«Они сражались отчаянно, с рассвета до полудня, когда, после яростных атак с обеих сторон, норвежцы были вынуждены отступить… Живые топтали тела павших, но когда их оттеснили за реку, они вновь оказали решительный отпор. Некий норвежец, чье имя следовало бы сохранить для потомков, занял позицию на мосту и, орудуя боевой секирой, излюбленным оружием его страны, изрубил сорок англичан, и удерживал продвижение всего английского войска до девятого часа. Наконец кто-то подплыл в лодке под мост и пронзил его копьем, ударив сквозь щель между настилом моста». [200]
Англичане прорвались через мост и перебили остатки норвежцев. В бою погибли и Харальд Суровый, и Тостиг; сын Харальда сдался Гарольду II, и тот позволил молодому человеку отправиться домой. С ним ушли уцелевшие норвежцы – на двадцати четырех кораблях из почти трехсот, участвовавших в набеге.
Итогом победы, с таким трудом одержанной Гарольдом, стало лишь то, что он потерял свое королевство. В городе Йорке он остановился с целью дать своим людям провизию и отдых перед возвращением домой. Там его и застал гонец с известием о новой, еще худшей беде. Несколькими днями ранее Вильгельм Бастард высадился в Певенси, на южном побережье, с ним – по меньшей мере восемь тысяч войска, даже с учетом потерь, нанесенных штормами.
Гарольд заставил свое потрепанное усталое воинство снова выступить форсированным маршем. 5 октября они достигли южных областей Англии и Гарольд тотчас отправил послов к Вильгельму, чтобы попытаться разрешить ситуацию мирным путем. Вильгельм не пошел на переговоры. Он настаивал на том, что Эдуард Исповедник намеревался передать корону Англии ему, и обвинял Гарольда в нарушении священной клятвы, данной им после кораблекрушения в Нормандии, что он отдаст трон Вильгельму.
Неделя прошла в бесплодных дискуссиях. Стало ясно, что Вильгельм без боя не уйдет. Скорее всего, Гарольд, зная самого Вильгельма и ситуацию лучше всех, и не рассчитывал на другой итог. Он просто оттягивал время, чтобы собрать людей и дать им отдых. Наконец 14 октября английское войско, основу которого составляло крестьянское ополчение, сошлось с силами норманнов – рыцарской конницей, легковооруженной пехотой и лучниками – вблизи городка Гастингс. Англичане гибли десятками.[201] Более поздние летописцы расцвечивают рассказ о Гастингсе множеством подробностей, но древнейшее сообщение «Англосаксонской хроники» кратко и сурово: «Король Гарольд собрал огромное войско и вышел против него у старой яблони, и погибали они во множестве с обеих сторон. Там пал король Гарольд, и эрл Леофвин, брат его, и эрл Гирт, другой его брат, и много знатных мужей. И франки овладели полем боя». К концу дня никого из людей Годвина не осталось в живых, и Вильгельм Бастард сделался Вильгельмом Завоевателем.
В роду англосаксонских королей остался единственный наследник – четырнадцатилетний Эдгар. Он находился в Лондоне, и витангемот, собравшись ради последнего акта сопротивления, короновал его. Эдгар был юн, но не глуп. Ускользнув от своей почетной стражи, он добрался до Вильгельма и без промедления сдался ему. Вильгельм отправил мальчика в Нормандию, велев обращаться с ним хорошо. «И затем Вильгельм отправился в Вестминстер, – говорится в «Хронике», – и архиепископ произвел священное помазание».
Отныне он стал Вильгельмом I, законно коронованным в Вестминстерском аббатстве. Борьба англичан против викингов завершилась; король-викинг, пусть и со стороны Франции, наконец надежно завладел английским троном.[202]
СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 78
Глава семьдесят девятаяКороли Испании
Между 1016 и 110 годами Кордовский халифат распадается, северные христианские королевства дерутся между собою, Альморавиды перебираются в Испанию, а Сид случайно создает оазис веротерпимости
В 1016 году Кордовский халифат, который в предыдущий период вознесся на головокружительную высоту процветания и небывалого могущества, ненадолго застыл на вершине – точнее, на краю пропасти – и рухнул вниз. Халиф Сулейман был захвачен в плен и умерщвлен своими соперниками, и халифат начал распадаться.
Корни катастрофы 1016 года были заложены лет за сорок до упомянутого краха, тем же самым человеком, который привел халифат к возвышению. Его звали Мухаммад ибн Абу-Амир, в истории более известный по прозвищу аль-Мансур (в европейском написании – Альманзор), то есть «победоносный». В 976 году юный халиф Хишам II унаследовал власть над Кордовой после смерти своего отца. Хишаму II было всего десять лет, а значит, управлять халифатом предстояло советникам; и аль-Мансур был самым честолюбивым из них. Несколькими годами ранее он прибыл в Кордову из родного города на южном побережье и посвятил себя изучению права – но главной его целью было пробиться как можно выше по лестнице государственной службы. «Несмотря на скромное происхождение, – отмечает летописец XI века Абд-Аллах, – он совершил великие дела благодаря своей проницательности, двуличию и удачливости».1
Аль-Мансуру было около сорока, когда Хишам II стал халифом, и в этом правлении ребенка законовед увидел свой шанс захватить власть. В 978 году, сочетая уговоры и угрозы, он добился того, что его назначили визирем при мальчике. В этой должности сочетались функции премьер-министра и главы придворной администрации.
Первым делом он приказал начать постройку нового дворца. Когда в 981 году здание было готово, он переселился в него сам и перевел туда же все бюрократические учреждения Кордовы. Хишаму II уже исполнилось пятнадцать, но он остался во дворце халифов – один, лишенный возможности ежедневно общаться с кем-то из своих советников либо придворных. Аль-Мансур объявил, что юноша решил посвятить свои дни делам благочестия, и держал его в изоляции. Одновременно визирь организовал обвинение в ереси либо измене других высокопоставленных чиновников, которые могли бы позариться на его власть. Одни из них были изгнаны, другие казнены. Как пишет Абд-Аллах, «делалось это под предлогом, что если бы они остались в живых, это привело бы к слишком сильным разногласиям и смуте, и к окончательной погибели всех мусульман». Теперь имя визиря, наряду с именем халифа, поминали во время пятничных молитв, что свидетельствовало о достижении им вершины дворцовой иерархии.2
Аль-Мансур, несомненно, был человек жестокий, но он также был превосходным стратегом и администратором. Он укрепил боеспособность войска Кордовы отрядами берберов из Северной Африки, и в годы его правления Кордовский халифат одерживал победу за победой над христианскими королевствами Севера. Барселона, просуществовавшая более ста лет под управлением независимых христианских герцогов, была покорена в 985 году. Санчо II, король Памплоны, потерпел ряд унизительных поражений и в конце концов явился в Кордову просить мира – каковой и был ему дарован аль-Мансуром в обмен на дочь Санчо, отданную ему в жены. В 999 году войска халифа прорвали границу королевства Леон и разрушили город Сантьяго-де-Компостела.[203]
Это было горько вдвойне, поскольку это была не просто христианская территория, но еще и место паломничества христиан со всех сторон света: считалось, что в здешнем соборе погребены останки апостола Иакова, ученика Иисуса.3
В целом считается, что аль-Мансур выиграл пятьдесят семь сражений с христианскими правителями: «Он одерживал решающие победы над врагом, – пишет в заключение Абд-Аллах, – ив годы его правления ислам достиг торжества, прежде небывалого в Андалузии, в то время как христиане претерпевали величайшее унижение». Способный и суровый правитель, он привел Андалузию к процветанию, пусть даже для этого потребовалось держать законного наследника халифов под домашним арестом.4
Однако быстрая экспансия мусульманского государства в масштабах полуострова привела к тому, что оно вышло за пределы своего прочного фундамента. Под сенью триумфов основание державы зашаталось.
Когда аль-Мансур умер в 1002 году, его сын Абд аль-Малик был вынужден постоянно сражаться, чтобы сохранить границы халифата на тех рубежах, куда их выдвинул аль-Мансур. Он занял пост визиря, как если бы тот стал наследственным, и продолжал держать Хишама в стороне от дел правления. Но все те шесть лет, что Абд аль-Малик стоял во главе халифата, он воевал и почти не занимался управлением страной. В октябре 1008 года в сырую и холодную погоду он находился на севере, в очередном походе против христианской Кастилии; здесь он сильно простудился и, видимо, получил воспаление легких – а поскольку легкие у него были слабые с детства, то эта болезнь вскоре и свела его в могилу.5
С той поры пятна разложения стали проступать сквозь позолоту блестящих побед аль-Мансура. Брат аль-Малика, младший сын аль-Мансура Абд-аль-Рахман, не считал нужным скрывать свою власть за ширмой законного халифа. Быть правителем во всем, кроме имени, его не устраивало; ему требовалось также и имя – он принудил Хишама II, которому уже было за сорок, назначить его наследником халифа.
Это означало, что близок окончательный крах власти Умайядов над Кордовским халифатом, и другие члены семейства Умайядов не могли этого стерпеть. Они давно уже возмущались теми привилегиями, которые присвоил себе аль-Мансур и его семья, а еще более – засильем берберов на высших военных постах в ущерб арабам. Теперь недовольство переросло в мятеж.
К сожалению, не объединившись вокруг какого-то одного претендента из Умайядов – одни поддерживали Хишама II, другие хотели заменить его новым халифом, в итоге началась гражданская война. Абд-аль-Рахман со своими берберами противостоял различным группировкам Умайядов, желавших вернуть себе халифат, а Умайяды дрались между собой. Последовали годы борьбы, в итоге которых были убиты и Абд-аль-Рахман, и Хишам II. Одному из Умайядов, Сулейману, удалось подавить оппозицию и сделаться халифом, но он удержался на троне всего три года.