Однако его экспансия не осталась незамеченной. После захвата Кандагара ближайший индийский правитель, Джайяпала из Шахи, начал готовиться к отпору.
Царство Шахи, контролировавшее Хайберский перевал, некогда было буддисйким государством со столицей в Кабуле – но Кабул попал под власть мусульман тремя столетиями ранее, а еще за сто лет до того цари-буддисты были свергнуты царями-индуистами. Индуистский царь Джайяпала, правивший теперь из города Удаб-хандапура, совершил несколько безуспешных нападений на Газни. В ответ Себук-Тегин атаковал западную границу Шахи и захватил часть территории Джайяпалы. Джайяпала был вынужден вновь переместить столицу, на сей раз в город Лахор. Но сам он оставался в Удабхандапуре, поскольку теперь этот город стал приграничным и находился под угрозой.2
Саманидов отвлекали налёты с севера и растущая власть Буйидов на западе. Себук-Тегин захватил Кабул, с боем прошёл на восток в земли Шахи, и к 986 году Джайяпале стало ясно, что ему навязали полномасштабную войну В историческом сочинении арабского автора XVI века «Табакат-и-Акбари» сказано так: «Наблюдая неисчислимые разломы и потери, причиняемые его государству, тревожась и потеряв силу духа, он не видел иного выхода… кроме как взяться за оружие»?
Он собрал грандиозную армию – вероятно, около ста тысяч человек – и отправился на северо-восток, чтобы встретить Себук-Тегина возле Кабула. В «Табакат-и-Акбари» сказано: «Они собрались каждый на своей границе, и войска налали друг на друга, и сражались и всячески противостояли друг другу до тех пор, пока вся земля не покрылась кровью убитых, и львы-воины обеих армий были истощены и поддались отчаянию»?
Битва не принесла однозначной победы кому-либо из противников, но Джайяпала отступил первым. Людей Себук-Тегина вела в бой не только надежда на добычу, но и религиозный пыл, который не был знаком воинам Джайяпалы. Действия Себук-Тегина против его мусульманских врагов были мотивированы исключительно амбициями – но в Северной Индии он вдохновлял своих людей более идейными соображениями. По словам арабского историка того времени аль-Утби, «он начал войну в Индостане, чьи жители – противники ислама, поклоняющиеся изображениям и идолам. Своим мечом он погасил искры поклонения идолам… Он взвалил на себя всю тяжесть священной войны и проявил непоколебимую решимость и терпение, осуществляя её»?
Перед лицом благочестивого энтузиазма Джайяпала запросил мира, уплатил дань и отступил. Но на самом деле он продолжил собирать войско. «Если бы он не оказал сопротивление, – пишет аль-Утби, – его наследная держава рассыпалась бы в прах». Как только ему удалось собрать войско из вассалов и союзников, Джайяпала расторг соглашение и вновь атаковал врага.
И вновь он был побеждён – на сей раз к западу от Хайберского перевала. Возмущённый вероломством Джайяпалы, Себук-Тегин захватил этот перевал, открыв проход в Северную Индию; он «прошёл в страну неверного предателя, ограбил, сжёг и сравнял с землёй здания, похитил детей и скот». Испугавшись грабежа и пожаров, Джайяпала бежал на восток, и его владения еще более сократились.6
Себук-Тегин умер в 997 году, оставив наследникам державу, распространившуюся на горы Гиндукуш – это уже была империя Газневидов. После короткой и яростной гражданской войны трон занял его сын Махмуд.
Первое важное завоевание Махмуда состоялось не на севере Индии, но на западной границе его страны. Караханиды нападали на Саманидов уже более двадцати лет. В 992 году их натиск был так силен, что они смогли захватить столицу Саманидов – Бухару, но когда их предводитель неожиданно умер, они отступили и оставили город. Потом под командованием нового военачальника Насра они вновь прошли к Бухаре и разграбили её. На этот раз они остались в городе. Юный эмир Саманидов отступил на юг от Амударьи, Караханиды захватили территорию вокруг Бухары, в то время как Махмуд, ставший сильнейшим правителем в той области, захватил оставшиеся земли Саманидов к северу от Амударьи, присоединив их к территории Газневидов.
Теперь сильнейшим соперником Газневидов стал Джайяпала, и Махмуд поклялся, что будет вторгаться в Индию каждый год, пока северные земли не достанутся ему. 27 ноября 1001 года Махмуд Газни встретил Джайяпалу и его армию на другой стороне Хайберского перевала, близ Пешавара. Вновь жестокая битва принесла немало потерь обеим армиям. По словам аль-Утби, «мечи сверкали, как молнии в грозовых тучах, и фонтаны крови озаряли поле боя, как звёзды».7
Джайяпала потерял надежду. Он каждый раз проигрывал и был вынужден медленно отступать, он был унижен и утопал в отчаянии. Вскоре после битвы у Пешавара он соорудил для себя погребальный костёр, взошёл на него и поджёг себя.8
Его сын Анандапала встал во главе сопротивления. Теперь его люди сражались против захватчиков, и дальнейшее продвижение Махмуда в дельте Инда заметно замедлилось. Но постепенно он продвигался всё глубже и глубже в земли, некогда принадлежавшие Шахи. К 1006 году, после пяти лет кровопролитных боёв, он добрался до верхних земель дельты. К 1009 году он уже контролировал большую часть Пенджаба. Около 1015 года Анандапала, последний король Шахи, был изгнан из своих земель и исчез со страниц истории.
Список завоеваний Газневидов продолжился. В 1018 году Махмуд даже подошёл к стенам Каннауджа, где уничтожил остатки армии Пратихары и изгнал ее правителя из столицы. Продвижение на восток облегчалось тем, что его быстрая подвижная конница оказалась неуязвимой для медленной пехоты и воинов на слонах.9
Его завоевание поглотило большую часть Северо-Западной Индии. Он двинулся по внешней границе опустошенных им земель и в 1025 году достиг вершины своих завоеваний в Индии – портового города Сомнатха на западном побережье, где находились наиболее известные священные изображения Шивы. Сюда приходили сотни тысяч паломников, чтобы поклониться богу.
Войска Газневидов перебили тысячи паломников и ограбили храм Шивы. Сам Махмуд опрокинул статую бога, разбил вдребезги голову и плечи, а остальное приказал перевезти в Газни. Там он поместил остатки статуи у подножия ступеней мечети, чтобы мусульмане могли вытирать об них ноги. Всю свою жизнь он провёл в победоносном создании империи, и теперь, под конец, мог гордиться тем, что его победы сделались триумфом его бога над богами врагов.10
Пятью годами позже Махмуд умер от малярии в возрасте шестидесяти трёх лет. Его империя достигла процветания. Раскол мусульманского востока на части создал условия, в которых любое государство могло возникнуть и вырасти как гриб, если во главе становился энергичный полководец-долгожитель. Но царства, внезапно разросшиеся до размера империй, могли так же внезапно и уменьшиться. Махмуд провёл тридцать три года, прокладывая путь в Индию, но на западной границе Газневидов уже созревало другое царство под управлением воина по имени Тогрул.
Караханиды, лихие кочевники, в ходе своих набегов обзавелись небольшой собственной территорией. В 1016 году юный вождь
Тогрул унаследовал власть над своим племенем, однако это не добавило ему заметной власти среди остальных племен. Тюрки не питали никакого уважения к верховным повелителям, что потрясло мусульманского географа Ибн Фадлана: путешествуя по тюркским землям несколькими десятилетиями ранее, он подружился с одним из могущественных вождей и посчитал, что эта дружба защитит его. При встрече с другим тюркским вождем Ибн Фадлан потребовал пропустить его по слову хана. Кочевник рассмеялся и ответил: «Кто такой этот хан? Я подтираюсь его бородой!»11
Но племена в долине Амударьи владели собственной землёй и были окружены мусульманскими государствами. Они начали перенимать обычаи оседлых народов. Тогрул, столь же неугомонный, как великий газневидский правитель Махмуд, взял под контроль своё племя и приступил к завоеваниям. В то время как Махмуд создавал свою империю в Северной Индии, Тогрул начал создавать собственное царство на берегах Амударьи. После смерти Махмуда Тогрул стал продвигаться к западным границам земель Газневидов. К 1038 году он достиг Нишапура, столицы Газневидов, и объявил его своим городом. Там он провозгласил себя султаном тюрков, повелителем всех племён.
Это было не вполне верно – другие тюркские вожди также не сидели сложа руки, и они ещё не признали власть династии Тогрула. Однако Тогрул, без сомнения, был самым удачливым из тюркских вождей того времени, и завоевание газневидских земель на западе обеспечило ему такую обширную территорию, какой тюрки никогда прежде не владели. К 1044 году тюрки Тогрула контролировали большую часть земель к западу от гор, и империя Газневидов, которая начала своё существование как мусульманская династия на мусульманской территории, теперь существовала исключительно как северно-индийское царство.
Статуя Шивы пала на севере, но на юге поклонники этого бога набирали силу.
Цари Чолы, поклонявшиеся Шиве и его божественной супруге, позволили большей части державы ускользнуть сквозь пальцы.
Но теперь, как и у северных Газневидов, у Чолы появился амбициозный правитель. Раджараджа I, занявший престол в 985 году, отправил свои армии для повторного завоевания Юга. Он уничтожил южное государство Пандья, которое вроде бы ожило усилиями нескольких правителей-претендентов, разбил Восточную Чалукью и сделал её правителей своими вассалами. Он сражался против могущественной Западной Чалукьи, вынудив её правителей остановить экспансию для защиты границ. Он также отправил своих людей через пролив на остров Шри-Ланка.
Надписи Западной Чалукьи обвиняют войска Чолы в отвратительных жестокостях – убийстве женщин и детей, массовой резне жрецов, насилиях и грабежах. Но беспощадность завоеваний Раджараджи вновь вознесла его вверх на колесе фортуны. Составленные от его имени надписи похваляются: «Покорив в битвах Гангу, Калиту, Вангу, Магадху, Аратту, Одду, Саураштру, Чалукью и других царей, приняв от них присягу, славный Раджараджа, как восходящее солнце, правил землёй, опоясанной водою»