10
В 570 году Хосрову представилась возможность увеличить своё влияние на арабских землях.
Царство Аксум планировало послать армию через Красное море, чтобы атаковать арабский город Мекку.[87] Захват вновь маскировался под религиозный крестовый поход: Авра, царь Аксума, был христианином – а Мекка, центр арабской религии, была уязвима.[88] В Мекке не было царя, не было вообще никого, способного организовать и возглавить эффективную защиту. Арабы были верны тому племени, в котором родились, это племя было их этическим центром, а это значило, что их верность не распространялась за его границы. Нападение на другие племена ради добычи пищи, скота или женщин не было чем-то предосудительным или необычным.
Аравия была сухой страной вечно соперничающих мелких народов. Меккой управлял совет глав ведущих семей, и власть у всех была одинаковая. Договор о том, чтобы никто не пользовался оружием на священной территории Каабы, был единственным доказательством того, что племена связывала некая высшая сила. Не было общих законов, централизованной власти, избранного полководца. Даже сильнейшее в Мекке племя курайшитов было разделено на три борющихся за власть клана.11
Авра из Аксума использовал не только армию и корабли, но и как минимум одного слона. Это был первый раз, когда такое животное было использовано в военном деле арабов. Авра отправил свои силы через Красное море и приготовился осадить Мекку, но до того, как он смог покорить город, его войска были поражены чумой, и ему пришлось отступить. Его поражение в год Слона было спустя полстолетия объяснено в Коране божественным вмешательством:
«Вы видели, как Господь поступил с войсками со слоном? Не нарушил ли он их замыслы, наслав на них птиц, забросав их твёрдой, как камень, глиной, сделав их подобными стерне от сжатых злаков?»12
Мечи не сыграли важной роли в их поражении.
Надеясь избежать повторного нападения, племена южной Аравии попросили Хосрова о помощи. В 575 году он прибыл с пешими воинами и флотом на юг, в ту землю, которую намеревался завоевать Авра.
Персидское вмешательство остановило попытки Авры организовать повторное вторжение. У христианства не было шанса распространиться по Аравийскому полуострову. Мекка не была покорена; племя курайшитов всё так же продолжало поклоняться Каабе, и детям курайшитов, включая шестилетнего мальчика, известного позже как Мухаммед, не суждено было вырасти под сенью креста.13
Юстин II не предпринимал попыток помешать вмешательству Хосрова в арабскую политику Он постепенно сходил с ума. По словам Иоанна Эфесского, он кусал людей, когда был зол на них, и успокаивался, только когда придворные катали его по дворцу в маленькой тележке.14
Давно у империи не было безумного предводителя: десятилетиями трон занимали разумные, сообразительные люди. София, жена Юстина и племянница легендарной Феодоры, уговорила Юстина назначить достойного придворного Тиберия своим соправителем. Юстин согласился, и до смерти императора в 578 году София на пару с Тиберием контролировала империю. После похорон Юстина Тиберий стал новым императором. София предложила Тиберию взять её замуж, если он разведётся со своей женой, но он отказался.15
В 579 году, после сорока восьми лет правления, скончался и Хосров. Несмотря на то, что он отрекся от веры маздакитов, он сделал всё, чтобы в его империи установилась справедливость.[89] Историк более позднего времени ат-Табари, воспевая Хосрова, перечисляет его реформы: дети со спорным происхождением должны были честно получить наследство, женщины, выданные замуж против воли, получили право при желании уйти от мужа, пойманные воры были обязаны не только понести наказание, но и возместить похищенное, вдовам и сиротам обеспечивалась помощь от родственников и государства. Также Хосров завоевал новую территорию и обводнил Персию сетью оросительных каналов и акведуков, перестроил мосты и восстановил деревни, поддерживал в хорошем состоянии дороги и содержал придворных и сильную армию.16
Но смерть обоих великих императоров, Юстиниана и Хосрова, завершила эру обеих великих империй. Византия уже начала скатываться вниз, а останется ли Персия сильной без великого императора у руля, должно было показать будущее.
СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 33
Италия Лангобардов
Глава тридцать четвертаяХозяева дворцов
Между 558 и 656 годами земли франков делятся на три королевства, и Меровинги постепенно теряют могущество
К 558 году разделенное на четыре части государство франков вновь объединилось под одной короной. Болезни и убийства устранили трёх наследников Хлодвига, и его последний сын Хлотарь I теперь правил, как его отец, в качестве короля всех франков.
Это второе объединение франков под одной властью длилось три года. В 561 году Хлотарь слёг с сильной лихорадкой во время охоты и вскоре умер, пробыв пятьдесят лет у кормила и оставив корону четырём сыновьям.
Собственный опыт борьбы против братьев не убедил его избрать одного наследника. Старые идеалы франкских воинственных вождей никуда не пропали – король должен был заслужить власть, а не просто унаследовать её. Хлотарь добыл корону, пережив, перехитрив и переборов братьев, и не собирался обеспечивать свободный доступ к власти никому из сыновей.
Братья осознали, что являются соперниками, и со дня смерти короля вели себя не как четыре объединённых правителя, а как короли четырёх отдельных и иногда противоборствующих государств.
Когда Хариберт, второй по старшинству брат, скончался в 567 году, оставшиеся трое правителей захватили его территорию и разделили страну на три части, что предопределило политическую картину на столетия вперед. Северные территории, находившиеся под контролем Сигеберта, назывались Австразией. Столицей изначально был Реймс, но Сигеберт переместил свою резиденцию в Мец, ближе к границе, чтобы оградить страну от вторжения кочующих аваров. Гунтрам правил Бургундией, присоединённой к территории франков несколькими годами ранее, а Хильперик контролировал центральные и южные земли франков, известные как Нейстрия, в которые входили также города Суассон и Париж.
Бургундия была меньшим из трёх королевств, Нейстрия и Австразия занимали примерно одинаковую площадь, и их силы были равны. Хильперик из Нейстрии и Сигеберт из Австразии претендовали на трон отца. Сигеберт решил поднять свои шансы, взяв в жёны вестготскую принцессу Брунгильду, дочь короля Атанагильда.
Атанагильд согласился и привёз Брунгильду из Испании вместе с солидным приданым. Услышав о браке, Хильперик из Нейстрии понял, что брат вырывается вперёд в гонке за властью. По словам Григория Турского, «хоть у него и было уже несколько жен, он просил руки Галсвинты, сестры Брунгильды». Он также обещал избавиться от всех остальных жён, если Атанагильд одобрит брак.1
Правитель вестготов наверняка посчитал, что ему повезло. Он отправил Галсвинту вслед за сестрой, и когда она прибыла ко двору Хильперика, тот выполнил обещание, сделав её своей единственной женой. Григорий утверждает, что Хильперик «очень любил Галсвинту, так как она прибыла с большим приданым».
Однако вскоре Галсвинта обнаружила, что Хильперик до сих пор влюблён в одну из своих бывших жён, Фредегунду, которая постоянно посещала королевскую спальню, несмотря на то, что правитель с ней официально расстался.
Галсвинта жаловалась, но Хильперик настаивал на своём. Она просила отпустить её домой, но Хильперик отказывался. Кончилось тем, что однажды утром её нашли задушенной в постели. Придворный поэт Венанций Фортунат, написавший скорбную песнь на её смерть, должен был очень осторожно выбирать выражения. Он описывает брак, а затем сразу переходит от жизни к смерти, не останавливаясь на подробностях. Он пишет: «Не успев насладиться отношениями с мужем, она отошла в мир иной в начале своей жизни».2
Земли франков
Логично было заподозрить в убийстве или в его организации её мужа Хильперика и её соперницу Фредегунду. Но доказательств не было – даже несмотря на то, что Хильперик вернул Фредегунду ко двору в качестве законной супруги, и оба избежали наказания. Однако Брунгильда, ставшая королевой Австразии, не простила и не забыла убийства своей сестры.
Последовали семь лет безрезультатной войны, в которой ни один из братьев не мог добиться сколько-нибудь заметного успеха. Хильперик и Сигеберт всегда были врагами, но Гунтрам с его меньшей территорией постоянно менял сторону, склоняясь то к одному, то к другому брату в зависимости от того, у кого было меньше шансов попытаться убить его. Наконец в 575 году Фредегунда, ставшая королевой Нейстрии, отправила двух наёмников, чтобы убить Сигеберта в его дворце. Они пришли под видом перебежчиков от двора Хильперика, желающих сменить покровителя и признающих Сигеберта своим королём. Представ перед Сигебертом, они набросились на него с отравленными скрамасаксами – длинными скандинавскими ножами, обычно применявшимися для разрезания еды, а не для боя.3
Сигеберт погиб в мучениях, когда яд подействовал, оставив наследником пятилетнего сына Хильдеберта II и регентом жену Брунгильду. У Брунгильды теперь было два повода ненавидеть свою невестку – ведь Фредегунда была ответственна за смерть её сестры и мужа.
Брунгильда хорошо позаботилась о королевстве своего сына. Она уговорила его бездетного дядю Гунтрама усыновить ребёнка. Это сделало юного Хильдеберта II и королём Австразии, и наследником трона Бургундии, позволяя ему объединить два королевства после смерти Гунтрама.
Она также заведовала повседневными делами управления Австразией. Брунгильда оказалась весьма грамотной правительницей – настолько, что это начало раздражать франкских аристократов. Сила её личности и враждебность франков к ней отражены в германском эпосе под названием «Песнь о Нибелунгах», в котором описывается, что Брунгильда была привезена издалека (в данном случае – из Исландии), чтобы стать женой германского короля. Друзья отговаривали его. Друг короля Зигфрид сказал так: «Эта королева – нечто ужасное».