезинского. А тот считал, что с 1972 года соотношение сил в холодной войне стало меняться в пользу США, из чего делал вывод: следует проводить более жесткую, наступательную политику в отношении СССР.
В качестве предлога был использован третий, касающийся гуманитарных вопросов раздел Заключительного акта Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, подписанного главами тридцатью пятью государств в Хельсинки 1 августа 1975 года. При этом игнорировались два других, столь же важных раздела этого документа, посвященные экономическому сотрудничеству и обеспечению военно-стратегической стабильности. Окончательный удар по этим двум «корзинам» будет нанесен, после того как 20 января 1981 года президентом США станет Рональд Рейган. Подчеркнем также, что позднее, в 1988 году, по инициативе того же Рейгана, при молчаливом попустительстве М. С. Горбачёва, Западом будет полностью предан забвению принцип нерушимости послевоенных границ в Европе. Следствием этого стал развал Югославии в 1992 году, а затем и силовое принуждение в марте 1999 года бомбардировками авиации НАТО Белграда, столицы Республики Сербия, к отторжению от нее Автономного края Косово.
На этом фоне особенно цинично выглядит озабоченность глав государств-членов НАТО сохранением территориальной целостности Грузии, которую они продемонстрировали в августе 2008 года, после отражения нападения грузинских войск на непризнанную Республику Южная Осетия, а также Украины — после вооруженного переворота в Киеве в феврале 2014 года. При этом США и другими западными странами грубо попирался международно-правовой принцип невмешательства во внутренние дела других государств.
Внимательные читатели уже наверняка заметили, что очень многие операции разведки и контрразведки являются весьма продолжительными по времени, осуществляются порой не одно десятилетие и завершаются в совершенно иных социально-политических условиях, нежели когда-то начинались. И это в полной мере относится к «афганскому противостоянию» советской и американской разведок, начавшемуся в 1980 году и длившемуся почти десять лет.
Итак, напомним вкратце, как развивались события.
Двадцать седьмого апреля 1978 года в Кабуле группа офицеров — членов Народно-демократической партии Афганистана (НДПА) совершила военный переворот, вскоре получивший название Саурской (Апрельской) революции. Хотя по данному вопросу и высказывались самые различные мнения, следует отметить: переворот этот вовсе не был инспирирован Советским Союзом, а на столь внезапный шаг заговорщиков толкнули слухи о предстоящем неминуемом их аресте.
Тридцатого апреля Афганистан был провозглашен демократической республикой, а председателем Революционного совета (высшего органа власти) и премьер-министром был избран генеральный секретарь ЦК НДПА, журналист и писатель Нур Мохаммад Тараки.
НДПА имела в своем составе две фракции: радикальную «Хальк» («Народ») и более умеренную «Парчам» («Знамя»). Борьба между представителями этих группировок за руководящие посты и влияние являлась исключительно важным фактором внутриполитической обстановки в стране. И если поначалу всё ограничивалось идейно-тактическими разногласиями, то постепенно дело дошло не только до уголовного преследования оппонентов, но и до их физического уничтожения.
Нур Мохаммад Тараки представлял фракцию «Хальк», его заместителем в Революционном совете был избран глава «Парчама» Бабрак Кармаль. А заместителем премьера и министром иностранных дел являлся халькист Хафизулла Амин.
Понятно, что в целом НДПА не имела ни необходимого опыта, ни кадров для осуществления государственного управления в стране со сложным национальным составом и социальной структурой общества. Сильны были упования на помощь северного соседа — Советского Союза. Ведь именно Советская Россия была первым иностранным государством, признавшим независимость Афганистана в 1919 году, а 28 февраля 1921 года наша страна заключила с правительством Афганистана первый договор о дружбе.
И до Апрельской революции Советский Союз оказывал помощь Афганистану, благодаря чему шурави (как называли местные жители граждан СССР) были хорошо известны афганцам и пользовались их расположением.
И вот перед советским руководством встал непростой вопрос: как воспринять события в соседнем государстве? Вопреки распространенному мнению, в действительности СССР отнюдь не стремился к военно-стратегической и территориальной экспансии, хорошо понимая всё возрастающую обременительность для собственного бюджета вынужденной экономической помощи своим союзникам и дружественным государствам. (По этому вопросу в октябре 1975 года Политбюро ЦК КПСС даже было принято специальное постановление.)
Вынужденно поддерживая раздираемую межфракционными противоречиями Народно-демократическую партию Афганистана, советское руководство (о чем было прекрасно известно как в Вашингтоне, так и в Исламабаде) не рекомендовало ей форсировать события и проводить социалистические преобразования и социальные реформы в традиционном полуфеодальном обществе.
Земельная и водная реформы, попытки ограничения традиционного влияния исламского духовенства на повседневную жизнь афганцев, а также ошибки в государственном управлении и внутренней политике вызывали всё усиливающееся недовольство части сельского и городского населения новым режимом. Уже в июле 1978 года, вследствие значительных перегибов в политике, о чем, в частности, ЦК КПСС информировала разведка КГБ, в Афганистане, в провинциях Бадахшан, Бамиан, Кунар и Пактия, вспыхивают первые антиправительственные вооруженные выступления, которые жестоко подавляются властями. Вследствие этого уже к лету 1979 года в Пакистане появилось до четырехсот тысяч беженцев из северных и центральных провинций ДРА.
Этот многочисленный контингент закономерно привлек внимание Межведомственного разведывательного управления (МРУ) Пакистана, которое и ранее поддерживало находившиеся здесь заграничные штабы радикальных исламистских организаций, пытавшихся бороться еще против политики свергнутого в апреле 1978 года президента Афганистана Мухаммеда Дауда.
Исторической правды ради еще раз подчеркнем, что правительство Тараки нередко прибегало к репрессиям против своих политических противников, причем одним из непосредственных руководителей и исполнителей данной политики являлся министр обороны Хафизулла Амин.
Некоторые зарубежные источники указывают, что в середине 1950-х годов, обучаясь в Колумбийском университете в США, Амин начал сотрудничество с ЦРУ, которое продолжалось и позднее. Бывший премьер-министр Афганистана Султан Али Кештманд в мемуарах «Политические записи и исторические события» писал, что эпоха Амина (сентябрь — декабрь 1979 года) является пятном в истории Афганистана, поскольку тот, взяв в свои руки все рычаги власти, создал тоталитарный режим, повлекший за собой массовые репрессии.
Под влиянием Амина Тараки стал постепенно выдавливать парчамистов из властных структур, подвергая их преследованиям, расширяя при этом полномочия самого Амина, который стал заместителем премьера, сохранив за собой пост министра обороны.
Разумеется, как бывшая метрополия Великобритания, более ста лет считавшая Афганистан своей вотчиной, так и исповедовавшие стратегию «глобальной войны против Советов» Соединенные Штаты Америки не могли остаться в стороне от событий, которые разворачивались в этой азиатской стране, имевшей массу этно-национальных особенностей и противоречий.
По словам Франка Даниноса, автора юбилейного издания «Повседневная жизнь ЦРУ. Политическая история 1947–2007», помощник президента США Збигнев Бжезинский считал, что именно осуществлявшаяся с 1978 года «помощь» ЦРУ недовольным новым руководством ДРА афганцам «вынудила Советы активно вмешаться в борьбу против моджахедов и даже оккупировать страну»[29].
В ответ на просьбу правительства ДРА на основании Постановления Совета министров СССР № 549–172 от 30 июня 1978 года «Об установлении сотрудничества между КГБ при Совете министров СССР и органами безопасности ДРА» в Кабуле было создано Представительство КГБ, а 5 августа того же года было подписано соглашение о формах сотрудничества между КГБ и Службой государственной информации Афганистана.
Работу Представительства КГБ в Кабуле из Москвы курировали сначала начальник ПГУ КГБ СССР В. А. Крючков, а затем — его заместители В. А. Кирпиченко и Л. В. Шебаршин.
Как установили советские чекисты, активную разведывательно-подрывную деятельность в Кабуле против нового правительства вели сотрудники представительств двадцати капиталистических держав, в том числе Англии, ФРГ, Пакистана, Саудовской Аравии, Египта и Китая.
Впоследствии Бжезинский признавал, что еще 3 июля 1979 года, то есть почти за шесть месяцев до вступления советских войск в Афганистан, президент США Джимми Картер подписал секретную директиву о выделении пятисот миллионов долларов в качестве помощи «антиправительственным повстанцам» в Афганистане. Весьма примечательно, что это решение это было принято, несмотря на то что 14 февраля того же 1979 года в Кабуле «повстанцами» же был убит посол США Адольф Дабе.
Премьер-министр ДРА Нур Мохаммед Тараки и министр обороны Хафизулла Амин только в 1979 году восемнадцать (!) раз обращались к СССР с просьбой оказать им военную помощь в борьбе против антиправительственных сил.
К концу 1979 года боевые действия правительственных сил против поддерживаемых из-за рубежа (Пакистаном и Ираном) «повстанцев» (они именовали себя моджахедами, или «воинами Аллаха») велись в восемнадцати из двадцати шести провинций Афганистана.
Политбюро ЦК КПСС неоднократно заслушивало на своих заседаниях сообщения об обстановке в этой стране начальника Генерального штаба маршала Н. В. Огаркова и начальника Главного разведывательного управления (ГРУ) Генерального штаба генерала армии П. И. Ивашутина. Оба они предостерегали советское руководство от проведения каких-либо военных акций на территории Афганистана, предупреждая о возможных негативных последствиях.