— Как вы считаете, мне будет очень приятно, — упрямо продолжала Софи, — если все вокруг решат, что я здесь нахожусь по той же причине, что и остальные ваши подружки до меня?
— Почему вдруг они должны так подумать? Все знают, что ты моя сводная сестра.
— Но мы не кровные родственники! Я имею в виду, если что случится, это не станет кровосмешением, не так ли?
— Конечно, нет. Спасибо, что напомнила, Софи. Я постараюсь об этом не забывать.
— Хватит, Макс! — Софи вскочила и топнула ногой от злости. — Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать. Все было бы великолепно, если бы вы не имели привычки привозить сюда своих любовниц. И все было бы нормально, если бы я на самом деле была вашей сестрой. А так люди рано или поздно начнут сплетничать о нас.
— Ты хочешь сказать, что я тебя компрометирую? Если захочешь уехать, Софи, я никогда не стану удерживать тебя здесь.
— Свинья! У меня нет денег и мне некуда идти. Вы же все отлично продумали, не так ли? Вы что, считаете, именно об этом просил вас Джеффри?
— Не совсем так, — спокойно признался Макс. — Я твердо знаю, что мой отец хотел, чтобы я женился на тебе.
— Что?».
— Да, мой отец был необыкновенно сентиментальным человеком, Софи. Я не показал тебе вторую страницу его письма. Он писал мне, как мужчина мужчине, что станет приходить ко мне с того света, если я обижу тебя. И писал, что мне пора завести себе жену. Сплошные намеки, но смысл совершенно ясен.
— Боже, какая чушь!
— Конечно. Но ты спросила — и я ответил тебе, что именно имел в виду Джеффри. Он мечтал, что постепенно мы поладим. Ну, оставим в покое моего старого отца. Уверяю тебя, моя милая сладкая Софи, со мной тебе ничего не грозит, ничего не бойся. Я никогда не связываюсь с подростками. Обещаю тебе, что мое отношение к тебе будет всего лишь отцовским. Кроме того, скоро вокруг тебя начнут слоняться и страдать местные парни… Ну, а я буду развлекаться где-то на стороне. Так что никто не сможет ничего сказать плохого и не станет сплетничать. Однако, право, я не думал, Софи, что ты такая чувствительная. Разве я был обязан рассказывать тебе о моих прежних гостьях? Настоящие джентльмены этого не обсуждают с настоящими леди. И не кипятись: их всего-то и было трое или четверо… Кстати, они были совершеннолетние, старше 21, они сами могли делать свой выбор и приезжали сюда совершенно по другой причине, чем ты.
Софи с яростью взглянула на него и демонстративно отвернулась.
— Послушай, Софи. — Макс стал вполне серьезен. — Прекрати изображать из меня бессердечного соблазнителя и попробуй выслушать меня. Если ты живешь в одном доме с кем-то, ты всегда узнаешь этого человека совершенно с другой стороны, даже если до этого ты спала с ним. Легко считать, что ты любишь кого-то до тех пор, пока ты не стала жить с ним под одной крышей. Иногда это напрочь излечивает тебя от влюбленности, увлечения. Можно сказать, что это подобно пробе кислотой на ваши взаимоотношения, в отличие от секса. Он… с сексом так легко, но он ничего не доказывает. Я никого не собирался обманывать, поэтому женщине, на которой я хотел бы жениться, надо было дать шанс убедиться, что она сможет со мной жить. Я знаю, как это нелегко. И все же — что тебя так злит?
В конце концов Макс повернул дело так, что все крики Софи выглядели абсурдно. Конечно, он не собирался компрометировать ее, и, конечно, ей с ним ничего не грозило. Тогда что же так волнует и возмущает ее? То, что, в отличие от остальных женщин, она может чувствовать себя в безопасности с Максом? Что он не поддастся ее чарам и не захочет лечь с ней в постель? Что он смеется над сентиментальными намеками своего отца? Макс «не связывается с подростками!» В его глазах она ребенок, тощая и вредная девчонка из прошлого.
Весь день Софи была в ужасном настроении. Как раз в том, что нужно, чтобы разбрасывать навоз! Макс после нескольких попыток установить перемирие оставил ее в покое. Он много звонил куда-то и перенес провизию в дом.
Софи орудовала вилами с силой и злостью. Она старалась работой заглушить раздражение и боль. Чтобы выдержать пребывание здесь, ей все время следует быть настороже. Ни с кем не делиться мыслями, отказаться от неясного решения превратить Макса в безумно влюбленного в нее глупца. Флирт с ним — опасная игра, и она сама может сильнее пострадать от подобных игр. Он останется равнодушным, потихоньку потешаясь над ней, — это будет сокрушительным ударом для ее самолюбия.
Нет уж, решила Софи, надеясь привести себя в норму. Просто ты должна с достоинством выдержать следующие несколько месяцев. Ему надоест его эксперимент, и он откупится от тебя. Ему не понравится, чтобы ты долго оставалась здесь в его доме. Рано или поздно ты станешь мешать его образу жизни. Не злись и не торопись! Сохраняй спокойствие. Самое главное, ничего не говори ему. Возможно, среди сельских кавалеров найдется кто-нибудь, чтобы хоть не думать о Максе…
Но это не поможет. Ты должна честно признаться в этом. Ты хочешь подчинить его себе. И при первой возможности ты начнешь действовать!
Нет, я не стану этого делать.
Не правда, ты станешь бороться, Софи. Ты так и сделаешь!
Пока Софи отмокала в пенной ванне, она немного пришла в себя. Тушеное мясо с картофелем и рисовый пудинг медленно готовились в духовке, наполняя воздух аппетитными запахами. И даже если она должна была благодарить миссис Флойд за урок. Макс не нашел к чему придраться после ее первого дня работы на ферме. В первый раз в жизни Софи чувствовала себя такой усталой. Ее мышцы болели от непривычной нагрузки. Как ни странно, это было даже приятно. Она была злой, усталой и потной, но ни на секунду ей не стало скучно. Софи вымыла волосы, расчесала их и оставила сушиться. Она оделась в старое платье, которое давно уже перестала носить.
Она внимательно посмотрела на себя в зеркало: ничего общего с прежней, обычной Софи, одетой с иголочки. Ну что ж. Макс все равно не обращает внимания на ее внешность.
Вернувшись на кухню, чтобы накрыть к обеду, она открыла шкафчик под мойкой, где хранились ножи и вилки. Рядом с сеткой для приборов лежали три пары новых ярко-розовых резиновых перчаток.
— Я купил их для тебя в Хейлоке, — услышала она голос Макса за спиной. — Жаль портить твои руки.
Как ни странно, его доброта опять расслабляюще подействовала на нее.
«Черт возьми, он опять хорошо относится ко мне», — подумала она. Но она не должна уступать. Как бы между прочим Софи пробормотала слова благодарности и молча стала подавать на стол, боясь, что не сможет выдержать нормального разговора. Он терпел до тех пор, пока они не перешли в библиотеку выпить кофе. Тогда он внезапно спросил:
— Ты еще злишься на меня? Софи предпочла не отвечать на вопрос, уж слишком прямо он его поставил.
— Софи, я не переношу тех женщин, которые дуются. Если ты будешь продолжать в том же духе, мне придется кое-что предпринять в ответ.
— Каким образом? — не подумав, ляпнула Софи.
Вместо ответа Макс внезапно схватил ее, усадил к себе на колени и начал щекотать как сумасшедший.
— Прекратите, — завопила она, — я этого не выношу! Макс, пожалуйста, прекрати!
— Только если ты согласишься на перемирие! Софи оставалось только сопротивляться. Она дралась, щипала его, била ногами, умоляла Макса, ничего не помогало.
Он крепко зажал ее одной рукой, а вторая рука продолжала жестокую расправу, задевая самые чувствительные точки.
— Хорошо! Хорошо, — крикнула она наконец.
Перемирие! Перемирие!
Он сразу отпустил ее, передал ей чашку кофе и уселся напротив.
После наказания Софи еле пришла в себя и, несколько растерянная, уткнулась в свой кофе. Изредка она взглядывала на Макса, ожидая новой атаки.
— Должен тебе сказать, — сухо заметил он, — ты уж слишком боишься щекотки. У тебя, наверное, очень чувствительные нервные окончания.
Софи побагровела, не столько от того, что он сказал, сколько из-за того, как он это сказал.
— Ты выглядишь усталой. — Макс, кажется, торжествовал. — Тебе сегодня нужно лечь спать пораньше. Счастливая! А вол мне, похоже, придется провести ночь с Джезебель. Ей пришло время рожать, и помощь понадобится, наверное, в самый неподходящий час.
— Вы разве не звонили ветеринару? — удивилась Софи.
— Звонил. Но он слег с гриппом, у нас сейчас эпидемия. А его помощник занят с призовой коровой Джима Гринэвея. Сейчас такое время года, когда ветеринары нарасхват. Коза с ягодичным предлежанием… Это означает, она нуждается в срочной помощи — сильно потянуть плод с помощью крепкой веревки. Обычное дело для акушерки.
Софи всегда была очень брезглива, и ей совсем не хотелось слушать про роды какой-то козы.
— Макс, почему вы занимаетесь этим? — поинтересовалась она. — Вы живете здесь, в этом унылом месте, и делаете столько лишней тяжелой работы? Почему бы не купить хорошую большую ферму в прилегающем к Лондону графстве, и пусть ею управляет для вас специальный управляющий. Или же жить в роскошной вилле, где тепло и солнечно. Что вы хотите доказать и кому?
Он помедлил, как бы взвешивая ее вопрос и решая, стоит ли на него отвечать или нет.
— Меня всегда спрашивают об этом. К сожалению, я не смогу объяснить мои побуждения так, чтобы это Не прозвучало грубо или же с излишней претензией. Или же чтобы ответ был исчерпывающим. Как будто кого-то спрашивают, почему они хотят влезть на Эверест? Подожди, пока ты поживешь здесь немного. Тогда ты или все поймешь, или не поймешь никогда.
Софи снова почувствовала себя молодой и неопытной. Макс был мягким и терпеливым, как добрый дядюшка, а она постоянно ощущала себя неуклюжей и глупенькой. Она предпочла бы, чтобы он шумел и ругался с ней, специально хулил бы ее. Она предпочитала открытую враждебность насмешливой терпеливости. Тогда все было бы ясно. Тогда она бы получила подтверждение собственной значимости.
Тепло в комнате и страшная усталость вызвали у Софи непривычное состояние умиротворения. Она удобно свернулась в огромном скрипучем мягком кресле и смотрела на пламя. Потом она погрузилась в волны дремы и камнем упала в сонное царство.