сунок черной акварелью пришел здесь на смену контурному, линейному рисунку пером, характерному для ранней графики художников. Иллюстрациями к произведениям Чехова Кукрыниксы выдвинулись в первый ряд мастеров советской книжной графики.
Е. А. Кибрик (род. 1906) родился в маленьком заштатном городе на юге Украины. Под руководством художника П. Г. Волокидина в Одессе он овладел академическим рисунком с натуры. В Ленинграде, куда он уехал заканчивать художественное образование, он чуть было не растерял то, что знал и умел, попав в среду формалистов, далекую от жизни, от реализма. Поняв ее бесплодность и резко порвав с ней, художник стал искать пути к правдивому и содержательному искусству, начав работать как иллюстратор самых разнообразных книг советских и иностранных писателей.
Кибрик нашел свое творческое лицо и оригинальный реалистический язык в работе над серией литографий к повести Р. Роллана «Кола Брюньон» (1935—1936). Его пленила глубокая жизненная сила роллановских образов. С Кола Брюньона, веселого и великодушного мастера-резчика, начинается целая вереница излюбленных кибриковских героев — людей, сильных духом, с богатой и щедрой душевной жизнью.
Для Кибрика характерен интерес к героическим образам, связанным с эпохами революционных потрясений. Ему очень удались герои роллановской повести: и сам Кола («Кола спасает внучку», «Кола, читающий Плутарха»), и его возлюбленная — лукавая, насмешливая и пленительная Ласочка (илл. 137), и другие действующие лица книги. К черным литографиям первого издания он прибавил позднее цветные, его рисунок стал уверенным и простым, моделировка формы — крепкой и весомой. Он показал свою работу Роллану, когда тот приезжал в Советский Союз в 1935 году и гостил у Горького. Роллан очень высоко оценил эти иллюстрации. Знакомство с великим французским писателем сыграло большую роль в творческом развитии художника.
В последующей работе — цветных литографиях к роману бельгийского писателя Шарля де Костера «Легенда об Уленшпигеле» (1938) — Кибрик сделал новый шаг к простоте, собранности, ясности реалистического рисунка, динамической напряженности композиции. Он нашел яркое выражение для героических и прекрасных своей
137. Е. А. Кибрик. Иллюстрация к роману Р. Роллана «Кола Брюньон». 1935
| 138. Е. А. Кибрик.С. Н. Халтурин и В. П. Обнорский, за работой над программой «Северного союза русских рабочих». 1940 |
благородной человечностью образов эпохи нидерландской революции конца XVI века. Народный герой Тиль Уленшпигель, его ласковая и нежная подруга Неле, его верный спутник, тучный и благодушный Ламме Гудзак, предстали живыми и меняющимися. Художник нащупал способы изображения сложной психологической противоречивости, давая героев в самых различных душевных состояниях.
В работе над «Легендой об Уленшпигеле» иллюстратору помогли молодые актеры, на которых он проверял верность выражения, точность жеста, поручая им представить ту или другую сцену романа и зарисовывая удачные движения. Лучшими листами серии являются «Пепел Клааса стучит в мое сердце!», «Уленшпигель поет песню гёзов», «Тиль и Неле» (концовка к первой части романа). Роллан в письме к художнику высоко оценил и эту его работу.
После «Уленшпигеля» Кибрик работал над иллюстрациями к истории Коммунистической партии, выполнив рисунок углем «С. Н. Халтурин и В. П. Обнорский за работой над программой «Северного союза русских рабочих» (1940) (илл. 138). Уже в этом листе наметился глубоко психологический подход художника к историко-партийной теме. Благодаря яркости характеристик людей простая сцена озаряется большим волнением.
Незадолго до Великой Отечественной войны Кибрик обратился к иллюстрированию «Очарованной души» Р. Роллана (1940—1941). Он задумал большой цикл, но успел выполнить только часть его (в рисунке, акварели или в литографии, черной и цветной). Замысел был продуман весь в целом, поэтому в выполненной части работы видны целостность и единство идеи. В листах этой серии («Аннета у постели раненого», «Аннета у камина», «Марк») художник нашел достойное выражение ярким и привлекательным человеческим характерам, отразившим в себе лучшие качества передовой французской интеллигенции в период после первой мировой войны.
В 30-е годы значительно выросли и выдвинулись художники А. Ф. Пахомов, А. М. Каневский, Г. Н. Петров, Ю. И. Пименов, С. С. Кобуладзе, Г. М. Пустовойт, М. М. Абегян.
Каждый из крупнейших художников-иллюстраторов 30-х годов, идя индивидуальным творческим путем, работал над общими для всех задачами полноценного реалистического выражения идейного и образного строя литературных произведений и прежде всего над человеческими характерами, раскрытыми во всей их сложности и многообразии. Это обусловило богатство советской книжной графики того времени.
В творчестве А. Ф. Пахомова элементы схематизма, мешавшие ему ранее, уступают место ясному, строгому реалистическому рисунку (карандашом или черной литографией).
139. А. Ф. Пахомов.
Иллюстрация к поэме Н. А. Некрасова «Мороз, Красный нос». 1937
Свидетельством его зрелого искусства явились рисунки к книге С. Я. Маршака «Лодыри и кот» (1935—1937) и особенно к «Бежину лугу» И. С. Тургенева (1936), где ясно выступила сдержанная и глубокая лирическая сила художника. Лучшей работой Пахомова в этот период стали иллюстрации к поэме Н. А. Некрасова «Мороз, Красный нос» (1937), с глубоким знанием эпохи и с большой сердечной взволнованностью рассказывающие о драматической истории русской крестьянки. Такие рисунки, как «Смерть Прокла» или «Дарья в лесу» (илл. 139), подготовили своей собранной, сдержанной экспрессией высокую человечность искусства Пахомова в годы Великой Отечественной войны.
Работа над иллюстрированием сочинений А.М. Горького принесла известность Б. А. Дехтереву (род. 1908). Его первые рисунки углем к рассказам «Хозяин», «Мальва», «Двадцать шесть и одна» (1932) Горький видел и пришел в восхищение от той верности и точности, с которой молодой художник воссоздал облик и характер хозяина (об этом он написал Дехтереву в 1933 году). За драматически напряженными рисунками к рассказу Горького «Дед Архип и Ленька» (1935) последовали иллюстрации к другим произведениям Горького («Детство», 1936—1938; «В людях», 1937—1940; «Рассказы», 1938, и др.).
Такие рисунки, как «Алеша, мать и бабушка», «Ардальон и Наталья» или «Ленька» (из рассказа «Страсти-мордасти»), сделанные в широкой, уверенной живописной манере, отличаются вдумчивым психологическим анализом, строгой правдивостью типов.
К концу 30-х годов Дехтерев стал переходить к той тщательной миниатюрной технике, которая характерна для его послевоенных работ.
Исключительно своеобразным мастером выступил в эти годы А. М. Каневский (род. 1898). Он учился у Н. Н. Купреянова и Д. С. Моора и начал свою деятельность как карикатурист, а затем иллюстратор детских книжек. Его ранние работы (начала 30-х годов) были перегружены гротескными, безмерно преувеличенными подробностями, смешными деталями, и это иногда нарушало единство образного строя иллюстраций. Он достиг этого единства в рисунках пером к книге М. Е. Салтыкова-Щедрина «За рубежом» (1936), поразительных своим беспощадным остроумием, своей правдивой и резкой сатирой, раскрывающей реальный смысл и значение общественных явлений, описанных Щедриным. Рисунок, изображающий градоначальника, который поливает солнце из пожарного шланга, «чтоб светило умереннее», хорошо показывает особенности манеры Каневского, сложившиеся в это время. Каневский подчеркивает странность и нелепость изображенного действия нарочитой простотой и «естественностью» жеста и выражения. Еще сильнее другой рисунок («Через некоторое время спокойствие было восстановлено»), с острой гротескной выразительностью рассказывающий о подавлении крестьянского восстания.
Для серии иллюстраций к истории Коммунистической партии Каневский выполнил в 1940 году акварель «Временное правительство» (илл. 140). На просиженном царском троне сидят, собравшись в кучу, важные министры буржуазного правительства. Керенский ораторствует, балансируя на кончике вылезшей из сиденья пружины. За занавесом сапоги иностранных офицеров. Золоченая корона, бывшая на спинке трона, сбита и брошена на пол, а вместо нее водружен новенький лощеный буржуазный цилиндр. Эта остроумная, сделанная с исключительным мастерством акварель является одним из сильнейших сатирических произведений графики на исторические темы.
Привлекательнейшим мастером советской книжной и станковой графики был Г. Н. Петров (1904—1944). Ученик В. В. Лебедева, он рано нашел свой собственный путь и собст
140. А. М. Каневский. Временное правительство. 1940
венный художественный язык. Сделанные им в середине 30-х годов рисунки пером к «Кавказскому пленнику» Л. Н. Толстого и к «Тартарену из Тараскона» А. Додэ отличаются тонким изяществом, легкой и быстрой (на первый взгляд) техникой, безукоризненно метко передающей верные черты места, времени, характера.
В 1937—1938 годах Петров был в Испании, сражался в рядах Интернациональной бригады. Созданные там художником рисунки, изображающие бойцов народной армии, испанских крестьян, рабочих, лучших представителей интеллигенции, так же как и сцены сражений, образы раненых и беженцев и т. д., составили замечательную серию «Испания» (1938), передающую героический дух испанского народа (илл. 141). Работа над серией рисунков «Испания» помогла Георгию Петрову обновить и углубить язык своей книжной графики, сделав ее драматичнее и строже (иллюстрации к «Маскараду» М. Ю. Лермонтова, к «Кюхле» Ю. Тынянова, к драмам Лопе де Вега).
Интересно выступил в графике Ю. И. Пименов, перешедший от остро экспрессивной, резкой, угловатой манеры к мягкому живописному лиризму. Найдя в живописи свой излюбленный круг тем и образов, он и в книжную графику перенес тонкое реалистическое мастерство, полное света, воздуха и живописного богатства. В 1939 году он выполнил серию акварельных иллюстраций к детским стихам В. В. Маяковского, отличающихся жизнеутверждающим романтическим строем. В 1940 году он сделал акварельные иллюстрации к книге С. Я. Маршака «Хороший день»