и саднящая боль меж ягодиц от величайшего корейского унижения напрочь отбила у пентагоновских деятелей всякие остатки рационального мышления. В головах у американских стратегов остались только две мысли: «Да как они посмели?» и «Мы обязательно отомстим!!», будто и в самом деле речь шла о набеге воинов немирного индейского племени на фермы и ранчо бледнолицых поселенцев, как в средине девятнадцатого века. А может, дело в том, что люди со временем не меняются, поэтому у американцев при малейшем обострении ситуации из-под личины цивилизованного человека выглядывает людоед, выплачивающий премии за скальпы индейских женщин и детей точно так же, как за лисьи и волчьи хвосты. Цивилизация, которая вместо интеграции и ассимиляции местного населения занялась его полным геноцидом, не достойна доверия ни в каком виде.
По ту сторону линии разграничения об этом знают, и готовятся к предстоящим событиям со всей пролетарской решительностью. Великая Отечественная война закончилась совсем недавно, и на всех командных постах находятся офицеры и генералы с большим практическим боевым опытом. Тем более что вся американская возня видна им как на ящике с песком. Спасибо товарищу Серегину, доставившему такай полезный прибор, как терминал орбитальной сканирующей сети. В числе прочего, на голографическом экране были прекрасно видны американские самолеты-разведчики — как те, что уже вторглись в воздушное пространство Советского Союза и стран Варшавского Договора, так и те, что только собирались подняться со своих аэродромов. Терминал планшета, со всеми предосторожностями перемещенный в соседнее помещение, выдавал точное местоположение, курс, скорость и высоту самолета-разведчика, одновременно указывая тип воздушного судна. Приказ из Москвы по поводу таких незваных гостей был совершенно однозначным — сбивать нахрен без всякого предупреждения. И поднимались в небо новейшие острокрылые перехватчики МиГ–17, для того, чтобы настичь и уничтожить. А если у них этого не получалось (разведчики на базе Б–29 — очень крепкие машины), то в воздухе ниоткуда появлялся стремительный одиночный «Стилет», разделывавший янкеса на порционные фрагменты своими лазерными пушками или напрочь выжигающий кабину экипажа. Двадцать секунд атаки — и с небес валится разъятая на части бесформенная пылающая масса. Готово, несите следующего.
А посмотреть американским разведчикам с высоты было на что. Из глубины советской территории, плотно, будто война уже началась, мчались эшелоны с танковыми, стрелковыми и механизированными дивизиями, по мере выгрузки западнее Одера формирующими второй эшелон для развития успеха. И одновременно с переброской сухопутных сил на подготовленные аэродромы целыми воздушными армиями перелетали авиационные части, усиливая направление главного удара. А на крайне правом, прибалтийском фланге, позиции у самой границы заняло Войско Польское с советскими частями усиления, образовав Прибалтийский фронт под командованием прославленного маршала Константина Рокоссовского.
На юге в Вене Центральную группу войск (Австрия, Чехословакия, Венгрия) принял прославленный маршал Конев. И там тоже эшелоны, эшелоны, эшелоны из глубины советской территории и авиаполки, перелетающие на запад вспугнутыми птицами, а также чехословацкая армия, в полном составе выдвинувшаяся к границе с Западной Германией. И ею снова командует до недавнего времени пребывавший в опале героический генерал Людвиг Свобода. И ведь для этого понадобился всего один звонок Клименту Готвальду от товарища Сталина: война на носу, а тут мелкие партийные деятели устраивают себе режим личной власти, репрессируя потенциальных соперников по делу и без. Снимать Готвальда с должности Сталин не собирался (хотя он, единственный из всех советских вождей, мог проделать такое), но одернуть зарвавшегося соратника счел необходимым.
Ещё южнее Центральной группы войск располагалась Социалистическая Федеративная Республика Югославия, вождь которой Иосип Броз Тито, хорват по национальности, ещё в 1948 году вдрызг разругался со Сталиным. И в силу этого маленький балканский Наполеон сблизился с НАТО вообще и США с Великобританией в частности, а также репрессировал у себя всех сторонников тесного альянса с Советским Союзом, организовав на островах в хорватской части Адриатического моря концлагеря особо строго режима Голи-Оток (для мужчин) и Свети-Гргур (для женщин). Впрочем, вместе с коммунистами-сталинистами на этих островах содержались и антикоммунистические националистические элементы и банальные уголовники, осужденные за тяжкие и особо тяжкие преступления.
Впрочем, там, на островах, содержались только самые сливки, примерно по десять тысяч заключенных на каждый лагерь, а общая численность заключенных, репрессированных по политическим основаниям, по всей Югославии на 1953 год составляла от двухсот пятидесяти до трехсот тысяч человек. По странному совпадению, большинство жертв антисталинских репрессий оказались сербами и черногорцами, в том числе героями освободительной партизанской борьбы югославского народа в 1941-45 годах. Самых авторитетных из них убивали без суда, якобы при попытке к бегству. Так погиб бывший начальник Верховного штаба партизанских войск, черногорец по национальности, генерал-полковник Арсо Иованович.
Впрочем, одними этими телодвижениями гнилая сущность титоизма не исчерпывалась. Сближение югославского режима с западными странами не изменило отношение американского политического руководства к Югославии как к государству. На карте американского стратегического командования конца пятидесятых годов она закрашена тем же красным цветом, что и Советский Союз, Китай, Северный Вьетнам, а также прочие страны «народной демократии». Однако при всём этом американское командование было отнюдь не прочь срезать угол и без единого выстрела получить плацдарм, глубоко врезающийся в боевые порядки стран Варшавского договора. Поэтому ещё днём тридцатого числа в Белград и с запада и с востока почти одновременно поступили требования о беспрепятственном пропуске американских и, соответственно, советских войск через югославскую территорию. Если бы Тито ответил согласием, то тогда вступившие на югославскую территорию американские и британские войска приступили бы к разоружению и интернированию частей Югославской Народной Армии и одновременно в Венгрии вспыхнул бы тщательно подготовленный националистический мятеж.
Однако согласиться ни на то, ни на другое предложение Тито не мог. В случае пропуска советских войск его власть могла рухнуть сразу, потому что все его противники одновременно подняли бы голову. А в случае вступления на территорию Югославии американской армии в стране сразу же вспыхнула бы кровавая замятня, ибо слишком многие восприняли бы этот шаг как предательство идеалов национально-освободительной борьбы сербского народа против турок, австрийцев, венгров и немцев. Хорват Тито таких идеалов в душе не имел, но понимал, бомбу какой разрушительной силы он взорвет, если впустит в страну американцев. В результате родилось решение никому никакого ответа не давать, ни «да», ни «нет» не говорить, а вместо того отдать распоряжение на участок границы с Италией (контролируется Хорватией) в случае вторжения отходить без боя, не оказывая сопротивления, а на границу с Венгрией, Румынией и Болгарией — сражаться насмерть до последнего солдата. И крутиться сколько будет сил, пытаясь выгадать у обеих сторон.
Но когда это решение через орбитальную сканирующую сеть было доведено до товарища Сталина, тот соизволил опустить вниз большой палец. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит. Иуд не любит никто. В ночь с тридцатого на тридцать первое марта ближайший подельник Тито Александр Ранкович (эта сволочь слишком много знает) бесследно исчез из своего дома вместе с женой Славкой и восьмилетним сыном Слободаном, а вот самого югославского диктатора утром обнаружили мертвым в своей постели. Тело тут, а голова потерялась (почерк Кобры). И тогда же имперские разведывательно-диверсионные бригады капитана Коломийцева и капитана Кижеватова совершили набеги на лагеря Голи-Оток и Свети-Гргур. Охрану, уголовников и националистов казнили на месте путем усекновения головы, а остальной контингент вывели в Тридесятое царство для медицинской обработки и окончательного разбора полетов по части политики. А утром тридцать первого числа обезглавленному и оттого мятущемуся руководству охреневшей от неожиданных событий Югославии поступил окончательный ультиматум товарища Сталина вспомнить, кто им друг, а кто враг, и принять единственно верное решение. А тот, кто пойдёт по пути Тито, как Тито и кончит. И, судя по всему, все в югославском руководстве товарища Сталина поняли правильно, ибо время такое настало, что не до шуток. И вообще, не те это люди, чтобы переть с плетью против обуха.
Ещё южнее Югославии, на территории Румынии и Болгарии, формировалась Южная группа войск под командованием генерал-полковника Жадова, в задачи которой входило освобождение Греции (где на тот момент ещё были сильны настроения в пользу проигравших гражданскую войну коммунистов) и отражение попытки удара во фланг со стороны турецкой армии. Впрочем, оборону вдоль границы с Турцией занимает в основном болгарская армия, при том, что румыны пока находятся в резерве на своей территории, ибо пускать этих оглоедов куда-то ещё — это значит напрашиваться на большие неприятности. Таким жилистым и неудобным куском, как государство потомков осман, товарищ Сталин намеревался заняться уже после того, как советские войска выйдут к Ламаншу и северному побережью Бискайского залива — вот тогда и румынская армия может пригодиться. Греция же, с точки зрения советского верховного главнокомандующего, актуальна прямо сейчас.
1 апреля 1953 года, Операция «Бетельгейзе». Начало
Первыми в войну вступили американские авиабазы в Гренландии и на Аляске, являющиеся передовыми площадками для развертывания стратегических бомбардировщиков Convair B–36 «Peacemaker». Кстати, утверждение о том, что этот самолет, имея на борту одну ядерную бомбу, способен достигать территории Советского Союза прямо с аэродромов США, является высококачественным художественным свистом. Подобным образом эти бомбардировщики могли бы атаковать только цели в Восточной Европе, аккурат до границ СССР, и то при условии, что посадка будет осуществляться на французские