Ну а сейчас следует заканчивать это совещание, брать подмышку Велизария и Багратиона и мчаться вниз решать вопрос обустройства вверенных им войск на территории бывшего Царства Света. Потом мне потребуется возвращаться к делам пятьдесят третьего года, ибо там, в Корее, после девяти дней непрерывного наступления китайских и северокорейских войск ситуация описывается фразой «разгром и бегство иностранных интервентов», из-за чего в Вашингтоне начинают задумываться о применении против Северной Кореи и Китая ядерного оружия. А это так нехорошо, что хуже не бывает. Дубинку у плохих парней следует отобрать и с гарантией разломать, после чего пинками попросить янки и лаймиз на выход из континентальной Европы. Загостились они там сверх всякой меры.
Мир Мизогинистов, 25 июля 2020 года, вечер, бывшее Царство Света, женский репродукционный лагерь в Шантильи (35 км к западу от Шайнин-Сити), бывший дом-особняк управляющего
Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский
Вот и подходит к концу этот ужасно суматошный день, принёсший нам не только большую добычу, но и целый ворох забот. Однако после некоторых размышления я начал рассматривать галактический лайнер не как взятый на абордаж приз (тем более что и абордажа никакого не было), а как посылку инженеру Сайрусу Смиту от капитана Немо, в которую любовно упакованы самые ценные и нужные вещи. На эту мысль меня навело то, как кучно, в масть, там оказались уложены ценные и нужные для меня люди, начиная с уникального искина Агриппы (последняя модель, экспериментальная версия) и заканчивая… Сказать честно, я ещё не до конца разобрал этот сундучок, и пока не знаю, кем там можно будет закончить перечисление… Однако и Конкордий Красс, и космические монтажники и юные неоримские лейтенантки — все были тщательно собраны в коробку с названием «Солнечный Ветер» для дальнейшей отправки по назначению, туда, где в них имеется наибольшая нужда, то есть ко мне на стройку новой Империи. Интересы всех прочих, влипнувших в это приключение, в том числе и пиратов, скорее всего, в расчет не принимались, если, конечно, в ближайшем будущем у «Солнечного Ветра» впереди не ожидалось какой-нибудь эпической катастрофы, вроде выхода из подпространства в центре масс какого-нибудь блуждающего в межзвездном пространстве небесного тела. Не все корабли бесследно пропадают, оказываясь в другом мире — некоторые просто разносит на атомы.
И в то же время подобная услуга со стороны Патрона создает у меня предчувствие, что очередные задачи сразу на нескольких направлениях мне будут нарезаны по предельным параметрам. Но соскакивать с этой бешено несущейся колесницы поздно и некуда. Да и не отлынивает спецназ от заданий, пусть даже они кажутся невероятно сложными и самоубийственными. Тем более что подкрепление прибыло вполне существенное, хотя мне страшно представить себе задачу, для выполнения которой боеготовность «Неумолимого» требовалось бы рывком поднять до ста процентов, а также форсировано превратить бывшее Царство Света в столичную часть моего мира-Метрополии. Однако глаза боятся, а руки делают — по-другому нельзя.
Вот и совещание с генералами я провел почти на автомате, объяснив, что сейчас они стоят на этой земле гарнизонами, а пора садиться на землю, не теряя при этом воинской структуры и мобилизационных возможностей.
— Так что же, Сергей Сергеевич, это будут военные поселения, как при Аракчееве? — скривился Багратион.
— Нет, — покачал я головой, — такой глупости, как военные поселения, я устраивать не собираюсь. Скорее это будет похоже на казачий принцип поселения, без всяких казарм, на своей земле в личных жилищах, но в то же время с сохранением военнообязанного состояния. На стене в каждом доме должно висеть ружье или ручной пулемет, а под кроватью, в железном ящике, закрытом на висячий замок от любопытных детишек, будет храниться прочая утварь для убийства: пачки с патронами, снаряженные магазины и ручные гранаты. А чтобы солдаты и офицеры не забыли воинскую дисциплину и умение побеждать, один месяц в году, когда нет полевых работ, будут проводиться учебные сборы с маневрами, ну хотя бы на бригадном уровне, и командно-штабные учения для дивизионного, корпусного и армейского начальства.
— И зачем вам это вольное поселение, Сергей Сергеевич? — недоумевающе спросил генерал Багратион. — Не понимаю…
— Видите ли, Петр Иванович, — сказал я, — после того, как я получил в ленное владение эту вытоптанную и обескровленную землю, основные задачи вашей армии в корне изменились, и задачи армии господина моего Велизария тоже. Главный свой воинский долг вы выполнили на двух последних войнах, своим мужеством, героизмом и воинским мастерством склонив весы победы на сторону Российской Державы и внушив её врагам смертный страх перед неизбежным возмездием. На более высоких уровнях эстафету от вас подхватят пилотессы «Шершней», «Каракуртов», которых у меня скоро будет много, а если потребуется, то на авансцену выйдет лично Его Величество «Неумолимый».
— Неужели, Сергей Сергеевич, в дальнейшем вы рассчитываете всегда решать исход сражения ударами с воздуха? — спросил Багратион.
— Нет, — покачал я головой, — такое бывает очень редко или вообще никогда. Одними ударами с воздуха войны не выигрываются, и это есть непреложный факт. Но вы забываете, что «на земле» у меня всегда есть местные союзники, которым зачастую не хватает именно прикрытия с воздуха и сокрушающих ударов по вражеским коммуникациям и штабам. А если их усилий будет недостаточно, я двину вперёд десантно-штурмовой корпус, который сейчас формирует генерал-лейтенант Бережной. Всем необходимым это соединение прямо сейчас комплектуется по стандартам цивилизации пятого уровня, и это будет такая мощь, что мало не покажется никому.
— А мои легионеры неужели хуже? — с легкой обидой спросил Велизарий.
— Вы не хуже, — сказал я, — просто у вас другая задача. От вас и от ваших солдат мне сейчас требуется, чтобы вы оплодотворили собой эти землю, проросли в неё корнями и снова вернули ей силу. Ведь в ваших двух армиях не просто мои Верные, но и лучшие из лучших людей былых веков, поэтому я желаю, чтобы здесь, на этой земле, вы завели семьи и оставили после себя многочисленное, здоровое и энергичное потомство. Вот и вы тоже оба в прошлой жизни не оставили после себя детей, чем нанесли будущему человечества определенный урон. Благословляю вас на то, чтобы вы женились столько раз, сколько этого потребует ваша душа, и оставили после себя множество здорового потомства, которое должно унаследовать за вами этот мир. Мне нужно, чтобы земля эта снова покрылась селеньями и городами, чтобы в церквах честные священники снова возносили молитвы Богу, а в люльках повсюду пищали многочисленные младенцы, которым суждена долгая и счастливая жизнь, потому что так хочет всемогущий Господь. Понятно?
— Да, мой господин, — склонил голову Велизарий, — теперь вы мыслите как истинный государь, который смотрит вперёд на многие поколения, а не на одну лишь предстоящую военную кампанию.
— Наш общий друг Боня, — парировал я, — умудрялся планировать даже не на кампанию, а всего на одно сражение, но все равно остался в памяти потомков великим императором. Вот что значит настоящий гений.
— Вы, Сергей Сергеевич, этого самого гения на Бородинском поле возили мордой в грязи как хотели, и ничего он против вас поделать не мог.
— Во-первых, — сказал я, — за меня был эффект внезапности: мои солдаты убивали французов, а они не могли понять, что происходит. Во-вторых, за моими войсками было подавляющее техническое превосходство. Даже реплика винтовки Бердана — это почти шестьдесят лет тому вперёд от времени Бородинской битвы, а пулеметы по плотному строю — это вообще отдохновение души. В-третьих, у меня было выгодное тактическое положение. Основную часть Великой армии я бил в открытый фланг, а польский корпус Понятовского и вообще в тыл. При сочетании этих трех факторов я должен был победить Боню только на одной лишь хорошо сделанной работе и отсутствии грубых ошибок. А теперь я скажу вам ещё одну вещь. Кроме всего прочего, мне необходимо набросить на эту землю железную сеть из взводов, рот, батальонов, полков, бригад, дивизий, десятков, центурий, манипул, когорт и легионов, чтобы люди, приходящие к нам со стороны, с самого первого дня находились под вашим неусыпным присмотром. На кого, кроме вас и ваших солдат, я могу положиться в деле поддержания порядка и законности на этой несчастной земле, чтобы никто и не подумал обижать местных женщин и девочек, чувствительных к малейшему злу, как будто с них живьем содрали кожу? Публика, которую мне присылают на вечное поселение из Европы середины двадцатого века, самая разнообразная по своему происхождению и умонастроениям, встречаются среди них и преступные элементы. С тайными проявлениями противозаконной деятельности будут бороться специалисты своего дела, а вот открытое поддержание законности и порядка возлагается на ваших людей.
И затем я взял обоих господ генералов под руки, и мы переместились в семьдесят шестой год, в черноземную полосу, где тракторы К–700 под вороний грай уступом пахали бескрайние колхозные поля.
— Вот будущее сельского хозяйства, когда один квалифицированный специалист заменяет три сотни пахарей на лошадях, — сказал я. — И стремиться я буду к такому устройству хозяйства, когда один кормит сотню, а не когда сотня обнищавших мужиков с трудом наскребает на прокорм попу и кузнецу, ибо без этих двух специалистов — никуда. И вообще, оседание на землю дает возможность не только развернуть большую строительную программу, но и организовать большую компанию по ликвидации безграмотности, чтобы к весне каждый солдат в ваших армиях умел читать, писать и считать и по-русски и по-латыни.
В общем, озадачил я генералов, приободрил перед тяжелым делом и отпустил восвояси. Они у меня, конечно, гении и самородки, но академию генштаба, желательно в пятьдесят третьем году, им закончить следует, пусть даже экстерном. Лишним сие не будет, ибо по итогам Войны и Победы в Советском Союзе выработалась такая военная школа, что она ещё семьдесят лет пугала разные заокеанских отморозков. Оборзеют они позже, когда до руля в Пентагоне и прочих западных военных структурах дорвутся деятели, начинавшие свою службу в девяностых и никогда не знавшие страха пере