и вы б о том тот час к нам отписали и подданные росписи людем, которые с вами будут, а казне, и наряду, и всяким пушечным и хлебным запасом к нам прислали, не замешкав; да и о том бы есте к нам челобитные прислали, не замешкав, где хто похочет жити: и мы по тому тот час вас всех пожалуем, ружников, и оброчников, и стрелцов, и пушкарей велим устроити нашим жалованьем, ругою и оброком в тех городех, где хто похочет; а посадских и всяких жилетцких людей и пашенных также велим устроити, по их воле, где хто похочет, и лготы им велим дати и на нашу б есте милость в том были надежны. Писана на Москве, лета 7117, августа в 30 день.
ПРИМЕЧАНИЕ
к плану осады Троице-Сергиева монастыря
На прилагаемом плане Красная Гора означена на западе от монастыря, согласно с показанием «Путешествия пo святым местам русским», хотя почтенный автор сего путешествия, в новейшем сочинении своем («Воспоминания о посещении святыни московской государем наследником») полагает Красную гору на востоке от обители, ссылаясь, впрочем, на мнение во всех отношениях знаменитой особы. Но первое известие более согласуется с повествованием современника келаря Авраамия Палицына. Келарь в тридцатой главе своего сочинения, рассказывая подробности достопамятной битвы девятого ноября 1608, говорить: Нифонт с троицкими героями поидоша с пивнаго двора на вылазку, и прешедшее прудовую ручевину взыдоша на Красную гору… Когда же троицкие люди стали приступать к турам, устроенным на Красной горе, то неприятели начаша стреляти изо многих пушек с Волкуши горы поперег Троицкого воинства и в тыл с Терентьевской рощи… Градстии же людие советовавше отъидоша во враги в Благовещенской, да в Косой, да в Глиняной враг… Градстии же людие утаившеся во врагех в Благовещенском и в Косом, и в Глиняном, от них же Иван Ходырев, да Троицкие слуги Анания Селевина со немногими людьми вседше на кони устремишася полем позади турова… В тридцать второй главе Палицын также пишет: Литовцев потопташа по Красной горе вдоль и до Клементьевского пруда… Сапего прииде на Красную гору на Троицких людей по всему Клементьевскому полю…
Из слов сих явствует: 1) что монастырь от Красной горы отделялся ручьем, которого на восточной стороне вовсе нет, напротив того, на западе действительно таковой протекает между обителью и противолежащей высотой; 2) что неприятель с горы Волкуши стрелял во фланг, а с Терентьевской рощи в тыл войску, сражающемуся на Красной горе, чего не могло быть, если бы Красная гора находилась на востоке, ибо тогда действие литовских орудий было бы наоборот, то есть с Терентьевской рощи во фланг, а с Волкуши горы в тыл; 3) что из Благовещенского оврага, в настоящем положении коего не может оставаться ни малейшего сомнения по причине при оном доныне лежащего села Благовещенского, нельзя было бы Ходыреву и Селенину устремиться позади туров, на Красной горе устроенных, если бы гора сия находилась не на западе, а на востоке от монастыря; 4) что Красная гора прилегала к Клементьевскому пруду, который и теперь, сохраняя свое название, находится против юго-западного угла обители.
Столь положительные известия, сообразные древним преданиям, сохранившимся в лавре, ясно определяют местность Красной горы точно так, как она означена на плане.
Приложения к части III
№ I
УНИВЕРСАЛ
Его Величества короля к смолянам от 9/19 сентября 1609 года
Сам великий государь Сигизмунд III, Божиею милостию король Польский и проч., и проч.
В Смоленск преподобным владыкам, архимандритам и игуменам, воеводам, дворянам, детям боярским, торговым людям, стрельцам, козакам, пушкарям, затинщикам, приворотникам, и всем посадским и установленным жильцам и всем служебным людям старшим средним и младшим. Вы сами то видели, что с тех пор как по святому изволению Божию последний потомок великих государей, великих князей Московского государства, блаженной памяти брат наш, великий государь и великий князь Федор Иванович переселился от сего земнаго царства в Небесное, а по нем люди не царского рода, и не по Божию изволению, а собственным своим хотением, насилием, хитростно и обманом, во первых Борис Годунов, а после него и другие, соделались великими государями и почали владеть Московским государством, то с самаго того времени Господь Бог в наказание за их алчность и кичливость, что не по своей мере возвысились до царского достоинства и престола, излил Божеский гнев Свой на весь христианской московской русской народ, и множество христианской крови проливалось безпрестанно; возстали брат против брата, приятель против приятеля, слуга и холоп против своих господ, обращаясь между собою как водится между врагами, друг друга поражая, побивая и умерщвляя; кровь христианская безпрестанно проливалась как самими московскими людьми, так и поселившимися с давних лет между ними иноземцами, кои и в недавнем времени много замков, городов и волостей повоевали, душ христианских без числа полонили и церкви Божии разорили и сожгли. Немцы также наровят забрать много замков и волостей Московского государства и хотят, ниспровергнув православную христианскую русскую веру, заменить ее своею еретическою, для чего с войском своим и идут на Московское государство. Все сие достойно соболезнования всякого христианина, и многие из больших, меньших и средних людей Московского государства, из многих замков, и даже из самаго столичнаго города Москвы, видя такую гибель, били челом нам, государю, посредством тайных посылок, чтобы мы, государь, как царь христианский и наиближайший родич Московского государства, вспомнив свойство и братство существовавшая с прадедов между нами и природными старинными государями Московскими, сжалились над пропадающим и гибнувшим государством Московским, не допустили бы до конечнаго разорения христианской веры, Божиих церквей и также их жен, детей и домов и избавили бы всех их от погибели и уничтожения. И мы, великий государь христианский, сообразно нашему королевскому достоинству, соболезнуя о такой гибели вашей и о безпрестанном пролитии крови христианской и удовлетворяя челобитью многих русских людей, сами идем к вам нашим королевским могуществом с великим войском, не для того чтобы воевать вас или проливать кровь вашу, а дабы при помощи Божией и молитвами Пресвятой Богородицы и всех святых угодников Божиих оборонять вас от всех врагов ваших и кровь христианскую избавить от пленения и конечнаго разорения, стараясь пуще всего о сбережении православной русской веры и о доставлении всем покоя и тишины.
Когда вы все смоляне возрадуетесь о таком милосердии Божием и о нашем королевском благоволении и встретите нас с хлебом и солью, то положите всему делу доброе начало, а мы благосклонно и милостиво, принимая вас под защиту благополучной державы нашей, обещаем вам не касаться вашей русской веры и содержать вас при всей вольности вашей и в возможной чести, и на всем том, если того пожелаете, готовы мы вам крест целовать сами и с панами Рады нашими, и выдать вам грамоту за нашею королевскою печатью; одним словом хотим оказать вам нашу государскую благосклонность и милость, в степени вами самими признанною за приличнейшею, достойнейшею и для вас выгоднейшею. А если вы пренебрежете теперешним милосердием Божиим и нашею королевскою милостию (чего однако ж не чаем), то войско наше не пощадит ни вас самих, ни жен, ни детей, ни домов ваших, а нашей вины в том не будет перед Господом Богом. Дан на рубеже Оршанском и Смоленском, в нашем королевском стане, лето от рождества Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа 1609, месяца сентября в 19 день.
№ II
ПИСЬМО
Марины к Сигизмунду III, королю Польскому, от 3/13 января 1610 года
Наияснейший милостивый король!
Милость вашего королевского величества, фамилии моей и лично мне оказанная, по существу своему требовала, дабы я в сем моем сиротстве под милостивую защиту в. к. величества прибегла: но сие несчастное заключение, которое совсем почти отняло у меня свободу воли, воспрещало мне и сие надежнейшее и вернейшее утешение. Теперь, когда великокняжеского величества на границу Московского государства изволили вступить, я с моей стороны искренно желаю, чтобы хорошия намерения имели счастливое начало, предпринимаемая война – вожделенный успех, а начатые подвиги – счастливыя последствия. Если кем-нибудь на свете играло счастье, то, конечно, мною: ибо из шляхетского звания вознесло меня на высоту Московского престола, откуда бросило в ужасное заключение; из него проглядывала обманчивая свобода, но судьба ввергла меня в лучшую, как казалось, но, вероятно, в более пагубную неволю; и теперь в таком положении меня оставила, что, по сану моему, я не могу жить спокойно. От Всевышняго Господа Бога все сие с благодарностию принимая, Его святой премудрости предаю дальнейший дела мои. Несомненно в том уверена, что Он яко разными путями многое чинит, то и теперь в сих замешательствах моего счастия не оставит милостиво изторгнуть меня из бед и спасти. Так как в. к. величество изволили быть причиною и помощником прежняго моего счастия, то я совершенно уверена в милости в. к. величества и полагаю надежду на Господа Бога, что и в сем несчастии моем соизволите подать мне помощь. Все отняла у меня неблагоприятная фортуна; остались при мне: одна справедливость и право на московский престол, коронациею обезпеченное, признанием за обладательницу утвержденное и двоякою присягою от всех сословий жителей Московского государства укрепленное. Все сие на милостивое внимание и проницательный ум в. к. величества представляю, будучи уверена, что в. к. величество, по мудрости своей, меня и фамилию мою, которая кровию, отважностию и издержками тому способствовала, щедро вознаградите; что неминуемо будет важною причиною к возвращению сего государства и к удержанию крепкого союза в. к. величества, при благословении Господа Бога, Который справедливость щедро и изобильно награждает. Желая сего, предаюсь защите и милостивому вниманию в. к. величества. Дан в лагере под столичным городом Москвою 15 генваря.