11. Начали строить мост на Днепре.
12. Дошло известие, что войско, стоявшее под столицей, разделилось: большая часть ушла, а именно пятигорцы, и что всех изумляет полк пана Сапеги, который во время целого похода держал королевскую сторону. Отличнейшие же остались при короле, довольствуясь предложенными условиями, а именно, 6 хоругвей гусарских полка пана Зборовского, рота покойного Вильковского, часть роты пана Бобовского, целый полк пана Андрея Млоцкого, рота пана Рудницкого, рота пана Мархоцкого, и от сих всякий час ожидаем посланников к королю.
13. Дано знать, что Скопин-Шуйский умер, отравленный женой Дмитрия Шуйского. Когда Скопин въезжал в Москву, то весь мир, люди посадские и бояре встречали его с хлебом, солью и подарками. Досадуя на то, Шуйский послал к нему, дабы, нисколько не останавливаясь в своем доме, приехал в крепость. Там царь встретил его следующими словами: «Благодарю тебя за верную службу, оказанную мне и государству моему, но не благодарю за то, что подыскиваешься под мою державу». Скопин отвечал: «Я о державе не помышляю, но тебе советую отказаться от нее и от управления государством, ибо видишь, что счастье не благоприятствует твоему царствованию и что смятения не прекратятся, пока не изберем себе государя царского происхождения». Василий не оскорбился и сказал: «Я охотно оставляю царский посох, только прежде очисти всю Москву от литвы, а потом избирайте кого угодно». Впоследствии жена Дмитрия Шуйского отравила Скопина на крестинах, неизвестно каким образом. Но два боярина (перебежавшие к нам из Можайска) сказывали, что после двухнедельной болезни он не мог оправиться. Да и в Можайск в лазареты присланы подаяния по его душе, и в сем городе звонили в колокола, чего у них не водится. То же подтвердил и пан Слизень, отправленный сенаторами к думным московским боярам, прибавляя, что имеет надежду получить благоприятный ответ.
После смерти Скопина Москва разделилась на три стороны: одни не знают, кого держаться, другие явно желают короля, а прочие остаются верными Шуйскому.
14. Получено известие, что наши пахолики, подступившие изгоном под Рославль, подожгли город и овладели оным; замок, достаточно снабженный пушками, сдался на договор.
Того же числа привели к королю бояр, перебежавших из Можайска.
15. Был военный совет у пана гетмана, на коем советовались паны сенаторы с ротмистрами. Ввечеру приехали посланцы от войска, обратившегося к королю, а с ними и пан Заруцкий.
16. Посланцы отправляли свое посольство на публичном приеме. В говоренной ими речи они повергали прошедшую службу свою и прежние требования свои на благоусмотрение короля, напоминали о королевском обещании прислать 100 000 злотых, просили, дабы служба их считалась с нового года; хотя и благодарили за данное уже повеление считать оную с 6 апреля наравне с прочим королевским войском, объясняли, что довольствуются обеспечением заслуженного платежа на Московском государстве, домогались, дабы с соизволения целой Речи Посполитой, созванной на сейм, две прошедшие трети жалованья их были обеспечены на столовых имениях королевских, и, наконец, требовали обнадеживания, что если по милости Божией король овладеет царством, то чтобы прежде всего было им назначено награждение из Московского государства. Число своих товарищей показывают в 3000. Притом они поручали королевской милости пана Заруцкого.
Того же числа из Рославльского отряда привели в лагерь несколько человек и рославльского воеводу. Пахолики из разных рот королевского войска, собравшись в числе около полутора тысяч и устроив между собой порядок, а также избрав начальником… проселочными дорогами нечаянно подошли к Рославлю. Москва, увидев их, вышла на них из города в нескольких стах человеках, с намерением вступить в бой, который действительно завязался, но наши опрокинули их. После сего они занялись обороной города, к которому наши пошли на приступ. С первого раза не было успеха, но во второй раз некоторые из наших вырубили ворота, другие подложили огонь к острогу и с четырех сторон ворвались в город. Устрашенные москали побежали в замок и сами сожгли часть города; наши на плечах их дошли до самого замка, но тут были остановлены и располагались снова учинить приступ; однако ж укрывшиеся в замке люди изъявили желание вступить в переговоры. Наши на то согласились; взаимно дали аманатов и заключили договор. Таким образом, замок покорился королю.
17. Представлен был королю рославльский воевода, который от лица всех тамошних жителей изъявил готовность к подданству и в том целовал крест.
18. Передался из крепости москаль, который рассказывает о таком голоде и поветрии, что после русской Пасхи померло уже 14 000 человек. Все говоренное согласуется с прежними показаниями.
19. Пан Зборовский прислал известие, что неприятель уже собирается, и во многих местах показывается много войска.
А из Осипова 6 марта (вероятно, 16 мая. – Прим. Д. Бутурлина) товарищество прибежало в Липцы (где квартирует пан Зборовский) и донесло, что 12 марта (вероятно, 12 мая. – Прим. Д. Бутурлина) 2000 москалей и несколько сот немцев изгоном ночью подступили к Осипову, и, нечаянно подложив петарды к воротам пригородка, проломали их. Наши, выскочив из каменного монастыря, вошли с ними в бой, и конные с конными, а пешие с пешими сильно сражались. Наших убито до 60, а москвы и немцев много. Неприятель, вынужденный оставить деревянный пригородок, отступил за милю от Осипова. Наши взяли несколько десятков пленных. Опасаясь, однако же, новых покушений от неприятеля, наши сожгли деревянный пригородок, заперлись в каменном монастыре и просят помощи. Дабы подкрепить их сильнее и удачнее, пан Зборовский 19 мая должен был соединиться у Царева-Займища с паном Казановским и, собравшись в один лагерь за две мили от Царева-Займища, снабдиться конями и хорошо устроить войска, а потом идти на неприятеля.
Осиповские пленные сказывают, что приходило несколько сот англичан и шотландцев, москвы же несколько тысяч, и что после смерти Скопина московское войско разошлось по разным городам.
Говорят, что в столице большое несогласие.
Того же дня приехал из Калуги пан староста Саноцкий и сказывает, что Калужский самозванец отправляет посланников в наш лагерь.
20. Привели боярина, перебежавшего к нашим из Можайска. Он подтверждает известие о смерти Скопина и удостоверяет о мятежах и большем несогласии в Москве.
21. Ничего.
22. Спокойно.
23. Ничего.
24.
25.
26. Были переговоры между паном гетманом и посланцами бывшего тушинского войска; обещано им уплатить 100 000 злотых товарами и наличными деньгами и дать служебные грамоты.
27. Пан староста Велижский известил, что несколько сот запорожских казаков отправил к Торопцу, а несколько сот к Ржеву для добывания языка, дав им в начальники двух московских бояр.
28. Дошло известие, что наши люди, бывшие в Осипове, по прогнании от Осипова немцев и москалей начали между собой ссориться; одни хотели остаться в монастыре и ожидать помощи, другие советовали пробиться сквозь неприятеля, но и из сих некоторые хотели идти в Калугу, а прочие к королю. Затем все вышли в поле, оставив монастырь хорошо снабженным пушками (было их до 20), и расположились лагерем. Там опять вышел раздор и несогласие. Неприятель воспользовался сим, чтобы сильно на них ударить, и разбил их до того, что кто как мог должен был спасаться. Много наших и москалей погибло в непроходимых болотах; также много попалось в плен, и между прочими патриарх Филарет, кажется, раненный.
29. Отпущены посланники Тушинского войска с письменным ответом.
Того же числа привезли пушки из Риги Бабу, Базилиска и Трех Братьев, довольно хорошие и крепкие.
30. Привели боярина, который провожал в столицу бояр, желавших передаться королю, и возвращался уже в Можайск. Он повторяет, что Скопин умер и что в Можайске большое несогласие, что бояре Великого Новгорода за смертью Скопина разбежались по домам, а над оставшимся войском назначены гетманами и начальниками Дмитрий Шуйский и Шереметев. Он рассказ свой дополняет и другими достоверными известиями.
31. Спокойно.
ИЮНЬ
1. У короля было частное совещание, в котором король его милость назначил пана гетмана коронного к тому войску, дабы привел оное в военный порядок и в прежнее послушание и дабы, соединившись с ними, шел против неприятеля, о котором имели известие, что собирается на помощь Смоленску.
2. Пришли к королю бояре и посадские люди из Мещовска, взятого приступом запорожскими казаками. Они целовали крест на имя короля и поневоле изъявили подданство.
Москаль, передавшийся из крепости, рассказывает о разных там болезнях и поветрии, так что примерно из 40 000 бывших сначала в строю осталось едва 2000 здоровых и к защите способных, а 8000 больных. Сказывает и то, что от наших получают всякие известия, и сами наши виноваты, что так долго осажденные держатся.
4. Пан староста Велижский доносит, что казаки, отправленные к Торопцу и к Ржеву, известили, что в Ржеве находится едва несколько десятков москвы, не слышно ни о каком войске, а только о несогласиях в Москве после смерти Скопина.
5. К вечеру москва из стен отозвалась и просила прислать к ним того боярина, который по приказанию Шуйского пробирался в Смоленск и которого наши захватили под Можайском. Удовлетворяя их желанию, послали к ним сего боярина, который уверял их, что не могут ожидать помощи, царские люди разбегаются, а народ и знатнейшие бояре желают пришествия короля и королевича. Но упорный народ не хотел сему поверить и даже ругал того боярина.
6. Пан гетман готовился уже в путь, когда к нему привели двух англичан, захваченных под Белой. Они сказывают, что к Белой идут 3000 англичан, шотландцев, немцев и французов, а с ними и несколько тысяч москвы. Затем надобно было вновь совещаться, и придано ему еще несколько рот гусар, пятигорцев и пехоты, а также вместо того, что прежде предполагалось идти ему прямо к Цареву-Займищу на соединение с бывшими тушинцами, предписано ему обратиться к Белой.