Южнее 11-й гвардейской армии, на другом берегу Эльбы, находилась полоса ответственности Северного фронта под командованием маршала Рокоссовского (пятнадцать польских и двадцать две советских дивизий — из них пять танковых, пятнадцать механизированных и две воздушно-десантных). Основное направление удара — Ганновер-Оснабрюк-Амстердам, то есть на глубину примерно в пятьсот километров. Основной противник — британский оккупационный корпус, бельгийская и голландская армии. Общее превосходство над противником в живой силе пятикратное, в танках и артиллерийских орудиях — примерно в семь-восемь раз. Темп наступления механизированных частей — пятьдесят километров в сутки, стрелковые части каждый день продвигаются на двадцать пять – тридцать километров. Там, где действуют стрелковые части, противник отступает, беспорядочно огрызаясь; на направлении ударов танково-механизированными клиньями вражеские подразделения буквально втаптываются в землю. Ещё два-три дня — и боевые порядки северной группы войск НАТО окажутся рассеченными на всю глубину построения, и советско-польские танки вырвутся на оперативный простор.
Ещё южнее войска Центрального фронта под командованием генерала Чуйкова (шесть армий, в том числе три из состава ГСОВГ, три — прибывшие из Белорусского военного округа) рубятся с седьмым армейским корпусом армии США за контроль над так называемым «фульдским коридором». Тут все происходит аналогично развитию ситуации в полосе ответственности Северного фронта. Положение сил НАТО осложняется тем, что основной удар советская армия наносит несколько в другом месте, чем предполагали пентагоновские стратеги. Три советских танковых и одна механизированная армии широким фронтом наступают через Кассель и Бонн, с выходом на Франкфурт-на-Майне с северного направления, а не таранят американские позиции напрямую через Фогельсберг. И в то же время Приальпийский фронт под командованием маршала Конева, силой четырех армий наносит удар через Линц — Зальцбург на Штутгарт. В лоб на американские боевые порядки наступают две советских общевойсковых и две чешских армии, соответственно составляющие левый фланг Центрального и правый фланг Приальпийского фронтов. Там давление умеренное, но только для того, чтобы янки раньше времени не побежали из спланированной для них мышеловки.
Примерно через десять дней, когда фланговые ударные клинья достигнут конечных пунктов наступления, между Франкфуртом-на-Майне и Штутгартом останется горловина шириной в сто пятьдесят километров, которая в последующие дни станет быстро сужаться. А из глубины советской территории все это время будут мчать железнодорожные составы с войсками из внутренних округов, предназначенными составить собой второй стратегический эшелон для развития первоначального успеха на Францию и Испанию. Это, конечно, на тот случай, если французы не запросят пардону прежде, чем до них дойдет очередь. Первый день войны в Париже ознаменовался бурей, разыгравшейся в Национальном Собрании. Господа депутаты — не только коммунисты и голлисты, но и все прочие — оказались глубоко оскорблены тем, что с ними не обсудили начало войны, хотя бы в комитетах. Во Франции нет ничего тайного, что не стало бы сразу явным, поэтому господа депутаты уже знают, что американцев на их базах застали за подготовкой к первому ядерному удару. А это совсем не то явление, какое может быть простительным. НАТО — оборонительный союз, а тут ни о какой обороне не шло даже речи, поэтому на любое подобное действие требовалось одобрение Национального Собрания. В результате всеобщего возмущения правительство Рене Мейера было отправлено в отставку вместе со злосчастным министром обороны, после чего начались дебаты, как теперь быть дальше.
И в то же время в американско-натовском командовании (что одно и то же), как когда-то у злосчастного Павлова, нет ни порядка, ни понимания обстановки, ни связи с войсками. Довоенные планы Пентагона тоже можно собрать аккуратной стопочкой, разорвать на четвертушки и отправить в сортир на подтирку, да и главком НАТО, американский генерал Мэтью Риджуэй, тоже оказался не на высоте. Большую часть свой службы этот военный деятель занимал штабные должности, а потому оказался не готов к тому, что война обрушится внезапно, подобно горной лавине, а у него под рукой не будет ни господства в воздухе, ни ядерного оружия. Метаться по войскам, воодушевляя и подбадривая, он ещё не начал, но ждать этого осталось совсем недолго.
Энергооболочка доложила, что когда этот мистер Риджуэй командовал американскими войсками в Италии, а потом в Корее, «не вылезать из окопов» было его обычным методом управления войсками. Такое может быть похвально для комдива и терпимо для командарма, но командующему фронтом или направлением негоже метаться по частям, ведущим отчаянные арьергардные бои, ради произнесения перед солдатами и офицерами воодушевляющих речей. В Корее этого деятеля даже прозвали «старые железные титьки» — за то, что тот таскал у себя на груди две ручные гранаты, очевидно, для того, чтобы не попасть живым в плен к ужасным коммунистам. Но на этой войне, такое дело, когда он попадёт в плен и к кому, решать уже мне. А пока пусть побегает.
Упреждающий удар в ночь на первое апреля смешал все карты и раздал их заново, причём у американцев на руках оказался мусор вразнобой, а у Жукова со товарищи чистые козыри. Впрочем, соотношение сил в два миллиона боевого состава (вместе с чехами и поляками) против полумиллиона (вместе с голландцами, бельгийцами, французами и британцами) не лечится никаким обстоятельством, кроме подавляющего господства в воздухе и массированного применения ядерного оружия. А оно уже тю-тю. Господство в воздухе перешло на другую сторону, да и от ядерной дубинки в Европе почти ничего не осталось. На территории США ещё есть боеготовые бомбардировщики и ядерные заряды, но доставить их через океан к театру боевых действий я не дам, ещё чего не хватало.
Первая партия из двухсот бомбовозов к вечеру первого дня войны вылетела с Восточного Побережья США в направлении британских авиабаз. «Шершни» привели все находящиеся там бомбардировщики в неремонтнопригодное состояние и подожгли бензохранилища, но их легким лазерным пушкам было не по силам серьёзно повредить взлетно-посадочные полосы и прочую аэродромную инфраструктуру. Когда закончилось, аэродромным службам осталось только сгрести в сторону бульдозерами изуродованные обломки и подвезти новые запасы горючего (этого добра в Великобритании пока достаточно). Вот и летят американские бомбовозы в сторону Британии будто мотыльки на огонь свечи, даже не догадываясь, что над серединой Атлантики их ждут очень большие неприятности в виде воздушной засады четырех «Стилетов». На этот раз все будет происходить средь бела дня, совершенно открыто, без глушения каналов радиосвязи, чтобы радисты истребляемых экипажей смогли вдосталь наораться в эфире о том, как их там убивают насмерть беспощадные копьевидные мстители.
Вместе с тем орбитальной сканирующей сетью вполне однозначно читается нежелание американского стратегического командования размещать дополнительные силы в континентальной Европе. Очевидно, в Вашингтоне даже после первого дня советского наступления уже не считают авиабазы в самой западной части Германии, а также в Голландии, Бельгии и во Франции абсолютно безопасными, с точки зрения возможности советского наземного вторжения. И это положение осложняется тем, что Франция в любой момент может взбрыкнуть и сделать НАТО ручкой. Воевать хоть с кем-нибудь за американские интересы Франция не в состоянии, ей и своих проблем хватает в Алжире и Индокитае. В Корейской кампании Франция участвовала одним пехотным батальоном, но сейчас война идет не где-то на другом конце света, а вот-вот вплотную подступит к самому Парижу. В таких условиях переход к стратегии ядерных бомбардировок континентальной Европы с британских авиабаз выглядит наиболее вероятным сценарием. Однажды подобная схема уже принесла англосаксам успех, и теперь они рассчитывают её повторить.
И в то же время в Японии отмечена возня с подготовкой к размещению американских стратегических бомбардировщиков на территории гражданских аэропортов, не затронутых мной во время операции «Тополиный пух». Расчет американского командования атомными ударами с двух непотопляемых авианосцев на Востоке и на западе просматривается совершенно определенно. А это отнюдь не то явление, на которое можно смотреть сквозь пальцы. Ликвидация как тихоокеанского, так и атлантического американских непотопляемых авианосцев становится насущной необходимостью… Но как это сделать, если у Советского Союза ни там, ни там нет достаточного количества десантно-транспортного тоннажа, даже для операций с коротким плечом?
Сказать честно, минимально необходимое количество транспортно-десантных кораблей ближней зоны (порядка шестидесяти СДК и восемнадцать БДК) имеется в составе советских ВМФ из семьдесят шестого года, как и соответствующий парк самолетов военно-транспортной авиации. Но… во-первых, товарищ Брежнев, даже в улучшенном своём варианте — это ещё тот куркуль, и мне трудно представить, что он может попросить даже за краткосрочную аренду кораблей и самолетов вместе с экипажами. Во-вторых, десантные корабли разбросаны по четырем флотам, не слажены как одно десантное соединение, и прежде, чем из этой затеи получится хоть что-нибудь путное, придётся пролить не одну тонну пота и провести с десяток крупных учений на десантирование. А иначе с непривычки обязательно получится непроходимый бардак.
Своё, блин, десантное хозяйство иметь надо… А ведь оно, это своё, у меня есть, и даже отработано на операциях малых форм при десантировании войск численностью до бригады включительно. Я имею в виду «Святогоры», по вместимости как раз равные большим десантным кораблям, но имеющие в разы большие оборачиваемость и доступность плацдармов, и при этом меньшую уязвимость для средств вражеской противодесантной обороны. Только таких челноков до летнопригодного состояния из сотни у меня восстановлено лишь двенадцать, и до последнего момента, даже несмотря на из