его прочего, энергооболочка считает, что мистер Хант был причастен к убийству Джона Кеннеди, потому что тот пригрозил ему уголовным делом за неуплату налогов (а в Америке это более чем серьёзно: Аль Капоне, между прочим, на нары смогла усадить именно налоговая служба, а отнюдь не ФБР).
В настоящий момент важно то, что Хант изначально был противником Эйзенхауэра и на выборах 1952 года делал ставку на Дугласа Макартура, несмотря на то, что, при всей своей антикоммунистической оголтелости, работы президента для себя не хотел, и исполнял предвыборный номер на отвяжись. Вот и сейчас именно вокруг этого одного из богатейших людей Америки закручивается клубок оголтелых антисоветчиков и русофобов, которых провально-разгромный ход войн в Корее и Европе ранит будто взмах серпа по «помидорам». И вот уже вскипает в головах моча, паром выбивая крышку, и покрасневшие от натуги политический деятели с трибун произносят речи, призывающие очистить Америку от коммунистической гнили.
Это ещё не цветная революция, но что-то достаточно близкое, ибо радикальные протестантские проповедники всех мастей (двоюродные братья «воинов света») уже призывают к кампании гражданского неповиновения и к «Маршу свободы на Вашингтон». Однако, никакого «привета из будущего» в таком политтехнологическом приёме нет, ибо подобным маршем чернорубашечников в Италии в 1922 году взял власть Бенито Муссолини, краснобай, позер и диктатор. Проблема американских ультраправых в том, что в силу их патологического индивидуализма у них нет и никогда не будет единого лидера, а весь их актив состоит либо из городских сумасшедших, либо из людей, отрабатывающих модную и, самое главное, хорошо оплачиваемую политическую повестку. Пока в Америке есть бизнесмены, подобные мистеру Ханту, которые платят и заказывают музыку, под их бюджет найдутся и музыканты, и певцы ртом нужных песен, что в настоящий момент и происходит по факту. У настоящих хозяев Америки прибыля (произносить голосом Горбачева) находятся под угрозой, вот они и впадают в неумеренное беспокойство.
И есть из-за чего. Единственный реальный кандидат в вожди Дуглас Макартур слился на самом начальном этапе бучи. Во-первых, он не хочет идти против коллеги-генерала, во-вторых, в его памяти гвоздем сидит такое географической название, как полуостров Батаан. Именно оттуда в самом начале войны он бежал на торпедном катере от победоносных японцев, бросив на растерзание вверенные ему войска. Как раз поэтому генерал Макартур знает, что бесполезно пытаться перешибить обух плетью, и если уж сложилась такая ситуация, что Америку переиграли и стратегически, и тактически, то надо уклониться от дальнейшей эскалации и перейти к накапливанию сил, иначе будет только хуже. Сил я им накопить не дам, ещё чего не хватало, а в остальном все верно. При попытке продолжить сопротивление резкое ухудшение ситуации я американским генералам гарантирую. Это за мной не заржавеет. Если кто-то думает, что нынешняя ситуация очень плоха, я могу продемонстрировать, что все может стать ещё хуже, вплоть до тотальной оккупации американской территории советскими войсками. Я такого исхода не хочу, но в случае необходимости пойду на него без малейших содроганий.
Во Франции, к границам которой приближаются советские танки, Четвертая Республика доживает последние дни. В Национальном Собрании разброд и шатания, лучшие части французской армии находятся в Индокитае и Алжире, пытаясь усмирить национально-освободительные движения, а народ против Советов воевать не хочет ни при каких обстоятельствах. Собственно, французы не хотят воевать ни на чьей стороне. Двадцатый век был богат на подобные приключения, и сыны Марианны от них устали. Неясно только, выльется ли это все в спонтанную капитуляцию или в формирование социалистического правительства под руководством Мориса Тореза, что позволит Франции в очередной раз оказаться в рядах победителей, а не побежденных. Мол, и мы тоже пахали. Впрочем, от передовых советских частей до французской границы примерно сто километров, и пройти их танки и мотопехота могут за два-три дня, но прежде, чем это случится, потребуется ещё примерно неделя на перегруппировку, развертывание дополнительных частей, перебрасываемых с территории СССР, и подтягивание тылов. Таким образом, у французского Национального Собрания для принятия самого правильного решения есть ещё примерно десять дней, а потом — кто не спрятался, я не виноват. В любом случае новая граница Советского Блока, сиречь Большого СССР, пройдет даже не по Ламаншу, а по середине Атлантики.
Но главное блюдо на этом обеденном столе — не Германия (уже почти полностью проглоченная) и страны Бенилюкса, не Франция, не Испания и не Британия, которые пойдут за закуски и десерт, а жирный американский гусь в яблоках, под острым майонезным соусом. И для того, чтобы показать американским деятелям, что их положение более чем серьёзно, пора принимать экстренные меры. Цель номер один — предприятия по производству ядерного оружия и Ливерморская национальная лаборатория, где сейчас делами заправляет отец водородной бомбы и большой мерзавец Эдвард Теллер. Цель номер два — авиационные заводы Боинга, «Консолидейтед Валти Эркрафт» и других фирм, производящие самолеты военного назначения. Работать по этим целям будут «Каракурты», в чьи экипажи введены неоримские стажерки. Всего одна ночь яростных плазменных фейерверков, и мало потом в Вашингтоне не покажется никому.
Но и это ещё далеко не все. Цель номер три — Редстоунский арсенал, где над ракетами для американской армии работает группа германских специалистов под руководством Вернера фон Брауна. Но там, как мне кажется, плазмой выжигать ничего не надо, по крайней мере, сразу. Группа германских специалистов должна быть аккуратно изъята и передана товарищу Сталину для совместной работы с Сергеем Королевым. И только когда на территории арсенала не останется никого, кроме американцев, это место можно будет заливать огнём от края и до края. Цель номер четыре — мистер Хант. Сначала я подумывал нацелить на него Кобру и умыть руки, но потом сообразил, что эта сволочь слишком много знает для того, чтобы умереть легко и быстро. Сначала встреча с Бригиттой Бергман, чтобы вскрыть все адреса, пароли, явки, а потом и остальная культурная программа. Цель номер четыре — это сам американский Конгресс. Но брать её стоит только в том случае, если обитатели здания на Капитолийском холме вздумают объявить президенту Эйзенхауэру импичмент. И вот тогда пусть господа конгрессмены пеняют только на себя, никто им не доктор, кроме их самих.
Девятьсот сорок девятый день в мире Содома, полдень, долина Магической Академии, резиденция ректора
Ректор Академии, достопочтенная Анастасия Николаевна Романова, она же достопочтенная мать Анастасия
Это, безусловно, вершина моего жизненного пути. Только подумать — после всех своих злоключений и приключений, взлетая и падая, я стала ректором Магической Академии! То есть я тут главная воспитательница будущих волшебниц и магинь. И теперь на мне огромная ответственность… Ведь я никогда прежде и подумать не могла, что смогу возглавить что-либо. И даже в Храме Текущей Воды, достигнув поста второй жрицы, я и думать не смела о том, чтобы стать первой и самой главной. Я никогда не была о себе столь высокого мнения, какое имеют обо мне Серегин и другие члены нашей магической пятерки, которых я с полным правом могу назвать своими друзьями.
Страшно ли мне было заступать на эту должность? Если только немного… Но что я очень волновалась — это точно. Впрочем, я хорошо усвоила, что Серегин не назначает на ответственные посты тех, в ком не уверен. А значит, это и есть моё призвание — руководить учебным заведением, в котором собрались юные маги со всех миров, которых коснулось влияние нашего командира.
Наша Академия располагается в огромном поместье, застроенном зданиями причудливой архитектуры, напоминающей одновременно и древнегреческую, и дальневосточную: арки, колонны, изящно выгнутые крыши, уютные внутренние дворики, загадочные барельефы, а также мозаичные узоры и картины на стенах… Так строят в жарких странах, где никогда не бывает снега, но все это нужно защищать от жары и проливных дождей. Когда-то это место было обиталищем влиятельного колдуна, и на нём до сих пор лежит некоторый отпечаток тех времен. Что уж там говорить: у магов проклятого мира Содома имеется некоторый вкус в плане строительства величественных зданий и привычка к комфорту и роскоши… Но теперь бывшему хозяину этого поместья не надо уже ничего, ибо ни один хоть сколь-нибудь высокопоставленный содомитянин, в силу преступности самой своей жизни, не имеет шанса пережить встречу с нашими воительницами, по большей части бывшими рабынями таких же магов. И даже если остроухие валькирии не станут марать руки об эдакую погань, бывшего хозяина забьют насмерть его же бывшие рабочие лилитки, просто потому, что стало можно. В обычных случаях я являюсь противницей такого классового подхода (главным образом, потому, что сама от него немало пострадала). Но в этом мире правящий класс представляет собой абсолютное богопротивное зло, так что мне нет дела до судеб содомитянских магов, гори они огнём. Главное, что освобожденные нами рабочие остроухие и служанки служат мне истово, и в их взглядах я вижу обожание и даже любовь.
После того, как прежний хозяин перестал существовать, в его бывших владениях кое-что претерпело изменения, а потому вид поместья стал значительно веселей — в первую очередь, за счет цветников и зелёных насаждений, что появились вокруг здания, когда тут обосновалась наша Магическая Академия. Впрочем, тут у нас только часть территории, где расположены администрация, бухгалтерия, а также курсы переучивания и повышения квалификации для бывших британских колдуний, обосновавшихся по соседству в так называемой Медовой Долине. У себя в долине эти распутницы щеголяют исключительно в костюмах Евы, а привилегия носить одежду у них дома распространяется только на лиц мужского пола… Поэтому, если мне понадобится посетить их владения, делать это придётся так же, как и всем, то есть голышом. Официально исключение сделано только для Кобры и госпожи Струмилиной, ибо две этих великолепных женщины, каждая по-своему, сами решают, какие правила они соблюдать будут, а какие нет. Кстати, обе они ведут у нас в Академии факультативы для особо способных учениц, ибо так решил Серегин. Он считает, что каждый в нашем кругу обязан д